«Гадкий, мерзкий эльф! Как меня бесит смотреть в эту
ненавистную спину! Как раздражает эта плавность движений! Эта легкая
сутулость! Это нервное сияние лириума! Да все раздражает! А почему? С
чего все началось? Отчего вообще меня это так заботит?! – из-за
нахлынувших эмоций девушка даже зажмурилась на секунду. – Хех,
нормальные мысли меня посещают во время боя. Очень…ммм…БОЕВЫЕ!».
Ланта плавно вынимает метательный нож, прокручивает его в пальцах и
отправляет в сторону группы нападающих. Спустя миг лезвие уже злобно
дрожит в глазнице самого ретивого из противников.
«Так, о чем это я… Ах, да! Ну и как, скажите на милость,
воспринимать тот факт, что я уже три, ТРИ, года не могу нормально
засыпать?! Почему, с того момента как необутые ноги спустили по
лестнице, к нашей, вполне себе мирной и дружной компании,
это…этого…этот комок ненависти и лириума, я превратилась в параноика?!
А?! А когда он заговорил?! Да лучше б он немым оказался, чем ТАК
говорить! РРРРРррррррр! Бесит-бесит-бесит-бесит! И ты бесишь!
Подкрадываешься тут сзади!»
Хоук быстро разворачивается за спину, рука с кинжалом описывает плавную
дугу и острое лезвие перерезает артерию на шее не успевшего прикрыться
недотепы.
«А ведение боя! А!? Вы видели?! Только я намечаю себе
жертву, только начинаю к ней приближаться… Он уже, видите ли, закончил
со своими претендентами и принялся за моего! Я кинжалом взмахнуть не
успеваю, как моя цель уже скорчилась в дальнем углу помещения. И нелепо
так скорчилась, явно вставать больше не собирается! БЕСИТ! – Ланта резко
распрямила руку, отправив в гущу врагов очередной метательный нож. - Но
еще сильнее злит, что когда драка назревает
«не-просто-перебить-пару-тройку-этих-вот-бандитов», а что-то более
серьезное, то движения этого лириумного чудовища сливаются с моими в
какой-то четкий и смертоносный танец! Он как будто чувствует мои
поступки, читает мои мысли…а то и направляет меня по только ему ведомому
сценарию. И вот уже вокруг нас целая гора трупов, а на мне не
царапинки!
АААРрррррХХХХХрррр! – девушка скрипнула зубами и
поудобнее перехватила парные клинки. – Вот-вот, скоро и кусаться начну!
Ну, этот факт хотя бы повеселит пару одержимых…ну или демонов…ну уж
одного гнома ТОЧНО повеселит!»
- …оук…хоук… ХОУК! – упомянутый гном уже с минуту пытался привлечь внимание девушки.
- А?! –наконец-то отреагировала на внешний раздражитель она. - Да, Варрик?
- Ты кинжалы-то опусти, бандиты закончились, – ехидно усмехнулся мужчина.
- А…да… точно.
- Ты в порядке? - быстрый внимательный взгляд зеленых глаз и почти равнодушный вопрос эльфа.
- ДА! – не удержавшись огрызнулась собеседница.
- Окрысилась Ланта, – тут же радостно прокомментировал Варрик.
- Ничего я не окрысилась! – рыкнула в ответ Хоук.
- Зашипела Ланта, – ничуть не смутившись, гном продолжил дразнить злящуюся девушку.
«Зашипела. Я скоро и царапаться начну. Я вообще уже на
ежа похожа: тронешь – уколешься. На такого злобного ежа с клыками
тевинтерского тигра! Ага, а еще на двух когтистых суставчатых лапах.
Почему на двух? Да…а почему на двух? Пусть будет на четырех! Только
задние большие, а передние поменьше…»
Ланта глупо захихикала над своими мыслями, получив в ответ три пары удивленных глаз, устремившихся в ее сторону.
- Чего? – с вызовом начала она.
- Нет-нет, все хорошо, – лучник первым отреагировал на заданный вопрос. -
Хоук, может, зайдешь сегодня в церковь? Андрасте помогает всем детям
своим справиться с любыми проблемами и душевными терзаниями.
- Себастьян, я конечно зайду, но не сегодня и не со своими проблемами, –
Хоук отвела взгляд, а ее голос чуть дрогнул. – Просто… я обещала
Бетани… и… ну вдруг она…и Карвер…они ждут…а я…
- Все, пошли по домам! – Варрик ободряюще подмигнул Ланте. - Если что,
жду вас у себя в люксе в Висельнике. Нам всем не помешает выпить.
«По домам… - девушка каждый раз будто пробовала это
слово на вкус. – Да, дом у меня теперь хороший, большой, только пустой.
Мама рада, что мы вернули наше имение, да и я рада. Но… как же мне не
хватает Бетани и Карвера. Вот кому я бы все рассказала, всем поделилась…
Бетани. Она всегда умела меня выслушать и, самое
главное, ПОНЯТЬ. Она не давала мне окончательно сойти с ума. Она
засовывала мои ежиные колючки обратно туда, откуда они вылезали,
умудряясь сделать это так, что бы они не кололи не только окружающих, но
и меня саму. Но ее больше нет, и я из «иногда ты напоминаешь мне ежа»
превращаюсь в ежа постоянного…»
***
Четверо спутников пересекли городские ворота, когда Киркуолл уже
готовился к ночному затишью. Кое-где была слышна ругань и скрип тележек с
товарами, рынок потихоньку закрывался, чтобы через несколько часов
вновь встречать покупателей.
- Эй, не спи на ходу, - гном дружески похлопал Хоук по спине. - Я пошел к себе. Если будет желание выпить, то милости прошу.
Мужчина широко улыбнулся девушке и, махнув рукой Себастьяну и Фенрису, удалился, расталкивая толпу своими широченными плечами.
- Нужно идти, - прямо над ухом Хоук раздался негромкий голос, от
которого каждый раз толпа мурашек дружно маршировала он поясницы к
загривку.
- Ага, уже идем… - она непроизвольно отвела глаза.
Молча прошествовав по Верхнему Городу, трое спутников подошли к
развилке. Себастьян, коротко попрощавшись, повернул было на дорогу,
ведущую к Церкви, но неожиданно остановился и, обернувшись, посмотрел на
Хоук.
- У нас уже имеются планы назавтра? – принц-изгнанник слегка склонил голову в ожидании.
- Нет, Себастьян, завтра свободная программа, - улыбнулась собеседница.
- Хорошо, тогда проведу день в молитвах о заблудших душах, погибших
сегодня, – мужчина чуть запнулся и осторожно добавил. - И, Хоук, ты
подумай о моем предложении, Создатель никого не оставляет в горести и
унынии и всем дает надежду и утешение.
- Спасибо, Себастьян, я подумаю, – с благодарностью ответила девушка и,
кивнув принцу на прощание, зашагала в сторону района особняков. - До
встречи.
«Ну вот на тебе, все разбежались, а этот ханжа идет
рядом и молчит! И угораздило же Данариуса захватить именно это имение.
Не мог он, что ли, подобрать что-нибудь подальше от законных владений
Амеллов? Так нет, мы еще и соседи. Какая идиллия: задумчивый юноша
провожает свою даму сердца прямо до дома. Пффффррр!»
- Хоук? – вопрос эльфа выдернул ее из своих мыслей.
- А? Куда? –растерялась от неожиданности девушка.
- Я говорю хорошего вечера, – мягкий голос с приятной хрипотцой и
золотисто-зеленые глаза, заглядывающие в душу, заставили Ланту слегка
вздрогнуть и отвернуться.
- А…да, спасибо, – Хоук чуть кивнула. –Тебе тоже…
«Уж не знаю, ЧЕМ ты там будешь заниматься, среди твоих
развалин и мусора… Пить? Спать? Ловить мышей и тараканов? Да и все
равно! Подумаешь, бесчувственная скотина! Неужели так трудно понять, что
тут происходят душевные терзания? А? ТРУДНО?!… Так, чего это я опять:
стою одна, посреди улицы и усиленно «радуюсь жизни». Все! Спать!»
Погруженная в безрадостные мысли, девушка не спеша двинулась в сторону
дома. Почти дойдя до входа, она остановилась и со странной тоской
посмотрела на свой, теперь уже фамильный, особняк.
Тускло горящий масляный фонарь над дверью с трудом освещал саму дверь и
небольшой пяточек каменной мостовой перед ней, а густой плющ, увивающий
стены, добавлял картине темноты и таинственности.
Вздохнув и достав небольшой бронзовый ключ, Ланта подошла к входной
двери. Тяжелый деревянный страж, тихо скрипнув, впустил свою хозяйку
внутрь, оставив за порогом ночную прохладу и свежий ветер.
В полутемном холле царит тишина и пустота. Только свет горящего камина
разгоняет живущие в помещении тени, заставляя их прятаться за шкафами и
тумбочками. Все немногочисленные обитатели дома скорее всего уже спят,
смотря десятые сны, а невидимые ночные музыканты играют им на своих
маленьких скрипках добрые колыбельные. И только она, впрочем, как и
всегда, нарушает размеренный образ жизни этого маленького мирка, приходя
и уходя когда ей вздумается. Заставляя старый дом тяжело вздыхать,
сетуя на беспокойную смертную.
***
Закрыв дверь, Хоук скинула с себя грязный плащ и, зашвырнув его к стене,
направилась к лестнице. Втащив свое тело на второй этаж, Ланта не
задумываясь упала ничком на кровать, впрочем, сразу же осознав ошибку.
«КАКАЯ Я МОЛОДЕЦ! Просто умница! Правильно, зачем
переодеваться, когда завалится на чистую кровать в грязной, кровавой
одежде – это намного эстетичнее».
По-старчески кряхтя, она перекатывается на спину и медленно сползает с постели.
«Хорошо хоть покрывало не сняла, а то еще и белье менять пришлось».
Девушка устало снимает с себя кожаный нагрудник и окровавленную рубаху и, бросив их прямо на пол, закутывается в теплый халат.
«Так, надо найти Бодана и попросить нагреть воды… Эх, не
люблю я указывать, да и вообще напрягать кого бы то ни было, но сегодня
я не в том состоянии, чтобы делать все самой».
Отыскав гнома в библиотеке и, чего уж греха таить, удивившись этому, она
попросила приготовить ванную и новую одежду, а так же почистить к утру
доспехи. Через полчаса томительного ожидания Хоук, наконец-то, забралась
в теплую воду.
«И всё-таки в жизни есть место счастью! Даже в моей
никчемной. Главное тут снова не уснуть, а то вода остынет, а я схвачу
простуду, как в прошлый раз. А смело уничтожать врагов, наматывая себе
на руку сопли и отчаянно температуря – это совсем не то, о чем я обычно
мечтаю... Ладно, еще немного наслаждаюсь жизнью и иду спать.
- ХА! Спать она идет. Ага, разбежалась о скалу. Опять
будем заниматься любимым мазохизмом. Мы же не можем уснуть, не передумав
тысячу сценариев развития отношений «а если бы вдруг».
- О! Мое второе «Я» проснулось и выползло наружу. Привет, без тебя было скучновато.
- Ой-ой, скучновато ей было. Давно бы позвала, я ж тут недалеко.
В-о-о-о-т, а вообще я нормальная… Просто иногда нас
двое. Хи хи…еще надо кого-нибудь типа СПРАВЕДЛИИИИВОСТИИИИ пригласить в
наш тесный кружок и будет совсем хорошо. Надо у Андерса
поинтересоваться, где их берут этих «справедливостей»? Ладно, все, пора
вылезать».
Девушка, подняв тучу брызг, встает из воды и, вздрогнув от холода,
выползает из глубокой ванной. Шлепая босыми ногами по полу и оставляя за
собой небольшие лужицы, она подходит к лавке, где лежит полотенце и
новый халат. Спустя десять минут чистая и довольная Хоук снова входит в
свою спальню.
« - Так, ну что ложимся или садимся?
- Хех, ну а мне-то почем знать? Ты у нас главная.
- Тогда садимся и думаем: а не пойти ли нам выпить? Как тебе такой расклад? А, «Я»?
- Да, в общем-то, ничего, только куда пойдем? К Варрику? Он вроде звал…
- Ну, можно и к нему. Хотя… Я напьюсь, разрыдаюсь на его
широкой, волосатой, уютной груди. Все ему выложу… и завтра весь
Киркуолл будет знать, что в перерывах между отрыванием лап ограм я еще и
умудряюсь влю…
- Стоп! Этого слова мы не произносим. Забыла?
- Да, точно… Спасибо, что напомнила.
- Да не за что. Может тогда к Андерсу?
- С ума сошла?! Я к нему только с охраной могу ходить.
Мало того, что их там всегда двое… Так он еще и как-то плотоядно на меня
смотрит. Ну его к Справедливости, если я еще там и напьюсь…тьфу, тьфу,
чур меня!
- Эээ…Изабеллу предлагать? Или вообще не вариант?
- О-о-о нет! Если пить с ней, то знать будет не только
весь Киркуолл, но и окрестные деревни и страны. И не только о том, что я
в перерывах между отрыванием лап еще и занимаюсь тем, о чем не принято
говорить у нас, но и тем, о чем не принято говорить вообще.
- Мерриль?
- Нет! Иначе я сверну себе челюсть от зевания.
- Авелин?
- Нет. Тогда я сверну челюсть кому-нибудь.
- Вот ты зануда. Себастьяна я и не предлагаю…
- И правильно!
- Ну и? С кем теперь мы будем пить?
- Не знаю... О, «Я», ты же тоже слышишь эту милую гав-беседу?
- Ага…и-и-и?...
- Пошли пить с Сэндалом! ХА-ХА, я умница: и не пьяница,
чтоб одна напиваться, и никто не проболтается, если я разговорюсь. Ах да
я, как придумала!
- Ну-ну…
- Че «ну-ну»? Молчать! Мое тело – мои идеи, а вас, барышня, вякать не просили.
………
- Эй…ау… Свинтила? Боится, что выселю, что ли? Хе-хе,
видимо не в курсе, что сумасшествие либо лечить, либо навсегда. Ну и
ладно».
Радуясь своей «гениальной» идее, девушка побежала в подвал за вином и,
потратив десять минут на выбор «а какое тут самое вкусное», вышла во
внутренний двор, где сын Бодана уже битый час «разговаривал» с ее
мабари.
- Сэндал, доброй ночи! – она дружелюбно улыбнулась гному. - Ты все ведешь задушевные беседы с Котлеткой?
- Привееееет… - парень улыбнулся в ответ, впрочем, тут же переключившись обратно на мабари. - Рррргав! Ваф!
- Понятно…ты не против, если я с тобой посижу? Вот тут на лавочке? –
девушка подошла к садовой скамейке и с удовольствием уселась посередине.
– Я мешать не буду. Честно!
- Ррррраф! – радостно ответил Сэндал.
-Ага…спасибо…
«Вот, с такими успехами в разговорах с самой собой – это
мое будущее: взгляд в глубины мироздания и общение на уровне мабари…
Только чары, боюсь, я не смогу наложить и на кочергу, чего уж говорить о
посохах и доспехах…»
***
Вечер, плавно перетекший в ночь, шел своим чередом, а Хоук планомерно
напивалась. Сначала ей было хорошо. Потом стало грустно. Потом снова
стало хорошо. А через два часа и три бутылки у девушки проснулась
отчаянная жалость к себе несчастной, что и послужило сигналом к
прекращению этого пагубного возлияния.
- Так, Сендал, Котлетка, спасибо вам за компанию…пошла я, пожалуй,
спать,– немного пошатываясь, Хоук поднялась со скамейки и двинулась к
входу в дом. - А то скоро сама лаять начну.
Войдя в имение, она кое-как доползла до второго этажа, ввалилась в свою комнату и снова упала ничком на кровать.
«Мгм…сегодня это уже было. Все! Выкидываем из головы
«Я», будущие «достижения» на любовном фронте и эту зелень, пронизанную
солнечными лучами и затуманенную грустью, проникающую под кожу,
задевающую самые потаенные части…. ВСЕ ГОВОРЮ! Спать».
Прошло полчаса.
«Ну вот почему, почему он меня ненавидит? Может потому,
что мой отец был отступником? Сестра была отступницей? У меня в друзьях
одержимый и магесса крови? Потому что я сочувствую магам? Н-е-е, да ты
что! Как за это может не любить эльф, всю свою жизнь проживший в рабстве
у тевинтерского магистра, занимающегося магией крови и вживившего в его
тело лириумные клейма, которые, хоть и дают невероятную силу, болят при
прикосновениях, а при ритуале нанесения стерли память? Нет-нет, что вы –
это все не может быть причиной нелюбви».
Девушка горько усмехнулась и уткнулась носом в подушку.
«О! А может мне попасть в рабство? Он не любит работорговцев, он жалеет рабов, может и меня пожалеет? А? Эй, «Я»?
- Ага…еще какая «гениальная» мысль тебя посетит после трех бутылок?
- Не, ну правда.
- Конечно, правда…куда правдее-то?
Ладно, Тень с тобой, пойду завтра кого-нибудь поймаю и
убью. – Ланта немного посмаковала эту идею и, утвердившись в ее
правильности, довольно улыбнулась. – Точно, на завтра планов нет, делать
нечего, поэтому пойду, проведаю Костяную яму. В конце-то концов, я же
обещала следить там за порядком, а я такой следитель, что аж дрожь
берет, пока никто не пожалуется – я и не чухнусь. Вот завтра и пойду
ловить какого-нибудь страшного зверя… и убивать его. Все, обещаю себе
завтра заняться Костяной ямой. ОДНА! Чтобы ни случилось. Клянусь!
…а послезавтра сдамся в рабство…».
Спустя пару секунд по комнате разнеслось мерное сопение…
***
«Сиськи Андрасте и все, что у нее там имеется, как же
БОЛИТ голова!!! Зачем, ну ЗАЧЕМ, я вас спрашиваю, я вчера напилась?
Н-е-ет, так дело не пойдет. Надо либо пить много и постоянно, чтоб потом
не было так мучительно больно, либо редко и по чуть-чуть. Ан нет, мы
так не умеем! Мы делаем это редко, но вот так, как вчера. Ладно…нужна
вода…холодная…много…холодной много воды быстро…».
Девушка делает попытку подняться в кровати и со стоном валится обратно.
- Ой ё-ё-ё! – стиснув зубы от накатившей на нее боли Ланта замирает в позе «бревна на опушке».
«Так, теперь то же самое, но медленнее и печальнее…
Во-о-от, так получше… Теперь встанем с четырех ног на две…ага… и найдем
дверную ручку. Так, стоп, сначала найдем дверь… ага… а вот теперь уже
ручку. УРРРА!»
Не открывая глаз, девушка наощупь спускается с лестницы, где и натыкается на спешащего куда-то гнома.
- Монна Хоук! – радостно приветствует ее работник.
- ШШШшшшшшш! – хозяйка больной головы в панике зажимает уши. - Тихо, Бодан…Очень тебя об этом прошу…
- А…монна? – он растерянно смотрит на девушку. - Я… может воды?
- ДА! – Ланта обрадовано кивает головой, о чем тут же начинает жалеть –
несчастный орган будто бы разваливается на части. - Да… очень буду тебе
признательна… и плесни туда немного целебного бальзама…
Через полчаса девушка все еще торчит в холле, уютно устроившись в кресле у камина, в обнимку с пустой кружкой.
«Ага, вот теперь можно открыть глаза… можно и оба глаза,
вообще то… Та-а-ак, все живы, все здоровы, в зеркало не смотримся. Что
мы там вчера себе наобещали? Вот Тень! Сдаться в рабство! А,
нет…по-моему, в рабство сдаться мы обещали послезавтра, или даже и не
обещали…а не данное обещание не является таковым! Вот и славно. Но
чего-то мы точно обещали… - воспоминания приходят сразу и неожиданно. –
Костяная яма! Ой, какая я умница. Как тяжко мне сейчас дастся прогулка
до Ямы… Ладно, если я перестану выполнять обещания, да, даже данные себе
в полубессознательном состоянии, то на мне можно будет ставить крест».
Собравшись с силами, Хоук выбирается из уютного кресла и идет собираться.
После минутного препирательства с самой собой она все-таки вытряхивает
свое тело из теплого халата и, скрипя зубами, натягивает хлопковую
рубаху и жесткие кожаные штаны. Следом идут нагрудник, наголенники и
перчатки. Когда очередь доходит до шлема девушка на мгновение
останавливается и уверенно откладывает его в сторону.
«А можно мне шапочку сегодня не брать? А то на мою голову она просто не налезет.
- Ну уж нет! Будь добра, радость моя, натянуть его себе
на черепушку. В конце концов, это не только твоя жилплощадь, тут и мои
права должны быть учтены.
- Ой, «Я», а тебя похмелье не мучает? А то мне прям обидно… Эй… Опять уползла…»
В сопровождении тихих проклятий, ненавистный шлем все же утверждается у
Ланты на макушке, после чего «самый несчастный человек Тедаса»
спускается в холл.
«И вот бесстрашная воительница уходит одна в рассвет.
ОДНА! Все слышали? Нет, не все? А может обойти всю честную компанию и
каждому об этом объявить? Фенрис, я ухожу ОДНА-А-А в Костяную яму,
ловить чудовищ! Хорошо? Ничего не напрягает? Правильно! Сиди тут и
мучайся сомнениями и беспокойством. А я ушла! Одна! Одна. Совсем одна…
Очень оригинально. Я как всегда на высоте».
Костеря себя на чем свет стоит, «бесстрашная воительница» наконец выбралась из дому.
***
Подойдя к городским воротам, Ланта наткнулась на знакомого стражника,
который поинтересовался, почему девушка сегодня одна. Не ожидая такого
вопроса, собеседница запнулась на несколько мгновений – почему-то ей не
хотелось говорить человеку правду и пришлось быстро сочинять причину ее
одиночества. В конце концов, отшутившись, что она просто идет к морю
дабы покидаться ракушками, Хоук вышла за городские стены.
Пройдя чуть подальше и удостоверившись, что стражник ее не видит,
«обманщица» свернула на дорогу, ведущую к Костяной Яме. Путь до места
назначения занял около двух с половиной часов, против одного часа в
обычное время, но, несмотря на все чинимые враждебной средой
«препятствия» как то: палящее Солнце, мерзкий ветер, проклятые камни и
гадкие горы, девушка добралась-таки до конечной точки своего маршрута.
«И чего это меня вчера понесло давать себе такие
обещания, а? Я, конечно, смела, сильна и непобедима…но все же? А коли
дадут по башке чем тяжелым? А если еще и когтистым? Вот-вот… - она зябко
поежилась. – Так, ладно, с таким настроем не надо было вообще покидать
имение».
Войдя под своды пещеры и оказавшись в ее спасительной тени, девушка
почувствовала, что ее состояние стало заметно улучшаться. Прохладный
воздух, слегка колышимый робким ветерком, оказывал успокаивающее
действие на, измученный вчерашними излишествами и сегодняшней жарой,
организм, а приятная полутьма приносила отдых уставшим глазам. Давая
зрению возможность привыкнуть к скудности освещения, Ланта ненадолго
остановилась, сама в это время обдумывая направление, в котором стоит
двигаться.
«Так, где стучат кирки и молотки мы не пойдем, там,
небось, все чудища разбежались. Да и, сказать по чести, моя голова этого
стука не выдержит. А вот в недавно открывшийся, после небольшого
землетрясения, проход мы как раз и сходим. Рабочие говорили, что их
беспокоят звуки, которые оттуда раздаются…вот и проверим, что это -
фантазии или всамделишные страшилы».
***
В течение часа Хоук блуждала по пустынным коридорам и боковым проходам,
оканчивающимся в своем большинстве обвалами и тупиками, а поиск
источника звука, напугавшего рудокопов, так и не давал значимых
результатов. Окончательно отчаявшись найти хоть кого-нибудь,
мало-мальски напоминающего «страшного монстра», Ланта решила, что пора
завязывать с прогулками и поворачивать обратно. Но в тот момент, когда
мысль уже было начала обращаться в действие, девушка заметила еще один
неисследованный коридор. Недолго думая, она направилась туда.
«Нет, я все понимаю – это было зверски тяжело и смело
прибить того нага. Он так свирепо и страшно выскочил на меня, сверкая
своими когтями-зубами-глазами-ушами. Но, все демоны Тени, можно было бы
его просто припугнуть, а не размазывать по стенке с дикими воплями!
Ладно, проехали…надо искать обратную дорогу, а то я до завтра тут гулять
буду,– девушка глупо захихикала и добавила. - А мне еще в рабство надо.
Так, а что это там за скрежет?»
Едва слышный звук привлек внимание девушки, и она тут же пошла искать его источник.
После прохода по очередному коридор взору Хоук предстала небольшая
пещера с высоким сводом, сквозь который пробивались яркие солнечные
лучи. Полумрак, пронизанный колоннами света, в которых кружили мириады
сверкающих пылинок, создавал иллюзию таинственного замка из детских
историй. Стены пещеры были окутаны тенью и странным клубящимся туманом.
Сделав несколько шагов по неровному «полу», гостья остановилась. Взгляд
девушки упал на стену, противоположную входу - там тьма была более
густая и вроде бы живая. Ланта с осторожностью двинулась в ту сторону. В
этот момент скрежет, услышанный ей ранее, усилился, и к нему добавился
странный шаркающий звук, будто кто-то чистит жесткой щеткой кожаный
нагрудник.
«Так, мадам, не волнуемся. Все у нас под контролем.
Расправить плечи. Достать кинжалы. Проверить лечебные зелья. ЗЕЛЬЯ!
Создатель спаси, как же я могла забыть?! Ну почему я всегда…- Хоук зло
тряхнула головой. – Все! Спокойно! Движения вымеренные и отточенные, не
первый, да и с моим везением и не последний раз, когда я куда-то
вляпываюсь. Подумаешь, нет зельев, вон выносливости пара пузырьков
завалялась, а значит прорвемся!»
Ланта медленно и плавно приближается к темной шевелящейся массе, пытаясь зайти к ней со стороны одной из световых колонн.
«Надо встать так, что бы свет, в случае если у этой
твари есть глаза, слепил ее, а не меня. Теперь достаем нож… тсссс…
Плавно и бесшумно».
Одним неуловимым жестом девушка вынимает метательный кинжал и заносит
руку для броска. Резкое движение и клинок серебряной молнией ударяет в
сгусток тьмы. Спустя мгновение все пространство пещеры заполняет ВОЙ.
Чернота распадается на отдельные составляющие, которые принимают
очертания гигантского паука с ярко-красным рисунком на спине.
- Ой, мама… - испуганно произносит девушка.
«Ну почему именно паук? Ну не мог это быть дракон? …ну только маленький… или там голем, в конце концов? НЕТ! Паук!»
Ланта резко отпрыгивает в сторону, уходя от удара и упав на четвереньки,
подныривает под тянущиеся к ней лапы. Тварь, не получив ожидаемого,
издает пронзительный писк и начинает разворачиваться. Девушка
перекатывается через правое плечо и оказывается под брюхом гадины. Не
медля ни секунды, она распрямляет обе руки с зажатыми в них кинжалами,
всаживая длинные лезвия в незащищенную крепкими пластинами плоть.
Несколько теплых капель падает человеку на лицо, а скрежет жвал и скрип,
похожий на всхлип, оповещают о том, что удар пришелся в цель. Одна нога
существа теряет подвижность, но это не мешает ему преподнести девушке
сюрприз. Резко взмыв вверх паук, всем своим весом, обрушивается на не
ожидавшую такого поворота событий Хоук, и та еле успевает откатиться в
сторону, чтобы не оказаться погребенной под огромной членистоногой
тушей.
«Ах, ты ж, демон тебя дери, сволочь восьмиглазая! Так и
придавить можно! В тебе фунтов как в пяти быках! Так, спокойно, не
сбиваем дыхание, не теряем концентрацию. Перекат. Хорошо. Удар двойными
клинками. Отскок. Заход со спины…та-а-ак…выбрать точку…»
Девушка совершает отчаянный прыжок на зависть всем жабам Черных Топей и
всаживает в спину монстра парные кинжалы. Толстые хитиновые пластины с
трудом пропускают в себя острые лезвия, но Ланте хватает и этого.
Подтянувшись, она забрасывает свое тело на «шею» гиганта.
Размах. Удар.
Клинки вгрызаются в то место, где голова монстра соединяется с его
телом. Лезвия с легкостью перерезают жилы и нервные волокна. Клубок из
восьми ног и жирного брюха валится на бок, суставчатые лапы молотят
воздух, скрежет жвал и предсмертный писк заставляют закрыть уши
ладонями. Десять секунд и наступает тишина.
- ХА! Вот так-то! Получила, мерзкая сволочь!? – Хоук победно вскидывает вверх зажатый в руке кинжал. - Ой…
Из низкого бокового коридора, под аккомпанемент громкого цокота
когтистых лапок по камню, в пещеру начинают вползать многочисленные
твари поменьше. Воздух наполняется звуком трущихся друг о друга волосков
и скрипом хитиновых панцирей.
«Ну, с вами-то я в два счета справлюсь, только успевай уносить!»
И снова, как и две минуты назад, полумрак, царящий в каменном мешке,
оживает игрой солнечных лучей на острых лезвиях клинков. Четкие
вымеренные движения сливаются в один смертоносный танец, а кинжалы
плетут вокруг Хоук сверкающий кокон.
Время, превратившись в смолу, медленно капает на дно клепсидры, отмеряя
последние минуты чьей-то жизни. Восьмиглазые существа, заполонившие
собой почти все пространство, теряют своих собратьев одного за другим,
но их количество почти не уменьшается, чего не скажешь о силах девушки.
Атаки Хоук становятся все медленнее и медленнее, а удары – слабее и
слабее.
«…много… их слишком много… Пот…его надо смахнуть, а то я
скоро лишусь зрения…слишком много… - Ланта уже с трудом понимает, что
происходит вокруг. – Этому воткнуть кинжал в мягкое подбрюшье! Этому
рубануть наотмашь по глазам, и, пока корчится, снести к демонам башку,
третьего пнуть ногой, пусть побарахтается, а я пока займусь четвертым…
Почему же так темно… Андрасте, ПОЧЕМУ Т А К Т Е М Н О?!»
Глава 1. 2 (Фенрис)
Нет, у него никогда не было дара провидения…и вообще - полезных талантов
у него было немного, но именно сегодня он не находил себе места. И
именно отсутствие этого самого дара и толкало его выйти из «захваченного
по праву» особняка и идти-идти-идти.
«Ее надо найти! Обязательно надо!»
Эту улыбчивую и веселую девушку, которая умудрялась одним взглядом
вызывать у него столько новых и странных ощущений, чувств и…мыслей, что
впору было идти к Андерсу на «душевные беседы» с просьбой разъяснить, в
чем тут дело.
Нет, поначалу он испытывал к ней что-то вроде неприязни, замешанной на
вынужденном долге. Он, бежавший всю свою жизнь, ну, большую часть жизни,
которую он помнил, от магов, сам попался к этим магам. Да и как
попался: умудрился задолжать им спасение своей жизни! А главной у всей
этой честной компании была она.
Ну где это видано, чтобы один человек окружил себя столькими магами?! И
это с учетом того, что сама она НЕ МАГ! КАК? Почему они подчиняются ей?
Почему не сместили с позиции лидера?
Воин очень долго не мог этого понять… А потом вдруг осознал, что сам
попал под власть этих серых, почти прозрачных как горных хрусталь, глаз,
под власть этого голоса, этой улыбки… Шутка ли, чтобы он бросался на
защиту этой взбалмошной девчонки, даже не подумав о том, что сам может
пострадать! И его это «может пострадать» волновало только потом, когда
он, сидя долгими вечерами перед камином, думал, что если вдруг погибнет,
то больше не сможет видеть это лицо и эту улыбку, больше не сможет
броситься на перерез летящей в нее стреле или опускающемуся мечу… И вот
тогда ему становилось страшно! Эльф-одиночка, никогда не подпускавший
никого так близко к себе, страшился этого нового для него чувства,
запрещая себе думать о том, что хочет не просто быть рядом с этим
человеком, а хочет быть для нее тем единственным, на которого она имеет
право смотреть вот так…как в его мечтах, которые он так же гнал от себя.
Ведь в них он был единоправным ВЛАДЕЛЬЦЕМ этой девушки!... А вот это
уже приводило его в полнейший ужас! Вот он весь – беглый раб, который
мечтает стать ХОЗЯИНОМ. И не просто кого-то там, а вот этой девушки:
свободной, улыбчивой, жизнелюбивой, которую нельзя ограничить ни в чем,
потому что она померкнет… потускнеет… и исчезнет. НЕТ! Муку этими
мыслями он выносил с трудом…
И сегодня он почувствовал, что надо бежать, искать, спрашивать…СПАСАТЬ!
Так и не осмыслив до конца свои ощущения, воин помчался в особняк
Хоуков, благо находился он в десяти минутах ходьбы от его убежища.
Преодолев это расстояние за пару минут, мужчина подбежал к двери и с
силой забарабанил в нее. Когда мать Ланты вышла посмотреть, что за шум в
холле, и увидела лицо эльфа…видимо, она испугалась, потому что голос ее
дрогнул и, посмотрев ему в глаза, она произнесла только одно:
- Что с ней?!
- Ничего… - Фенрис усиленно подбирал слова. - Наверное…пока ничего…я не знаю… Вы ее давно видели?
- Сегодня утром она ушла, одетая в боевые доспехи, – Лиандра судорожно
вздохнула. - Я думала она с вами. Ну, в смысле с вашей компанией. Она же
всегда вместе с…
Дальше он не слышал – он бежал! Быстро и…неизвестно куда. Просто бежал! А
инстинкты уже говорили - на какой развилке, в какую сторону, по какой
лестнице. На рынке, у выхода из города, он огляделся и подбежал к
ближайшему от ворот стражнику. Человек был смутно знаком, наверное он
видел его в казармах, когда заходил вместе с Лантой к Авелин…
- Добрый день, – эльф слегка наклонил голову в приветствии. - Вы случайно не видели сегодня Хоук? Ну, вы же знаете Хоук?
-Да-да, конечно я ее знаю,- собеседник усмехнулся одному ему ведомым
мыслям. – Кто б из стражников не знал подружку нашего капитана?
- Вы ее видели?! – воин был не в том состоянии, чтобы улыбаться в ответ. – Ответьте!
- Да, видел, она направлялась в сторону моря, – он немного нахмурился,
вспоминая. – Я спросил, почему она одна, и получил ответ, что сегодня
все отдыхают, а ей захотелось прогуляться.
На последнем слове эльф сорвался с места, но тут его окликнул чей-то голос.
- Она пошла в сторону Костяной ямы, - второй стражник стоял чуть поодаль
и внимательно слушал их разговор. – Я видел ее, когда возвращался с
обхода.
Фенрис ринулся к выходу из города, на бегу крикнув какие-то слова
благодарности, и помчался по дороге, ведущей в это проклятущее место, в
уме перебирая все те склянки, что лежали у него в подсумке. Если эту
ненормальную понесло в Яму. Одну. То только Создатель знает, что там
могло случиться!
«Может надо было взять с собой Андерса? У него есть
какая то особая сила чуть ли не воскрешать… Но сейчас уже поздно,
пройдет слишком много времени, пока я добегу до Клоаки, доберусь до его
клиники. Пока объясню ситуацию… А дальше бежать до Ямы… Не пойдет!
Времени терять нельзя! И потом…если все уже произош… НЕТ! Ничего не
произошло! Это Хоук, а Хоук всегда и отовсюду выбирается!»
Эльф бежал, не разбирая дороги, а в голове билась единственная мысль
«только бы не было слишком поздно». Поворот, еще поворот, вверх,
обогнуть камень, перепрыгнуть через бревно, снова поворот…
Вход зияет черной пастью.
Фенрис буквально влетел в пещеру, сбив рабочего, который сел на землю и
очень звучно «айкнул». Воин подскочил к нему и выкрикнул в
удивленно-испуганное лицо ферелденца:
- Ты видел Хоук?! Она проходила тут сегодня?! Куда она пошла?!
- Д…да… видел… - рабочий поднялся с земли и обиженно потер ушибленное
место. - Она пошла во вновь открывшийся проход. Ну, тот, который
образовался после землетрясения. Мы ей недавно говорили, что там что-то
странное происходит и она, видимо, пошла проверить.
- Фаставасс! - лириум вспыхивает синим огнем, эльф хватает человека за
грудки и поднимает над землей. - Безмозглые люди! КАК можно отпускать
ОДНУ девушку, и пусть это даже Хоук, в пещеры?! Да еще и в
неизведанные!?
Желание убить это ничтожество на секунду вытесняет все мысли, кроме
одной: «она там совсем одна и, возможно, в опасности». Эта мысль и
спасает бедолагу от моментальной расправы. Рабочий снова отправляется на
пол пещеры, а Фенрис несется по узким проходам и тоннелям, ведомый даже
ему самому непонятным чувством… Бешеная гонка со временем растягивается
на века и сжимается до секунды, стены проносятся со скоростью галлы,
убегающей от мора, повороты сменяются поворотами и развилками…
«СТОП! Вот оно!»
Пещера, не очень большая, но свод уходит достаточно высоко, чтобы там, в
вышине, достигнув поверхности, впускать в свою утробу солнечный свет…
Красиво, мрачно и … темно! Те редкие лучи, что просачиваются внутрь,
делают тьму возле стен еще чернее и гуще. Глаза эльфа быстро привыкают к
скудному освещению, и он осторожно проходит вперед и замирает. Посреди
пещеры высится огромная куча, состоящая из ног, покрытых жесткой
щетиной, переливающегося черного тела и огромных ядовитых жвал. Дальше
все пространство забито…паучатами… Или как там называются дети огромных
пауков? Они валяются как поломанные детские игрушки, с отсеченными
лапками, отрезанными головами и вспоротыми брюшками, и над всем этим
властвует полнейшая, доходящая до звона, тишина. Бойня была тут недавно,
кровь еще не успела свернуться, а яд потемнеть. Другого выхода из этой
пещеры тоже не видно, это Фенрис отметил сразу, и сразу же просчитал,
что Хоук, а только она могла учинить тут такую резню, мимо него не
проходила. Вывод, очень страшный, но от того еще более явный,
напрашивался сам собой.
Сердце сделало скачок к горлу, застыло там на долю секунды и рухнуло
вниз, разбиваясь мириадами больно жалящих осколков! Воин беззвучно
понесся вдоль стен, высматривая хоть какие то следы, намеки, движения,
звуки. ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!
«Создатель, прошу тебя! Я так редко что-то у тебя прошу, но сейчас я умоляю! Пожалуйста! Ну, пожалуйста…»
Что именно он собирался просить у Создателя, так и осталось неизвестным,
так как в этот момент Фенрис услышал тихий стон. Едва слышный звук
раздался от дальней стены пещеры, где мужчина приметил узкую черную
дыру, уходящую куда-то в глубь Расколотой горы. В другой ситуации воин,
может быть, и не обратил на него должного внимания, но сейчас он
прозвучал для него громче сходящей с гор лавины!
В два прыжка эльф оказался рядом с этим местом. Паучонок, хотя язык не
очень-то и поворачивался называть существо, размером с собачью конуру,
«паучонком», но других названий не придумывалось, лежал кверху брюхом, в
котором, отражая робкий свет пещеры, торчал такой знакомый кинжал. А
из-под мертвой громадины виднелась узкая женская ладонь, перепачканная
кровью…
Тварь, завалившая Хоук, отлетела к центру пещеры одновременно со
вспышкой лириумных клейм. Поломанное тело еще было в воздухе, а эльф уже
нащупывал трепещущую жилку на шее лежащей на полу Ланты. То, что
вырвалось из горла Фенриса, когда под пальцами забилась жизнь, не было
похоже даже на стон…это больше напомнило сдавленное рыдание.
Зубами вырвав пробку из склянки с лечебным бальзамом, он начал вливать
ее содержимое в бесчувственный рот, одновременно обводя взглядом тело
девушки. Рука – часть бальзама льется на рану. Ребра - еще одна открытая
склянка и половину туда. Нога – мужчина чуть не теряет самообладание от
увиденного – остатки второй бутылки на ногу. И опять в бесчувственные
губы тонкой струйкой лечебную дрянь… Дрянь? Еще какая! Потому что
долго…бесконечно долго! Десять, двадцать, тридцать секунд – это почти
что вечность!
Бальзам чуть заметно вспыхивает и начинает впитываться в плоть, раны
перестают пугать своей обреченностью, дыхание становится слышным и
ровным, веки чуть заметно вздрагивают и поднимаются, открывая бездонные
глаза…
Vova
