«И жена облечена была в порфир и багряницу, украшена золотом драгоценными, камнями и жемчугом и держала золотую чашу в руке своей,наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства её»Откровение 17:4 Сегодня я держала тебя в руках в последний раз, моя колдовская чаша с дурманящим зельем... На тебе нет сверкающих драгоценных камней и ты отлита вовсе не из золота... Да и содержимое твоё не имеет ничего общего с ведьмачьим зельем. Хотя, нет... Имеет. Оно так же дурманит и пьянит меня, как и то колдовское варево, что уводило шаманов в страну духов. Ишь, как меня занесло, а? Сколько художественных эпитетов нагородила. Но ведь, согласитесь — колдовская чаша с пьянящим зельем звучит куда поэтичнее, чем граненый стакан с паленой водкой? Вот и я думаю, что так лучше. Хотя суть от этого не меняется. И результат — тоже. Сейчас я уже не вспомню, когда взяла тебя в руки в первый раз, моя колдовская чаша. Не помню, сколько мне было лет, и кто протянул тебя мне. Не помню, чем именно ты была наполнена. Зато я помню другое: свобода, эйфория, обострившиеся чувства и проснувшиеся желания. И как же просто оказалось вдруг сказать те слова, на которые не хватало смелости без тебя, моя чаша. Ты делала меня разговорчивее, храбрее, ты давала мне крылья, ты дарила забвение, успокаивала мою боль. И ты же убивала меня, отнимала желание жить, толкала меня к краю обрыва, вкладывала в руки бритву. Это всё тоже ты. Или я сама? Сейчас я смотрю в твою кристально-прозрачную глубину и вижу там, на самом дне... себя. Своё прошлое. То, в котором ты была моей постоянной спутницей, когда без тебя я не представляла своей жизни. Тогда так часто мой день начинался с тебя и тобой же заканчивался, вот только где-то на полпути от начала и до конца пропадала я сама. С тобой было легко, весело и свободно, а без тебя жизнь превращалась в унылое, серое, безрадостное существование. Ты помогала мне не замечать всего того дерьма, что творится вокруг, но и не давала увидеть, в какое дерьмо превращаюсь я сама. Презрительно и высокомерно глядя на валяющихся на тротуарах грязных, вонючих, смертельно пьяных бомжей, я не замечала, что так мало отличаюсь от них. Просто они за обладание тобой уже отдали себя без остатка, а я пока ещё нет. Больше мы не отличаемся ничем, потому что и они, и я — твои покорные рабы. Моя чаша... За владение тобой, за право наслаждаться твоим прозрачным содержимым, я платила собой, ведь меньшая цена тебя не устраивает. Но тогда меня это не смущало нисколько, главным была возможность держать тебя в руках, подносить к губам и забывать обо всем: о себе, о любимых, о близких и о самой жизни. Я не могла увидеть себя со стороны в тот момент, когда была полностью в твоей власти. Наверное, это и к лучшему, потому что назвать женщиной эту громко несущую несусветную чушь, смеющуюся так же мелодично, как обитатели конюшни, похотливую самку нельзя. Это та моя сторона, которую пробуждаешь ты, моя чаша. Но, превращая меня в монстра, ты же меня и ослепляешь и сама себе я кажусь неимоверно привлекательной, сексуальной и чертовски умной. А те, кто этого не видят, попросту ничего не смыслящие в жизни и удовольствиях кретины. Как же мне было их жаль! Озабоченно снующих по своим муравьиным делам, спешащих к своей неминуемой смерти. Впрочем, возможно, у каждого из них есть своя чаша? И, вполне вероятно им тоже известно, как это прекрасно — упиваться собственным умом, красотой, талантом, не думая о том, что завтрашнее утро будет настоящим адом. За обладание тобой я плачу дикой головной болью, тошнотой и провалами в памяти. Поднять голову с подушки — подвиг, вспомнить, куда ты завела меня вчера, в чьи объятия толкнула — невозможно. И эта частичная амнезия твоё благословение или проклятие? Почему мир вокруг так сер, противен и безрадостен? И как же отвратительна я сама — взлохмаченная, помятая, мучительно пытающаяся вспомнить подробности вчерашнего вечера... А может, ну их к черту, эти воспоминания? Если что-то мне на самом деле и нужно, так это ты. Моя чаша. Сейчас я снова возьму тебя в руки, и день перестанет быть таким паскудным, головная боль отступит, тошнота уляжется, и все снова будет замечательно...Так было долго, очень долго, но я хочу положить этому конец, пока я ещё могу это сделать. Пока ты ещё не превратила меня в бывшего человека, в тварь, валяющуюся на заплеванном тротуаре... А потому, сейчас я просто разожму пальцы и буду молча наблюдать, как ты падаешь на пол и разлетаешься на десятки осколков, заливая все вокруг своим содержимым. Тебя больше нет. Я переступаю через то, что было смыслом моей жизни еще несколько секунд назад. Дальше я буду жить без тебя, моя чаша.
Vova
