«Шепард, очнись!» Девушка медленно открыла глаза, повинуясь странному таинственному голосу, который исходил, казалось, отовсюду, и был больше похож на шепот. Этот голос она раньше где-то слышала, но не могла вспомнить где. Он был таким проникновенным, что залезал в самую глубину сознания и заставлял слушать его, не отвлекаясь ни на что. Джейн пыталась вспомнить его, потому что он был ей таким знакомым. Но через секунду голос мгновенно прекратился, не оставив после себя ничего, как будто его и не было. Шепард неподвижно лежала на спине. По ощущению было понятно, что она находится на каком-то возвышении, или даже столе, стоявшем в центре комнаты. Она была одета в легкую марлевую футболку, если её можно было так назвать. Холодная поверхность заставляла её тело покрываться мурашками. В голове сразу вставал образ огня. Такого теплого и приятного, который согрел бы любого своим чарующим пламенем. Об этом можно было думать до бесконечности, но суровая реальность всегда брала вверх над мечтами. Поэтому для начала нужно выяснить что происходит, а потом уже отдаваться чувствам. Повернув голову в сторону, девушка хотела осмотреть помещение, как вдруг ощутила резкую боль в шее. Казалось, что шейные мышцы были натянуты до предела, как резина, и отдавали невыносимой болью. Джейн в панике хотела дотронуться рукой до горла, чтоб как-то заглушить её, но боль неожиданно стихла, оставив после себя приятное тепло, разлившееся по всему телу. Немного успокоившись, девушка решила слегка приподняться, чтобы осмотреть помещение и заодно проверить “функционирует” ли её тело и не будет ли новых вспышек боли. Руки слегка подрагивали из-за нехватки сил, но в остальном было всё нормально. Осматривая помещение, Шепард поняла, что находится в какой-то лаборатории. Вся комната была в белых тонах и чем-то похожая на лаборатории «Цербера», только на стенах не было знаков этой организации. На них вообще ничего не было, если не считать огромного зеркала находившегося на стене в противоположной части комнаты. В правой стороне от Шепард находилась большая железная дверь, на которой горели кнопки, показывающие, что дверь заперта. Причем снаружи. В углу комнаты стоял стол с терминалом, а вдоль стены, противоположной двери, было несколько закрытых шкафов и небольшой стол с лабораторными и медицинскими инструментами. Над самой девушкой нависала огромная яркая лампа, которая освещала почти всю комнату. Джейн только сейчас заметила какие-то тонкие прозрачные трубки свисавшие, как ей казалось, с потолка и “подсоединенные” к ней. Они заканчивались маленькими иголочками, как в капельнице, прикрепленными к телу. Их было не очень много: по две на каждую руку, одна на шее и правом боку, и ещё одна на левом виске. Шепард хотела выдернуть эти ненавистные трубки из своего тела, как вдруг увидела то, что повергло её в шок. На её руках под прозрачным слоем кожи были видны гибкие трубки, проходящие вдоль всего тела. Они не были похожи на те трубки-капельницы, что свисали с потолка. Это было совершено другое. Маленькие синие огоньки горели на этих трубках, и их яркое свечение можно было рассмотреть через тонкую почти прозрачную кожу. Прилив страха и адреналина накрыл девушку, от чего та даже не могла пошевелиться, заворожено смотря на свои руки. В памяти вспыхнули воспоминания о неразумной расе Хасков, у которых тоже имелись такие же горящие трубки на теле, и у гетов. Она отчетливо помнила конструкцию Легиона и его синтетическое строение, но оно совершенно не похоже на, то, что у неё. Жнецы. Это было неопровержимо. Чудовищная мысль пронзила разум Шепард, все смешалось в голове: страх, отчаяние, ужас, ненависть, боль. Джейн закричала на всю комнату из-за отвращения к этим чудовищным машинам и начала резкими движениями выдергивать трубки-капельницы из себя. Вытаскивать их было не больно, почти неощутимо. Избавившись от надоедливых трубок, Шепард решила подойти к столу с инструментами и попробовать отключить технологию Жнецов. Дотронувшись до холодного пола голыми ногами Джейн начала вставать, и вдруг резко упала на пол всем телом. Девушка почувствовала, что её ноги были как будто парализованы, но это длилось около двух минут, после чего они начали приобретать чувствительность. Это было неожиданно, но неизвестно, сколько времени она здесь пробыла и что с ней происходило. Ухватившись за стол, на котором она только что лежала, Шепард медленно приподнялась и аккуратно подошла к длинному столу, на котором бережно были разложены лабораторные инструменты. Они лежали все на своих местах, даже казалось на определенном расстоянии друг от друга. Девушке это напоминало сервировку стола в ресторанах, где каждый столовый прибор лежал на своем «законном» месте и подходил к определенному блюду. Она никогда не любила рестораны, потому что там нужно было соблюдать определённые правила, как говорили люди «вести себя культурно», но о какой культуре может идти речь, если ты воспитан на улице. Она была несколько раз в ресторанах, на день рождении или на каком-то мероприятии по поручению Альянса, и ей всегда там было скучно и тривиально. Есть люди, которые жить без них не могут, но это не про неё. Дотронувшись до небольшого скальпеля, девушка ощутила холодный металл на своей коже. Странно. Джейн совершенно не ощущала холода в комнате, хотя всё к чему она прикасалась, было, холодным как лед: стол, пол, инструменты. Погруженная в свои мысли, она неожиданно вспомнила о том, с какой целью подошла к столу. У неё был только один вариант избавится от этих трубок, попробовать перерезать их. Шепард медленно взяла в руки скальпель и уже поднесла его к светящейся трубке, находящейся на руке, как вдруг её голову пронзил резкий звук. Голову как будто разрывало на части и Джейн, выронив скальпель, рефлекторно схватилась за нее. Упав на пол, девушка схватила себя за волосы и, сжав зубы начала бороться с этой невыносимой болью, но она резко отступила, как будто ничего и не было. Шепард сразу поняла, что это были Жнецы. Звук, пронзающий все тело, похожий на ярость. Сразу стало понятно, что они не хотят, чтобы Джейн сделала что-то с их технологиями, но она всегда была упорной и порой никогда никого не слушала, а Жнецов так, тем более, и, решив попробовать снова, девушка, вытянув руку, дотянулась до скальпеля на полу, но не успела взять его, так как голову опять пронзил душераздирающий звук, но в этот раз он был сильнее. Свернувшись калачиком на холодном полу, она ждала, что произойдет дальше, так как не было смысла бороться с ними и как-то защищаться, ведь в неё напиханы эти технологии, которые усиливают воздействие Жнецов на разум. Так же было и с Сареном. Непривычно сдаваться, но иного выхода нет. «Зачем им это нужно? И почему я? Возможно, это месть за то, что я сорвала все их планы. Это не имеет значения. Лучше умереть, чем подчинятся им. » Вдруг она услышала посторонний голос, причем он шел не из комнаты. «Ты выше этого» Шепард могла узнать этот голос где угодно. От него все тело покрывалось мурашками, хотелось закрыть уши и не слушать этот металлический лязг, но это невозможно, когда он у тебя в голове, поэтому остается только слушать его и вспоминать все то, что было связанно с ним. Даже если этого не хочется, мысли все равно будут залезать к тебе в голову, как маленькие змейки, и напоминать о каждой звуке чудовищного голоса. Он преследовал её везде. Когда она помогала Церберу в борьбе с Коллекционерами, то всегда после этих миссий ей хотелось закрыться у себя в каюте и побыть одной, забыть этот до боли ужасный голос и попытаться прийти в себя. Но это было за гранями реальности. Голос будто пожирал тебя насквозь, заставлял слушать его и ты уже не мог противиться неизбежному. Вслушиваясь в каждое слово, каждый звук металлического голоса, такого чарующего и в тот же момент наводящего ужас, хотелось подчиняться ему, но инстинкт не позволял этого сделать. Шепард испытывала ненависть к Жнецам, поэтому подчинятся им она не собиралась, даже если они этого захотят, но какой-то странное чувство беспокоило девушку, будто её сила и иммунитет к внушению ей не помогут. Джейн чувствовала жнецов внутри себя и ощущала, как они пытаются проникнуть в её сознание, причем очень настырно, целеустремленно, но ведь Жнецы это машины, а если в машину загрузить какую-нибудь программу она будет её выполнять, пока не добьётся результата. Шепард даже не могла пошевелиться, словно от её неуверенного движения они могли завладеть ей. Она пыталась не думать ни о чем, но её мысли, казалось, были заполнены ими. Не зная, что делать дальше, подавленная и разбитая, Шепард с ненавистью произнесла единственное слово, засевшее у неё в голове: «Предвестник»
Vova
