Ольгу разбудил настойчивый звонок в дверь. Кто-то усердно тыкал в кнопку уже добрых несколько минут. Девушка вскочила с постели, набросила халат, открыла дверь спальни и столкнулась на пороге с не менее заспанным и взлохмаченным Лайтом.
— Кто это может быть? — шепотом спросил Ягами.
— Не знаю, — так же тихо ответила она.
— Я никого не жду, Лайт.
— Тогда посмотри, кто это, а потом будет видно, что делать дальше, — сказал Кира, в глазах которого плескались опаска и настороженность. Ольга невольно улыбнулась, представив, что ему придется, как тому
незадачливому любовнику из анекдота, скрываться в платяном шкафу, если
возникнет такая необходимость, послушно подошла к входной двери, слыша, как Ягами закрывает дверь спальни на защелку, и заглянула в глазок. На лестничной площадке стояла хозяйка квартиры — тётя Светланы, усердно молодящаяся особа за шестьдесят, в своем неизменном блондинистом парике и широкополой шляпе. Ключи у неё, конечно же были, но она никогда не входила в квартиру, предварительно не позвонив в дверь - женщине казалось неприличным врываться без предупреждения. А вдруг девушки переодеваются? «Что ей нужно? — пронеслось в голове у Ольги.
— За квартплатой? Рано, до срока еще целых две недели. Странно. Неужели кто-то из соседок заметил появление Лайта и настучал ей?» Избежать пристального внимания вечно сидящих на скамейке перед подъездом старых перечниц было практически невозможно. Пожилым особам просто нечем было заняться, вот и перемывали они кости всем жителям подъезда и их гостям. Тут дело осложнялось еще и тем, что, сдавая квартиру, хозяйка оговорила с девушками тот пункт, что они не будут водить сюда парней: «Прошу вас не превращать мою квартиру в публичный дом, милые мои. Я здесь всю жизнь с одним мужчиной прожила». Девушки строго соблюдали это условие аренды, до недавнего времени. Светлана устраивала свидания на территории кавалеров, Ольга вообще не интересовалась парнями. К ней даже соседки постепенно утратили всякий интерес: серая мышь, которая уж точно помрет старой девой — таков был вердикт, вынесенный общим решением сплетнического трибунала на очередном вечернем заседании. Впрочем, что теперь рассуждать-то? Ольга гостеприимно распахнула дверь и сказала: — Доброе утро, Капиталина Витальевна! Проходите, — девушка отступила, пропуская хозяйку.
— Простите, что не сразу открыла, я спала... — Здравствуй, Оля, — хозяйка с королевским видом прошествовала в зал и уселась в кресло, в котором секунду назад, вольготно развалившись, восседал Рюк и пожирал очередное яблоко. Синигами успел проглотить фрукт и переместиться на диван за мгновение до того, как обтянутая джинсами, обширная задница хозяйки угнездилась в кресле. На лице Рюка отразился неподдельный ужас, сменившийся паникой, когда женщина взяла из ЕГО вазочки самое крупное яблоко и с хрустом откусила. Ольга видела, как когтистая, костлявая рука синигами протянулась к руке хозяйки в отчаянной попытке отобрать сочный, красный фрукт. На лице бога смерти отразилось такое страдание, что девушка невольно сочувственно улыбнулась, а Рюк, заметив ее улыбку, обиженно надулся и потащился на балкон.
— А где же это моя племянница? — осведомилась Капиталина Витальевна, оглядевшись и не обнаружив Светланы.
— Света больше здесь не живет, — Ольга смущенно улыбнулась.
— Она переехала к своему... кхм... другу.
— Вот как? — хозяйка с удовольствием откусила еще кусочек.
— Интересно, а моя сестра знает об этом? Или по-прежнему считает, что ее драгоценная доченька находится под моим чутким надзором? Впрочем, это уже неважно. Значит, теперь ты одна здесь живешь? — Да, — ответила девушка и только сейчас заметила висящие на балконе плавки и джинсы Лайта. Как раз вчера она вывесила бельё досохнуть, а снять не успела. Пока хозяйка этого не увидела, благо была увлечена поеданием фрукта, Ольга поднялась и задернула шторы.
— Шумно, Капиталина Витальевна, и солнце прямо в глаза бьет, вы не находите? — Да, действительно, то-то я думаю, что мне щурится приходится? А от этого морщины только усилятся! — женщина доела яблоко, но этого акта вандализма Рюк уже не увидел. Синигами оставался на балконе — наблюдать, как кто-то уничтожает его любимые фрукты, было выше сил бога смерти.
— Собственно, почему я пришла-то? Я решила продать квартиру, Ольга. Мой сын вызывает меня к себе, в Германию, настаивает на скорейшем переезде. Покупателей я уже нашла, а они собираются начать здесь капитальный ремонт и не хотят откладывать. Поэтому я даю тебе три дня, чтобы найти новое жилье, думаю, этого хватит? Или понадобится больше? Вы со Светой хлопот мне не доставляли, не хотела и вас обижать, но время действительно поджимает. Так ты успеешь? — Думаю, в три дня я уложусь. Спасибо, что предупредили.
— Ольга улыбнулась.
— Может, чай или кофе? — Нет-нет, спасибо, некогда мне рассиживаться, самой вещи паковать нужно, сын торопит, покупатели торопят. . Суматоха, суета... А мне и помочь-то некому в отличие от тебя, — хитровато подмигнула женщина квартирантке.
— Вы это о чем? — краснея, спросила Ольга, лихорадочно размышляя, как оправдать присутствие Ягами в квартире.
— Да ладно тебе, чего уж тут! Что я, молодой не была, что ли? — хозяйка улыбнулась.
— Да и ты мне никто, пусть у твоей матери голова болит, с кем дочь ее живет. А ты что думала, я портки его не замечу? Да и Родионовна мне да-а-а-вненько сообщила, что мужчина в квартире появился, да некогда мне было самой проверить, так я Людочке, соседке твоей справа, позвонила. Она меня и успокоила, сказала, что тихо тут у вас все, спокойно, спать никому не мешаете, никаких претензий к тебе и кавалеру твоему нет. А потом все с продажей этой закрутилось, вот и не нагрянула я раньше. Впрочем, теперь все это вообще значения не имеет, тебе только собраться легче будет, да и все.
— Извините, что так вышло, — девушка опустила голову.
— Мы успеем к сроку. А кому ключи отдать? — А Людочке и отдашь, она горой за тебя стояла, заодно и поблагодаришь! — Капиталина Витальевна вдруг совсем по-матерински взъерошила волосы квартирантки и вздохнула.
— И почему мне Бог дочери не дал, а? Сын один и тот давно за границей... Теперь вот и меня туда увозит, а как я там, на чужой земле буду? Э-э-х! — она махнула рукой и медленно побрела в сторону лестницы. Ольга простояла на пороге пару минут, провожая взглядом удаляющуюся фигуру хозяйки, а затем вернулась в квартиру, заперев за собой дверь. Хватит на сегодня незваных гостей! — Она съела моё яблоко! — голосом, полным трагизма, сообщил Рюк, в глазах которого читалась вселенская тоска и обида.
— И ты ей это позволила! — синигами стоял на пороге зала, скрестив руки на груди и сверлил Ольгу взглядом.
— А что я должна была, по-твоему, сделать? — спросила девушка.
— Спрятать яблоки! — безапелляционно заявил Рюк.
— Лайтовы шмотки ты же спрятала, а на мои яблоки тебе наплевать было! — Рюк, яблоки не говорят о том, что, что я в квартире не одна, а вот мужские вещи напротив — просто кричат о сем факте, понимаешь? Я не думаю, что Лайт обрадовался бы встрече с Капиталиной. Да и откуда мне было знать, как она отреагирует на его появление, ведь правило-то «не приводить в квартиру мужчин» я нарушила.
— Но, как я понял, ничего страшного не случилось? — Ягами появился из спальни.
— Не думал, что ты настолько жаден, Рюк! Одно маленькое яблоко, — Лайт усмехнулся, — и столько возмущения! — Маленькое?! — синигами схватил вазочку с фруктами и потащил подальше от них обоих.
— Она сожрала самое большое и вкусное яблоко из всех, лежавших на этой тарелке! — Рюк, успокойся, — Ольге даже жаль стало расстроенного бога смерти.
— Мы купим новые яблоки, еще крупнее, слаще и красивее, согласен? — девушка сочувственно коснулась щеки синигами и дружески потрепала по плечу, ощущая, как холод от этого легкого прикосновения расползается от кончиков пальцев к ладони.
— Обещаешь? — спросил Рюк, пристально глядя на девушку.
— Обещаю, — она снова улыбнулась.
— Вот! Видел?! Ей меня жалко, а ты? — синигами бросил на Лайта уничтожающий взгляд.
— Сволочь ты, ублюдок расчетливый! Пошли его ко всем чертям, Ольга! Уж я-то знаю тебя, Ягами, как никто другой, знаю, чего на самом деле стоят все твои красивые, пафосные речи и наигранное благородство! — Рюк, — улыбка исчезла с лица Киры, а карие глаза опасно сузились.
— Мне кажется, мы уже об этом говорили, ты начинаешь повторяться! К тому же, не до этого сейчас, у нас ведь новая проблема появилась, так, Ольга? — он вопросительно глянул на девушку.
— Да, квартира практически продана и у нас есть три дня, чтобы найти новую, — со вздохом сообщила она.
— Это хорошо. Я все сейчас поясню, — Лайт улыбнулся в ответ на ее недоуменный взгляд.
— Нам в любом случае нужно было сменить место жительства, Ольга. О том, что тебя можно здесь найти, знает слишком много людей: твоя подруга, хозяйка квартиры, кто еще? — Милиционер, тот, что пытался расследовать дело. Он приходил сюда, — добавила девушка.
— Три человека, это ровно на три больше, чем нужно. Тебя можно легко найти при необходимости, а это очень плохо, — Ягами был невероятно серьезен, говоря все это.
— Но кто будет меня искать? О чем ты, Лайт? Я не понимаю... — в ее глазах читалось искреннее недоумение.
— Послушай, с момента моего возвращения прошло две недели, так? Я не думаю, что труп Мисы до сих пор не обнаружили, но об этом почему-то молчат, хотя обычно неопознанные трупы пытаются идентифицировать. Используют для этой цели обращения по ТВ, газеты и тому подобное. Ничего такого не было, а это может означать только два варианта: труп до сих пор не нашли, во что я слабо верю, и то, что её личность давно уже установлена, но дело держится в глубокой тайне. Им занимаются местные спецслужбы, и возможно, уже привлекли Ниа, ведь связать имя Мисы и мое — проще всего, потому что о моей связи с Амане знали все. Если этот флегматичный сукин сын возьмется искать убийцу Мисы или того, кто заставил ее покончить с собой, он легко выйдет на тебя.
— Но как, Лайт? Можешь считать меня дурой, но я не понимаю, где и за что он может зацепиться. И не проще ли вписать его имя в Тетрадь, чтобы заранее себя обезопасить? — девушка вопросительно смотрела на Киру.
— Ну почему же сразу «дура»? — Лайт улыбнулся и взъерошил ее и без того непричесанные волосы.
— Просто ты никогда не работала в полиции. Мы с тобой наследили более, чем достаточно. Банкоматы — там есть твоя фотография. Таксист, который вез нас из того района — он не мог не запомнить такую колоритную пару. Как видишь, все просто. Если Ниа поднапряжет свои мозги, обратит внимание на смерти тех троих, то легко обнаружит связь между ними. Вот тебе и все. Дальше всплывает твое имя и ему остается только явиться сюда. Найдет тебя — найдет и меня, а в мои планы встреча с Ниа не входит. Во сяком случае — пока. Почем тогда я просто его не впишу? Сама подумай, если он вдруг скончается, обязательно найдется еще какой-нибудь умник, который начнет копаться во всем этом, и кто знает, не окажется ли очередной Эл еще хуже предыдущего? Так что вариант с устранением Ниа — самое последнее, к чему я собираюсь прибегнуть. Пока он понятия не имеет, кто за всем этим стоит, пусть так будет и дальше. Вряд ли ему придет в голову, что с того света можно вернуться, слишком он рационален для таких выводов. А вот если мы поменяем квартиру, а тем более снимем ее, минуя официальные агентства, зацепок просто не останется. Отыскать в незнакомом тебе мегаполисе человека практически нереально, а эта страна для него такая же чужая, как и для меня. Оснований официально объявлять тебя в розыск у него нет, доказать твою причастность к тем смертям можно только обнаружив Тетрадь с записями, а для этого нужно сначала тебя найти.
— Ты прав, — Ольга слегка прикусила нижнюю губу.
— Полностью прав. Тогда вот что: приводим себя в порядок и начинаем просматривать объявления, идет? — Согласен, а в душ я первый! — парень вдруг показал ей язык, чего Ольга никак не ожидала от человека, только что поразившего её своими логическими размышлениями. И пока она в замешательстве смотрела на Лайта, тот исчез в ванной.
— Ты на него влияешь, — Рюк хихикнул.
— Хорошо или плохо, это я еще не знаю, но он меняется. Сильно.
— Синигами поставил полупустую вазочку с яблоками на стол.
— Видишь ли, Лайт был другим, совсем другим. Тот прежний Лайт уже угрохал бы кучу народу, а с Ниа начал бы. А как он на бедную Мису орал, это только я слышал. Ты чем его накормила, а? — Ничем, — девушка пожала плечами.
— Рано или поздно меняются все, Рюк. А у Лайта было время о многом подумать, там, в вашем мире.
— Знаешь, он ведь там не один... Из людей.
— Бог смерти серьезно смотрел в глаза Ольги.
— Просто они никогда не встречаются и даже не видят друг друга. Время и пространство в нашем мире весьма относительны. Каждый, кто пользовался Тетрадью, проводит вечность в полном одиночестве. Это тоже часть расплаты. Но Лайту и это снова на руку, потому что Миса теперь готова на части его разорвать. Но это я отвлекся. Ваш мир или ты сама, но что-то меняет нашего красавчика, таким он мне не нравится. Странный, скучный.
— Рюк отправил в рот очередное яблоко.
— Я не знала Лайта в прежней его жизни, — ответила Ольга, ставя на плиту чайник.
— Мне сложно судить об этом, Рюк. Но он вовсе не такое чудовище, как ты мне рассказывал в тот самый первый вечер.
— Понеслось, — синигами глубоко вздохнул.
— Готово. Втрескалась. По ухи. «Он не такой!» Ага, не такой. Хуже. Намного. Слушай, давай на чистоту, а? — Давай, — девушка повернулась к богу смерти и внимательно посмотрела на него.
— Что ты хочешь мне сказать? — Сначала ты мне ответь, ты полностью успела в него втюриться или мозги еще остались? — прищурившись, спросил Рюк.
— Да что ты говоришь такое! — почти натурально возмутилась девушка.
— Ни в кого я не... — но предательский румянец, окрасивший ее щеки, выдал Ольгу с головой.
— Между нами нет ничего.
— Ай-ай-ай, — синигами погрозил ей пальцем.
— И не стыдно врать-то? У тебя на лице все громадными иероглифами написано: «Я люблю Лайта Ягами. И мне плевать,что он сволочь, убийца и похотливый кобель». И ты мне тут будешь другое рассказывать? Ольга, я уже о-о-о-чень давно наблюдаю за людьми, не пытайся меня обмануть.
— Между нами ничего нет, — упрямо повторила девушка, отводя взгляд от собеседника.
— Кроме нескольких сладких поцелуйчиков и одной попытки Лайта тебя... кхм... полюбить — вообще ничего! — Рюк иронично смотрел на опустившую голову девушку.
— И не называй меня извращенцем, я не подсматривал. Вы сами не особо прятались! — К чему ты все это говоришь? — она выключила закипевший чайник и поставила на стол чашки.
— К тому, что не спеши ему доверять, Ольга! Лайт пойдет на что угодно, чтобы добиться своей цели. Знаешь, что он требовал от отца в последние секунды жизни Ягами Соичиро? Нет, Лайт не умолял папу не уходить и не покидать его. Наш хороший сын хотел, чтобы отец записал имя Мэлло, был такой блондинистый любитель шоколада и охотник за Кирой, в Тетрадь смерти. А когда отец не сделал желаемого, милый мальчик Лайт обозвал его идиотом, а потом закатил образцово-показательную истерику. Вот так вот, Ольга. Его бывшая, знакомая тебе Миса, ради Лайта обменялась со мной глазами. .
— Что? — переспросила Ольга.
— Он тебе еще не рассказывал эту занимательную историю? Тогда это сделаю я. Знай, что владелец Тетради может заполучить глаза бога смерти. Они дают возможность видеть настоящее имя и продолжительность жизни любого человека. Вот только цена за это — половина оставшейся жизни того, кто заключает сделку. Так вот, открою тебе секрет, Мисе и так оставалось жить совсем недолго, четверть опущенного при рождении срока. А твой принц использовал её, она писала в Тетради имена преступников, а Лайт тем временем изображал непримиримого борца с Кирой — ловил самого себя! Такого лицемера еще поискать надо! Он сумел обвести вокруг пальца всю токийскую полицию, переиграл самого Эл, даже синигами обставил. Ягами твой виртуозно лгал собственным родителям, сестре и гражданской супруге, кстати, своей любовнице Такаде Киёми он тоже врал. Так почему ты думаешь, что тебе он говорит правду? — Я считала, что ты на стороне Лайта, Рюк, — тихо сказала девушка, оглушенная этим потом информации.
— Я на своей собственной стороне. Симпатия к человеку заканчивается для нас очень печально. Бог смерти, продливший жизнь человеку, умирает, Ольга. Это единственный способ уничтожить синигами. Я просто тебя предупреждаю, но убивать Ягами, если он решит убрать тебя, я не стану. У меня нет желания превратиться в кучку пепла! — Рюк откинулся на стуле и скрестил руки на груди.
— Ты и так достаточно страдала, так не делай свою жизнь еще невыносимее и не подпускай этого умника к себе. Лайт... — Что, Лайт? — Ягами появился на пороге кухни уже полностью одетый.
— Продолжай, Рюк! Что те еще собирался обо мне наплести? Чего замолчал? Мне же интересно! — Много будешь знать, скоро состаришься, так здесь говорят, — буркнул бог смерти и не пожелав больше ничего добавить, исчез в зале, откуда тут же послышалось бормотание телевизора.
— Он снова рассказывал тебе, какая я сволочь? — прямо спросил Лайт, видя её расстроенное лицо.
— С чего ты взял? — вопросом ответила Ольга, не поднимая головы.
— Догадаться несложно. Ничто так не радует Рюка, как возможность нагородить обо мне пакостей, — ответил Ягами, который прекрасно слышал многое из сказанного богом смерти. Но афишировать свою осведомленность Лайт не собирался, ему было интересно, скажет Ольга правду или солжет.
— Он так развлекается, тоску разгоняет. Мы же оба скучные, почти никого не записали... Но я отвлекся, что Рюк сказал тебе? — Многое, но давай я сначала приведу себя в порядок, а потом все тебе расскажу, — она проскользнула мимо Ягами в ванную и закрыла за собой дверь. Сейчас можно было не притворяться, не скрывать бешенства, охватившего Лайта. Глаза Киры сверкали, а руки невольно сжались в кулаки. Он вошел в зал, встал перед экраном телевизора, а через секунду бесцеремонно выключил его.
— Ты что, охренел, Лайт? — возмущенно воскликнул синигами.
— Нет, это ты охренел, — процедил Ягами, сдерживаясь из последних сил.
— Какого черта ты мелешь всякую чушь? Кто тебя за язык тянет? Зачем Ольге вся эта старая история? — Старая? — хмыкнул бог смерти, — не такая уж она и старая, всего-то полгода назад было. И чего ты взбесился? Я сказал девушке правду... А-а-а-а, потому- то ты и взвился, да, Лайт? Образ справедливого мстителя померкнет? А такого тебя она вряд ли полюбит так ведь? Ну тогда просто убей девчонку, когда окончательно освоишься, наиграешься в благородного рыцаря и пару раз её таки поимеешь! — кулак Ягами со свистом пролетел сквозь голову Рюка и врезался в кресло, а сам Лайт не устоял на ногах и приземлился в то же кресло, яростно развернулся к Рюку, стоящему теперь около телевизора.
— Ты скотина, Рюк! Ускользаешь, пользуясь божественностью! — Что, не вышло мне в морду дать, а Лайт? Я тебе не Эл, чтобы драки устраивать! И чего бесишься, а? Совсем лицо потерял! — синигами издевательски хихикнул.
— Я тебе дельный совет дал, ты же всегда зачищал концы! А эта девушка легко может тебя сдать, Ягами.
— Это не твое дело, ясно, — Лайт тяжело переводил дыхание.
— Я не собираюсь её убивать! — Да ты что?! А на кой она тебе? У нее нет глаз синигами, она не такая тупая и доверчивая, как Миса, она не видит в тебе Бога, как Такада, она даже с тобой не спит! Так зачем она тебе, а? — бог смерти пристально смотрел в полные ярости глаза Лайта.
— Я не собираюсь отчитываться перед тобой, Рюк! Мои чувства к Ольге — это не твое дело! Я тебя в последний раз предупреждаю — не лезь! — Лайт поднялся с кресла и сейчас они с Рюком стояли друг против друга, как спарринг-партнеры.
— Чувства? Лайт, откуда тебе знать, что это такое? Не смеши меня! — улыбка исчезла с лица Рюка.
— И не угрожай мне! Ты мне не сделаешь ничего, а вот я сделаю и еще как! Так что засунь свои руки себе же в задницу, я буду говорить, что захочу и кому захочу. А теперь — пошел отсюда, не мешай мне ТВ смотреть, пока я из себя не вышел! — яростное пламя полыхнуло в красных глазах синигами и Лайт отступил, потому что от этого взгляда по коже побежали мурашки, а температура в комнате, казалось, упала градусов на десять. Когда Ольга вышла из ванной, уже причесавшись и более-менее приведя в порядок свои мысли и чувства, Лайт сидел за столом и медленно помешивал чай ложечкой, рассеянно глядя в окно. Услышав её шаги, Ягами повернулся, губы парня тронула легкая улыбка.
— Ты уже? Чай готов, Ольга... — Лайт, мы же не чай пить собирались, — она села напротив него за стол и посмотрела в карие, уже спокойные глаза.
— Ты хотел знать, что Рюк мне говорил? Много чего. О тебе, о твоем отце, о Мисе, о Такаде. Он сказал, что ты и меня запишешь в Тетрадь, когда окончательно выздоровеешь и освоишься. Рюк советовал не подпускать тебя слишком близко. Для моей же безопасности.
— И что решила ты? — внешне спокойно спросил Ягами, на его лице не дрогнул ни один мускул, но крепко сжавшие ручку чашки, побелевшие пальцы выдавали, чего ему стоила эта невозмутимость.
— Знаешь, я в любом случае не смогу тебе помешать... Вырывать из Тетради листы и шантажировать тебя тем, что и я могу тебя убить, я не стану. Это гадко, — она облизнула пересохшие от волнения губы.
— Если ты действительно решил убить меня, прошу только об одном: пусть сначала умрет последний насильник. Потом можешь записать и меня. Я не буду тебе мешать, Лайт. Мне будет достаточно того, что они горят в аду. Большего — не нужно. Мир синигами меня не пугает, я его уже видела. Переделывать этот мир и становится богом я не хочу. Его невозможно изменить. Так что Тетрадь мне будет не нужна. Ты сможешь забрать деньги Мисы, документы теперь у тебя тоже есть, а потому ничто не будет стоять на твоем пути... И никто... — она опустила голову.
— Ольга, ты сама хотя бы поняла, что ты сейчас сказала? — Лайт встал, подошел к девушке, приподнял ее голову за подбородок, заставляя взглянуть себе в глаза.
— А ты меня спросила — я собираюсь что-то переделывать, а? Хочу ли я снова становиться богом? Да какой, к черту, бог?! Боги не умирают, а я знаю что такое смерть. Ты видела, чтобы я день и ночь записывал имена преступников в Тетрадь? — Нет, но... — Никаких «но»! Я не делал этого все это время и не собираюсь. Я расскажу тебе, как мы поступим. Когда умрет четвертый, я собираюсь покарать тех, кто дал жизнь этим уродам, а потом откажусь от Тетради и предлагаю тебе поступить так же, — Лайт присел перед ней и теперь смотрел на девушку снизу вверх.
— Что случается, если отказаться? — спросила Ольга, убирая его руку, но не отталкивая, а напротив, сплетая свои пальцы с его.
— Амнезия. Избирательная. Человек забывает все, что было связано с Тетрадью , синигами забирает ее и возвращается в свой мир, — Лайт легонько сжал ее пальцы.
— Дальше — обычная жизнь, без крови, Киры и Рюка. Ты разделишь эту жизнь со мной? — он вопросительно смотрел в ее глаза.
— Откажешься от Тетради? Мы уедем из этой страны и навсегда забудем обо всем, что было связано с ней, согласна? Она молчала несколько минут, показавшихся Ягами часами, а потом опустилась на колени рядом с ним, обвила его шею руками, уткнулась лицом в плечо и заплакала. Тихо, беззвучно, испытывая невероятное облегчение.
— Понимать это, как «да»? — спросил Лайт, привлекая ее к себе, чувствуя, как вздрагивает тело девушки. Она молча кивнула, а потом сказала, сквозь слезы и не отрывая лица от его плеча: — А есть варианты? Рюк опоздал со своими советами. Я уже тебя подпустила... слишком близко... И мне все равно, что было в твоей прошлой жизни, Лайт. Мою жизнь ты видел, и если готов принять все это, я так же принимаю тебя, всего... Я не знала тебя прошлого и не собираюсь осуждать или оправдывать. Давай закончим то, что начали и уедем отсюда, как ты и говорил. А если у нас ничего не выйдет... — Т-с-с, все, хватит, давай не будем загадывать, — он снова поднял ее заплаканное лицо и легонько поцеловал в губы, успокаивающе и нежно.
— Всё будет зависеть только от нас. А теперь давай все таки найдем эту новую квартиру, а? — Давай, — она шмыгнула носом.
— Только я умоюсь, ладно? Квартиру они нашли достаточно быстро. Она располагалась в одном из многоэтажных старых домов спального района города. Консьержек и охраны, как в новых домах для элиты, здесь не было, из средств мнимой безопасности — только кодовый замок на двери подъезда. Хозяин дал свое объявление в частном порядке, чтобы не отстегивать проценты агентству и не платить налоги. Он уезжал в командировку за рубеж на полгода, вместе со своей супругой, а найти квартиранта на такой короткий срок было сложно. Поэтому мужчина ответил согласием на звонок молодой девушки, представившейся Ольгой, тем более высокая цена за жилье ее не смутила. Трехкомнатная, ухоженная квартира девушке понравилась, повсюду, в каждой мелочи чувствовалась рука заботливой хозяйки и уют. Ольга безоговорочно уплатила сумму, запрошенную хозяином за полгода вперед, получила ключи и через два дня они с Лайтом, и, конечно же, Рюк, переехали. Эти два дня сборов, упаковки вещей, все этой такой обычной суеты сблизили Лайта и Ольгу еще больше. Раньше все это не касалось Ягами, а теперь он принимал деятельное участие в переезде и не раз ловил себя на мысли, что такая вот, совершенно обычная жизнь, ему начинает нравится. Рюк продолжал дуться на Лайта и угрюмо сидел пред телевизором, уничтожая яблоки.
Vova
