Мы с Лукрецией обедали, когда в зал ворвался гвардеец.
- Что случилось? – я нахмурился, ибо знал, что никто из солдат не имел
права врываться сюда – если только не случилось что-либо совсем
необычное, требующее моего вмешательства. - Господин… - Мужчина задыхался от быстрого бега, но его глаза горели. – Там… Ваша ловушка сработала! - Какая ловушка? - На ассасинов, мессер! Как Вы и предсказывали, они все собрались у разных ворот города, подготовив Вам засаду!
- Подожди… Ты имеешь в виду, что слух о том, что я собираюсь выводить
Эцио Аудиторе из города уже пущен? Я же сказал, что это необходимо
сделать через три дня! Мы ещё не готовы… - Но… - Молчать! Значит, их центр сейчас незащищён. Cazzo, как не вовремя…
Солдат, настроение которого мгновенно упало, а в глазах вместо прежнего
блеска, поселился страх, молча кивнул. Он весь сжался, как будто стал
меньше, и медленно отступал к двери. Я вытер губы салфеткой и,
как был – без оружия, без брони, в простом парадном одеянии – ринулся
на улицу. Быстрым шагом я пересёк двор, сначала даже не замечая, что за
мной следует Лукреция. Когда понял, что она торопливо, подобрав длинное
платье, спешит за мной – резко остановился. - Что тебе надо? - Я… хочу посмотреть, что будет с Аудиторе…
- Дорогая моя сестра… Только ты одна знала местоположение Яблока.
Именно ты сказала это ассасину, и он сумел стащить его первым. Не
думай, что я забыл это. Если ты сейчас попытаешься хоть чем-то помешать
мне – расплатишься. Пинком ноги я вышиб калитку, и вырвал у
стражника ключ. Лишь со второго раза я попал в замок, и вытащил
Аудиторе из клетки за грудки. Доктор, до этого сидевший рядом с ним,
проверяющий его повязки, благоразумно отошёл куда-то вглубь двора. - Аудиторе, - не сказал, прорычал я, - где Яблоко?
Несколько секунд стояла тишина. Эцио удивлённо смотрел на меня, как
будто потеряв дар речи. Где-то сзади врач нерешительно заметил, что
больного пока не стоит таскать по полу и пытаться поставить на ноги… И
тут ассасин расхохотался. Он чуть склонил голову набок, - не понимаю,
как он смог сделать это в таком положении, - и искренне смеялся.
- Совсем с ума сошёл? – поинтересовался я, бросая его на землю:
несмотря на дни голодовки, его вес был не особо меньше моего; к тому
же, я только что достаточно плотно покушал. - Нет, просто мне окончательно перестала быть понятна твоя логика. - Заткнись, - прошипел я, - и говори, где Частица.
- Знаешь, ты забавен, но не более. Я тоже когда-то такой был. Хочешь,
расскажу, как я искренне ненавидел Вьери, когда отправился его убивать?
Я сейчас думал о нашем общем знакомом - Леонардо да Винчи.
Представляешь, я, кажется, понял, зачем ему шапочка… - Ассасин,
послушай внимательно. Я сейчас очень зол, и я не остановлюсь ни перед
чем, чтобы выпытать у тебя местонахождение Частицы. - Неужели ты
настолько наивен? Чезаре, очнись, - несмотря на то, что Аудиторе сидел
на земле, его жест – щелканье пальцами как будто около моего лица – всё
равно выглядел невероятно иронично. Это и добило меня. Я понимал, что
Аудиторе тут не при чём, мы были всего лишь противникам, командовали
двумя противостоящими армиями. И это не его вина, что сейчас во мне
кипит ярость… Мои глаза застлал красный туман, и я ударил ассасина в
живот. Он ещё не успел свернуться от боли, когда я пнул его по ноге и,
схватив за рубашку, поднял с земли и швырнул в сторону. Лукреция
закричала и кинулась ко мне, пытаясь остановить, и, я было уже
успокоившийся, снова вскипел. Еле сумев сдержать себя, чтобы не ударить
в полную силу, я дал ей пощёчину тыльной стороной ладони, опрокинув на
землю. - Ты мне скажешь, где Яблоко, Аудиторе, потому что
опасность угрожает не тебе – твоим близким. Кто они без тебя? Подумай,
как много ты сделал для Братства – они бы ни за что не справились. Ты
спас их, а они использовали тебя… Они не сумеют себя защитить. И я
воспользуюсь этим. Вернее, пользуюсь прямо сейчас. Они в засаде,
Аудиторе. И я не думаю, что они выстоят против моей армии, - на секунду
мне показалось, что в глазах Аудиторе мелькнул страх, но затем этот
страх сменило какое-то облегчение и ещё что-то… Как будто он что-то
внезапно понял, осознал. И он снова улыбнулся, и на этот раз эта улыбка
не была ни ироничной, ни вымученной – она была счастливой. -
Чезаре, ты глуп. Ты – молодой, самоуверенный, пусть и талантливый
полководец, которому в своё время хорошенько промыли мозги. Твоё
воспитание… сделало из тебя чудовище. И тебя уже не исправишь, ты
слишком далеко зашёл в своём заблуждении. Извини, Чезаре, если раньше у
меня были сомнения, то теперь я точно знаю – ты должен быть уничтожен.
Разве что… - ассасин как будто бы всерьёз задумался, и это заставило
меня снова занести руку – ещё не хватало мне слушать наставления
ассасина… и в этот момент я почувствовал, как сзади на меня кто-то
набросился. Я устоял бы, но под ноги мне попалась выбоина, и я
покатился по земле. Открыв глаза, я понял, что это была Лукреция.
- Не смей! Он… он помог мне! Он спас меня! Я обязана ему жизнью, ты,
подонок!. . – я опомнился, и отбросил её в сторону. Привстал, и решил
сначала разобраться с сестрой – никуда ассасин не денется. Но я
ошибался. Откуда-то раздался отчаянный крик: «Эцио!» - и воцарился хаос.
1052 Прочтений • [Понимание. Глава 4. Понимание] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
