Раннее утро в полевом лагере. Все мало-помалу просыпаются, сворачивают
палатки. Алистер, довольно угрюмый, возле костра. В эту ночь он стерёг
стоянку и сейчас разогревает завтрак. Пёс Гард виляет хвостом, потому
что приближается Эвлар.
Эвлар: Наши соратники скоро подтянутся к котелку. Угадай, кто из них забудет умыться?
/Алистер хмыкает, изображая усмешку/ Дурные мысли, друг мой, не стоят
целой ночи терзаний. Я слышал, что посоветовал тебе Огрен, просто плюнь
на мнение распущенного гнома, это ведь совсем не его дело.
Алистер: Это и моё дело. И пока проблема.
Эвлар: Особенно когда тебе напоминают, как будто ты больной, забывший
вовремя принять лекарство. Поверь мне, мужество отнюдь не в этом. У нас,
долийских эльфов, торопиться не принято, а воздержание говорит о
сильной воле. Развратные же человечки, насколько мне пришлось узнать их,
стремятся избавиться от невинности, как только представится
возможность. Это неправильно, поверь мне. Демон желаний, овладевающий
слабой душой, приводит к неисправимым ошибкам в судьбе.
Алистер: И кто бы говорил? Я тоже слышу разговоры в лагере. Однажды Стэн
зачем-то спросил, когда ты стал мужчиной. Что ты ответил? В 14 лет! Это
маловато даже для нас – «развратных человечков»! К тому же ты соврал
мне в своё время.
Эвлар: Про Морриган?
Алистер: Про Морриган я знаю. Кстати, не от тебя, а от Лели. Уже после того, как ты и с ней... Короче, не тебе меня учить.
Эвлар: Я не умею врать и не солгал тебе, если ты об этом старом
откровенном разговоре: мне было просто интересно как там, в твоём
монастыре относятся к этой стороне жизни. Я был тогда ещё невиннее тебя.
Алистер: Как это может быть?
Эвлар: Хотя бы так, что я намного старше. Среди долийцев тридцатилетние
девственники встречаются куда чаще, чем среди вас двадцатилетние, мы не
стыдимся первой чистоты. Всему своё время.
Алистер: А как же «стал мужчиной в 14 лет?»
/где-то тут к костру подходит Стэн/
Стэн: Он говорит об инициации.
Эвлар: О ритуале «письмо на крови». Да, в этом возрасте и для долийцев
рановато, но я счёл себя готовым, потребовал провести обряд и прошёл его
с первого раза. Вот эти знаки – валласлин. Ты каждый день их видишь.
Алистер: Татуировки на твоём лице? Их делают все сразу? Должно быть, это больно.
Эвлар: Начинается обряд с рассветом, а заканчивается за полдень.
Большинство моих знакомых сумели это сделать, будучи хотя бы лет на
пять-шесть постарше и некоторые остановили первый ритуал, не выдержав
его. Впрочем, думаю, любое испытание связано с перенесением определённых
страданий.
Алистер: Так значит, по сути, тебя совратила Мо...
Эвлар: Ну что за животные шемлены! Что толку твердить о возвышенном!
Сходи в бордель и успокойся, но учти, свершённого обратно не вернёшь,
потом будет противно. Ведь если бы тебя привлекал этот вариант, полагаю,
ты не стал бы никого спрашивать.
Алистер /уже повеселевший/: Да, думаю, тебе было весьма противно после Морриган!
Эвлар: Нет. Уже потом, в Брессилиане. Ланайю встретил и подумал: ну
почему не год назад? Такая девушка теперь не для меня уж точно. А как
всё могло быть красиво, если бы не война!
Стэн: Кадан, как это делают у вас?
Эвлар: У нас нет сватовства и нет разводов с делёжкой барахла. Всё
решает только пара, ведь это таинство – дело двоих. После посвящения во
взрослые ты получаешь новые права, обязанности и несколько подарков от
клана. Среди них обязательно есть Книга наставлений Силейз –
хранительницы очага. И там весьма подробно... /магичка Винн
расположилась рядом и машет рукой Лелиане, чтобы та поторопилась/ Винн,
ты хочешь это слушать?
Винн: А почему бы нет? Возможно, мы не сможем услышать это вечером, если
вообще что-нибудь ещё будем слышать. Понимаю, что разговор мужской, но
некрасиво выгонять пожилую даму из-за стола. Ох, был бы стол! Давай,
Эвлар, пока все собираются, есть время. Пёс! Кости будут только после
завтрака!
Эвлар: Тогда я расскажу одну главу «Семь вёсен страсти» и то постараюсь
сократить. Трудно переводить в стихах. Начинается примерно так:
Первой весной по-иному поют-заливаются птицы.
Видишь – она не такая как все остальные девицы.
Болью медовой в груди растекается пчёлкино жало.
Молния-стрелка меж ней и тобой пробежала.
Только увиделись вы или в детстве играли
Вместе – значения нет. Незнакомы вы стали.
Думай, любуйся, мечтай – красота не обманет.
Если она не твоя, всё по-прежнему станет.
/услыхав, что тут читают стихи, остальные торопятся присоединиться/
Новой весной говори обо всём интересном.
Трудно характер узнать только в танцах и песнях.
Часто глазами встречайся и речь её слушай,
И в разговорах старайся постичь её душу.
Алистер: Новой весной? Это год прошёл? Что вторая весна уже?
/ Эвлар кивает и продолжает/
Третья весна надоумит на общее дело.
Весело вместе следить, как стрела полетела,
Добрых оленей кормить и верхом покататься,
Влезть на вершину горы и от счастья смеяться.
Тут ещё много, но вы явно заскучали, перейдём к четвёртой весне:
Если прошедшее впредь не останется дружбой,
Первому смелость, мужчина, явить тебе нужно.
/Огрен бурчит себе под нос: Давно пора! В охапку её!/
За руку нежно возьми и за талию тронь, привлекая,
Локон поправь невзначай и скажи ей какая...
Морриган /забрав свою порцию, уходит, язвительно перебивая рассказчика/: Может, за руки подержимся как-нибудь?
Алистер: Впервые с ней согласен! Три года он и она встречаются только чтобы...
Огрен: Вы, дикари безбородые, как вообще до детей-то докатываетесь?
Эвлар: О детях думают, когда семья уже сложилась. Ведь близость – часть любви, а не наоборот.
Зевран: Не томи, командир, там ещё целых три весны!
Эвлар: Тебя тут не было, когда я начал. Ты знаешь эти вирши?
Зевран: Собственно, я тоже эльф. Реально, что у нас общие предки.
Эвлар /иронично/: Всё ясно. У тебя была долийка и ты её убил. А книгу взял на память.
Зевран: Ну почему сразу убил? И почему долийКА? (последнее слово он
произносит с таким ударением, чтобы было ясно, что речь может идти и о
мужчине, явно наслаждается общим замешательством). А разве я не мог
просто купить книжонку из любви к поэзии? И что все замолчали? Ну да,
была девица из таких, которые, разбогатев, забыли прошлое. И память о её
прабабушке добровольно сменила владельца. Ладно, я её спёр. И ни разу
не пожалел об этом.
Эвлар /мстительно/: Тогда тебе достался женский вариант поэмы!
Зевран: Да? Что ж, я не против... и в этом варианте /нарочно хихикает,
чтобы опять всех смутить/. Но лучше бы, Эвлар, ты рассказал не «Семь
вёсен страсти», а главу «Волшебные ночи», а то я как-то подзабыл
подробности, ведь там их столько... Буду признателен, если ты объяснишь
мне вечерком значение некоторых старинных слов и иносказаний, которых я
не понял.
Огрен: Да всё ты понял! Мы, гномы, вон ещё детьми в песочной куче и не такие глупые стишонки знали! Я вспомню как-нибудь...
Зевран: Так и представляю тебя пятилетним шалуном в песочнице. Кстати,
Огрен, давно хочу спросить: а чем у вас играют гномы-девочки?
Винн: Зевран!
Огрен: Чего? А. . Ах ты, сучонок желтоглазый! /пытается дать ему тычка,
от которого разбойник легко уворачивается, и сразу остывает/ Ты будешь
это доедать?
Винн: Пожалуйста, Эвлар...
Эвлар: Зевран, залей водой кострище.
Лелиана: Нет, нет! Эв, закончи поэму! Нельзя на середине бросать!
/некоторое время в упор смотрит на него, изображая обиду/ Что, ещё пять
минут могут иметь значение?
/Эвлар оглядывает спутников. Стэн и Винн кивают/.
Алистер: Действительно. Чего на пятую весну-то?
Эвлар: Придётся опустить ещё несколько строф. Наверное, вам это будет любопытнее...
Прежде в походах не раз рядом вы спали,
Но лишь в мечтах робко друг друга ласкали.
Может быть, время пришло облегчить эту муку
Если подруга во тьме не отведёт твою руку.
Стала одежда тесна – слишком много скрывает.
Это играет весна. Но пока лишь играет.
Нежные ласки дарите взаимно, влюблённо. /Слышно, как вздыхает Лелиана/
Но не раскрой её губ и не тронь её лона.
Алистер: До последней строчки всё было так обнадёживающе. Лели, ты покраснела.
Лелиана: Про водопад не надо, Эв. Не здесь.
Алистер: Ну вот, она слышала всю поэму и, вероятно, не только
по-эльфийски. Поэтому он так лихо переводит – не впервой, да, Эвлар?
Лелиана: Ну да, он мне рассказывал. Просто там столько деталей... не для компании.
Зевран: Красиво. Купание в ручье, прекрасные нагие тела под звенящими
струями. Может быть, ради этой картинки и стоило потерпеть. Давай
спорить, Эв, что мальчишкой ты не раз подглядывал за купальщицами? Уж
если мы в городах умудряемся этим баловаться! В лесу ведь нет закрытых
ванных комнат.
Эвлар: Можно подумать, они за нами не подглядывали.
Алистер: Опять всё испортили! Прямо с коня и в лужу. Ты когда-нибудь про седьмую весну расскажешь?
Эвлар: Надеюсь, каждый из вас всё-таки понимает, что у слова «близость»
есть разные значения. Довольно опошлять каждую строку. Весна шестая.
Полным соитием вы заключите согласье.
Эта весна – апогей зародившейся страсти.
Знают друзья, но молчат, а то лада не будет.
В губы целуйте смелей, но пока не на людях.
/Огрен толкает Зеврана в бок, и оба угорают со смеху – наверное, пока единственное, что они когда-либо делали вместе/
Огрен: Ал, всё, давай сюда котелок и погляди, чтобы ничего не забыли.
Парень с девкой, наконец, перепихнулись и дальше я слушать не буду, раз
без подробностей. Не морочь Алу голову, Эв! Лично я пошёл грузить вьюки,
а вы тут домяукивайте свои стишонки и присоединяйтесь.
Алистер: Поморочь мне ещё голову, а? Он сам всё погрузит.
Эвлар: Что ж, последнее слово не сказано, секс – это ещё не всегда брак, а если брак, то
Вам познавать ещё долго, ведь это начало.
Ваше решенье отныне судьба повенчала.
Ваша седьмая весна о любви заявляет.
Нынче при всех поцелуй её – пусть все узнают.
Да, вот так представляли себе это древние. А в шемленских обычаях
принято начинать отношения с поцелуя, как это вы называете... взасос?
Вероятно, эту распутную привычку вы переняли у гномов. Нет, так могут
делать только супруги, тем более публично, ведь этим они показывают всем
свои особые отношения. Ну что, идем?
Винн: Спасибо за красивую сказку, Эвлар.
/Все трогаются за обозом. Через какое-то время разговор возобновляется самым молчаливым/.
Стэн: «Семь вёсен страсти» - в этом есть смысл. Кадан, долийцы действительно практикуют такое длительное ухаживание?
Эвлар: Когда мой друг Тамлен прочёл поэму (он получил её спустя пять лет
после меня), он посмеялся: какая наивность! И рассказал о своём романе с
погонщицей. Это длилось недолго, и тогда уже я напомнил ему о
старинных наставлениях и он впервые размышлял над этим. Впрочем,
мудрости не все внимают. Глупости можно делать бесконечно.
Стэн: Ты многословен.
Эвлар: Наши предки, жившие по нескольку веков, наверное, вполне могли
себе позволить подобный ритуал. Они ведь и писали наставления Силейз.
Суть не во времени, а в последовательности. Ведь год можно принять за
месяц... за день...
Зевран: За час. А кстати, мне понравилась идея: сначала целовать соски, а
после губы. Надо проверить, как это подействует. /Откровенно
разглядывает Эвлара и произносит длинную складную фразу на незнакомом
языке/.
Алистер /заметив замешательство Эвлара/: Эй! Не пялься на него!
Зевран: Да тут больше и не на кого пялиться. Не на тебя ли? Или на нашу
милую старушку Винн? Ох, как она качает бёдрами. Пожалуй, догоню, скажу
ей пару комплиментов.
Эвлар: Зевран, не вздумай ляпнуть гадость! Он у меня когда-нибудь крепко получит.
Алистер: У тебя ноздри задрожали, как у пса.
Эвлар: Что? Кстати, где пёс? Эй, Гард! Чего нашёл?
Алистер: Мы отстали. Что этот скользкий тип тебе сказал? /Эвлар не
отвечает, занимается собакой, а когда пёс опять убегает, то некоторое
время друзья идут молча/. Что же он всё-таки сказал тебе и, кажется,
по-эльфийски? Ну, ты ведь не дашь мне лопнуть от любопытства?
Эвлар: «Медь потемневшая осенних клёнов – то волосы твои.
Твои глаза – то блеск осколков неба в холодном озере».
Алистер: Ни фига себе! Эв, может, не будем ждать «когда-нибудь»? Не
хочешь серьезно потолковать с Зевраном прямо сейчас? Его пора поставить
на место.
Эвлар: Это всего лишь поэзия, Алистер. Только старинные стихи.
1135 Прочтений • [Невинность и порок] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
