На этот раз причиной её пробуждения были не кошмары. К ним она уже вполне привыкла, она считала их не такой уж и важной проблемой. Кое-что другое вынудило её открыть глаза и очутиться, после очередного видения, в котором Посланник вновь и вновь подобно тучи нависал над нею и пугал свои образом, в своей постели. Высунув голову из-под одеяла, Френсис окинула испуганным взглядом каюту, но не обнаружила в ней перемен. Хотя, все же, кое-что всё-таки здесь переменилось, и это было связано отнюдь не с внешним обустройством. Здесь было чертовски холодно. Почувствовав, как леденеют пальчики ног, девушка поспешно завернула их под одеяло. Правда, увы, тепла от этого не прибавилось. В каюте было настолько холодно, что даже вазы, стоявшие на полках и украшавшие интерьер, покрылись мелкими морозными росписями. Воздух был ледяным, колющим, и с каждым вздохом, Френсис буквально ощущала, как тепло медленно покидает её тело и растворяется в виде белого пара. Она не могла здесь долго оставаться. Френсис с трудом перевалила онемевшие ноги с постели на пол, который на ощупь казался просто ледяным, как будто она ступила на корку льда. Надо было как можно быстрее отыскать под кроватью сапоги, пока пятки не умудрились прирасти к полу. "Странно, что меня никто не разбудил...Что здесь вообще происходит?" — натянув поверх ночнушки вечернее платье, в котором она предстояла на ужине, Френсис попыталась встать с постели. Увы, даже одежки не помогали её телу согреться. Холодный воздух умудрялся проскальзывать сквозь ткань и обхватывать её кожу, возбуждая на ней каждый волосок. Это было совсем неприятно. Накинув ещё сверху одеяло, Френсис отправилась в коридор, где было также холодно и подозрительно тихо. Двери соседских кают были нараспашку открыты, но внутри них никто не находился. Из круглых иллюминаторов выскальзывали голубоватые лучики. Френсис никак не могла определить по ним — было ли сейчас утро, или же это лунная ночь? А тишина на корабле продолжала настораживать. В какой-то момент Френсис почему-то решила, что на корабле, кроме неё, больше никого нет. Все ушли, бросили её одну, запрягать целым судном. И почему-то опять Френсис решила, что за всем этим непосредственно стоял Посланник.
— Ау! — крикнула с испугом она, и её голос поплыл вдоль узкого, пустого коридора. Никто ей не ответил. Добравшись до лестницы, девушка смело начала подниматься на верхнюю палубу. И чем выше она поднималась, тем холоднее суше и холоднее становился воздух. Даже сквозь одеяло это заметно ощущалось. И вдруг она услышала голоса. Много голосов. Всё они доносились как раз с верхней палубы. Френсис чуть не расплакалась от счастья. Мысли об одиночестве угнетали её, она боялась сова оставаться одной, наедине со своими страхами. Едва Френсис выскочила из проёма, как тут же оказалась внутри толпы. Казалось, что вся палуба была забита людьми. Толпа всё время приходила в движение: кто-то продолжал укреплять снасти, прислуга носилась с одеждой и раздавала её матросам, чтобы те, не дай бог, не простыли. Кто-то кричал команды, кто-то ругался и проклинал такую неадекватную погоду, а кто-то просто изнывал от холода. Френсис заметила, что от мороза даже мачты покрылись крохотной, морозной коркой, а паруса больше не развивались при ветре, а напоминали больше замёрзшие плиты, которые лениво покачивались на снастях. Френсис никогда ещё ничего подобного не видела.
— Хватит уже орать без толку! — раздался знакомый, зычный голос.
— Вы только зря тратите энергию! Лучше займитесь утеплением корабля! Френсис кое-как начала протискиваться сквозь толпу. Попутно, она обратила внимание на соседние фрегаты, которые шли по обеим сторонам "Марии". Они страдали такой же проблемой — по палубе гоношился экипаж, от волнения не зная, за что взяться в первую очередь.
— Разогрейте воду и облейте паруса! Сейчас это единственный выход! — где-то спереди продолжал раздавать команды голос. Наконец, Френсис удалось выбраться из толпы и оказаться рядом с Сарой. Итальянка между тем, крепко держась за абордажные сети, которые казались такими же Деревянными, как и паруса, из-за холода. Варгас была одета на удивление слишком легко — на её хрупеньком, смуглом теле висела лишь белая ночнушка, которая была грубо заправлена в брюки. Выглядело это очень странно, но времени на эту проблему, очевидно, не было вообще.
— Ага, вот и наша спящая красавица проснулась, — она не упустила шанса съязвить, едва Френсис показалась перед ней.
— Мужайтесь, ребятки, Атлантический океан суров и беспощаден! Одевайте всю одежду на себя, если не хотите превратиться в сосульку! — Может, нам разжечь факелы? — предложил кто-то из матросов.
— Так будет намного теплее.
— А может нам весь корабль поджечь? Так же будет ЕЩЁ теплее! — рявкнула в ответ Сара и поспешно отвернулась к океану.
— Справа, по борту громадный ледник! Эй, кто там за штурвалом? Уснули что ли?! Будьте внимательнее, чёрт вас побрал! — Где это мы? — спросила Френсис, принимая от прислуги какое-то пальто.
— А что, не видишь? Мы подплываем к Исландии, — недовольно прошептала итальянка.
— Только я не думала, что погода так быстро переменится. Это ненормально.
— Офицер Варгас! — закричали в толпе.
— Тут одному фалрепному* стало плохо! Кажется что-то с давлением! — Ну, естественно, — развела руками Варгас. Говорила она это настолько тихо, что слышать её могла только Френсис.
— Этого нельзя было не ожидать. Несите его в нижние каюты и накройте шерстяными одеялами! — она повысила тон.
— Какая-то чертовщина, другим словом и не назвать. Ещё и этот туман, за ним ничего не видать. Сара была права — темно-синюю гладь сверху накрывал густой, молочного цвета туман. Френсис с испугом понимала, что, находясь в его плену, их корабль стал максимально беззащитным — никто не знал, что скрывалось в глубинах этого зловещего тумана, помимо острых льдин. Начало даже казаться, что всё это было устроено специально. Что во всём этом виноват ни кто иной, как Посланник. Соседские корабли медленно следовали за "Марией", то исчезая за белой завесой, то вновь появляясь. Благо, что все они были закреплены специальной сетью, и, даже если какой-то корабль и потеряет след, канаты, привязанные к "Марии", всё равно выведут его на правильный путь. Но это как-то не успокаивало ни хозяев кораблей, ни Френсис. Внутри этой тюрьмы не раздавалось ни единого звука, вода здесь казалась мёртвой. И эта зловещая тишина только усиливала страх в сердцах каждого матроса. Хотелось затаить дыхание и застыть на месте, пытаться слиться со всей этой мертвецкой тишиной, чтобы не выдавать своего существования. Из-за отсутствия ветра, корабли, не смотря на своё призвание, ползли, как улитки.
— Чёртово место, — продолжала шипеть Варгас, и, впрочем, Френсис понимала её состояние. Это место несомненно давило на психику людей, раздражало их, заставляло паниковать. Френсис сама чувствовала к этому месту сильное раздражение, ей хотелось развернуть корабль и уплыть отсюда как можно быстрее. К всеобщему ликованию, на палубе появился капитан. Похоже, только его одного не угнетала эта обстановка, он продолжал весело шагать мимо отчаявшихся и обозлённых на свою работу матросов, и дарить всем свою ослепительную улыбку.
— Как дела? — достав из кармана подзорную трубу, поинтересовался испанец. Сара недовольно высунула язык.
— Что, всё настолько плохо? Мы идём строго на север? — Строже не бывает, — прорычала девушка.
— Это хорошо, — ответил испанец, прикладывая к глазу трубу.
— И что в этом хорошего? — не вытерпела Сара и оттолкнула от себя подальше француженку, чтобы та не совалась в их диалог. Впрочем, Френсис даже слушать их споры не хотелось; потеряв интерес к этим двум личностям, она подошла ближе к перилам и принялась изучать тёмную воду, куда не проскальзывал свет. Корабль ловко огибал крупные, острые льдины, прорезая носом плотный туман. Френсис стало совсем не по себе. Она чувствовала, как негативные ноты, издаваемые из уст Сары, звучат в ней в такт её сердцу. Итальянка заражала её своим негативом. Хотя испанец ещё ничего не успел сделать, Френсис тоже начала испытывать к нему раздражение.
— Команда пойдет ради вас на что угодно, только будьте малость снисходительнее. Прекратите уже лыбиться и объясните, почему ещё вчера мы все жарились на солнышке, а сегодня трясёмся из-за мороза! — А я так похож на учёного? Мне откуда знать, что за мистика здесь творится? — спросил, улыбаясь, испанец, при этом продолжая наблюдать за океаном через трубу. Вскоре его улыбка стала до омерзения широкой, и Сара готова была наброситься на него с кулаками, однако тому удалось выкрутиться, подозвав к себе ничего не подозревавшую Френсис.
— Взгляните, милая, — шепнул он, протягивав девушке подзорную трубу. Френсис попыталась не смутиться такому обращению и со спокойствием взять в руки предмет.
— Вам это понравится. Френсис молча уставилась в небольшое круглое отверстие. Железное покрытие мигом охладело ей веко, на другом конце, на стекле, виднелся морозный осадок. Но помимо этого девушка заметила вдали, где-то в глубинах тумана, крохотное темное пятнышко. Оно не было похоже на облако, так как не сдвигалось с места. То ли это был риф, то ли крупный айсберг.
— И что тут такого? — смущенно спросила она и, убрав трубу, заметила, что испанец улыбается. Только на этот раз улыбка была у него иной. Антонио был похож на человека, совершившего грандиозное открытие.
— Это Армада, — сообщил он, еле сдерживая восторженный смех.
— Если хорошенько приглядеться, то можно заметить мачты. Это непременно Армада; я в этом уверен.
— Да ну! — вмешалась в разговор Сара, чье настроение ухудшалось с каждой минутой пребывания Френсис на корабле. Она подошла к француженке и рывком вырвала у той подзорную трубу.
— Тогда объясните мне, почему она не движется? — Наверно, потому, что они остановились, — развел руками капитан. Френсис невольно прыснула, тем самым вызвав в Саре новую волну гнева и призрения.
— Да-да. Очень смешно! Однако совсем скоро всем было не до смеху — то, что сообщил Антонио, являлось просто гигантской проблемой для всего корабля, точнее, кораблей. Многие не могли сдерживать свои эмоции, прекрасно понимая, что где-то рядом, в тумане, находится корабль Посланника.
— Интересно, они нас видят? — спросила шепотом Сара, чей негатив довольно быстро сменился испугом.
— Корабль расположен к нам кормой вперед, — ответил Антонио, мягко вынимая из рук итальянки трубу.
— Зато слышат они нас несомненно. Звук здесь расходится за километры. Сара тут же залилась краской, прекрасно понимая, что из всех шума создавала больше всего она, но к счастью капитан не делал ей никаких замечаний. Его больше заботил корабль пирата. Френсис решила разбавить неловкое молчание и немного прикрыть собой Сару.
— Тогда почему они не нападают? — спросила она, вытягивая вперед шею, как будто своими глазами она могла увидеть больше, чем через подзорную трубу.
— Да еще и повернуты к нам задом. Может, они нас и не заметили? — Вы сомневаетесь в бдительности Посланника, юная леди? — слегка обиженно воскликнул Антонио.
— Я могу предположить, что это ловушка. Уловка такая — когда жертва крадется и чувствует себя незаметной и потому максимально защищенной. Но в последний момент БАЦ! И ловушка захлопывается.
— А он не может предположить то, что вы сейчас предположили? — спросила Френсис.
— И это не исключено.
— Ох, боже мой, — устало закатила глаза Сара.
— Так рассуждать можно вечно, и никто в итоге не узнает истины. А если и узнает, то будет уже поздно о чем либо думать. Посторонитесь, умники! — девушка растолкала Френсис и Антонио, и направилась куда — то в сторону.
— Куда ты? – спросил капитан.
— Пока вы дальше гадаете на тему того — будет нападать на нас Посланник или не будет — я схожу в оружейную и отдам приказ на подготовку пушек. Надо быть готовым ко всему. Девушка как-то по-особенному глянула на своего капитана и, улыбнувшись напоследок, исчезла за дверьми, за которыми начинались каюты. И после этого жизнь на "Марии" заметно ускорилась. Это значило, что на корабле отныне у каждого была своя работа, никто не сновал без дела. Кто-то усердно смазывал маслом пушки, кто-то аккуратно перетаскивал порох, кто-то сидел вдали от основной массы и заряжал оружие. На двух соседних кораблях творилась такая же бесшумная суматоха. Френсис была настолько вдохновлена подготовкой к обороне, что ей уже самой натерпелось вступить с Посланником в бой. Однако тут произошло кое-что, заставившее девушку не только возмутиться, но и испытать сильный гнев. И причиной тому являлись настаивания Антонио сидеть в каюте тише воды — ниже травы. Для этого разговора он специально вызвал ее в кабинет, уже предвкушая нелегкую борьбу.
— Но почему? — недоумевала француженка.
— Почему я должна сидеть здесь? Я хочу ринуться в бой. У меня остался небольшой должок! В последнем она имела в виду Посланника. Но Антонио в этом случаи был просто непробиваем. Он продолжал сидеть за письменным столом, сцепив пальцы, и с тоской смотреть на то, как та с отчаянием приводила ему доводы.
— Это слишком — слишком-слишком опасно для такой милой и хрупкой дамы, как вы, Френсис Бонфуа. У меня достаточно народу, не волнуйтесь, Армада не успеет пустить залп, как ее разнесет в щепки тройка великолепных фрегатов. Френсис считала это несправедливостью. Она хотела сражаться, хотела отомстить, а все эти попытки этого легкомысленного испанца остановить ее являлись просто непростительной ошибкой. Девушка с грохотом опустила руки на стол, а Антонио от неожиданности вздрогнул. Далее шла долгая, утомительная зрительная борьба, в конце которой Антонио пришлось отвезти взгляд.
— Хорошо, — с неохотой выпалил он.
— Только обещайте, что будете крайне осторожны. Я до сих пор считаю эту вашу идею глупой и слишком опасной, но…флаг вам в руки, Френсис. Сказав это, он преподнес девушке свои подарки. Для начала он подал ей хорошо выточенную, острую саблю из своего оружейного запаса. Френсис была приятно удивлена подарку. На рукоятке сабли был аккуратно высечен маленький золотой лев, стоявший на задних лапах, и протягивая свои мощные, передние лапы к северо-востоку, а глаза его сияли ярче самого клинка. Френсис боялась даже предположить, из какого камня ему делали глаза. Вторым подарком являлся небольшой по размерам мушкет. Девушке было совсем неудобно принимать такие презенты, однако зеленые глаза испанца, в которых так и читались слова «доверяй мне» убедили ее в нужности подаренных вещей. Ведь не голыми руками ей сражаться с пиратами! Ей хватило духу пробормотать невнятное "спасибо" и уйти из капитанской каюты. Как только она удалилась, Антонио позволил себе расслабленно растянуться на своем почетном стуле. Его одолевало великое множество разнообразных мыслей. Как будто его душа по ходу событий умудрилась разделиться на два лагеря. С одной стороны Антонио продолжал придерживаться мнения своей помощницы Сары — что Френсис шпионка, и она является частью одного страшного плана Посланника. Плана, в котором он — Антонио Карьедо — должен был умереть. По крайней мере, он так думал. Что сказать о втором лагере... Он совсем не разделял сие мнение о заговоре, и эта сторона безусловно симпатизировала француженке. Антонио готов был восторгаться ее смелым решениям, как родитель, радующийся успехам любимого дитя, однако это продолжалось бы до тез пор, пока эти "смелые решения" не привели к сильной рискованности. А вдруг с ней что-нибудь произойдет? Ведь это была отнюдь не развлекательная прогулка. В таких боях никогда не обходилось без жертв. Вдруг ее ранят? Или захватят в плен... Антонио не хотел так рисковать. Он с радостью повторял бы это вновь и вновь, если бы только эта девчонка его слушала… Но, что он мог поделать? И так прошли целые сутки, и, к великому удивлению испанского капитана, ожидаемого нападения так и не произошло. Армада продолжала как ни в чем не бывало покачиваться на волнах и выглядеть со стороны вполне мирным судном. Многих это приводило в полное смятение, никто уже и не сомневался в том, что пираты видели или слышали Марию. Как будто Посланник специально испытывал их терпение, их силу воли, их живучесть. За сутки каюты успели заполниться простудившимися и матросов, получивших серьезные обморожения конечностей. В команде начали проскальзывать подозрительные шепотки. Никто уже не хотел оставаться здесь, в бескрайней мгле, где холод пробирал до костей, а совсем неподалеку находится самый опасный пират во всем мире, готовый в любой момент оскалить свои зубы. На следующий же день, убедившись в том, что Армада все еще стоит в километре от Марии, Сара дала неожиданный для многих приказ — начать выступление. Коли Армада не идет в нападение, то это могло значить только одно — ей и ее хозяину совсем не было дела до слежки за ней. Хотя некоторых такое внезапное решение совсем не обрадовало.
— Видимо, капитан совсем свихнулся, — ворчали матросы.
— Мы и так слабые и замерзшие, а нас еще тащат в бой с самим Посланником! Было и не исключен тот факт, что Посланник только и дожидался, когда Мария нанесет свой первый удар. Очень многое в этой ситуации было непонятно. И все же, Мария не могла долго ждать на месте — люди умирали от холода, в трюме заканчивалась пища, а некоторые и вовсе начали видеть в тумане силуэты каких-то чудовищ, которых в реальности никто не видел, и тем более не слышал. Перед выступлением капитан вновь вызвал к себе Френсис. На этот раз он выглядел более озабоченным, чем при их последней встрече. Френсис понимала, что данная ситуация отнимала слишком много моральных сил.
— Вы все еще хотите участвовать в бою? — с надеждой поинтересовался он. Глаза его смотрели на девушку с такой тоской, что той по неволе хотелось подойти к нему и утешить. Увидев в ответ кивок, испанец тяжко вздохнул и склонил голову на бок. Притом, лицо его и сам взгляд казались еще более несчастными. Было видно, что Антонио говорил через "не хочу".
— Тогда я должен сообщить вам кое-какую вещь, которую все это время умалчивал. Речь идет о Посланнике, — он снова вздохнул.
— Я знаю, что он неуязвим, многие полагают, что его нельзя убить, однако это не так. Френсис почувствовала, как учащенно забилось ее сердце, даже немного голова закружилась от возбуждения. Она поверить не могла в то, что сейчас ей расскажут нечто важное. О самом Посланнике.
— Об этом не знает никто, кроме меня и самого Посланника. Это очень важно.
— И вы мне доверяете столь важную информацию? — Дело даже не в доверии, — Антонио склонился над столом и в его глазах запылал подозрительный огонек. Френсис не понимала, что все это значило, почему испанец так странно себя ведет, однако мысли об уязвимых местах Посланника продолжали приятно греть душу.
— Просто я хочу предупредить вас; если вдруг так сложится, что вы настигнете Посланника первой, вы должны это знать. Вы слышали о той истории с его следом на шее? Френсис тут же вспомнила о звезде – том самом легендарном символе, о которого шло множество слухов – одна страшнее и мистичнее другой. Кто-то говорил, что звезда была высечена самим сатаной, когда Посланник стал ему служить. Символ, означающий его верность, означающий то, что его душа была добровольно отдана во власти дьявола. А кто-то говорил, что Посланник получил эту звезду от арабов, когда те заключили его в рабство. Но то были только байки — люди вообще имели странную склонность распускать слухи, какими бы они ни были.
— Не за долго до того, когда Посланник стал Посланником, в Средиземном море произошла страшная трагедия. Если говорить об этом кратко, то был ограблен корабль сирийского принца — богатого и знатного юноши. Он был очень-очень богат, одна только комната с его сокровищами вдвое превышала казну европейских королей. Понимая прекрасно это, принц старался ни в чем себе не отказывать: он позолотил свой дворец, скупил самых редких, хищных животных. Каждый вечер он устраивал пиры, приглашал танцовщиц и осыпал их золотыми монетами. Он безусловно любил сорить деньгами, что впоследствии и привело его к этой трагедии. Дело в том, что в отличие от большинства богачей, он не прятал от чужих глаз свое добро, а наоборот, как будто назло напрашивался на грабеж. Любил в свободное время разъезжать по течению на своем личном судне с горой сокровищ. Похоже, он получал удовольствие от того, что на него смотрели и завидовали. Ему нравилось чувствовать себя особенным. Но однажды, в один из таких солнечных дней, во время прогулки по средиземному морю неподалеку от берегов Сирии и Турции, на его корабль напали. Как я понял впоследствии, борьба там шла кровопролитная. Дело в том, что не смотря на свое хвастовство, принц осознавал, что рано или поздно кто-нибудь, да осмелится потянуться к его сокровищам, поэтому рядом с его кораблем плыли два судна, а вокруг парня вечно расхаживала охрана из десяти человек с мускулистыми телами. Однако даже такая охрана не сумела уберечь нашего принца от расправы. Посланник его убил. Убил принца. И разгромил его корабли.
— Откуда? — на одном дыхании спросила Френсис. Ей было настолько страшно и одновременно безумно интересно слушать испанца, что она вынуждена была плюхнуться на свободный стул, так как ноги ее стали ватными и совсем ее на себе не держали.
— Откуда я знаю? — Антонио усмехнулся.
— Дело в том, что я ТОЖЕ ХОТЕЛ ОГРАБИТЬ ПРИНЦА. Но вот тебе ирония судьбы — мои планы почти сошлись с планами Посланника. Единственная разница была во времени. Я планировал к полудню подкараулить его судно у берегов Кипра; я плыл к нему навстречу, надеясь вскоре перехватить его. Это был очень рискованный шаг, но, признайтесь, кто из нас не любит опасностей? Я даже скорее не ограбить его хотел, а просто почувствовав в себе адреналин. Я плыл весьма стремительно, и то, что я увидел — поразило меня до глубины души. Я вмиг забыл о своих планах. Точнее я забыл обо всем на свете, когда увидел, что мой корабль вошел в багровые воды… У меня все затряслось внутри от страха, я не понимал, что случилось. Откуда столько крови? А затем я увидел на горизонте огонь, а позже морской ветер принес мне запах дыма. Даже без подзорной трубы, я смог понять, что кто-то меня уже опередил. Я осмелился подплыть ближе, чтобы уж окончательно убедиться в своих догадках. Горевший корабль несомненно принадлежал принцу, об этом говорила и золотая роспись на носу судна и догорающий сирийский флаг. На корабле, очевидно, никого уже не было, так как я не слышал криков, и не видел, чтобы кто-то выпрыгивал в воду. Что произошло с охранными кораблями, я не знаю. Может, они к тому времени успели и потонуть. Но меня это не волновало. Я хотел выяснить, кто посмел меня обогнать. И поэтому, не слушая уговоров команды, я кинул на абордажную сеть крюк и забрался по нему на палубу. Но едва я оказался на сирийском корабле, я увидел кругом сплошной бардак, говоривший явно о том, что бой здесь разворачивался просто словом неописанный, и, честно признаться, я стал даже немного завидовать тем людям, что меня перегнали. Огибая порушенную мачту, я увидел на другой стороне корабля толпу людей. На вид все рослые мужчины, небрежно одетые и вооруженные до зубов. Не обратив на меня внимания, они в спешке пытались покинуть корабль. Они прыгали за борт один за другим. Последним должен был прыгать человек, чья внешность значительнее отличалась от остальных головорезов. Он был одет изодранную, запачканную багровыми пятнами рубаху и темно-бардовых брюках. Поверх рубахи он накинул на себя длинный, красный плащ с золотистыми погонами, после чего я понял, что этот незнакомец явно имеет какие-то чины. И, как будто прочитав мои мысли, он обернулся в мою сторону. В глазах его читалось такое явное безумие, что мне не захотелось иметь с ним дело и я невольно отступил назад, показывая всем видом, что не хочу драться. Но я продолжал смотреть на него широко распахнутыми глазами, как на какое-то необъяснимое явление. Я заметил, что шея его кровоточила, но мужчина как будто и не чувствовал этого, хотя, наверное, ощущение было не из приятных; на коже его был изображен символ. Так как я был напуган и совсем не соображал в тот момент, я не понял, что же там было изображено. К тому же, заметив мою заинтересованность, он поспешно накрыл себя плащом и спрыгнул в воду. Лишь через какое-то время, когда понеслись первые слухи о некоем Посланнике со звездой на шее, я вспомнил об этом мужчине. И понял, что опустил величайший шанс в своей жизни… Осматривая несгоревшую часть корабля, я к удивлению обнаружил сокровища принца нетронутыми. Ни одна монетка, ни один рубин не исчез из своего назначенного места. Не правда ли чудеса? Оставалось только гадать, зачем Посланник на него напал, коль его не интересовали богатства персов? Не уж то им владел такой же бешенный адреналин? Это очень странно… Антонио на долгое время замолчал, крепче сцепив между собой пальцы. В его взгляде читалось явное ощущение вины. Похоже, Антонио пытался понять для себя, правильно ли он поступил, рассказывая все это девушке, которую он знал едва ли около трех суток. Будь на его месте Сара, то на вряд ли она вообще взяла бы Френсис с собой в плавание, что тут говорить об откровенностях. Антонио представлял себе взмыленную и рассерженную итальянку, и, честно говоря, такие представления его веселили. Но думать в тот момент нужно было не о Саре, а о той причине, которая связывала их, из-за которой Френсис здесь и оказалась.
— И вернемся к слабому месту, — Антонио продолжил.
— У меня есть предположение... Нет! Я уверен в этом — слабое место находится у него здесь, — и он указал пальцем на шею. -Звезда? — Френсис удивленно заморгала, не до конца веря в слова испанца. Антонио вытащил из-под пояса свой бронзовый мушкет и покрутил его в руке. Френсис почему-то стало не по себе — а вдруг выстрелит? Но Антонио в этом случае, не смотря на свой ребяческий характер, умел обращаться с оружием.
— Надо только попасть в цель, — ответил он, делая вид, что стреляет в стенку, чуть левее от девичьей белокурой головки.
— Вы хорошо стреляете? — Ну, я уже имела опыт с огнестрельным оружием, — неуверенно промямлила девушка.
— Я просто хочу предостеречь вас. Что бы не произошло там — на корабле — прошу вас, не поддавайтесь его чарам, не видитесь на уловки этого пирата, а просто стреляйте в звезду. Он очень хитрый жук, владеющий даром словесного поноса. Не слушайте его, не смотрите в глаза. Прошу, Френсис, будьте осторожны. Антонио смотрел на нее с мольбой; не хватало лишь небольшого усилия, чтобы разрыдаться от горя.
— К…капитан… — девушка собралась было уходить, но внезапно вспомнила про одну вещь.
— Что такое? — Почему вы так уверены в том, что звезда – его слабое место? Вы мне сказали только то, что видели, когда она появилась. Но разве она может иметь какую-то силу? Может, это простая отметина? Антонио содрогнулся от такого вопроса, словно в нем было что-то запретное, что-то личное.
— Я…я... – он неуверенно замямлил, как маленький мальчишка, не сумевший придумать должного объяснения. Его лицо моментально стало пунцовым и он старательно пытался скрыть это, надвигая на лоб шляпу. – Просто…верьте мне. Когда она вышла из его каюты, в душе ее творилось неладное. Она испытывала какую-то беспричинную злость к сказанным словам Антонио. А может, ее злил вовсе не этот весельчак-испанец, а тот факт, что из истории нельзя было вынести практически ничего такого ценного. Что она узнала? Что символ появился у Посланника лишь после боя с персами? И что тут такого? Хотя, сколько бы она не злилась, она вынуждена была признать очевидный факт — она никогда не считала отметку на шее Посланника слабым местом. Да и вообще, события, пережитые девушкой, совсем не давали времени на подобные размышления. Да и разве может какая-то звезда сломить такого пирата, как Посланник?! Почему Антонио был так уверен в том, что она – его слабое место? Ахиллесова пята. А когда она попыталась спросить его об этом, испанец показал довольно странную реакцию, которая будто специально наталкивала Френсис на всё большие рассуждения. Последние его слова и вовсе прозвучали лично для нее пустым и лишенным какого либо смысла звуком. Как она могла ему довериться, если он сам постоянно от неё что-то утаивает, а бывает и того – не договаривает. Хоть она и дала обещание помочь этим двоим, но о доверии речь уже идти не могла. -Итак, не будем идти напролом, — рассуждала Сара, сидя на огромной, пузатой бочке, и размахивая своей саблей. Матросы стояли прямо перед ней и внимательно слушали свою предводительницу. Антонио стоял к ней ближе всех остальных, хотя, его каламбурный вид ставил всех под сомнения-А слушает ли он вообще офицера? Или он припёрся сюда покрасоваться своим очередным помпезным нарядом? Кажется, его не мог сломить даже такой собачий холод.
— Есть идея получше. Мы окружим противника с трех сторон, — для ясности, итальянка растянула на коленях кусок пустого пергамента и принялась вычерчивать придуманный ею план. – Наш корабль возьмет на абордаж. Если что-то пойдет не так, то остальные корабли начнут стрелять из пушек.
— Грандиозно, — похлопал в ладоши капитан.
— Лучше плана и не встретишь! Ты наша умница, офицер. Сара в ответ презрительно зыркнула на испанца и попыталась ничего не отвечать на этот счет. Не хватало ещё в разгар миссии затевать драки. Френсис почти ничего не слышала. И связано это было не с тем, что кто-то ей мешал слушать предводителей, ее занимали собственные странные мысли. Она не могла дождаться выступления. Ее не пугала Армада, даже наоборот, ей хотелось как можно быстрее оказаться на ее палубе и увидеть знакомые лица, заставить их поразиться ее появлению. А точнее, она хотела поразить именно Посланника. Представляя, как он вытянет свое круглое лицо, поднимет вверх густые черные брови и с писком спросит: ты жива? Тем самым вызвав у неё снисходительный смешок. Окунаясь все глубже в свои представления, Френсис не услышала, как Сара махнула рукой экипажу, как бы давая знак на готовность. Она поняла о начале миссии лишь тогда, когда ноги ее почувствовали движение под собой. Мария лениво сорвалась с места и медленно-медленно из-за отсутствия ветра, и, соответственно, волн, поползла навстречу противнику. Паруса спущены, экипаж замер в ожидании, стискивая до бели в костяшках свое оружие. Френсис тут же вспомнила о своем и тщательно проверила мушкет на исправность. Все было готово. Оставалось только ждать. Цепочка кораблей плавно и бесшумно расцепилась и начала медленно утопать в молочной, холодной мгле. Впереди виднелась только Армада – по-прежнему неподвижная и подозрительно молчаливая. Антонио раз за разом хватался за свою подзорную трубу и выслеживал, менялось ли что-то на вражеской палубе; он не знал — радоваться этому или же пугаться, так как на корабле, казалось, не было вообще ни души. Когда два корабля оказались на равных, Сара молча махнула рукой в знак нападения, и, ухватившись за свободную снасть, первой перескочила на вражескую территорию. Едва ее каблуки со звучным стуком приземлились на палубу, девушка резво вынула из пояса саблю, готовая встретить врагов в любую секунду. Но Армада всё ещё отвечала незваным гостям глубокой тишиной. Позже на палубу приземлился еще десяток матросов, в их число входила и Френсис. Она не понимала, почему здесь так тихо? Может, на корабле и вправду никого не было? Но, тогда, куда они делись? Не могли же пираты нырнуть в мертвецки-ледяную воду! -Что за черт? — кратко озвучила ее мысли Сара.
— Надо проверить каюты и камбуз**, — сказал Антонио, с сомнением разглядывая застывшие от холода паруса.
— Может, они все тут подохли? — Была бы я рада... Команда дружно рассыпалась по палубе в поисках хотя бы одного живого или мертвого пирата. Корабль внешне выглядел убранным, ничто не говорило о том, что пираты могли покинуть судно в спешке... если они его вообще покидали. Антонио настоятельно потребовал, чтобы Френсис была рядом. Отсутствие на корабле пиратов отнюдь не прибавляло безопасности.
— Погода явно сегодня не на нашей стороне, — Сара обратила внимание на то, что туман к их появлению начал стремительно сгущаться. Сначала никто на это не обращал внимания, замечание унтер-офицера пролетело мимо ушей, но затем, когда все перестали видеть дальше своей вытянутой руки, проверка корабля стала просто невозможной. Капитан лишь плотнее прижал к себе француженку, чтобы та не исчезла в глубинах тумана. Френсис же чувствовала себя, как мышь в мышеловке. Они с Антонио стояли в крохотном пятачке, белые, дымчатые стены не позволяли им увидеть что-либо за пределами этого пятачка. -Офицер Варгас, где вы? — крикнул в никуда испанец. Где-то за плотной жемчужной завесой послышалось знакомое, невнятное бурчание.
— В такую погоду здесь невозможно что-либо искать. Сара, отдавай приказ, чтобы вся команда собралась в кучу.
— Слыхали капитана? — до их ушей донесся бодрый голосок унтер-офицера.
— Всем идти на мой голос, живо! Послышался гулкий топот десятка тяжелых ног, но Френсис продолжала видеть в нескольких дюймах от себя сплошной туман. Где-то рядом продолжала вслепую собираться команда "Марии". И вроде бы, находясь рядом с Антонио, и чувствуя на своей руке живое тепло его ладони, она должна была ощущать безопасность, однако осознание того, что они находятся на Армаде, а вязкий туман, подобно паразиту, медленно растекался по палубе, захватывая жертв в свой прочный плен, не давало ей на даже на секунду расслабиться. Все это было не с проста. Френсис чувствовала в исчезновении пиратов явную фальшь. Они не могли бросить свой корабль посреди океана без охраны…да и вообще, куда они могли деться? Уплыть на шлюпке? Нов каком направлении? — Быстрее, — Френсис больно стиснула ладонь испанца.
— Уходим. Это ловушка. Пожалуйста. Она могла повторять эти слова вновь и вновь, так как от страха перед небытием, ее совсем не тянуло на красноречие.
— Все собрались? Никого не забыли? — кричала между тем Сара.
— Проклятье, капитан, где вы? — Волнуешься за меня? – радостно промурлыкал Антонио.
— Шутки в сторону, капитан Карьедо, — в голосе девицы прозвучали раздражительные нотки.
— Идите на мой голос.
— И что нам делать дальше? — угрюмо спросил кто-то из матросов.
— Нашего корабля не видать! — Ничего страшного, — заверила взволнованную толпу Сара. Френсис не спеша следовала за Антонио, и вскоре туманная завеса отстранилась от парочки, как бы сжалившись над их положением, и затем появилась знакомая женская фигура. Итальянка ухватилась мертвой хваткой за руку капитана и притянула ближе к себе. Чтобы тот больше не терялся. Увидев, что его держат за обе руки две прелестные девушки, щеки Антонио налились ярким румянцем. А между тем команда продолжала создавать панику.
— Так, без паники, друзья! Сейчас на корабле зажгут огни, и мы увидим, куда нам идти! Но что бы Сара не говорила на счет огней, за пределами двух, или трёх метров видимость заканчивалась.
— Что нам делать? — причитали с отчаянием люди.
— Сколько нам еще тут стоять? Холодно же! — Хорошо! Сделаем так — я пойду первая, кто-то будет держать меня за руку, чтобы я случайно не вывалилась за борт. Судя по ее голосу, Сара сама была не на шутку напугана, и все же она старалась изо всех сил держать себя в руках, чтобы только команда не видела ее страха.
— Всегда рад помочь, офицер, — с усмешкой прощебетал Антонио, на что итальянка вновь попыталась его не укокошить. Однако едва Сара сделала первые неуверенные шаги, как вдруг палубу начало трясти, да с такой силой, что некоторые просто повалились с ног, не успев захватить равновесие. Три мощные мачты закачались, как деревья при урагане.
— Что это, черт подери, происходит?! — заорала Сара, невольно сжимая руку Антонио, и притягивая его к себе.
— Кто это сделал? Неужели наши пальбу начали? — Или же кто-то на них, — пробурчал Антонио, заметив в глубинах тумана чью-то тень. Определенно, это был кто-то не из его людей, все матросы находились за спиной и охали после пережитой качки, явно запостившись огромными впечатлениями.
— Готовьте оружие, ребята. Все, как один, вынули свои сабли и выставили их в разные стороны. Френсис почувствовала, как кровь застыла в ее жилах. Каждая секунда для них начала растягиваться, словно издеваясь. Бонфуа не сразу поняла, как что-то пробралось в их кольцо и из-за этого растерявшиеся матросы устроили пальбу. Чтобы защитить Френсис от пуль, Антонио резко отшвырнул ее в сторону, а сам, вытянув вперед свою саблю, кинулся на врага. И тут туман как закрутился, завертелся, все быстрее отступая в сторонку. В дымке начали просачиваться первые образы, среди которых были и появившиеся черт знает откуда пираты. Еще секунда и весь экипаж Антонио вовсю сражался за свою жизнь. Всюду слушалась ругань и лязганье металла. Френсис видела знакомые пиратские физиономии, но стрелять в них у нее не хватало духу. И вообще, она хранила пулю только для одного человека. Но как же тяжело соображать в этой кучамале, когда не понимаешь — кто враг, кто друг. Все как будто стали на одно лицо схожи – одинаковые искажённые гневом лица, одинаковая ярость в глазах. Совсем недавно стоявший рядом Антонио и оберегавший ее от всяких бед, неожиданно исчез совсем из виду. Даже этой стервочки Сары было не видать. "Так! Хватит уже полагаться на других! Найди Посланника!" — поставила перед собой цель француженка. Поднявшись с колен, она принялась аккуратно обходить дерущихся. Пираты сыпались со всех сторон, подобно тараканам. Френсис не видела им конца. В знакомых до боли глазах горели такие огни ярости, которых Френсис прежде у них никогда не видела, или же просто не хотела видеть. Наверное, так и должны были выглядеть безжалостные, кровожадные пираты. Даже среди такой толпы противников, которая быстро и стремительно сужала кольцо несчастных моряков, Френсис не видела нужной цели. Посланника не было среди пиратов. В какой-то момент пришла даже такая страшная мысль, что их предводителя и вовсе нет на корабле, а его прислужники старательно прикрывают его отсутствие. Но нет, это не должно было быть правдой. Ведь все не может же быть так просто, Посланник наверняка где-то прячется... "Капитанская каюта!" — почти моментально выплыл ответ, и Френсис, обравшись духом, кинулась в сторону люка. К счастью, занятым пиратам не было дела до какой-то мелочи, которая так ловко, по-змеиному, проскальзывала мимо них, уворачиваясь от ударов раз за разом. Перед самым входом в люк, его деревянная крышка неожиданно распахнулась и оттуда вылетел один из головорезов Посланника. Размахивая саблями, он направился было к кучамале, но Френсис, завизжав от неожиданности, пнула того ногой по груди, и пират кубарем покатился обратно туда, откуда и вылез. Не дожидаясь очередных сюрпризов, француженка пустилась следом. Пират все еще валялся без сознания в конце винтовой лестницы. Френсис аккуратно обошла его стороной и отправилась на поиски Посланника. Внутри корабля было немного теплее, нежели снаружи. По крайней мере, Френсис не видела того белого пара, выплывавшего при каждом её выдохе. Если бы кто-то еще находился бы в том коридоре, то он бы наверняка услышал, как учащенно билось ее сердце. Своими ударами оно заглушало даже её собственные шаги. Она настороженно наводила свою саблю в разные углы, намереваясь встретить там препятствие, однако, таковых в коридоре не было. Кажется, вся команду уже развлекалась с людьми Антонио на верхней палубе. Кроме, конечно же, НЕГО. Внезапно она услышала рядом чей-то всхлип. Прижав к груди саблю, она задвигалась интенсивнее, надеясь как можно скорее увидеть источник этого всхлипывания. Ведь не Посланник же плакал в своей комнатушке, ожидая, когда появятся враги, чтобы сдаться им с потрохами. Нет, это было, конечно же, абсурдом. Френсис не надеялась когда либо увидеть его слезы. Не чернильно-черные, а те самые – настоящие, человеческие. Свернув на повороте, Френсис мысленно отметила, что идти ей осталось всего ничего, если ей не изменяла память. Но тут, почти у самой двери, она увидела Тома. Рыжеволосый мальчишка, одетый в мешковатые одежды, кажется, как раз выходил из каюты капитана или же как собирался войти, об этом говорил тот факт, что одна рука его держалась за ручку двери. Когда его напуганный взгляд остановился на девушке, мальчишка громко ойкнул и прижался спиной К двери. Его лицо приобрело болезненно-зеленоватый оттенок, а глаза от удивления чуть было не лезли из орбит.
— Призрак, — пропищал он.
— Что? Нет! Том... — девушка осторожно подкралась к мальчику, дабы не спугнуть его, и протянула свою руку. Она мысленно укоряла себя за то, что, находясь вне Армады, она не удосужилась вспомнить об этом милом и доброжелательном юнге. Мальчик дрожащими пальчиками коснулся до теплой, розовой ладошки девушки и, осознав, что перед ним стоит отнюдь не призрак, расплылся в довольной улыбке.
— Капитан сказал... — начал было он оправдываться, но Френсис ласково прислонила руку к его крохотных губкам. Мальчик снова разразился громкими рыданиями. Слезы его размером со спелую клубнику, полились по румяным щекам.
— Не плачь, пожалуйста. Сейчас... Сейчас я все исправлю. Ты мне веришь? Мальчик неуверенно кивнул, его рыжие кучеряшки закачались из стороны в сторону.
— Впустишь меня? Том не стал ничего отвечать. Молча глотая слезы, он шагнул в сторонку, позволяя француженке открыть дверь. Чтобы окончательно не довести малютку до истерики, Френсис ободряюще ему подмигнула и исчезла за порогом. Томас сначала испугался — правильно ли он поступил, впуская ее? Но дело было уже сделано, а ему оставалось только сидеть в дальнем углу темного коридора и ждать начала конца. Френсис смелой походкой вошла в уже знакомую, но не полюбившуюся ею каюту. Она чувствовала, как страх медленно растекался по ее жилам, нашептывая ей различные страшные вещи, пугая ее и вынуждая в последний раз подумать. Зачем она здесь? Кому и что она хочет доказать? Этими вопросами она начала задаваться совсем недавно, очевидно, понимая свою неизбежность встретиться с Посланником.
— Слыхал я, что женщины — существа упрямые... Но ты просто редчайший экземпляр, Бонфуа. Мне даже ругать тебя не хочется, так как я уверен на все свои проценты, что мои слова до тебя никогда не долетят. Он не нападал на неё с угла, не тыкал в нее саблей, зовя на бой, чего она вполне и ожидала, он просто сидел за накрытым желтой скатертью столом, в одной руке сжимая чашу с ромом, другая же держала его лохматую голову. Френсис чувствовала, как заполнились свинцом ее руки и ноги, как будто он сумел пригвоздить своим низким голосом ее к месту. Лишить полностью сил. Он убрал руку с лица и прямо посмотрел на Френсис. В его взгляде не чувствовалось подвохов, даже знакомая желчь куда-то делась. Он был настроен миролюбиво, что уж было совсем необыкновенно для такого типа, как он. Могло ли это радовать? — Итак, я опять вижу перед собой занудную француженку. Упрямые и злопамятные женщины – проклятие мужчин. Если они что-то и надоумили, то их ничто не остановит перед своей целью. Вижу, как у тебя глаза горят, в желании увидеть меня мёртвым, нежели живым. И всё же, зная это, я задам один раз вопрос. В последний раз я поставлю тебя под сомнение, после чего решиться всё. Ты готова выслушать всё, что я тебе расскажу, или же попытаешься меня убить? — он решительно и бесповоротно ставил вопрос ребром, тем самым выбив Френсис окончательно из колеи. Просто так убить и не узнать никогда его планов? Ведь, следовало признаться, у нее имелись к Посланнику вопросы... Много вопросов. Она представляла себе кровопролитную бойню, в которой она будет силой выуживать у него истину, но то, что Посланник предлагал ей "поговорить по душам", это…мягко говоря…было ненормально. Совсем ненормально.
— Вижу, ты сама в себе запуталась, — с равнодушием изрек пират, осушая чашу с ромом.
— Это нормально. Женщины порой сами своей логики не понимают. Вот поэтому я и предлагаю тебе спокойное парламентерство. Переговоры. А по ходу разговора ты сама решишь — убивать меня, или нет. Но предлагаю я только один раз, Бонфуа, терпение моё не резиновое. "Откуда он знает, что я хочу его убить? Откуда он может знать, что я знаю... Проклятие! " — Посланник был прав, говоря про запутанность, если конечно он сам это не внушил ей. Девушка присела на предложенный стул и положила себе на колени мушкет — так, на всякий случай. "О чём он собирается со мной говорить? Разве его слова что-то изменят? И вообще, почему он так спокойно реагирует на мой настрой?" — на этот раз Френсис не собиралась прятать от него глаза, а смотрела прямо, требовательно, пытаясь найти хоть какую-то подсказку. Посланник как всегда выделился тем, что отправил свою команду на защиты Армады, а сам выпивал в своей каюте. Не уж то он проплыл целый океан, чтобы остановиться здесь, и выпивать на холоде ром? Почему-то, в ответ на такие вопросы приходила странная, даже сомнительная для правды вещь – а не её ли он дожидался всё это время? Антонио сам ей говорил, что она была для чего-то важна Посланнику. А вдруг она была каким-то знаком? Или инструментом для прохода к тому самому загадочному оружию, за которым так тянулись европейские страны, которое так все хотели увидеть, понять и использовать против врагов. Нет, конечно же, это было абсурдом! Она представила себе Антонио, который сейчас отчаянно дрался на верхней палубе, пытаясь выиграть для нее время. Он определенно знал, что она уже здесь. Можно ли было считать очередным совпадением? Может, Антонио специально рассказал ей про звезду, уже прекрасно полагая, что стрелять в нее будет именно она. Не уж то он тоже знал, или же догадывался про её особенность, о которой сама же Френсис не могла прежде и предполагать. Пока она мысленно пыталась определиться в себе, бои на верхней палубе не затихали не на секунду.
— Это не нормально, — сообщила она, слыша, как потолок над ней ходит ходуном. Посланник тоже это прекрасно слышал, и он знал, что происходит.
— Они ведь все умрут, да? Пока мы будем "мирно общаться"? Естественно, она имела в виду Антонио и Сару.
— А тебя это сильно волнует? Хорошо, я сделаю кое-что, — он говорил так расслаблено, словно психолог на сеансе. Словно человек, прекрасно понимающий, что сейчас творится в душе девушки. Френсис начинала сомневаться — а Посланник ли вообще сейчас сидит напротив нее? Артур допил остатки рома в чаше и затем, опустив её на стол, интенсивно принялся потирать свои виски. По началу Френсис решила, что делал он это исключительно из-за рома, который не очень хорошо сказывался на его самочувствии. Она прекрасно помнила слова, сказанные Томом, насчёт странной восприимчивости пирата к спиртному. Однако затем, она обратила внимание на его лицо-оно начало наливаться краской. Он нахмурил брови, поджал до предела губы, и засопел с таким свистом, словно его заставили тянуть на себе мешок с камнями. Не мог стакан с ромом так сильно повлиять на его внешность. Артур зажмурил глаза с такой силой, что вокруг его век собрались сети глубоких морщин. Даже пальцы, которыми он прикасался к вискам, стали белыми, от усилия, которое он очевидно прикладывал. Затем, едва Френсис успела привыкнуть к этому напряженному образу, внезапно, все вещи, что хранились в каюте капитана, затряслись, загромыхали, статуэтки повалились с полок, стол, за котором они сидели, буквально скакал на месте. Френсис вжалась всем телом в стул, боясь даже шелохнуться. Она не могла понять, что происходит. Когда она хотела спросить об этом у Посланника, взглянув на его страдальческое выражение, Френсис вздрогнула. Она готова была поклясться, что по его раскрасневшейся щеки поползла черная слеза. Одного этого хватило, чтобы вся ее храбрость, с которой она так горделиво шла в бой на Армаду, испарилась в момент ока. Тем временем то же землетрясение постигло и верхнюю палубу. Оно было на столько мощным, что ни пираты, ни люди Антонио, не в силах были стоять на месте. Они балансировали на своих двух ногах, размахивая саблями и рубя ими густой туман, но друг до друга дотянуться они уже не могли.
— Это еще что за шуточки? — заворчал Карьедо, хватаясь одной рукой за трос, а другой стискивая рукоятку сабли.
— Эти негодяи пытаются сбить нас с толку? — Не думаю, — возразила ему Варгас. Она успела шлепнуться на зад и прыгать на трясущемся полу сидя. Выходило это у нее совсем никчемно.
— «Негодяи» сами на ногах еле стоят. Это какие-то внешние силы! Еще один сильнейший толчок, из-за которого заскрипело корабельное дерево, и затем Карьедо ощутил страшную слабость в ногах. Не в силах больше держаться, Антонио рухнул на спину. По каким-то загадочным обстоятельствам, сабля выскользнула из рук и покатилась вдоль палубы. Антонио хотел было поползти за ней следом, но к своему величайшему изумлению и страху, он понял, что сделать этого не может. Его как будто пригвоздили к полу. Что больше всего поражало — где-то рядом недовольно повизгивала Сара, также лежа распластанной на полу. Совсем близко доносился еще хор недовольного ворчания и испуганных, плаксивых криков, что его людей, что и со стороны пиратов.
— Я не чувствую своих ног!!! — Что происходит? — Мое тело! Оно не слушается меня! Антонио не имел способностей всех их увидеть, но уже судя по таким воплям, он представил себе рассыпанные по всей палубе парализованные тела. Много тел. Артур спокойно смахнул с щеки чернильную слезку и, открыв глаза, с довольным видом посмотрел на Френсис. Девушка пыталась придти в себя от потрясения. Секунду назад эта комната словно жила своей жизнью. Не было исключено и того, что на них бы еще обрушился потолок и лишь чудо сумело уберечь их от такой трагедии. Она даже не сразу смогла осознать, что вместе с появившимся долгожданным покоем, что-то невидимое стало держать её за ноги и мешать двигаться.
— Они все в безопасности; а теперь — поговорим. *матросы из состава вахтенного отделения, назначавшиеся для подачи фалрепа при встрече прибывающих на корабль лиц командного состава, а равно и при проводах их во время съезда с корабля. **помещение на судне, соответствующим образом оборудованное и предназначенное для приготовления пищи. Короче, кухня.
Vova
