Исследовательская база «ТрайСелл», окрестности Киджуджу. 2008 год.
Свежий воздух ударил мне в лицо, когда я вышел немного отдохнуть из
лаборатории. С террасы открывался неплохой вид на океан, скалы и
бескрайнюю саванну. Солнце близилось к горизонту – я опять провёл за
экспериментами почти весь день. Но это того стоило, ведь «Уроборос»
почти закончен! Но торопиться с ним я не буду, нужно ещё раз всё
проверить, чтоб убедиться, что все так, как должно быть. Сейчас декабрь,
думаю, к началу весны будущего года у меня будет в руках совершенный
вирус. Всё-таки мне сильно повезло с моей бывшей подчинённой из STARS,
если бы не её помощь, то неизвестно на какой бы стадии сейчас находилась
разработка. Губа сама невольно дернулась в сторону, и я негромко
усмехнулся, осознавая свою маленькую победу.
Двери позади меня открылись, и на террасу вышла Экселла. Её лицо сияло как никогда.
– Вот ты где! Я думала, что ты пошёл вниз.
– Нет, я всего лишь пришёл сюда, чтоб перевести дух.
– Я думаю, можно взять маленький отпуск и куда-нибудь уехать. Эта Африка мне так наскучила.
– А почему бы и нет, может быть, съездим в США? В Нью-Йорк.
– А почему туда? Там сейчас холодно и, скажу честно, делать там нечего. Поехали в Италию!
– Мы можем поехать куда угодно! Только в Нью-Йорк мне все равно нужно, у
меня там есть старый друг. Хочу его проведать и узнать как дела, –
сказав это, я даже улыбнулся, сам не веря в то, что говорю.
– Ты издеваешься надо мной?
– Абсолютно нет! Съездим туда, я улажу некоторые вопросы, а дальше как
хочешь. Ты можешь, например, навестить главу «ТрайСелл», думаю, им будет
приятно, – улыбнулся я и пошёл в сторону двери.
– Делать мне больше нечего, кроме как лишний раз появляться в обществе этих ублюдков! Ты куда?
– В лабораторию, – отозвался я, остановившись. – Ты можешь собираться, я буду через час.
– Скажи хотя бы, как зовут, твоего знакомого из Нью-Йорка?
– Его зовут мистер Рэдфилд, – ответил я, когда был уже у двери.
Выйдя с террасы, я попал в коридор и быстрыми шагом пошёл в кабинет 436,
где располагалась моя лаборатория. Весь путь занял меньше минуты, я
открыл дверь и оказался в очень просторном ярко освещённом помещении.
Именно здесь я получил финальный «Уроборос». Больше здесь мне ничего не
нужно, разве только завершить одно незаконченное дело... Я вышел на
середину комнаты, где лежала женщина. Недавно, я освободил её из
криогенного сна, и теперь она медленно будет приходить в себя, пока не
очнётся. Я взял со стола инъектор, но ничего не стал делать с ним, а
только лишь сел напротив женщины и задумался. Когда в комнате никого не
было, я мог спокойно поразмышлять о разных вещах, которые не касаются
этого эксперимента, задуматься о чём-то, что было раньше. Глядя на это
бессильное тело, я сам удивился своей натуре. Передо мной лежал человек,
которого я использовал в своём главном эксперименте, и мне ни капли не
жаль его…. Я вообще ничего не чувствую. Абсолютно ничего и некогда!
Раньше у меня было хоть что-то, но теперь после того как я навестил
старика Озвелла, меня покинула даже тревога. А ведь раньше такого не
было! Если копать всё глубже и глубже в прошлое, то во мне обитало всё
больше и больше чувств. Ещё когда я служил в STARS, я помню тот момент,
когда она впервые вошла в офис, как раз во время совещания. Она тогда
немного опоздала... В этот момент я посмотрел прямо на лицо женщины
лежащей передо мной – помню ее смущение, и то, как она неуверенно села в
ближайшее свободное кресло. Волею случая она заняла место рядом с
Крисом, какая всё-таки ирония! Первоначально её мало кто признавал как
равного себе бойца, ее – специалиста по взлому и проникновению, она была
чужой для всех этих людей, которые и до работы в STARS проходили
военную службу. Один лишь Крис с первого дня встретил её улыбкой, тогда
он был ещё молодой, несдержанный и, конечно, западал на красивых
девушек. Это стало началом их партнёрства, они стали хорошими товарищами
и опорой друг для друга во время операций. Я помню то задание, которое
для неё стало первым серьезным, как у неё всё от волнения валилось из
рук, и мне даже стало её жаль, я наклонился и помог поднять с пола
документы, подал их, улыбнувшись – она улыбнулась мне в ответ. Если бы
она только знала, что будет с ней через десять лет, улыбка была бы не
такой уж благодарной... Но если же копнуть ещё глубже, я помню то
отвращение к уникальной подопытной, когда я только начал работать в
«Амбрелле», и сразу же вместе с Уильямом занял пост главного
исследователя в Арклейской лаборатории. Я видел эту наивную разницу
между аморальностью и моралью – я, тогда еще простой человек, и
предположить не мог, что стану сверхчеловеком. Глядя на нее, ту, в
которой лишь угадывалась женщина, я чувствовал жуть, и долго не хотел
знать, что с ней произошло. И это ведь было со мной! А то, что было ещё
до «Амбреллы», я и вспоминать не хочу.
Я отвлёкся от размышлений, мне показалось, что тело женщины дернулось,
видимо она приходит в себя, поэтому я быстро сделал то, что должен был:
прикрепил инъектор к телу, и связал его со своим компьютером. Теперь я
мог управлять темпом инъекций и дозировкой. Ключ от тела женщины
находился у меня в руках. Я запустил устройство, и включил аппарат, чтоб
создать связь между телом и инъектором. В ходе разработки «Уробороса»
мы вывели побочный химический продукт, и назвали его «P30». Он наравне с
«Лас Плагас», использовался для управления сознанием. Но вещество имело
ряд плюсов. Например, оно, так же как и «Плага», контролировало
сознание путём отключения важных центров мозга и наделяло небывалой
физической силой. Но эффект контроля и сверх силы быстро исчезал,
вещество распадалось в организме. У «Р30» не было перспектив, и поэтому
он наряду с неперспективными разработками сбывался на чёрный рынок.
После того как тело женщины стало мне не нужным, я решил провести
эксперимент и узнать, что будет, если проводить инъекции очень
длительный срок. Для этого и был сконструирован инъектор, который по
заданной программе будет сам производить ввод вещества в организм в
строго рассчитанное время.
Видимо, сон уже практически отошёл, и когда произошла первая инъекция, глаза девушки открылись. Она взвыла от боли.
– Ничего, если соблюдать темп и дозу одинаковыми на протяжении
некоторого времени, организм привыкнет, и ты больше не будешь
чувствовать боли, – небрежно бросил я.
Она ещё немного покорежилась в агонии и, когда первая инъекция с
минимумом препарата ассимилировалась, уже могла говорить. Эта доза не
дала бы ей никакой силы и контроля, мне нужно было просто «пробить
почву» на будущее.
– Что это? – с трудом произнесла женщина.
– Успокойся, нервничать не нужно. Твоя нервная система и так сейчас перегружена. Зачем лишний раз её напрягать?
Женщина посмотрела на меня со злобным выражением лица:
– Чёртов ублюдок! Что тебе нужно?
– Всё что мне было нужно, я уже получил. Так что по этому вопросу ты можешь не беспокоиться.
– Где Крис?
– О, как всё плохо. Джилл, с того момента прошло уже почти три года.
– Что?
– Как тебе объяснить, после падения ты сильно пострадала, и мне пришлось
потратить много денег, что бы поставить тебя на ноги. Считай, что это
плата за мою услугу.
– Вескер, ты же сумасшедший!
– Давай обойдемся без громких фраз. Вы как испорченная пластинка, одно и
тоже... – протянул я и нажал на кнопку вызова обслуживающего персонала
на своем КПК.
– Что это у меня на груди? – заметив инъктор, требовательно спросила она.
– Не обращай внимания, это нужно для эксперимента. Я же говорил про плату.
Поднявшись, я медленно направился к выходу, Джилл попыталась
пошевелиться, но тело после криогенного сна слушалось плохо. Её мышцы не
атрофировались за столь долгий срок бездействия только благодаря мне.
Экспериментальный препарат, который я вводил ей все это время, доказал
свою действенность – её тело пребывало в том же состоянии, что и в тот
день, когда я поместил её в капсулу. Когда она окончательно очнется,
моторная память сама напомнит телу все, что оно раньше знало и умело.
– Можешь не пытаться, пару часов тебе надо просто полежать. Это пройдет,
считай, что ты была под наркозом, но уже вскоре ты даже сможешь
самостоятельно передвигаться. Правда, не так как раньше, но в твоём
положении...
– Ты, может, считаешь, что я стану благодарить тебя за это, ублюдок?
– Нет, благодарить тебе меня не за что, а вот я могу сказать «спасибо».
Спасибо тебе, Джилл! Если бы не ты, то мне ещё долго пришлось бы
работать над «Уроборосом».
Она непонимающе посмотрела на меня, и я решил ее просветить:
– О, я совершенно забыл, что ты ничего не помнишь. Ладно, я быстро
объясню. Когда ты поправилась после падения, я долго думал, что с тобой
делать. Я выводил «Уроборос», который поможет мне изменить человечество.
И вот, сначала я подумал, что продержу тебя в клетке, а когда
«Уроборос» будет завершен, введу его в тебя, и это станет символом
победы над моими давними врагами, которые мне постоянно мешались. А диск
с записью этого мы бы отправили Крису, правда, Джилл?
– Ну, ты и сволочь. Жалкий и никчемный кусок дерма! – взбесилась она,
хоть и безрезультатно. В своем нынешнем положении она могла всего лишь
прожигать меня взглядом.
– Прошу, не перебивай. Так вот… я так и хотел сделать, но потом
обнаружил в твоём теле аномальные изменения. И тогда я понял, что это
идея с заражением тебя была совершенно бессмысленной. Тот год выдался у
меня не очень удачным, и я был зол на некоторых людей. Я взял у тебя
анализ крови и нашел поразительную вещь! Джилл, после того, как Оливейра
принес тебе противоядие, у тебя развился постоянный иммунитет к
Т-вирусу и его производным. Ты понимаешь, что это значит? «Уроборос» был
слишком токсичен и вместо того, чтоб сделать форсированную эволюцию, он
попросту убивал человека, а мне не это было нужно. И тогда я решил
попробовать смешивать твои антитела с вирусом, чтоб тот стал менее
токсичным. Но вчера я закончил работу над «Уроборосом», и больше твои
антитела мне не нужны. Поэтому я тебе и хочу сказать большое спасибо!
Этот вирус мы создали вдвоем!
Она смотрела на меня, не желая верить ни единому моему слову. Мои слова
глубоко шокировали ее. Но она прекрасно поняла, что я пришел не изливать
ей душу попусту, а лишь для того, чтобы окончательно сломать ее. И,
похоже, я преуспел в своей затее. Глаза Джилл наполнились влагой, а
губки подрагивали. Похоже, ей далеко не пришлось по вкусу, что она
невольно помогла мне в выполнении моего плана. Она, Джилл Валентайн,
столько лет уделившая борьбе с био-угрозой, теперь сама стала сырьем для
создания нового био-оружия.
В комнату вошли два моих работника в белоснежных лабораторных халатах.
– Извини, Джилл, рад был с тобой поболтать, но у меня дела. Я лечу в
Нью-Йорк, и собираюсь встретиться с нашим старым знакомым Крисом
Рэдфилдом. Может ему от тебя что-то передать?
– Сдохни!
– Странно, а мне казалось, что вы были в хороших отношениях. Ну, если ты
хочешь, я передам ему это. Только думаю, что он сильно расстроится от
таких слов, тем более, ты же для всего мира умерла. Он даже
присутствовал недавно в годовщину на твоей могиле, принёс букет из белых
маргариток, наверное, твои любимые! Ну ладно, я ему передам, а потом
поведаю о том, как ты любезно помогла мне с «Уроборосом». Думаю, Крис
немного разочаруется…
Я обернулся к санитарам:
– Вы! Возьмите её и отнесите в изолированную комнату на втором этаже.
Заприте её там. Более от вас ничего не требуется, ею займётся доктор
Чен. Он же возглавит комплекс, пока меня не будет.
С этими словами я направился к дверям.
– Стой! Зачем тебе Крис!? Оставь его в покое, слышишь! Вескер, подожди!
Я уже скрылся за поворотом и только лишь краем уха слышал, что она
кричала мне во след. Честно говоря, я не собирался встречаться с Крисом
и, тем более, разговаривать с ним. Просто мне хотелось узнать, как он
себя чувствует после того инцидента. Если даже наши пути пересекутся, я
позволю ему пожить ещё немного. У меня возник план относительно его
скромной персоны, и мне нужно сделать всё так, чтоб я остался в тени.
Прежде, чем войти в новый мир, я раскрою им всем глаза на мир старый, за
который они так яростно борются. А Джилл, когда мы приедем через
неделю, можно будет начать программировать и поставить эксперимент
длительного воздействия «P30». Думаю, она тоже сыграет важную роль в
моём восхождении...
Я встретился с Экселлой, и вкратце рассказал ей о том, что происходило в
лаборатории. Утром мы были уже в США. Как только мы вошли в мою
резиденцию, я сразу же приказал навести справки на счёт Криса. Отчёт
заставил меня широко улыбнуться: такой супербоец превратился в полное
ничтожество. Я уже мог праздновать победу над врагами, но всё-таки хотел
раскрыть им глаза... У меня быстро созрел план, как вытащить его из
депрессии и более того, сделать так, чтоб он оказался в нужное время в
нужном месте...
Я достал из кейса пару документов и выборочно скинул их в конверт, где
уже лежали две фотографии. Затем напечатал текст – совершенную ерунду,
первое, что мне взбрело в голову, и упомянул в тексте имя Джилл
Валентайн.
Когда ко мне подошла Экселла, я обратился к ней с вопросом:
– Экселла, по-моему «ТрайСелл» делает больший вклад в BSAA, не так ли?
– А что тебе до этого? – удивилась она.
– Ты можешь, воспользовавшись своим влиянием, сделать так, чтоб этот конверт попал в секретариат вот этого отделения BSAA?
– А что там?
– Расскажу позже. Сможешь сделать?
– Нет проблем.
– Только, – предупредил я, – это нужно сделать немедленно и так, чтоб мы с тобой остались в тени. Ну, ты меня понимаешь.
– Понимаю, я это сделаю.
– Давай. И тогда уже вечером мы будем свободны, – улыбнулся я Экселле.
Она улыбнулась в ответ и ушла.
Спустя длительное время нашего знакомства, я уже привык к тому, что
Экселла неравнодушна ко мне и, более того, я от этого получил множество
выгод, о которых раньше и не мечтал. Всё-таки даже сама судьба помогает
мне в осуществлении моего замысла...
Скоро документы попадут на стол секретариата BSAA, и, посмотрев их,
Альянс откроет новое дело, соберет команду, и наш знакомый Крис Рэдфилд
будет там, ведь я нарочно слил им информацию против самого себя и
выделил четыре ключевых слова для задания, о котором будет мало чего
известно: «Уроборос», «Киджуджу», «Ирвин», «Джилл Валентайн», думаю,
именно это дадут прочитать Крису и тогда он обязательно согласится, ведь
четвёртый элемент этой головоломки так дорог для него...
Vova
