Масиаф. Альтаир одевал свое снаряжение. Он не боялся смерти.
Он знал что рано или поздно это случиться. Его любимый меч, верный
скипитар, и вечные спутники в жизни - спрятанные клинки, грели его душу
и отгоняли страх. Мария осталась на Кипре. Его любовь, которую он так
долго искал. Яблоко всегда было при нем. Этот источник знания, и немыслимой силы предмет нельзя было оставлять без присмотра. В комнату вошел Рафик. Его борода поседела, а лицо стало еще морщинистее. - Учитель, мы готовы. - Рафик, не лучше ли тебе остаться в крепости?- с сомнением в голосе, сказал Альтаир. - Не беспокойся за меня, мой меч еще способен разить врагов. - Хорошо.
Одев экипировку, Альтаир вышел из своих покоев. Снаружи его ждали
сотни, а то и тысячи ассасинов. Все были одеты как один, и все они
верили в своего Наставника. - Скажи им что-нибудь,- подойдя к нему, сказал Малик.
Старый добрый Малик. Человек, который всегда был прав. И человек,
который из-за Альтаира потерял руку и брата. Альтаир не хотел этого,
если бы он не был таким гордым на тот момент. Как обычно, Малик ехидно
улыбался. Он не злился более на Альтаира за смерть брата. Но он
чувствовал, что Альтаира до сих пор терзает чувство вины. Наставник вышел вперед и сказал:
- Братья, сегодня нам угрожает большая угроза - захватчики положили
свой взор на наши земли. Они решили, что могут поравняться с нами. Мы
должны достойно ответить им. Мы должны защитить наших родных и близких.
И мы будем сражаться не на жизнь, а на смерть! Ассасины подняли над головами мечи и кричали, поддерживая боевой дух. Альтаир повернулся к Малику, и сказал: - Да прибудут с тобой мир и спокойствие, брат. - И с тобой тоже.
Ассасины направились к дверям в крепость. Чингиз Хан уже был готов к
нападению, он ждал сигнала к готовности противника. Он знал, что такое
честь и достоинство. В его ножнах покоился меч Эдема. Именно это
артефакт, позволял ему долгие годы захватывать все новые и новые земли.
"Что же за напасть?"- подумал про себя молодой, но сильный Кулан.
Его терзала совесть. Ведь его родители, некогда бежали из крепости,
чтобы спастись от Аль-Муалима. И вот он здесь, в качестве захватчика.
Отец ему многое рассказал об ассасинах, и об их иделах. Он всегда хотел
вернуться в Мосиаф, Но не таким же способом! Оставалось только ждать. Армия воинов в белом выстроились перед крепостью, и ждали приказа Наставника.
Альтаир поднял Яблоко вверх и расстворился. Темучин издал свой боевой
клич, и первым настиг противника. Его лошадь крепко стояла на ногах, в
то время как его хозяин одним взмахом меча сметал двоих, а то и
четверых ассасинов. Кулан не сделал ни одного выстрела. Он лучник, а
потому держался на расстоянии. Альтаир нигде не был виден. Чингиз Хан,
вновь и вновь разил мечом воинов в белых балахонах. Никто и близко не
мог подойти к нему. Неожиданно появился Альтаир. Он прыгнул вверх, и
застрелил наездника с длинным и острым, как лезвие копьем. Заметив его,
Чингиз Хан ринулся к нему. Кулан только наблюдал за битвой. Каждый мертвый ассасин, оставлял дикую
боль в его сердце. Он видел как Альтаир, убивая всех на пути, шел к
Чингиз Хану. В то время как Чингиз Хан, шел к нему. И вот наконец,
Кулан решил сделать ход. Он достал стрелу, и очень сильно натянул
тетеву. Выпустив из рук стрелу, он раз и навсегда потерял право
называться монголом. Лошадь Темучина дала галоп, и словила стрелу,
угрожавшая его хозяину. Наездник упал с лошади. Словив момент, Альтаир
ранил захватчика слабо-отравленным клинком в руку, и вырвал из его рук
меч Эдема. Битва закончилась, когда Альтаир объединил две Частицы
Эдема. - Кулан, что ты надела?!- вскрикнул рядом стоящий лучник. - Искупил свою вину,- ответил Кулан, и скрылся в неистовстующей толпе. Альтаир встал над обессиленным монголом, и сказал: - Я оставлю тебя в живых, но взамен ты должен поклясться, что никогда больше не потревожишь эти земли! - Я клянусь...
Vova
