Лора Шепард сидела на постели, обхватив голову руками
и глядя перед собой абсолютно пустыми глазами. Сейчас ей не хотелось ни
видеть, ни слышать никого из членов команды. Не каждый день ты
становишься виновником гибели целой звездной системы... Триста тысяч...
Цифра поражала воображение. Не слишком ли велика цена? Хотя, она сумела
еще ненадолго отсрочить начало Жатвы, а это уже значило немало. Каждый
новый день давал дополнительный шанс, но... Легче от этого не
становилось. Для трехсот тысяч батарианцев завтра не наступит уже
никогда. И виновата в этом она — капитан Лора Шепард. Ей предстоит с
этим жить. И никуда от этого не деться, потому что от самой себя
убежать невозможно. А ведь совсем недавно все было так хорошо: она
провела месяц в пустыне с Тейном, неожиданным образом помогла ему
победить болезнь, даже с его сыном что-то стало налаживаться. И тут —
вызов Хаккета, и последовавший за этим кошмар, длинной в трое суток,
завершившийся уничтожением целой звездной системы...Вернувшись на
«Нормандию» Лора сразу же поднялась к себе, не желая никого видеть. Она
привыкла сама справляться со своими трудностями. Это она — коммандер
Шепард всегда решала проблемы членов команды, у нее они находили
поддержку в трудную минуту, но она никогда и ни у кого не просила
помощи сама. Запищал инструментрон — ее вызывала Лиара, но Лора
отклонила вызов. Разговаривать не хотелось ни с кем. Не сейчас. Позже.
Завтра. Послезавтра. Через неделю. Но не сейчас. Шепард сняла
инструментрон, отключила его и швырнула в угол каюты. В ушах
продолжал звучать голос Предвестника. Снова Жнец возникал в ее и без
того нелегкой жизни, грозясь сделать эту жизнь и вовсе невыносимой. Что
может она против целой армии таких, как Властелин? Эти мысли не давали
Лоре покоя ни днем, ни ночью, мешали наслаждаться любовью Тейна и
выпавшей им всем передышкой. Еще тогда, на Иден Прайм, Жнецы словно
выжгли на ней свое клеймо. Однажды они ее уже убили и стремятся сделать
это еще раз. Что она может противопоставить этим древним машинам, уже
не раз уничтожавшим всю разумную жизнь в галактике? Лора закрыла глаза
и тихонько застонала. Невозможно бороться без единого шанса на успех...
Так нельзя, это глупо, безнадежно и... — Тебе просто нужно с кем-то поговорить, — в голосе Тейна звучала тихая печаль.
— Я хочу разделить твою боль. Когда
дрелл успел появиться в каюте, она не помнила. Слишком уж глубоко
погрузилась Лора в свои невеселые размышления. Но бесшумно вошедший
ассасин сейчас сидел на постели рядом с ней и сочувственно взирал на
Лору своими бездонными глазами.
— Уйди, — тихо обронила Шепард, снова закрывая глаза.
— Я никого не хочу видеть, Тейн. Никого.
—
Не лги мне, Сиха, — укоризненно произнес он и подсел ближе, положил
руку на её плечо.
— У тебя плохо получается врать. Я давно это понял.
—
И что? — Лора попыталась стряхнуть его руку.
— Я только что уничтожила
целую звездную систему. На моей совести триста тысяч жизней. О чем тут
еще можно говорить? — О тебе. О них поздно. Да и мне они
безразличны, а ты — нет! — дрелл осторожно провел рукой по щеке Лоры,
приподнял опущенную голову, заставляя Шепард взглянуть себе в глаза.
—
Я всегда считал, что от меня у тебя нет секретов. Я ошибся? — Нет,
не ошибся, — его испугала холодная пустота, плескавшаяся в её глазах.
Сейчас они напоминали два омута — темных, бездонных и печальных.
— Но
какой смысл о чем-то говорить теперь, Тейн? Машину времени даже Жнецы
не изобрели. Да это ничего бы не изменило, я бы снова поступила так
же... — Я не могу простить себе, что отпустил тебя одну. Я должен
был находиться рядом, но именно тогда, когда ты сильнее всего во мне
нуждалась — меня не было. Если ты больше не захочешь видеть меня, Лора,
я пойму, — каждое слово давалось ему с неимоверным трудом, но дрелл
должен был это сказать. Жгучий стыд за собственное бездействие терзал
Тейна с того момента, как Лора отправилась на это задание. Одна. ***Описать
словами, что он почувствовал, когда с Шепард оборвалась связь —
невозможно, нет таких слов ни в одном известном галактическом языке.
Ужас, отчаяние, злость на самого себя и на неё за то, что не позволила
быть рядом. Те двое суток превратились для дрелла в сущий кошмар. Тейн
не желал никого видеть и слышать. Келли до сих пор сторонится его,
хотя она просто пыталась хоть чем-то его отвлечь, убедить в том, что
Лора обязательно выйдет на связь, но дрелл резко, с несвойственной ему
грубостью, оборвал девушку и буквально выставил за дверь. Это было его
горе, и Тейн не хотел ничьего сострадания. Сочувственный взгляд Чамберс
и традиционная фраза: «Мистер Криос, давайте поговорим об этом?» — его
просто взбесили. Собрав воедино оставшиеся крохи самообладания, он
процедил сквозь зубы: — Я не нуждаюсь в услугах психолога. Прошу вас покинуть мою каюту. Немедленно. Келли
отшатнулась, испуганная необычной резкостью в голосе дрелла, а его и
без того огромные глаза, сейчас и вовсе превратились в бушующие черные
океаны. Девушка хотела сказать еще что-то, но Тейн молча указал ей на
дверь и та поспешила уйти. И до сих пор Келли продолжает на него
испуганно коситься, впрочем, девушка побаивалась ассасина еще с самой
первой встречи. Единственным, кого Тейн не выпроводил в тот
бесконечный вечер, был Гаррус. Турианец молча вошел и так же, не говоря
ни слова, поставил на стол перед Тейном бутылку какого-то азарийского
вина, потом водрузил на стол еще одну — с крепким турианским пойлом и
два стакана.
— Она выберется, Тейн! — Гаррус наполнил стаканы.
— С
ней даже смерть ничего не смогла сделать. Выпей. Так надо, иначе ты с
ума сойдешь, а мне потом перед Лорой за тебя отвечать! — турианец
втиснул практически полный стакан в руку дрелла.
— Пей!Если бы не
дружеские нотки в мурлыкающем голосе Вакариана, Тейн, вероятно,
выставил бы и его. Но, вместо этого, дрелл молча взял свой стакан и в
несколько глотков опустошил его. Гаррус так же быстро разделался со
своей порцией и продолжил: — Не одному тебе хреново, Криос! Я вообще
ничем заниматься не могу уже вторые сутки. Почему она улетела одна, вот
что не дает мне покоя... — Я не знаю, — Тейн невесело усмехнулся.
—
Мы были вместе, когда Лору вызвал Хаккет. Она поговорила с адмиралом,
сказала мне, что задание неотложное и простое и она должна выполнить
его сама, быстро собралась и... — Улетела. Знаю, — турианец снова
наполнил стаканы.
— Но ты не волнуйся, я знаю Шепард не первый год. Она
вернется, Тейн, иначе и быть не может! — Я завидую твоей
уверенности... — дрелл взял стакан в руку, покрутил его и вдруг швырнул
в стену.
— Калахира меня побери! Я сижу здесь с тобой и пью, когда Сиха
больше всего во мне нуждается! Чего же я стою в таком случае, Вакариан?
Кто я после этого?Гаррус несколько секунд молчал, наблюдая, как
рубиновые струйки вина стекают по стене отсека. Таким турианец еще
никогда не видел всегда спокойного и хладнокровного Криоса. «Да уж,
разбудить такие чувства в дрелле! На это способна только Шепард» —
пронеслось в голове Гарруса, а вслух он сказал: — Ты же знаешь Лору, Тейн! Если она решила, что справится сама — так тому и быть. Мы оба тут бессильны.
—
Если с ней что-то случится, я найду этого проклятого адмирала и убью
его, — глаза дрелла сузились, он упрямо сжал губы.
— Он послал Лору на
смерть, ему и расплачиваться.
— Успокойся, Хаккет не виноват, — Гаррус протянул ему бутылку.
—
А кто же будет виноват, если Лора... — договорить Тейн не смог.
—
Однажды я уже потерял ту, которую любил, Гаррус. Десять лет я был
одинок, Лора вновь пробудила меня, вернула мне сына и что бы вот так
все закончилось? Нет... — дрелл обхватил голову руками.
— Не
закончится! Мы с ней и не в таких передрягах бывали, вот, послушай! — и
Гаррус пустился в повествование о пережитых им вместе с Шепард
сражениях. Кое-что из этого Тейн знал от Лоры, другие подробности были
ему неизвестны. Дрелл слушал Вакариана молча, не перебивая, изо всех
сил стараясь не думать о том, что же он сделает, если Лора так и не
выйдет на связь. Тогда они таки прикончили принесенные Гаррусом
напитки, но никто из них так и не захмелел — слишком уж сильной в обоих
была тревога за ту, что стала для одного лучшим другом, а для другого —
смыслом жизни. На прощание турианец дружески хлопнул Тейна по плечу
и выскользнул за дверь, оставив дрелла в одиночестве. А Тейн так и
просидел неподвижно, погрузившись с головой в воспоминания об их с
Лорой короткой и такой нереально-безумной любви. Из этого оцепенения
дрелла вывел звонок Кольята. Он, как мог, скрывал от сына свое
состояние, но выходило это из рук вон плохо, и под конец Кольят спросил
прямо: — Что случилось, отец? Тебе стало хуже? Болезнь вернулась? — Нет. Лора не выходит на связь уже вторые сутки, и я не знаю: жива она или... — он снова не нашел в себе сил продолжить фразу.
—
Вот как, — Кольят сочувственно глянул в тоскующие отцовские глаза.
— С
ней все будет в порядке, отец. Я уверен. Передашь ей привет от меня,
когда она вернется.
— Если вернется, — Тейн прикрыл ладонью глаза.
— Когда вернется! — упрямо повторил Кольят.
— Она не может погибнуть, отец. Только не Шепард! —
Я передам ей твой привет... — Тейн хотел добавить еще что-то, но ему
помешал голос СУЗИ, сообщившей, что коммандер наконец-то вышла на связь
и требует срочно забрать ее с планеты.
— Ну, вот видишь, я же
говорил! — Кольят улыбнулся, видя, как глаза отца, безжизненно-тусклые
секунду назад, оживают, как загорается в них огонек надежды.
— Потом
созвонимся.
— Сын прервал разговор, понимая, что сейчас для отца
существует только появившаяся на связи Шепард. Молодой дрелл ощутил
легкий укол ревности, но тут же усилием воли выбросил это из головы. А
Тейн в следующую минуту уже был рядом с лифтом, стремясь побыстрее
добраться до Джокера, чтобы самому видеть, как тот подберет Шепард. Но,
когда Лора — бледная, с темными кругами под глазами и свежими
царапинами на лице, появилась на борту «Нормандии», она не позвала его
с собой. Скользнула невидящим взглядом по членам экипажа, задержалась
на секунду, словно хотела им что-то сказать, но так ничего и не сказала
и молча вошла в лифт.
— Коммандер просила ее не беспокоить. Это касается всех, — раздался через несколько секунд голос СУЗИ. Чувствуя,
что взгляды остальных членов команды: сочувствующие, любопытные и даже
презрительно-злорадные фокусируются на нем, Тейн молча развернулся и
прошел к лифту. Он поднялся к капитанской каюте и замер в
нерешительности. Она не хотела НИКОГО видеть... Пусть так! Но ему
необходимо увидеть её и пусть даже после этого Лора выставит его за
дверь. Вот так Тейн и оказался в каюте и, наконец-то выговорив так
мучившие его слова, ожидал ее решения.
— Не захочу тебя видеть?
Тейн, у меня и сейчас нет желания вообще никого видеть, понимаешь?
Одним нажатием кнопки я приговорила сотни тысяч батарианцев, не
оставила им ни одного шанса выжить... Толку от моего
предупреждения... у них времени не оставалось, понимаешь? Спастись не
успел никто, вообще никто... Сколько я сегодня убила детей, женщин,
стариков, скажи мне? Даже для меня это слишком, Тейн. Такое не каждый
день случается.
— Лора тяжело вздохнула.
— Ты не виноват ни в чем, я
должна была сделать это сама, и я это сделала. Вот только, как
избавиться от этого проклятого голоса, а? — она отыскала его руку и
крепко сжала.
— Почему именно я? Чем я все это заслужила? Я
рассказывала тебе о протеанском маяке с Иден Прайм, оттуда все и
началось... — Я знаю, — дрелл осторожно привлек её к себе.
— Мы не выбираем свою судьбу, Лора.
—
Значит, моя судьба — Предвестник? — Тейн почувствовал, как на его руку
упала ее слеза.
— Я не хочу такой судьбы... — вторая слезинка
последовала за первой.
— Я устала, Тейн. Я словно часть себя
уничтожила... Как же мне тяжело, если бы ты только знал... — она
уткнулась в его грудь и позволила себе наконец-то заплакать, потому что
возникший еще тогда ком в горле душил Лору и не давал ей дышать. Тейн
не сказал ни слова, просто гладил ее вздрагивающие плечи. Такой:
уставшей, беззащитной, измученной постоянной необходимостью быть
сильной, он видел Шепард впервые. И только сейчас дрелл понял, как же
непросто было ей все эти годы, какой неимоверной ценой платила Лора за
каждый прожитый день.
— Ты сделала то, что должна была, — тихо
сказал он.
— Это был единственный выход, ведь если бы существовал
другой — ты бы его нашла. Я знаю тебя, Сиха.
— Какая же я Сиха,
Тейн? — Лора вытерла ладонями лицо, грустно улыбнулась.
— Расклеилась,
кошмар просто. Это ты теперь меня видеть не захочешь, ты ведь другой
меня считал.
— Не говори глупостей, — он убрал с ее мокрой щеки
прядь волнистых черных волос, заметив среди них серебристые ниточки,
которых раньше не было.
— Я рад, что ты наконец-то полностью
раскрылась. Никто не может быть сильным всегда, разве что, что только
Легион. Но он — синтетик, так что... — Не считается, — она поудобнее устроилась в его руках, закрыла глаза.
— Не отпускай меня больше, хорошо? — Не отпущу. На меня и так Келли до сих пор косится, — он улыбнулся.
—
За что? — Лора медленно провела кончиками пальцев по его шее, и дрелл
сильнее прижал её к себе — его всегда до дрожи волновало это её
прикосновение.
— Я слишком резко отказался от услуг психолога, сам
не знаю, почему был так груб, — он поймал ее ладонь и поднес к губам,
поцеловал и уже не отпустил.
— Можешь у Гарруса спросить, что со мной
творилось, пока ты не выходила на связь.
— Обязательно спрошу, но не
сегодня. Хватит и того, что ты увидел меня такой... - с горькой
улыбкой, Лора показала на покрасневшие глаза и следы слез на щеках, -
другим это не нужно. А снова становиться сильной я сегодня уже не
смогу... — она посмотрела на Тейна снизу вверх.
— И не хочу... — И
не нужно. Завтра ты снова будешь коммандером Шепард, — он поцеловал
кончики ее тонких пальцев.
— А сегодня ты просто моя Лора и все. Я
безумно по тебе соскучился... — Я по тебе — не меньше, — Шепард
снова закрыла глаза и положила голову на его плечо.
— Помоги мне забыть
эти два дня, Тейн. Я хочу всё это забыть.
— Я попытаюсь... — он
нежно провел ладонью по ее щеке и так же нежно прикоснулся к губам.
—
Всё будет хорошо, я обещаю.
— Тейн знал, что Лора нечеловечески устала,
но как же сложно было оторваться от ее губ, тем более еще вчера он был
уверен, что больше никогда ее не увидит. Шепард отвечала на его
поцелуи и ласки, чувствуя, как понемногу отступает гнетущая тоска.
Кошмар двух прошедших суток растворялся, отпускал её душу и разум.
Пронзительная нежность его прикосновений, ускоряющийся стук сердца,
учащающееся дыхание, весь он — как всегда осторожный, чувственный,
принадлежащий ей душой и телом.
— Тебе нужно расслабиться, Сиха,
полностью, — дрелл пока еще мог сдерживать туманящее разум вожделение.
Это происходило с Тейном всегда, стоило им оказаться наедине — он
касался её нежной, шелковистой кожи, вдыхал терпкий аромат духов и
терял самоконтроль. Но сейчас ей нужно было не это. Все тело Лоры было
одеревеневшим, застывшим и помочь здесь могло только одно. Лукаво
улыбаясь, Тейн расстегнул молнию на её костюме, спустил его с плеч и
нахмурился, увидев несколько свежих синяков на её теле.
— Барьер и
броня не идеальны, а пострелять пришлось немало, — пояснила Лора,
проследив за его взглядом.
— Я знаю, это некрасиво... — Этого быть
не должно, Лора, — он осторожно провел руками по её обнаженным плечам и
одновременно с этим поцеловал в шею. Напряжение не покидало ее даже в
этот момент, и дрелл шепнул ей на ухо: — Есть отличный способ избавиться от усталости. Приляг, пожалуйста. Она послушно вытянулась на постели, вопросительно глядя на него, продолжающего загадочно улыбаться.
—
Не так, перевернись, — он таки не удержался и снова её поцеловал,
чувствуя, как от запаха ее тела все сильнее кружиться голова. Рука
скользнула по ее груди — лаская и обжигаясь, но Тейн тут же усилием
воли снова остановил себя и помог ей лечь на живот. На спине Лоры
синяков не было, но все ее мышцы сковывало напряжение. Дрелл положил
руки на ее одеревеневшие плечи: — Будет немного больно, но так надо,
— его сильные пальцы заскользили по её плечам, шее, спине разминая,
поглаживая, массируя затекшее, безумно уставшее тело.
— У-м-м, — то ли мурлыкнула, то ли тихо застонала Лора.
— Где ты этому научился? —
Ассасин многое должен знать и уметь, — ответил он, ни на минуту не
прекращая своих манипуляций.
— Я изучал анатомию всех разумных рас, мне
известны как сильные, так и слабые стороны каждой из них.
— Ты меня
разбалуешь, я ведь и привыкнуть могу, — с каждой минутой она все больше
расслаблялась, его руки, скользившие по ее спине и плечам медленно, но
верно снимали нечеловеческое напряжение.
— Как приятно, — теперь нега и
сонливость слышались в ее голосе.
— Вот и замечательно, — он
напоследок пробежался кончиками пальцев вдоль её спины и поцеловал в
такой беззащитный затылок.
— Я рад, что сумел помочь.
— Сумел, — она
повернулась, обвила его шею руками, притянула к себе, коснулась губ
благодарным поцелуем.
— Теперь у меня еще и личный массажист есть.
—
Конечно, Сиха, — держать себя в руках становилось все труднее с каждой
минутой. Её пальцы, легонько касающиеся его шеи, снова породили дрожь в
теле дрелла. Тейн никогда не говорил ей, как волнуют его эти легкие,
ласкающие прикосновения. Но каким-то образом она сама об этом узнала, и
теперь он пускал в ход всю многолетнюю выдержку, чтобы не дать своей
мужской сущности одержать верх над разумом. Сейчас Лора не могла
ответить на его желание, для нее это было бы уже слишком, а потому Тейн
поцеловал ее в нос и отстранился: — Я думаю, на этом стоит
остановиться, Сиха, — он улыбнулся в ответ на ее недоуменный взгляд.
—
Тебе нужно отдохнуть, выспаться, а я буду рядом.
— Но, — Лора попыталась возразить, однако он заставил ее замолчать легким поцелуем.
—
Завтра, все завтра, а сейчас — спать, Лора, — дрелл лег рядом с ней,
Шепард положила голову на его грудь, слушая, как быстро и сильно стучит
его сердце.
— Откуда ты узнал, что у меня совсем нет сил? — сонно пробормотала она, обнимая Тейна.
—
Просто. Ты ведь не на курорте была эти два дня. Но всё уже позади,
Лора. Ты вернулась, а остальное неважно. Кстати, Кольят просил передать
тебе привет.
— Правда? — в ее голосе слышалось удивление.
— Не ожидала... — Но это так, — Тейн поправил одеяло, укрывая её.
— Всё, хватит разговоров, ретрансляторов и предвестников. Спи, мой ангел. Ответа
он не дождался, потому что Шепард уже крепко спала, доверившись его
рукам, успокоенная стуком его сердца, его дыханием и близостью.
Неизвестно, каким будет завтрашний день, что принесет он ей — иконе
человечества и просто женщине Лоре Шепард, но этой ночью она спала
спокойно и безмятежно, а Тейн чутко охранял её сон.
Vova
