(Штурм Казематов. Зал Храмовников. )Эмиль.
«Никто не спасется. Кругу конец, - выдохнул Орсино. - Их слишком много, и еще больше на подходе. Защитница с ними».
Эмиль, юный маг Круга, слушал, слышал и не верил: не может того быть!
Защитница сама магесса! Как она может быть заодно с храмовниками?
«Друзья мои, нам остается только умереть. Мы со старшими подготовим
Мередит достойную встречу, а здесь вся надежда на вас. Продержитесь как
можно дольше.
И… простите меня!» - Орсино с десятком магов бросился в глубину казематов.
Оставшиеся быстро разбежались по залу. Те, что поопытнее, встали на лестницы, остальные выстроились у запертой двери.
Эмиль вздохнул, покосился на стоящих рядом товарищей: бледные лица,
сжатые губы… И никакой надежды. Скорей бы уж, нет сил ждать. Скорее! А
то руки дрожат…
…В дверь дружно ударили с обратной стороны, она не выдержала напора и
распахнулась. Эмиль стряхнул с ладоней заготовленное заклятие:
потрескивающий оранжевый шарик рванулся вперед,
быстро увеличиваясь в размерах, разбился о грудь ближайшего храмовника и
рассыпался раскаленными искрами. Слева, справа от юноши пронеслись и с
шипением смешались огненные и ледяные заклятия,
вызвав облака раскаленного пара, коротко блеснули молнии, камни тяжело
громыхнули о доспехи… На несколько мгновений солдат и магов разделила
искрящаяся завеса, разделила и медленно растаяла.
Цепь храмовников ощетинилась мечами и качнулась вперед, строй магов
сломался. Эмиль отбежал, повернулся, запустил во врага огненный шар,
снова побежал, не чувствуя ног.
Серые доспехи приближались неумолимо. Юноша заставил себя остановиться,
потер потные ладони, закрыл глаза, стараясь сосредоточиться. Заклинание
не складывалось: привычные фразы потеряли смысл, исчезла,
как и не было никогда, магическая сила. Проклятые храмовники! Торопясь,
потащил из кармана пузырек с зельем, глотнул, закашлялся, теплая волна
пробежала по телу. Ага, поколдуем! Огонь! Еще огонь!
И снова накатило бессилие. Эмиль затравленно огляделся: большинство
магов уже лежало без движения на каменном полу. Как такое могло
случиться? Их жалкое сопротивление было подавлено так быстро, слишком
быстро!
Перед самым лицом прошелестел меч. Маг отскочил, швырнул во храмовника
пустой флакон, метнулся вглубь зала и остановился через несколько шагов:
бежать было некуда и незачем.
Ну, вот и все, конец! Я и простейшей «стрелы» не наколдую. Что делать?
Что?! Нас не учили драться! Я не умею драться! У меня даже ножа нет!
Колени мелко дрожали, горло сдавил спазм.
Внезапно паника улеглась, ярость сдавила грудь, заволокла багровым туманом глаза.
Ну, я вам покажу, твари! Пожалеете, что сюда заявились! Еще как пожалеете!
Эмиль сделал несколько быстрых шагов, упал на колени рядом с мертвым
храмовником, дрожащими пальцами вытащил его кинжал и решительно провел
острием от запястья к сгибу локтя…
Перехватил кинжал левой рукой, не давая себе времени задуматься, резанул по правой…
БООООООООООООООЛЬ!!!
КРОООООООООООООВЬ!!!
А-а-а-а! Как больно! Кровь брызнула, побежала по запястьям, по ладоням, по пальцам... Гори!!!
И с колен – навстречу мечам, навстречу стальным доспехам:
ОГООООООООООООООНЬ!!!
КРИИИИИИИИИИИИИИИИК!!!В прохладной, звенящей тишине, прямо в голове вкрадчивый шепот:
«Ты мой. »
«Нет!»
«Ты мой. Я помогу тебе. Впусти меня!»
«Нет!»
Горло саднило. Эмиль что-то хрипло вскрикнул, мотнул головой из стороны в
сторону… Кто жив? Кто мертв? Что творится вокруг? Слезы и едкий дым не
давали ничего разглядеть.
Руки сжег до кости, наверное… А-ах, как больно! Невыносимо!И снова накатило прохладной волной:
«Впусти меня! Ты не умрешь, мы спасемся! Со мной ты победишь!»
«Нет!»
Спасаясь от этого голоса, дурея от страха, вскочил, метнулся, не
разбирая куда. Нога предательски скользнула, и, нелепо вильнув всем
телом, взмахнув руками, Эмиль рухнул ничком в соленое, теплое… Взвыл от
боли, заползал в липкой луже, пытаясь подняться, раз за разом
осклизываясь на багровом, пахучем… «Впусти меня!!»
С трудом перевернулся на спину, закашлялся, вздохнул судорожно. Увидеть
бы небо в последний раз! Хоть что-нибудь увидеть! Веки слиплись. Нет
никакого неба, нет больше ничего - есть только боль и кровь!
Кровь!
Раскинул руки, утопил сожженные ладони в крови: своя, чужая – не важно! – гори!!!
Хлопок взрыва ударил по ушам, вспыхнула мантия, затрещали волосы…Кто-то
кричит… Кто это кричит? Храмовники? Я? Когда же это кончится?!«Впусти меня!!!»
Почувствовал, как с хрустом ломаются ребра, принял смерть, как милость. Логан.
Огромная дверь не выдержала напора и медленно распахнулась, створки
гулко ударились о стены, задрожали… Храмовники дружно шагнули внутрь.
Так же дружно маги швырнули им навстречу заготовленные заклятья...
...Логан бросил на пол сожженый магическим огнем щит и на миг задержался
у разбитых ворот. Принятый лириум заставлял перспективу слегка
искажаться, в ушах тоненько звенело, сполохи света резали глаза.
Маги врассыпную бросились от дверей. Большинство совсем молодые, многие
даже без посохов. Орсино среди них не видно. Неужели это все, кто
остался?
Что бы там Мередит не говорила, гнусное это дело – убивать сопляков!
Самые сильные, самые опытные лежат сейчас во внутреннем дворе. Они вышли
нам навстречу первыми и погибли первыми.
Но ведь не все же! Оставшиеся, должно быть, готовят сюрприз. Что ж, поживем - увидим. Кто доживет – тот и увидит.
Огненные заклятья чертили в воздухе бездымные полосы, тут и там
вырастали ледяные иглы, воздух закручивался спиралями… Это было даже
красиво.
Красиво, опасно и бесполезно: в конечном счете, храм всегда побеждает.
А-ах, ты!. . Логан увернулся от огненного шара, ткнул мечом в сторону, попал в мягкое, неподатливое…
Шаг, замах, удар…
Мантии… Разве ж это защита? Смех один! Траск говорил, среди них много
совсем наивных, невинных…Доигрались! Заговорщики! Горе-вояки!
У виска тяжело пролетело чье-то заклятие, кто-то сзади коротко вскрикнул и умолк…
Так, значит? Ла-адно! Шаг вперед, замах…
Юноша в мантии вскинул тонкие руки, запрокинул голову, что-то нашептывая… На тебе по шее, маг! Умри!
Шаг, уклон, левее, левее… Острые сосульки выросли у ног и рассыпались осколками…
Странно, что нет одержимых. Мы ждали, что демонами всё будет до потолка забито, а тут – детские игры с файерболами и ледышками.
Кстати, где же совсем маленькие? Неужели их тоже придется… Не думать! Потом, все потом!
Побежал вверх по лестнице, уклонился, пнул кого-то вниз, оборвав
заклинание, снова уклонился… Ага, молнии! Это уже серьезнее! Но не
слишком. Всё, как на тренировках. На что они надеются?
Глазастая магесса-эльфийка метнулась навстречу и с разбега, легко, как
бабочка, насадилась на меч, ахнула, умерла. Логан коротким толчком
сбросил мертвое тело с лезвия, переступил… Вперед, вперед!
Воздух дрогнул от сильного заклятия. Логан обернулся, прикрыл ладонью
глаза: почти весь зал пересекли две мощные пылающие струи…
Закричали, забегали, размахивая руками, разбрасывая огненные ошметки, все, кто под них попал: храмовники, несколько магов…
Что же это? Неужели демон? Кто-то все-таки не выдержал!
Логан посмотрел вниз, туда, где силился подняться с колен юноша-маг.
Я ж его знаю! Нормальный паренек, тихий, послушный, стихи писал… Марик у
него как-то тетрадку украл, мы в казарме читали – вот смеху-то!
Про Вечную Любовь и Великое Предназначение! Именно так, с большой буквы. Вон оно как обернулось. Как же его зовут? Не помню.
Юноша вскочил, зажмурившись, размахивая обугленными руками бросился
вперед, поскользнулся, упал в кровавую лужу между телами мага и
храмовника…
Не в силах отвести взгляд, Логан смотрел, как паренек силился встать.
Черные сожженные руки не слушались, ноги елозили по полу, чертили
светлые борозды в густо-красном.
На секунду смог опереться, приподнялся, его вырвало кровью в кровь… Логана передернуло от отвращения и жалости…
Хрустальный звон в ушах стих – волшебства больше не было. Храмовник
огляделся: мертвые тела раскиданы повсюду неопрятными кучками тряпья и
железа.
Кровь – брызгами, лужами, подтеками на полу, на стенах, на доспехах…И
запах… Как на скотобойне. Или пожарище. Логан нервно усмехнулся: как на
сгоревшей скотобойне. Тошнит!
Все маги были мертвы. Все, кроме одного, что лежал в центре зала,
поскуливал чуть слышно, и мучительно умирал. Храмовники медленно
окружили его, переглядываясь.
Огненный вихрь взвился меж ними, разметал в стороны живых и мертвых и
опал. В центре пламени изогнулся дугой, завыл паренек, обгоревший,
страшный…
Логан не помня себя скатился с лестницы, подбежал на трясущихся ногах,
поднял меч и с размаха ударил в черно-красное, безумное, в то, что было
человеком и больше не было человеком.
Все кончилось. Путь вперед был свободен.
Vova
