Сколько там секунд? Двадцать? Тридцать? Сорок, кажется… Хм, Осталось тридцать семь… Никогда бы не подумал, что умру по собственной воле, да еще и сидя за рулем какой-то фуры в роли грузчика! Ахренеть… Черт, все тело ломит, дышать становится сложно… Я чуть прикрываю глаза и вся жизнь, словно в кино, проносится перед моими глазами. Каждая секунда веселья, каждый миг разочарования – я все переживаю заново. … — Опять ты весь в шоколаде, ну сколько можно! – недовольно возмущалась молодая женщина, вытирая мое лицо. Мама. Я совсем тебя не помню. Ты провалилась в моей памяти еще очень давно. Это единственное воспоминание о тебе и все. Почему именно оно? Не знаю. В возрасте двух лет вообще сложно что-либо запомнить, а уж тем более объяснить причину этого. Отец. Ты в моей жизни не существовал вообще, я тебя не знаю и знать не хочу. Бросив мать, еще, когда она была беременна мной, ты даже не явился на мое рождение. Подонок. Мать воспитывала меня одна, пока могла стоять на ногах. Потом болезнь, мучившая ее уже на протяжении долгих лет, отняла у нее последние силы и ее положили в больницу, где она не протянула и недели. Тогда мне сказали, что из-за того, что она очень слаба ее увозят на специальное лечение в Америку, но я чувствовал, что что-то не так. На седьмой день, когда я сидел у входа в ее палату, оттуда выбежала медсестра с криками о помощи. Ко мне тут же подлетела какая-то врачиха и, схватив меня за руку, потащила в другой конец коридора. Тогда я и понял, что случилось на самом деле. Врачи попросту обманули меня, сказав, что с матерью все в порядке и ее просто увезут на неопределенное время в Америку, но на самом деле она относилась к группе «безнадежно больных» и поэтому с ее болезнью даже и бороться толком не стали, понимая, что это ни к чему не приведет. В тот день я плакал, кричал, бил все, что меня окружает, дрался с медсестрами, кидался на врачей, которые пытались меня успокоить, ненавидя их за то, что они обманули меня, не дав даже попрощаться с матерью. В тот же вечер за мной приехала машина и меня куда-то повезли. Что бы я не набросился на водителя, в больнице мне вкололи какого-то успокоительного, поэтому всю дорогу я провел в одном положении, уставившись пустым взглядом в одну точку. Тогда меня привезли в детский дом, где я провел примерно полтора месяца, после чего, не выдержав побоев воспитателей, сбежал оттуда под покровом ночи. Ту ночь я провел в подвале какого-то дома, ведь замерзнуть на холодных осенних улицах Винчестера у меня не было особого желания. Утром, не зная, что делать и куда податься, я начал просто бродить по переулкам в поисках какого-нибудь занятия. Тогда я впервые повстречался с ним. С человеком, благодаря которому, моя жизнь сильно изменилась. Добродушный на вид старик, на которого я наткнулся в одном из переулков, вместо того что бы наорать на меня, как это делало большинство взрослых, тепло улыбнулся мне и протянул руку.
— Как тебя зовут? – спросил он. Я опешил от такого радушного приема и отскочил назад, скептически глядя на старика.
— Не бойся меня. Я тебе ничего не сделаю. – спокойно проговорил старец, глядя на меня сквозь стекла своих маленьких овальных очков.
— М…Михаэль. – ответил я с недоверием.
— Михаэль, а почему ты бродишь один по улицам в столь ранний час? – поинтересовался он.
— Хочу и брожу! – резко ответил я, подумав, что этот старик опять заберет меня в какое-нибудь ужасное место вроде детдома, из которого я сбежал.
— А где твои родители? – все так же добродушно продолжал старец свои расспросы. Я разозлился и прокричал : — У меня их нету! И попытался убежать, но собеседник, преградив мне путь, добродушно улыбнулся сквозь гладкие седые усы и произнес : — Михаэль, я думаю, что ты не хочешь возвращаться в то место, откуда ты убежал, ведь так? Я замер, в шоке глядя на старика. Откуда он знает? — Михаэль, — продолжал тот, — если ты не хочешь, что бы тебя вернули обратно туда, откуда ты убежал, то пошли со мной. Я подарю тебе новую жизнь. Обещаю. Эти слова я запомнил наизусть, и они еще не раз всплывали у меня в памяти точь-в-точь, как они прозвучали в тот день. … — Мелло, познакомься, — открывая дверь моей комнаты, сказал Роджер. – Это Мэтт. Теперь он будет жить вместе с тобой в комнате.
— Роджер! Ты что?! Я не собираюсь делить комнату с этим придурком! – возмущенно вскрикнул я, рывком поднимаясь с кровати.
— Это не тебе решать! – вмиг разозлился старик, подталкивая в комнату, немного смущенного столь резким приемом, маленького мальчика примерно моего возраста. Я злобно глянул на парнишку. Он был невысокого роста, худощав. Рыжие волосы, растрепавшись на голове, небрежно падали на лоб, чуть прикрывая коньячного цвета глаза. Одет мой новый сосед был в полосатую футболку с длинными рукавами и какие-то штаны черного цвета. За спиной у него свисал маленький рюкзачок, в котором, вероятно, лежали его личные вещи. Паренек с любопытством разглядывал меня, несмотря на мое не очень вежливое приветствие.
— Чего вылупился?! – с раздражением кинул я, подходя к соседу по комнате. Паренек опомнившись равнодушно посмотрел мне прямо в глаза и спокойно произнес : — Ничего.
— и, обойдя меня, присел на кровать и принялся распаковывать свой рюкзак.
— Я, кстати, Мэтт. – спустя минуту молчания, представился он.
— Я, кстати, рад за тебя. – нахально ответил я.
— Я, кстати, тоже. – передразнил меня рыжий.
— Я, кстати, не очень. – выпалил я, не зная, что ответить. Мэтт, вопросительно посмотрел на меня.
— Чего? – переспросил он. Мы посмотрели друг на друга и одновременно засмеялись. С этого и началась наша дружба. Хм! Так нелепо… … — Вы! Оба!! Наказаны!!! Понятно?!?!?! – повышая тон и делая небольшую паузу для вздоха побольше, орал на нас разъяренный Роджер. Мы с Мэттом стояли и давились от смеха, стараясь сдержаться. Я не выдержал первым и разразился сильным хохотом, наполнив кабинет директора громким смехом. Мэтт, не выдержав, тоже последовал моему примеру и мы, держась за животы, просто лежали на полу и хохотали все сильнее и сильнее по мере того, как Роджер злился все больше. Мэтт…Так смеяться я мог только с тобой, ведь единственный близкий мне человек на всем свете – это ты. Ты подарил мне радость и надежду на лучшее будущее, ты открыл мне глаза на мир, который на самом деле не так и ужасен, как мне казалось раньше, ты – это все для меня. Только тебе, Мэтт, я мог довериться целиком и полностью, зная, что ты никогда меня не подведешь. Я всегда был уверен в том, что, что бы ни случилось, ты будешь верен мне и никогда не бросишь в беде. … — Уверен? – шепотом спросил я юного хакера, который сосредоточенно искал что-то в компьютере.
— Конечно! Скоро у нас будут все нужные ответы на завтрашнюю контрольную.
— Ладно. – вставая со стула, сказал я, — Пойду, проверю коридор, мало ли… — мои слова были прерваны никем иным, как Роджером, влетевшим в кабинет информатики в ночном халате и с фонариком в руках.
— Что вы тут делаете в такое время?! – закричал старик. Я, ничуть не испугавшись ночного гостя, шагнул вперед ему на встречу и ответил.
— Не твое дело, старик.
— Ах ты, маленький засранец! – тут же вспылил он. * К слову так, Роджер ненавидел, когда к нему обращались на «ты» и называли стариком, поэтому, я решил совместить то и другое в одной фразе*. – А ну иди сюда! Он попытался поймать меня своей костлявой ручонкой, но я оказался более ловким, быстро вынырнув из-под него и оказавшись сзади. Еще с минуту я «улынивал» от Роджера по всему классу, растягивая драгоценное время для Мэтта. Увидев, поданный им знак, я быстро скользнул к выходу из класса и скрылся в ночном коридоре вместе с моим рыжим товарищем, довольный результатом нашего ночного похождения. … — Я ненавижу тебя! Ненавижу! Слышишь?! – в ярости кричал я на альбиноса преспокойно сидящего передо мной и безразлично глядящего на разъяренного меня. В тот момент меня жутко раздражало и выводило из себя спокойствие Ниа и поэтому, с каждой секундой я злился все больше и больше, еле сдерживая себя, чтобы не ударить его.
— Я прекрасно тебя слышу, Мелло. Не обязательно так орать. – ровным тоном произнес он, опуская взгляд обратно на свой пазл. Это оказалось последней каплей моего терпения. Не выдержав, я рывком шагнул вперед, подлетая к Ниа, и уже замахнулся для удара, как вдруг, чья-то рука резко отдернула меня за кофту сзади и этот кто-то, перехватив мой удар, попытался оттащить меня назад.
— Что ты делаешь?! – заорал я на друга, который, заломив мне одну руку, оттаскивал меня как можно дальше от проклятого альбиноса. – Отпусти меня, придурок!! Но Мэтт, игнорируя мои вопли, тащил меня через весь двор, несмотря на то, что на нас уже откровенно пялились все, кто там находился в тот момент. Протащив меня таким образом до заднего двора дома Вамми, рыжий товарищ наконец-то отпустил мою руку.
— Ты вообще в своем уме, идиот?! Я практически ударил этого недоноска, а тут ты появился! Придурок! Зачем ты это сделал?!?! – в негодовании кричал я на Мэтта, мирно подкуривавшего свою сигарету. Он взглянул на меня спокойным взглядом, не обращая внимания на мои оскорбления и, ничего не сказав, лишь протянул мне плитку моего любимого горького шоколада. Мэтт… Только ты один знал и видел меня насквозь. Только ты один, действительно не желал мне ничего кроме добра. Только ты один мог успокоить меня без слов. Только ты, Мэтт… … — Эй, Мелло! — услышал я шепот сзади.
— Чего? – едва заметно повернулся я к другу, пригибаясь так, чтобы учитель не заметил меня.
— Ты сделал? – тихо спросил Мэтт.
— Почти. Одно задание осталось. – шепотом ответил я.
— Дай списать. Я, прячась за спиной впереди сидящей девчонки, передал другу тетрадку с решением контрольной работы. Я прекрасно понимал, что Мэтт в состоянии и сам решить все задания, но учитывая то, что сегодня он не спал всю ночь, добивая свой сто тридцатый уровень, ему было просто напросто лень. Благополучно скатав у меня все задания, друг незаметно вернул мне тетрадь. На следующий день учитель, объявляя результаты, по списку называл оценки. Мэтт стоял практически в самом начале, поэтому его фамилию объявили почти сразу.
— Дживас – пять, Динн – четыре… Я расплылся в довольной улыбке, ожидая когда же я, наконец услышу столь греющую душу фразу : « Кель – пять. ».
— Камиши – три,… « — Да, да, да, сейчас!...» — довольно думал я.
— Кель… « — Да, смотрите какой я умный!» — мысленно злорадствовал я над теми, у кого плохие оценки.
— ДВА, Кеми – четыре.
— ЧТО?!?! – в негодовании закричал я, подрываясь со стула. – Почему у меня двойка?! — Кель! Сядь на место! – строго приказал учитель.
— Почему у меня два?! – продолжал настаивать я на своем.
— Потому что нечего списывать у Дживаса, понятно?! – начал злиться преподаватель. Я вмиг умолк и сел обратно на свое место, потупив голову.
— Эй,… — услышал я шепот. Я поднял взгляд и увидел перед собой, повернутого Мэтта. – Прости… — виновато произнес он. Я улыбнулся ему в ответ.
— Ты о чем? – как ни в чем не бывало, спросил я и улыбнулся. Приятель, сделав тоже самое в ответ, развернулся обратно. … — L больше нет. Эти слова эхом понеслись у меня в голове. «Как? Почему? Этого не может быть!» — повторял я себе снова и снова. « L больше нет – нет – нет — нет…» Я был просто ошеломлен. Как такое могло случиться? Сам L умер… Как?! Люди не вечные и все равно, в конце концов, все когда-нибудь умрут. Я это понимал, но все-таки не мог поверить в то, что смерть забрала именно его. Человека, который стал для меня идеалом, человек на которого я хотел быть похож. В тот момент мир просто перевернулся в моих глазах, и я понял, что таковы суровые законы жизни, их не избежать. И они очень несправедливы. Тогда Роджер сказал просто невероятные слова : — Может быть, вы поработаете вдвоем? И эти слова просто взбесили меня.
— Не получится. – тут же наотрез отказался я. В тот момент я осознал, что первый раунд моей борьбы с Ниа подошел к концу. Пришло время подводить итоги.
— Ты же знаешь, что мы с Ниа не ладим и вечно соперничаем. Мы вечные враги. Мы были ими всегда и останемся таковыми до самого конца. Пока кто-нибудь не сдастся. И я точно не проиграю! — Я ухожу. Я принял это решение не потому, что решил добровольно сдаться, а потому что пора было двигаться дальше и не стоять на месте. « — Я ухожу, но обещаю, мы еще встретимся. » — именно эти слова я бы сказал Ниа тогда, а он бы слегка улыбнулся и ответил : « — Буду ждать с нетерпением. » Мы оба прекрасно знали, что мы еще обязательно встретимся и, что на этом наша борьба не закончена. Она только начинается. … Приют Вамми… Это место стало для меня домом…Родным местом, которое я покинул в возрасте всего лишь пятнадцати лет. И, честно говоря, я ничуть не жалею об этом, ведь останься я там, кто знает до чего бы довело меня общество Ниа. Единственное о чем я сожалел тогда – это то, что мне пришлось расстаться с Мэттом, а на все остальное мне было наплевать. Покинув родной приют, я был вынужден найти хоть какую-нибудь работу, что бы попросту не умереть с голоду, ведь моих денежных запасов едва ли хватило бы на два дня. Потупив голову, я шел по холодным мокрым улицам, объятого осенью Винчестера, ища глазами табличку с заветной надписью «требуется работник». Точкой отправления долгих скитаний в поисках работы послужило какое-то маленькое кафе на стеклянных дверях которого висел белый листок, гласивший : требуется официант. СРОЧНО. Я, не раздумывая, перешел на другую сторону улицы и подошел к стеклянным дверям входа. Войдя внутрь, я не нашел там никого, кроме какого-то высокого парня, вытиравшего один из столиков. Одет он был в отвратительную синюю форму с широкими белыми полосками. Дурацкая шапочка на его квадратной голове отлично гармонировала с белым фартуком, нелепо повязанным вокруг пояса. Оторвавшись от своего занятия, парень осмотрел меня презрительным взглядом с ног до головы и шипиляво произнес : — Вы чего-то хотели? — Да. Я на счет работы. – коротко пояснил я, смерив собеседника не менее добродушным взглядом.
— Хорошо. – разворачиваясь, кинул он через плечо. – Пошли. Собеседование не составило для меня никакого труда, поэтому с ним я справился без особых усилий.
— Эй, ты! – позвал меня тот самый высокий парень с квадратной головой в дурацкой шапке, как только я вошел в зал (предварительно повздорив с директором по поводу того, что я не надену отвратительно формы этого заведения). – А ну сюда живо! Тут пол грязный! Я подошел к нему и скрестил на груди руки.
— Ну так возьми тряпку и помой. – посоветовал я квадратноголовому, посмотрев на него так, будто он был каким-то отсталым диградатом.
— Чего?! – в негодовании завопил он.
— Я нанимался на должность официанта, а не на уборщика. Если ты не слепой, то посмотри на табличку. Может быть, ты не умеешь читать? – серьезно спросил я, сдерживая смешок.
— Ах ты, малолетняя сволочь! – вмиг вспылил парень, одним скачком подлетев ко мне и схватив за шиворот.
— Убери лапы, тварь! – заорал я во все горло. Тут в дальнем углу показался директор, стремительным шагом направлявшийся к нам.
— Майк, что тут происходит?! – завопил пузатый, дядька. – Что ты делаешь?! Майк тут же выпустил меня и промямлил что-то непонятное в ответ.
— Да пошли вы! – презренно кинул я и, развернувшись к этим двум спиной, быстро зашагал прочь к выходу из кафе. Вот так я распрощался с «точкой моего отправления долгих скитаний в поисках работы». Когда солнце уже клонилось к горизонту, а луна уже вот-вот должна была показаться на небосводе, после долгих скитаний по городу, я набрел на какой-то подвал, из которого доносилась громкая музыка. Вариантов у меня оставалось немного, учитывая то, что в большинстве предприятий требовался либо паспорт, удостоверяющий личность (которого я не имел), либо разрешение родителей (которого, собственно, я тоже был лишен), поэтому этот подвал оставался единственным выходом в поисках работы. Спустившись вниз по узкой лестнице, я открыл дверь и вошел внутрь. Несмотря на то, что помещение было не маленьким, в нем было очень душно и накурено. Громко орала музыка и то и дело глаза слепили неоновые лучи прожекторов. Вокруг танцевала куча народу, у барной стойки сидело несколько мужиков, с явным интересом обсуждавших что-то между собой. Не долго думая, я направилась именно к ним, решив расспросить их, а заодно и у бармена, насчет этого заведения. Когда я пробрался сквозь разгоряченную толпу, то подошел к кампании мужчин. Они тут же прервали свой разговор и удивленно посмотрели на меня. Тогда я впервые и повстречался с Майклом. Он сильно выделялся на фоне остальных мужиков – рослый, широкоплечий негр, с белоснежной улыбкой и кучей золота на нем. Тогда, будучи подростком пятнадцать лет, я даже и представить себе не мог, что этот человек буквально «слепит» мою жизнь и просто подарит мне будущее. Майк на тот момент являлся главой одной из крупнейших бандитских группировок этого штата. Он взял меня под свое крыло и вырастил из меня настоящего мафиози – беспощадного, безжалостного, бездушного. Он заставил меня забыть такие слова, как «сострадание», «понимание», «сочувствие», «помощь» и самое главное — «любовь». Но я был этому только рад, ведь не заверни я по случайности в тот переулок, который привел меня к клубу, я бы, наверное, сдох в каком-нибудь грязном вонючем подвале или, же просто замерз от стремительно подступающих холодов суровой зимы. Я настолько преуспевал в делах мафии, что уже совсем скоро обзавелся своей собственной, а спустя год, наша группировка была признана самой опасной из всех, которые существовали на тот момент во всем мире. … Тот вечер. Я помню его так, словно он был вчера. До единой мелочи, каждый момент, каждое мгновение отложилось в моей памяти до сих пор. Майкл, по случаю собственного дня рождения устроил огромную вечеринку, на которой собрались все самые отпетые преступники нашего города. Здесь были все : воры, мошенники, взломщики, убийцы, наемники, люди, занимающиеся выбиванием долгов, киллеры, поддельщики документов, фальшивомонетчики и прочие опасные личности, разыскиваемые стражами закона. Все эти люди, несомненно, были друзьями Майкла, и в этом не было ничего удивительного, ведь он сам являлся главой одной из опаснейших преступных группировок. Под вечеринку было арендовано огромное помещение с множеством столиков и кучей выпивки. Для развлечения гостей Майкл нанял профессиональных танцовщиц, которые поистине знали свое дело, извиваясь вокруг шестов своими изящными, практически обнаженными телами. Здесь так же находились бильярдные столы, боулинг, рулетка, карточные столы и игровые автоматы. На той вечеринке собралось человек сто, если не больше, но это меня мало интересовало, потому что вся эта суета отнюдь меня не радовала. Тогда я даже и представить себе не мог, что именно в толпе этих жалких негодяев я повстречаю того, ради которого не пожалел бы и собственной жизни. Что бы хоть как-то избавиться от той массы народу, я протиснулся в самый дальний угол зала, где находилась барная стойка.
— Стакан портвейна. – кинул я бармену. Через минуту передо мной уже стоял стакан с алкогольным напитком. Я в один миг осушил его до дна и поставил обратно. Хорошо. Я посмотрел на прозрачное стекло посуды и задумался. Вспоминал о чем-то далеком. Наверное, о детстве, или о чем-то похожем… — Абсент. – услышал я где-то возле себя. Я, конечно, не придал этому никакого значения и вновь погрузился в свои воспоминания, как вдруг моего носа коснулся этот такой до боли знакомый запах табачного дыма. Тогда, помню, мне показалось, что все это из-за воспоминаний и этого просто не может быть, но спустя буквально секунду, я убедился в обратном. Я решил, что это просто совпадение и такого не может быть, но этот запах… Я резко повернул голову вправо и не поверил своим глазам. В метре от меня сидел он. Рыжий худощавый парень в полосатой футболке и белой меховой жилетке. Миндальные глаза были устремлены на экран PSP, а во рту дымилась только что подкуренная сигарета. Мэтт… Как долго я ждал этого дня. Помню, в тот вечер мы очень долго смотрели на ночное небо и молчали. Хм, так странно. Мы не виделись столько лет и не сказали друг другу ни слова. Мы просто радовались. Каждый про себя, молча. Но мы были безумно счастливы, что нашли друг друга. И оба понимали это без слов. Поэтому и молчали.
— Я скучал.
— спустя много времени наконец-то сказал ты, выпуская изо рта серые клубы дыма.
— Я рад, что мы снова вместе. – ответил я и улыбнулся. И я действительно был очень рад. … Помню, как в одно утро, когда я разгребал очередную кучу поддельных документов на покупку оружия, что-то отчетливо громыхнуло где-то в недрах штаб-квартиры. Тогда я, конечно, не обратил на это внимания и очень зря. Через пару десятков секунд послышался еще один взрыв, только значительно ближе предыдущего. Стены моего кабинета содрогнулись, и воздух начал наполняться запахом гари. Я вскочил из-за своего стола не понимая, что происходит, и подлетел к двери, но тут вновь раздался еще один взрыв. На этот раз намного ближе двух предыдущих. Настолько близко, что я смог ощутить его. Прогремел взрыв. За ним тут же последовала резкая тупая боль, сковавшая всю левую половину лица и все. Темнота окутала меня со всех сторон. Помнится, тогда я на секунду подумал, что умер. Очнувшись, понял, что вокруг все горит. На нашу штаб-квартиру напали и подожгли все здание. Странно, ведь на улице не было слышно даже сирены пожарной машины… Пламя охватило все вокруг и с каждой секундой подбиралось все ближе и ближе. Жгучие языки то и дело кусали меня то тут, то там по всему телу. А я даже не мог подняться. Сил не было, голова кружилась, временами темнело… Тогда я думал, что раз я не умер, то сейчас точно отброшу концы. Глаза медленно закрывались и по мере того, как мои веки опускались, я чувствовал, как жизнь потихоньку покидает меня. Дышать становилось все труднее, горло резало, глаза слезились. Тогда я так сожалел о том, что умираю… — Кель! – вдруг услышал я сквозь наступающую тьму смерти. – Кель, ты жив? Этот голос… — Мэтт… — еле-еле прохрипел я, заставляя себя прийти в сознание.
— Мелло! – пробираясь сквозь огонь кричал ты. – Мелло, ты живой! Я слабо улыбнулся, хоть это и далось мне с огромным трудом и всмотрелся в клубы густого дыма. Кто-то медленно пробирался ко мне сквозь горящие обломки, прикрывая лицо руками. Я вновь закрыл глаза, расплываясь в легкой улыбке. Мэтт…ты все-таки не дал мне умереть тогда. Спасибо. … Мэтт… Сколько раз ты спасал мне жизнь…десять? Двадцать? Наверное, больше...А я? Я… Я намутил такое дело, заранее зная, что летального исхода не избежать. И ты знал. Мэтт, я не хотел говорить тебе, потому что знал, что все закончится именно так и просто не хотел втягивать тебя во все это, но ты… Ты идиот, вот что. « — Мне наплевать, чем все закончится. Я пойду за тобой везде, и ты это прекрасно знаешь, и я не могу понять, зачем сейчас ты отговариваешь меня? Неужели ты подумал, что я вот так вот просто сдамся и убегу, поджав хвост? – с усмешкой говорил ты, надсмехаясь надо мной. – Мы с детства всегда все делали вместе и это дело не исключение. А если ты боишься, что я уведу у тебя эту Такаду, то знай — такие, как она не в моем вкусе. » Ты подмигнул мне и слегка ударил в плечо кулаком, продолжая насмехаться надо мной. Мэтт… В этом весь ты. … Тогда я увидел на маленьком экране такую знакомую мне красную машину, всю разбитую и продырявленную патронами,…а рядом… рядом лежало тело. Я не хотел смотреть, я знал кто это, но не хотел верить. Нет, я никогда не смогу поверить в это окончательно, никогда. « — Мэтт. Не ожидал, что тебя убьют. » — зачем-то сказал я себе тогда. Я просто не хотел в это верить. Не мог. И сейчас тоже не могу. « — Прости. » — я извинился перед тобой, всем сердцем ненавидя себя за то, что именно я являлся виновником твоей смерти. Глупо извиняться, но я знаю, что ты услышишь. Я надеюсь. А внутри стало так пусто,… я потерял жизнь вместе с тобой. Мэтт, прости меня, если сможешь. Я всегда желал тебе только хорошего, и ты это прекрасно знаешь. Я никогда не смогу забыть того счастья, которое ты мне подарил, и этот «подарок» не сравниться ни с чем. Мэтт, спасибо тебе за то, что ты подарил мне Жизнь. Я всегда распоряжался людьми, а если быть точным, то их жизнями. Совершенно спокойно я мог убить кого-то сам или же отправить на задание, на котором человека точно убьют. И в какой-то мере мне доставляло это удовольствие. Но, когда из-за меня умер ты… я, кажется, ощутил всю ту боль, которую причинил когда-то всем этим людям. Мэтт… ДА, КАКОГО ЧЕРТА, МАТЬ ТВОЮ, ТЫ УМЕР?!?! … Мне почему-то вспомнился образ Ниа… Проклятый альбинос! Ты всегда стоял у меня на пути, всегда! Я всегда находился в твоей тени и никогда не мог избавиться от этого ужасно терзающего чувства победы над собой. Тебе все давалось с невероятной легкостью. Ты всегда был быстрее, умнее, точнее… ты всегда был лучшим. И я ненавидел тебя за это. Всегда. Ты, как камень, постоянно тянул меня на дно, а я не мог ничего с этим поделать. Единственное, что я мог – это согласиться на поражение и позорно уйти ни с чем. Я просто устал. Устал от этой вечной борьбы с одним и тем же концом. Я не струсил, а просто решил взять перерыв. И когда мы встретились вновь,… Я понял, что все так же ненавижу тебя, как раньше. Я ничего не мог поделать с этим и ужасно мучился. Эта ненависть просто разъедала меня изнутри, но я боролся. Боролся, пытаясь найти выход. И нашел.
— Только так мы сможем одолеть киру. Ты принял эти слова со свойственными тебе спокойствием и холодностью. Ты не возразил ни слова против, прекрасно понимая, что без меня ты не справишься. И я это понимал, но делал это не ради того, что бы ты понял, что без меня ты не справишься, а ради нашей общей цели. Только так мы могли добиться ее. Приз, конечно, получишь все равно ты, ведь ты же всегда был лучшим, но мне плевать. Главное – я смог добиться СВОЕЙ цели. Смог… Десять, девять… Мэтт… Моим последним воспоминанием оказался именно ты, мой рыжий друг. Я не знаю почему, но сейчас я вижу только тебя. И мне хорошо от этого. Мне уже наплевать на все, абсолютно. Раз ты ушел, то и мне тут не стоит задерживаться надолго… Это вполне логично, поэтому я ничуть не сожалею о том, что сейчас произойдет. Я рад, ведь скоро я смогу вновь заглянуть в твои коньячные глаза, ощутить такой до боли родной запах табачного дыма, услышать твой голос, твой смех… Сердце Михаэля сжалось в последний раз, и его веки начали медленно опускаться вниз, скрывая от него навсегда просторы этого мира. И если бы в тот момент вам довелось заглянуть в эти потухающие небесно-небесно голубые глаза, то вы бы не нашли в них ни единой капли сожаления или отчаяния. Михаэль Кель умер 26 января 2013 года вследствие наступления сердечного приступа,… и, казалось, был этому даже рад. Ведь он умер счастливым человеком.
Vova
