Кто сказал, что нельзя увидеть границу между светом и тьмой? Не прав ты, дядя… Вот она настолько ощутимая, что можно вонзить в неё руку. И рука погружается как в холодную воду. Или нет! В ртуть. Он никогда не погружал руку в ртуть, но почему-то был уверен, что ощущения такие же. Он протягивал руку и вытягивал её снова. Долго. Бесконечно долго. Процесс захватывал его целиком. При этом по телу разливалось счастье и спокойствие. Всепоглощающее счастье и спокойствие. Его счастье было как вселенная - бесконечно в пространстве и времени. Наверное, он был также счастлив когда-то давно - в утробе матери… Быррр! Слово - то какое. Утроба… Не, некрасивое слово, портит всё. Покрывает его счастье фурункулами. Просто - у мамочки. У любимой мамочки. Так было здорово, когда она прижимала его и гладила ладошкой по голове. Вот так, прижавшись, можно было замереть и потерять время, выронить и не вспоминать, как о ненужном. И всё отступало… Неурядицы, война в семье, очередной уход с работы. ВСЁ! Но мамочки нет. А значит и пожалеть и увести из этого мира некому. У изгороди корова продолжала доедать змею. Тонкую и длинную. Настолько длинную, что непонятно было - когда же она закончит. Тем же вопросом задавались, наверное, колибри, которые густым роем вились вокруг неё. Корова начинала надоедать. Солнце медленно уходило за холмы. Здесь оно всегда уходит за холмы - траектория такая. Об этом сказала гарпия. На вид злая, но на него никогда не нападала. Могла зашипеть в его сторону, погрозить корявым пальцем, но не более… А ну и её тоже… Счастье … Счастье жить. Жить и ни о чём не думать. Смотреть. Восхищаться. Пугаться. Летать. Плыть. Говорить с друзьями… Но ни в коем случае не думать. Думы поглощают счастье. Пожирают его как вечно голодный Минотавр жертву. И тогда приходит беспросветная тоска. Давит и тем самым душит. Не даёт вздохнуть и самое страшное - МОЛЧИТ! Молчит как нападающий волк, как приходящая смерть… Заходила на днях… Сука! СУКА. С У К А! Ждёт… Краски начали тускнеть. Он беспокойно дёрнулся, словно пытаясь задержать это угасание. Тщетно - все вдруг покрылось рябью, как в неисправном телевизоре и начала проступать новая картинка. Картинка, которую он ненавидел и всегда бежал от неё. *** Всё таки надо было пить две оранжевых, а не одну голубую. Или сразу три… Точняк! Никого не слушать и сразу три…
Vova
