«…Согласно преданию, леди Шейна тайно любила короля Каленхада, но ее честь и ее долг держали уста леди Шейны закрытыми. Но
вот наступил тот день, когда сестра погибшего эрла Симеона, ставшая
ведьмой, решила преподнести ей приворотное зелье, и леди Шейна не
выстояла перед лицом этого искушения. Она предложила зелье королю, и
королева Майрин следующей ночью застала их обоих в постели. В гневе она
покинула Денерим и ушла прямо к своему отцу. Когда Мирддин выслушал ее,
он заявил, что более не поддерживает Каленхада, и более того – начнет
войну против него. Леди Шейна, раскаявшись, поведала всем, что она
завоевала своего короля при помощи ведьмовского зелья. Каленхад же
великодушно простил леди Шейну и отказался ее казнить. Мирддин, узнав об этом, в ярости призвал иных эрлов и баннов выступить против Каленхада и леди Шейны. Втайне
от Каленхада, леди Шейна сама отправилась к Майрин, чтобы помириться с
ней, но Мирддин нашел и убил ее. Сам же Каленхад после этого вызвал
Мирддина на поединок, где в смертном бое победил его, и кровь тестя
обагрила меч короля. Смерть Мирддина привела к тому, что эрлы зароптали
и возвысили голоса против Каленхада. Всем казалось, что новая
гражданская война вот-вот опять начнет опустошать Ферелден. Каленхад
лично отправился к Майрин. Никто не знает, что он сказал ей, но потом
Каленхад исчез. Куда он ушел – знает только Создатель, которому он
вверил свою судьбу. Своей жене он оставил великий меч «Неметос» –
символ династии Тейринов – и грамоту, в которой отрекался от трона в
пользу своего не рожденного сына, которого под сердцем носила королева». Олдос захлопнул книгу и, прокашлявшись, сказал:– На сегодня достаточно, дети мои. Вас ждут другие дела. Во
время занятий у книжника Роланд прятал глаза и старался всячески
избегать насмешливых взглядов тейрины. Но Элайн все-таки сумела улучить
момент и, когда ученики выходили из библиотеки, шепнула в затылок
Гилмора: «Я жду тебя вечером у старого дуба». И сразу убежала к себе, не дождавшись ответа. Она была уверена, что Роланд не посмеет ее ослушаться. Элайн
пришла заранее и поудобнее устроилась на своей любимой ветке. Вскоре к
дереву подошел Гилмор и остановился в ожидании, переминаясь с ноги на
ногу. Элайн отколупнула кусочек коры и бросила в него. Он отряхнул
голову и лишь удивленно огляделся по сторонам. Тейрина прыснула в кулак
и запустила в него другим куском, побольше. В этот раз она угодила
Гилмору прямо по носу, и он догадался посмотреть наверх. – Сэр, вы
долго будете изображать из себя статую Пророчицы? – выражение ее лица
не оставляло сомнений в том, что ее это откровенно забавляло. Ему
потребовалось меньше минуты, чтобы подтянуться. Одно ловкое движение –
и он уже рядом с ней. Толстая широкая ветка угрожающе заскрипела –
никто не мог упрекнуть Гилмора в излишней худосочности. – Мы же сейчас свалимся! – засмеялась Элайн. – Нет, если, конечно, ты не будешь вертеться. – Роланд осторожно обнял ее за талию. Она не сопротивлялась. Ей было так хорошо сидеть с ним рядом, чувствуя его дыхание. – Ты не сердишься на меня? – тихо спросил он. – За что?– За море. Элайн
молча улыбнулась, нежно глядя на него пронзительно-зелеными глазами. Ее
голова немного наклонилась вбок, и она первая потянулась к Роланду. Она
потом так и не вспомнит, о чем они говорили между поцелуями. Скорее
всего, как это бывает с молодыми влюбленными, обо всем и ни о чем. Он
рассказывал о себе, о доме, о семье, о том, как красив баннорн весной,
когда на полях расцветают цветы. И как бы он хотел показать ей красоту
этих полей, усыпанных яркими улыбками проснувшейся природы. Она не
вникала в смысл его слов. Их так никто и не обнаружил. Но кто бы
их мог найти? Ведь когда они обнимались, никого, кроме них двоих, во
всем мире больше не существовало. Они не раз и не два потом
прятались от всего мира, разговаривая между поцелуями о прошлом и
будущем. О настоящем им уже все было известно. Однажды, смеясь от
радости, Элайн воскликнула:– Ты знаешь, я так счастлива с тобой. Мне кажется, что от восторга я могу руками достать до неба. И она подняла ладонь над головой. – Где же оно? Как жаль, что я его не чувствую… Только листья и ветки…Роланд улыбнулся ей:– Хочешь я наклоню это небо для тебя?И, не дожидаясь ответа, он обхватил ее лицо ладонями и крепко поцеловал в губы, ответившие ему таким же страстным поцелуем. – Осторожнее! – прошептала Элайн, пытаясь отдышаться. – Не наклоняй его так сильно… А то оно рухнет прямо на нас. – Пусть рухнет, – улыбаясь, ответил ей Роланд. – Я найду для тебя новое!* * *На ее шестнадцатилетие в Хайевере был устроен большой праздник – Элайн впервые должна была выйти в свет. Были
приглашены гости и пошито первое настоящее бальное платье. С лентами и
вышивкой – очень дорогое и красивое. Такое роскошное платье она
надевала в первый раз. После удобных легких штанов и кожаных курток
Элайн чувствовала себя в нем неловко, хотя должна была признать, что в
этом наряде она просто неотразима. В комнату вошла Элеонора и залюбовалась дочерью. – Сегодня ты будешь самой настоящей королевой! – восхищенно сказала она. Элайн
покосилась на мать, а потом еще раз взглянула в зеркало. Несомненно,
это платье ей очень шло. Портнихи постарались на совесть, но… Такой
длинный подол, она же будет о него все время спотыкаться!Впрочем,
титул королевы праздника был чертовски соблазнителен, поэтому Элайн
терпеливо и аккуратно расправила все складки. Ведь сегодня она должна
быть лучше всех!Вскоре парадный зал замка начал наполняться людьми.
Почти все гости прибывали со своими отпрысками – обычно на таких
приемах молодые люди знакомились друг с другом и, здесь вполне можно
было подыскать удачную партию своему сыну или дочери. Стоит ли
говорить, что сама героиня праздника была не только прекрасной, но и
очень выгодной партией, которая могла бы оказать честь даже самому
королю, если бы он не был уже женат. Зал постепенно наполнялся гулом голосов, ароматами духов, шелестом вееров и платьев. То
и дело напыщенный и разодетый распорядитель объявлял имена и титулы
высокопоставленных гостей, все прибывающих и прибывающих на праздник. И
самое главное, этот праздник был посвящен ей!Элайн, выросшая в
негромкой размеренности Хайевера, в котором гости были редкостью,
чувствовала, как от волнения заливаются краской ее щеки, а сердце
вот-вот вырвется из груди от осознания того, что все вокруг на нее
смотрят. Она вместе с родителями встречала гостей и улыбалась всем
подряд, показывая свои белые зубки, не думая о том, что такую улыбку
могут посчитать слишком дерзкой. И вот распорядитель праздника громогласно объявил, три раза стукнув жезлом об пол:– Его Величество король Кайлан, правитель Ферелдена!По
толпе прошел легкий гул. Стремительной походкой в зал вошел молодой
человек чуть старше Фергюса – почти что его ровесник. Парчовые одежды
цвета темного золота, расшитые драгоценными камнями, красиво оттеняли
его длинные светлые волосы. Рядом с ним шел Фергюс, гордый и страшно
довольный. Он уже не выглядел юным сорванцом – совсем недавно Ориана
родила ему сына, которого назвали Орен. И Фергюс как-то сразу
повзрослел. Брайс Кусланд с достоинством подошел к королю.
Обменявшись любезными приветствиями, они двинулись вперед, и очень
скоро король оказался лицом к лицу с Элайн. Она на мгновение
замешкалась, а затем присела в глубоком реверансе, чуть было не
наступив на проклятый подол. Над головой раздался смешок и, подняв
глаза, она увидела улыбающегося Фергюса:– Могу ли я представить Вам мою сестру Элайн, Ваше Величество? – обратился он к королю. – Ваше Величество, – продолжил он, улыбаясь, – Вы бы видели, как она умеет управляться с мечами! Ей нет равных!Король засмеялся вместе с ним, взял руку Элайн и поднес к губам, одобрительно глядя на нее веселыми глазами. Процессия двинулась дальше. На ходу Фергюс обернулся и подмигнул ей. – Шутник выискался! Создатель тебя раздери, братец! – вполголоса выругалась Элайн. – Не ругайся. На тебя все глазеют, – шепнул Гилмор, подав ей руку. – И слушают. –
Может, ты меня еще поучишь реверанс делать? – вспылила Элайн. – Или
подскажешь парочку правильных словечек, чтобы я могла душу отвести?– Если Вам так хочется, миледи, – и то и другое, – учтиво поклонился Гилмор, пряча улыбку. Мало
того, что брат попытался ее вышутить, так еще и Гилмор туда же. Это
вывело ее из себя. Она резко развернулась на каблуках и, путаясь в
подоле своего великолепного платья, чуть ли не бегом понеслась к выходу. «Выкину эту тряпку!» – подумала она со злостью. – «Только мешается под ногами!»Она напрямик шла к дверям, расталкивая локтями толпу. Гости лишь изумленно провожали ее взглядами. С пылающими щеками, злая на весь свет, она выбежала прочь и остановилась только возле своего дерева. – Ну и когда же ты повзрослеешь? – услышала она сзади голос Гилмора. Это
разозлило ее еще больше, и она неожиданно для себя самой повторила одно
грязное ругательство, каковое ей однажды пришлось услышать от Джонаса,
распекающего своих подчиненных. Бедный Роланд пошел белым пятнами и
тихо ответил:– Миледи, ваше поведение не соответствует вашей красоте. Не пристало прекрасной девушке повторять такие слова. А потом улыбнулся ей мило и тепло, именно так, как она любила. Она почувствовала, что гнев понемногу отступает. – Все равно ты была великолепна, – сказал Роланд. – Я надеюсь, меня никто не услышал? Ох, а то начнут трепать языком…–
Я просто поражен. Миледи, с каких пор Вас это стало волновать? –
парировал он. – Так ты хотела, чтобы я научил тебя делать реверанс?– Может, и правильно ругаться ты меня тоже научишь? – эта пикировка начала ее веселить. –
Нет, этот урок ты дашь мне сама! – возразил Роланд. – А пока начнем
урок хороших манер. И он развернул Элайн к себе лицом. Он засмеялась и,
привстав на носочки, прильнула к губам Гилмора. – Не знаю, как реверанс, а вот этого никакой король точно не получит! – сказала она после поцелуя. –
Я бы умер, если бы это случилось, – с серьезным лицом ответил Роланд. –
Пусть короля целует королева… Подожди-ка. Кажется, ты где-то помяла
свой наряд. И он поправил и отряхнул ей платье. – Все леди всегда следят за этим! Особенно если они на королевском приеме. И пойдем поскорее обратно!
Vova
