Небольшая старая керосинка озарила комнату блеклым и неуверенным
светом, который с трудом пробивался через закопченное стекло. Свет
отчаянно пробивался во все углы комнаты, пытаясь рассеять темноту и
холодный мрак, но отважные попытки были безрезультатны. На стенах лишь
затанцевали причудливые тени. - Давай кружку, - громким басистым
голосом сказал мужик в потертом тулупе, в шапке с потускневшем, от
времени, красной звездой. Для своих лет он довольно крепко сложен. На
его лице все еще с молодым азартом играла юношевская улыбка. Само лицо
было подтянутым и свежим. Его почтенный возраст мог выдать только
паспорт, которого, скорее всего уже у него нет, да седые волосы.
Попросту говоря, он был в более чем хорошей форме. Наверное, это
сама Зона так пародксально воздействовала на него. На всех бродяг она
действовала отрицательно, порой смертоносно. Смертельно не только с
физической стороны, но и с психологической. Но старик бы исключением,
своеобразным феноменом, на территории этой Черной Язвы на планете под
названием Зона. Он не просто жил в Зоне, что само собой уже не
маловажный факт, он умудрялся не терять рассудок и физическую форму;
сумел нажить здесь и врагов, и завести верных товарищей. Он уходил в
"походы" по Зоне и всегда возвращался в приподнятом настроении с парой
артефактов или хорошей добычей… Что-то есть между ним и ней - Зоной…
Сталкер протянул помятую алюминиевую кружку, и старик налил в нее
горячую, бодрящую и ароматную жидкость, под названием чай. Какому
сталкеру не мечталось о кружке крепкого и горячего чая, сидя в овраге
под проливным дождем, или идя по колено в болотной жиже под тяжестью
тридцатикилограммового рюкзака да в обнимку с раненым товарищем,
которого надо донести до ближайшей стоянки бродяг в пяти километрах. … А
вот уже после порции горячего напитка можно и бабахнуть пару стаканов
прозрачного вместе со старым другом. Как говорится, в нашем деле без
этого никуда. Так и вольный ходок Лист, дошедший до самого Рыжего леса,
прорывая укрепленный периметр, ползая на брюхе возле аномалий, груд
напрочь проржавевшего металлолома, вступая в схватку с ужасными
порождениями Зоны, хотел, после этого ужаса, не раз уже виденного, чая.
-Как дошел-то? - спросил Лесник, аккуратно расставляя на столе нехитрую закуску. - Пешком! - с явным неудовольствием буркнул сталкер.
- Но, но! Ты мне тут подерзи еще. Махом скину в шахты. - сурово произнес
старик, - Я тут, понимаете ли, спросил все ли нормально, а он…
Сталкер немного съежился после слов о шахтах, о которых он знал не
понаслышке, и извинился. Извинился не только из-за угрозы, а потому что
понял - виноват сам. - Никак. Через Периметр перебирался - чуть
на рейд вояк не нарвался. … Во блин! Уже стихами заговорил…. На
"Агропроме" "братки" эти, бандиты которые, в двух шагах от меня
выскочили, ну я и дал очередь из калаша, потом ноги в руки и бегом
оттуда. На Янтаре вообще полный триллер: по восточному берегу
зигзагами, полуприсядем под пулями. Ну, уже от входа в рыжий лес на
одном дыхании до тебя. … То еще приключение. - Хех, бандиты совсем
распоясались. На вот лучше выпей чайка, - Лесник протянул сталкеру его
кружку, и тот, приняв посудину из суровых рук, стал мелкими глотками
вливать в себя бодрящее содержимое. Трапеза навеяла на двух людей
тишину. Хранитель мертвого заповедника, поставив локти на колени и
поникнув головой, закутанным в пелену взглядом, всматривался в черные
щели пола. Временами могло показаться, что он уснул, но тихое и мерное
кряхтение и тяжелые, глубокие вздохи разгоняли такую мысль. Возможно,
его сознание наполняли воспоминания о счастливых временах еще Советской
России, бесследно утраченных в паутине жизни. Быть может, напротив, все
его мысли уходили в далекую даль грусти и скорби, отчего порой
сжимается сердце и не отпускает больше ни на одну секунду жизни? А
Лист? Лист свободно откинулся на спинку кресла, и казалось, что закинет
ноги на стол, поверх тарелок, и позовет горничную. Временами на его
лице мелькала кривая полу улыбка, полу ухмылка, бегающий взгляд
скользил по потолку, до которого добирались лишь редкие лучи лампадки,
пальцы левой руки монотонно стучали по краю кружки, в такт дыханию,
издавая глухой, разряженный стук. Опустошив одним залпом пол кружки
чая, уже успевший остыть за время вялой тишины, Лист поставил тару в
центр стола. - Возвращаясь к делу, Лесник, - произнес Лист,
разрывая тишину, которую до этого времени беспокоил только методичный
барабанный стук упругого ливня по крыше, впрочем, уже давно слившийся с
тишиной в одно целое, да то постукивание об кружку - Все-таки не зря я,
перся до твоей сторожки фиг знает сколько километров. Давай,
выкладывай, что там у тебя? Лесник выждал десять, мучительных для сталкера, секунд, попивая со смаком чай, и потом, наконец, продолжил разговор:
- Не торопи, - холодно сказал он, вытирая капли с усов, а потом подался
вперед и продолжил, - Дело тут вот в чем. Помнишь, у меня должок перед
тобой имеется? Так вот, есть у меня одна вещичка, за которую любой
торговец вывалит такую сумму денег!. . - старик остановился, и
пристально вглядываясь в глаза сталкера, задал крайне бессмысленный
вопрос: "Я могу тебе доверять?". Тот ответил, что, разумеется.
Продолжая свою речь о загадочной штуковине, за которую торгаши готовы
были, чуть ли не мать родную продать, старик налил себе еще одну кружку
чая: - Никто не знает, как она появилась среди вольных сталкеров,
да и была она на руках всего у парочки счастливчиков… Мда,
счастливчики. … Как она оказалась у меня я не могу сказать даже тебе. Но
я намерен дать тебе ее. Я все-таки должен вернуть должок. Ты хоть
помнишь про него? Лист, конечно же, помнил о нем. Разве такое
забудешь! Ему часто являлись во сне длинные подземные ходы заброшенных
шахт, пропитанные непонятным ужасом и сыростью. Как он из последних сил
тянет Лесника к выходу, как он падает на мертвую землю Зоны, теряет
сознание, потом приходит в себя, встает и снова, тупо уставившись в
спасительные блики света, продолжает тащить бездвижное тело Лесника. - Да, припоминаю, - ответил Лист, словно говоря о какой-то мелочи, - Ну и что? Не томи…
- Гадость, не правда ли? - неожиданно оборвал Лесник собеседника, и,
сморщив лицо, с неудовольствием заглянул на дно полной кружки чая,
затем окинув взглядом комнату, он наткнулся на искомый предмет и
выплеснул холодный и мерзкий чай в ведро. "Лучше водочки" -
произнес молодой старик и, продолжая испытывать терпение бродяги,
запустил руку под железную койку, и, достав оттуда початую бутылку
водки, наконец-то заговорил о деле. - Боюсь я все-таки давать
тебе ее…. Штука малая, но коварная до ужаса. Тебе лучше ее не
использовать на прямую. Смертью пахнет в этом деле. А вот продать -
куда не шло. Зона, думаю, не обидится…. Но кто знает? Но если и
получишь с нее деньги, то чтобы ноги твоей в Зоне не было. Ох…. -
Нет, подожди. Ты скажи конкретно, о чем идет речь. Думаешь, мне понятны
твои разъяснения? Но…. , - сталкер остановился на полуслове, когда перед
ним на столе появилась маленькая книжечка, размером с паспорт, и в
кожаном переплете, - Ну и? - недоумевающе он покосился на Лесника.
- Открой. Затем проваливай отсюда. А я спать…. Ох, не надо было мне
идти к Топору, не надо… - Лесник скинул с ног свои "домашние" валенки
и, закинув ноги на кровать, отвернулся к стене. Видимо надоедливое
любопытство сталкера отбила всякую охоту распивать спиртное.
Теперь Лист остался наедине с этой книжечкой. Она все еще нетронутая
лежала на столе, а на ее потрескавшуюся обложку падал взгляд Листа,
полный мысли, непонятности и любопытности. Он не знал, что откроет для
него это книжка. "Почему старик предостерегал его? Что сейчас
делать, под рассвет? Идти обратно и хотя бы дойти до стоянки Сталкеров?
Оставаться здесь, если Лесник сказал, проваливать?…. Так еще никто не
пытался сделать. Да что, черт побери, это за штука?!. . Взять? Страшно…"
- в суматохе носились мысли в голове сталкера. Рука Листа
потянулась к книжечке - огонек в керосинке нервно дрогнул, словно
листок при леденящем порыве ветра, тени на стенах извились точно змеи.
Сталкер остановил руку, и грузно опустил ее на колено. Нет. Он, нервно
покусывая губу, упал обратно вглубь поскрипывающего кресла и опустил
голову на грудь. Его лицо в полумраке и под косыми лучами робкого света
исказилось и стало подобно гранитному монолитному камню, а глаза с
металлическим отблеском глядели на загадочную книжку. Любопытство
преодолело страх, впрочем, как и всегда. Сталкер сорвавшись с места и
схватив предмет столь долгих раздумий, развернулся и быстрым шагом
проследовал к двери. На пороге его ждали потрепанный, промокший рюкзак
и верный товарищ - "Абакан". По традиции, хотя какая это традиция,
просто личная примета Листа. Он схватил за лямку оружие и легкой
ладонью, слегка перебирая пальцами, погладил его от кончика приклада до
дульного отверстия. Переступив за порог, бродяга, включив налобный
фонарик, на ходу быстро открыл первую попавшуюся страницу, без всяких
лишних эмоций. Но эмоции улетучились вовсе, осталось лишь безмерное
боязливое удивление. На пожелтевшей странице была вложена фотография с
помятыми краями и обернутая в прозрачную пленку. В очертаниях
угадывались заброшенные боксы, техстанции, множество различной техники
и… Чернобыльская станция. Ниже разным почерком было занесены
немногочисленные записи. "Левое крыло восьмого корпуса. Сильно фонит. Не суемся!".
Бродяга вгляделся в фотографию. Удивлению не было предела. Он не верил
своим глазам с каждым перевернутой страницей. Фотографии, на каждой из
них и под всеми имелась подпись - краткая и лаконичная. Да какие
фотографии?! Четко обозначающие все, начиная с примерного расположения
предмета, заканчивая маршрутом, который следует выбрать и скрытыми
опасностями. Сталкер все быстрее и быстрее пролистывал книжечку. В
разуме мелькали, словно старая кинопленка, кадры из чьей-то жизни.
Казалось, что он смотрит на центр Зоны глазами безымянного сталкера,
пробившегося к саркофагу. "Так вот значит о каких "счастливчиках" он
говорил. Действительно повезло…". Вот еще одна страничка с какими-то
коммуникациями, трубами, проводами, одинокой лампой, свет которой
застыл на фото. На неровном полу громоздятся металлические конструкции,
покрытые "ржавыми волосами", которые, словно кораллы, торчат
темно-коричневыми волосками кверху. Из ближней полукруглой стены
вырываются окружности арматур, каким-то чудом избежавшие обрастание
"волосами"… Однако подпись поразила сталкера еще больше. "Наверху. … Там… Моно…" Кривой почерк пишущего длинной чертой оканчивает последнее недописанное слово, пробивающееся через бурые пятна крови.
"Нет. … Не здесь. Уже светает, да и дождя почти нет. Нет, нет, нет. …
Ухожу сейчас. К мосту. Там лучше просмотрим. Хотя нет, там много людей.
Куда? Больше некуда…. Все же к мосту. Нужно быть осторожнее. И что мне
он ее дал? А, старик, в Зоне, наверное, тронулся умом. Такие вещи
отдавать. По цене не уступит дорогущему артефакту. Вот повезло, так
повезло. Теперь хоть есть причина, по которой не стоит в ближайшее
время дохнуть" - Мысли, как мячик для пинг-понга, прыгали в голове
Листа, никак не находя места, и отдавались одержимым шепотом на его
губах. Книжечка была быстро спрятана в нагрудном кармане, ближнем к
сердцу. - Ну, почти нет, - тем же полушепотом констатировал
сталкер, высунув руку из здания. Редкие капли дождя, остатки тяжелого
ливня, мочили его руку. Вытерев лицо дождевой водой, и облегченно
выдохнув, сталкер, казалось, пришел в норму и выражением лица не
отличался от обыденного образа. Однако в душе все еще бушевал тот огонь
сумасшедшего, который на данное время полностью господствовал над
разумом и подсознанием. Сталкер вышел из здания, хотя нет, это
сооружение скорее можно было назвать вышкой. Правая нога мягко ступила
в зеркальную лужу, содрогнув отражающую поверхность. Нервно оглянувшись
по сторонам в поисках опасности, сталкер быстро и обрывисто дыша,
отправился через закиданную мусором опушку. Но не только его взгляд и
дыхание были дерганными, но и все движения стали угловатыми и он словно
марионетка ведомый дрожащей рукой старого кукольника делал шаг за
шагом. Одинокие капли дождя, запутывались в хитросплетениях непокрытых
волос Листа, едва уловимый утренний ветерок гнал молочное облако тумана
на него, мокрая листва хлюпала и шелестела под твердой подошвой
ботинка… В раз все окружающее вздрогнуло, от давно привычного
звука. Утихающий дождь, казалось, остановился на доли секунд, туман,
можно было подумать, как маленький щенок, резко отпрянул назад. Все
было взбудоражено, абсолютно все. Но мгновенная секунда вечности
прошла, но все, же оставив после себя след. Силуэт сталкера упал на
холодный утренний асфальт, брови на высоком лбу немного задрожали.
Казалось, что он сейчас заплачет от страшной обиды и чувства
несправедливости. Однако, этим слезам не суждено было выступить на
глазах и скатится по огрубевшему лицо к земле. Вместо них из правого
виска вырвалась алая струйка, ударяясь в летящие капли, а дождь
прибивал кровь к земле, перемешивая ее грязью, с застоявшейся водой
глубоких луж. Крона недалекого дерева зашуршала, сбросив с рыжих
листьев лишний груз. На землю под причудливым деревом приземлился
человек, но, долго не задерживаясь, он бесшумно рванул вперед на
длинных ногах. Через секунды он поравнялся с Листом…. Листа уже не
было. Неизвестный сталкер в оборванном, легком плаще проворно
пробежался руками по карманам убитого. Сущие пустяки - и в тонких
пальцах убийцы уже зажата та самая книжечка. Еще пара мгновений и
"мимолетный" сталкер подобно дымку развеялся, а потом снова появился
чуть дальше. Его движения были мягкими и плавными, сравнимыми с плавным
бегом химеры, ноги едва касались шершавого асфальта…. Силуэт убийцы
неумолимо отдалялся, теряясь среди искривленных стволов деревьев, и
тихо растворился в блуждающем тумане, став частью его. Бездонный
колодцы глаз Листа, не несли никакого смысла, дырявили небо, на котором
солнечные лучи, прошивали и разрывали серое небо, предоставляя на
рассмотрение чудесную синеву небосвода. Странно, но даже после смерти
его взгляд не терял огонька жизни, некогда отражавший мироздание
сталкера. Но нет. Старуха-смерть брала свое и после главного дела.
Огонек затерялся где-то в темной пелене. Навсегда. Безвозвратно.
Vova
