Вечер перед расставанием был особо
мучителен ещё и тем, что друзья решили устроить самую настоящую
вечеринку-прощание. Последние дни я только тем и занималась, что с
помощью Анны, Гарруса и Тейна расчерчивала треклятый пантакль на полу
спортзала. Но это днем. А ночью предавалась тому, от чего у моей матушки
волосы стали бы дыбом. Все-таки она достаточно нетерпима по отношению к
другим расам, даже человеческим. А тут — натуральный инопланетянин. Ма
меня бы убила. Но мне было плевать. Я буквально вбивала в память все о
нем — запах, движения, шероховатость кожи и гладкость пластин, стиль
речи, звуки голоса, манера себя держать. Вакариана смущало такое
пристальное внимание, однажды за обедом он даже чуть не подавился, но я
отметала все возражения коротким «Хочу помнить!». Драконья память.
Ещё одна весьма примечательная вещь. Она не хуже, чем у дреллов. Только
вот сложность в том, что дрелл никогда не потеряется в своей памяти. А
дракон может. Видела я такое. Довольно неприятное зрелище. Тот дракон
казался неживым, с ним можно было делать, что угодно. Тощее создание с
отсутствующим, безумным взглядом и абсолютной безвольностью. Улис — мой
названный брат, золотой дракон, специально показал мне это существо.
Чтоб не забывалась. И после такого наглядного урока меньшее, что мне
хотелось — стать похожей на того дракона. А для этого нужно было
научиться расщеплять потоки мышления. Училась я прилежно. И, могу
сказать, что радовала своего учителя немалыми успехами на данном
поприще. Поэтому сейчас так стремилась запомнить каждое мгновение,
проведенное рядом с Гаррусом. С маниакальной жадностью нанизывая
жемчужины событий на нить памяти. Вечеринка была сюрпризом для
меня. Я так увлеклась собственными переживаниями, что не замечала вокруг
почти ничего. И когда Гаррус привел меня в украшенную всякими
разностями гостиную — была удивлена и обрадована.
— Это все для
тебя, Рэй! — тихонько сказал мне турианец. Миранда тут же щелкнула нас
цифровым фотоаппаратом. И подошла, сказав: — Рэйвэн, ты многое для
нас всех сделала. Привела сюда, кого-то вылечила, кому-то просто
помогла. Дала пищу для размышлений. Материал для исследований. Наверняка
мы больше не увидимся, ведь завтра нам уходить домой. Но знай — если
надумаешь переселиться в нашу Галактику — мы будем тебе рады.
Отдала фотоаппарат Гаррусу и приобняла меня за плечи. Тот не растерялся и
щелкнул нас на камеру. Отпустила, уступая место Мордину и Чаквас.
—
Рэйвэн! — быстро заговорил ученый, тряся мою конечность в рукопожатии.
—
Твой генетический материал прекрасен. Поможет решить нам множество
проблем. Вылечить большинство известных болезней. Спасти расу дреллов от
синдрома Кепраля. И не только. Ты дала мне средство и цель. Обеспечила
необходимым минимумом для исследований. Я весьма благодарен. Чаквас усмехнулась и прервала все убыстряющиеся дифирамбы саларианца моим генам.
— Не слушай его, девочка. Просто знай, твоя помощь нам — бесценна, — и крепко-крепко обняла. Ещё одно фото на карте памяти. С возгласом «Не смущайте девчонку!» их оттерли Заид и Грант.
— Если тебе понадобиться кого-то убить, — начал наемник, кладя руку на плечо, — свистни нам, малая. Очередной кадр. Грант же, забавно наморщившись, подхватил и несколько раз подбросил в воздух.
— Приезжай на Тучанку, чешуйчатая, — прогудел.
— С удовольствием погоняю с тобой пыжаков.
— К-конечно, — заикаясь, ответила я. Джек просто толкнула в плечо.
— Ты... это... — хмурясь, и отводя взгляд в сторону, сказала.
— Береги себя тут. И быстро отошла, но Вакариан успел запечатлеть сей кадр. Тали, очень смущаясь, обняла:
— Спасибо тебе, за то, что вылечила. И за то, что я теперь могу
обходится без скафандра. Доктор Мордин и доктор Чаквас говорят, что
когда завершат исследования твоей крови, то смогут привить всем
кварианцам хороший иммунитет. Это самый лучший подарок. В уголках глаз противно защипало.
— Ну я же не могла оставить вас там... — застила взгляд серебристая
пелена слез. Драконы не плачут почти никогда. Из-за того, что наши слезы
тоже обладают определенной магической силой. Металл делают очень
прочным и гибким. Камни превращают в алмазы. А если выпить слезу дракона
— никогда не заболеешь. Недаром на нас охотились, да и сейчас охотятся
некоторые особо смелые... или глупые... Лиара тоже обняла.
— У
тебя замечательная библиотека, — проговорила она, улыбаясь.
— И ты
замечательная. Мне жаль будет уходить отсюда. Здесь так мирно и
спокойно. Береги себя. Джейкоб и Касуми подошли вместе. Солдат
долго тряс мою руку, благодаря за прекрасную коллекцию оружия и
возможность пострелять в тире, возле спортзала. Воровка загадочно
улыбалась и молвила, что оставила сюрприз для меня. И чтоб я зашла в её
комнату, только обязательно после того, как они отбудут. Пообещала и
обняла девушку. Ей многое пришлось пережить, пусть будет счастлива.
Джокер долго тискал в объятиях, заверяя, что забавней создания не видел
и благодаря за подаренное здоровье. Так долго, что Вакариан стал
подозрительно на него поглядывать и Джефф убрал руки, шепнув напоследок:
— Держись, хвостатая, Вакариан не из тех, кто бросает слова на ветер. Я, уже не стесняясь, плакала, растроганная до глубины души. Улыбалась и плакала.
Анна и Тейн обняли с двух сторон, говоря что-то столь же милое и
трогательное. А меня как прорвало. Я не плакала с семи лет, с момента,
когда отец сказал, что больше не будет жить со мной и мамой. Гаррус
оттеснил Шепард и Криоса и подхватил меня на руки, качая, как маленького
ребенка. Понемногу успокоилась и нехотя выскользнула из таких родных
объятий. Взяла из рук командора протянутый бокал и произнесла, салютуя: — Я пью за то, чтоб все мы были счастливы! Всегда, — и улыбнулась, получив разномастные улыбки в ответ. А вечер набирал обороты. Я слонялась по залу, фотографируя и фотографируясь. Кадр:
Выпившая Джек, блестя глазами, жмется к плечу Заида, который
покровительственно её обнимает. Грант что-то шутит на эту тему и,
получив от неё биотикой, впечатывается прямо под гобелен с единорогом.
Вскакивает и заразительно хохочет. Кадр: Раскрасневшаяся
Миранда счастливо смеется, услышав очередную песенку Мордина. Чаквас
покровительственно хлопает по плечам обоих и говорит что-то, от чего вся
троица чуть ли не падает от смеха. Кадр: Сияющая глазами
Тали, не менее довольная Лиара и любопытствующий Джефф, слушают мои
сбивчивые объяснения о том, что же такое загадочная няка. Так и не
подобрав словесного аналога, алкоголь все-таки добрался и до моего
мозга, — тыкаю пальцем в Гарруса, беседующего с Шепард и Криосом, и
говорю, что няка он. Кадр: Касуми куда-то тянет лишь для вида
сопротивляющегося Джейкоба. И что он, что она при этом напускают на себя
столь загадочный вид, что становится интересно что же они задумали. Кадр:
Я, со счастливым видом обнимаю Гарруса, снова и снова целуя
отфыркивающегося и урчащего, как трактор, турианца в нос. А он при этом
ерошит мне волосы, словно собираясь устроить на голове филиал вороньего
гнезда. Кадр: Шепард, командорским тоном сгоняет всех и
устанавливает на фотоаппарате таймер, чтоб сделать фото всей компании.
Даже отыскала где-то Касуми и Джейкоба, впихнув сладкую парочку с левого
края. А под конец вечера я сбегала в кабинет и скопировала фотографии себе на ноутбук. Вернулась и отдала фотоаппарат Анне.
— Это на память, — говорю. Командор, улыбаясь, забирает маленькую машинку.
Гостиную покидаем вместе с Гаррусом довольно рано. Завтра — трудный
день. Нужно будет отправить друзей домой. А сейчас — попрощаться с
эрсариэ. Утро. Самайн. Все было верно. Рассчитано,
расчерчено. И внутри семиконечной звезды, над рунами «Поток», «Жизнь» и
«Стремление», колебалась дымка перехода. Друзья, ставшие родными за
столь короткий промежуток времени коротко прощались и один за другим
входили в серебристый туман. Все, что кто-то хотел сказать — было
сказано вчера. Каждый уносил с собой что-то на память. Касуми —
изящную и смертоносную катану из моей коллекции. Джейкоб, Заид, Грант и
Джек — выбрали раритетный для их места и времени огнестрел. Лиара —
несколько томов из моей библиотеки. Тали — второй ноутбук, сказав, что
эта техника столь примитивно-мила. Мордин, Чаквас и Миранда — образцы
моей крови, перьев и чешуи, а так же данные, упакованные в три небольших
саквояжа. Джефф тащил несколько наиболее полюбившихся игр. И вот, рядом со мною осталось лишь трое. Анна Шепард, Тейн Криос и Гаррус Вакариан.
— Спасибо тебе, — глаза Анны лучатся теплотой. Легонько коснулась её
щеки, благословляя. И дарю два сапфира. Цепочка тонкого плетения
переливается и мерцает. Лунное серебро, сотканное из лунных лучей. Такую
могут сделать только лучшие из целителей Ночного рода. Сапфир — камень
воды, потока, ночи. Две половинки, складывающиеся в шестиконечную звезду
Давида. Древнееврейский символ несет в себе и другое значение. Два
треугольника — как символы мужского и женского начал. Чаша и Меч.
Зачарованные по всем правилам. Шанс для Шепард и Криоса на единокровное
потомство. Я, все же, целитель... — Будь счастлива, Шепард, —
улыбаюсь ей, а перед глазами — серебристо-светящаяся пелена слез.
Большего позволить себе не могу, держу контур пантакля. Достаю из
кармана домашней одежды, правда чистой и новой, небольшую склянку на
тонком кожаном шнурке, больше похожую на красивый кулон. В ней — моя
кровь и чешуйка, с наложенными чарами. Кто знает, может, это сохранит
свою силу там. Протягиваю Гаррусу, со словами: — Бери, эрсариэ, — тоскливо улыбаюсь, — здесь твой шанс вернуться. Разбей, когда завершишь свои дела там и шагни в туман. Тот, изначально хмурый, вцепляется в амулет, глядя на меня с той же надеждой, которой горели глаза Тейна когда-то.
— Я вернусь, — срывающимся от волнения голосом обещает.
— Буду ждать, — отвечаю ему серьезно. Криос осторожно касается плеча.
— Береги себя, крылатая, — и берет протянутую ему руку Анны. Киваю, подтверждая готовность ценить свою жизнь.
— Идем, Вакариан! — говорит Шепард. И эрсариэ шагает в туманную дымку. А за ним и командор с ассасином.
Вот и все. Дверь миров захлопнулась, унося с собой мою семью, мою
любовь и половину души. Было пусто. Последним усилием, призвав на помощь
родную стихию, затерла расчерченный на полу спортзала пантакль. И
едва-едва волоча ноги, плетусь в нашу... мою опустевшую спальню. Слезы,
так и не прекратившие катиться по щекам — припустили в три ручья. Падаю на кровать. Все, что в этой комнате — напоминает о нем, о нас...
Запах на простынях, сброшенная вчера впопыхах на пол книга. Осколок его
гребня, срезанный мною ещё в первую ночь. Новый я, конечно, нарастила.
Но этот оставила себе, как память. Немного, но для меня — целый мир.
Запах дразнил и манил, заставляя думать, что турианец, мой турианец,
вышел всего на минуточку. За чаем или кофе. Или за соком. Давящая боль в
груди нарастала, захватывая, маня и что-то обещая. И в этот миг —
несмотря на усталость, резко поднялась. Знакомое чувство всепоглощающей
боли. Я чуть не стала чудовищем. Превозмогая себя — ушла в гостиную,
прихватив из гардероба очередной плед. Там — устроилась прямо на ковре, у
камина. Треск горящих поленьев позволил наконец расслабится и уснуть.
926 Прочтений • [А что, если? Глава 9. Вечер перед Самайном.] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
