Я никогда не думал, что время способно растягиваться почти до бесконечности и короткое мгновение может вдруг стать невероятно долгим, таким же долгим, как антивская ночь. Одна их тех, что мы проводили вместе. Но именно это и происходит сейчас, когда мы, не отрываясь, смотрим друг на друга. Я прекрасно знал, что рано или поздно за мной придут, ведь Гильдия никогда не прощает таких ошибок, как совершил я. У проваленного задания есть только одна цена — голова. Того, кто не справился. Других вариантов нет. Но все это время я молил Создателя, в которого не верю, чтобы пришел не ты. Что ж, я еще раз убедился, что Творец никогда меня не любил, считая, что был достаточно милосерден, позволив мне появиться на свет. Ты всегда говорил, что у меня странные шутки. Ты не прав, Талиессен, странные шутки как раз таки у него — Великого и всемогущего Создателя. А то, что мы стоим сейчас друг против друга и сверлим один другого взглядами — один из самых удачных Его каламбуров. Тебе смешно, Тал? Мне — нет. Потому что рядом с нами в этом глухом денеримском переулке не только Вороны твоей ячейки, мой нынешний хозяин — Страж и его верные псы, но и Смерть. Я слышу, как нетерпеливо потирает она свои костлявые ладони, а ты слышишь этот звук? Когда кость трется о кость... Она сегодня не уйдет отсюда с пустыми руками, и все мы это знаем. Её нетерпение усиливается с каждым мгновением, а я всё ещё не могу отвести глаз от тебя. Почему ты вызвался, Тал? Впрочем, не отвечай. Я знаю. Ты хочешь снова выдернуть мою голову из петли. Ты это уже сделал однажды, когда не позволил мне сознаться мастерам, когда убил Ринну. Ты спас меня тогда, рискуя своей головой, ведь если бы о моей ошибке стало известно, заплатили бы мы оба. И я знаю, что ты сделаешь это еще раз, если я пойду с тобой. Ты скажешь, что переход на сторону Стража был мной заранее спланирован... У тебя всегда была богатая фантазия, которая нас с тобой здорово выручала не только в бою. Вот только, Тал, в Антиву нам уже не вернуться. Мы оба составим компанию Смерти. Интересно, она оценит мой искрометный юмор? Ты говоришь, что понимаешь меня и не осуждаешь, и я тебе верю, потому как то же самое говорят твои глаза, а лгать взглядом ты так и не научился. Во всяком случае — мне. Ты готов умереть, друг мой? Я — да. У нас с тобой другого выхода просто нет. О, мой теперешний хозяин ждет от меня ответа? Страж желает знать, что же решил я, как будто мое мнение что-то значит. Прости, Тал, что отвожу от тебя взгляд, но сейчас я хочу посмотреть в глаза тому, ради кого рисковал жизнью эти несколько месяцев. Ну что, Страж, вот он — наш с тобой момент истины. Еще мгновение, и все решится, я смотрю в твои холодные, полные высокомерия глаза и не опускаю своих. Ты всегда смотрел на меня, как на последнее ничтожество. «Так ты наемный убийца и сын эльфийской шлюхи?» — и полная превосходства ухмылка на тонких, обветренных губах. Знаешь, в тот момент я пожалел, что ты оставил меня в живых. Зачем ты делал это, Страж? Зачем заводил со мной разговоры в лагере? Для того, чтобы лишний раз показать, как далеки мы друг от друга: последний потомок тейрна и я — эльфийский сирота, выросший в борделе. Что может быть между нами общего?Ты даже не скрывал своего презрения ко мне, не утруждал себя необходимостью быть со мной любезным. Я ведь поклялся тебе в преданности, а значит — принадлежу душой и телом, так, вероятно, думал ты. Но, рано или поздно, ошибаются все. И ты не исключение. Знаешь, я до последнего надеялся, что мы сумеем... даже не подружиться... просто понять друг друга, но ты этого не хотел. Тебе это было не нужно. Так неужели ты считаешь, что сейчас я останусь верен той, данной в минуту отчаяния клятве? Если так, то ты не просто высокомерен, но и безнадежно глуп. Я отворачиваюсь от тебя, прекрасно понимая, что жить мне осталось недолго. Но... Я не выбирал, кем мне родиться, я не выбирал, кем мне стать, но я могу выбрать, как мне умереть. Я снова ловлю твой взгляд, Тал, и ты читаешь в моих глазах ответ. Мы одинаково дерзко усмехаемся, и я делаю шаг к тебе, оставляя за спиной прошлое, настоящее и будущее. ... Иссиня-черное перо, выпавшее из крыла спикировавшего на дерево ворона, медленно планируя, опустилось в лужу застывающей крови. Словно крохотный парусник, подгоняемый ветром, оно дрейфовало по алому морю до тех пор, пока не причалило к длинной пряди светлых волос, да так и замерло у своей последней пристани...
Vova
