Я еще немного постояла в арсенале, но мне это не доставило большого удовольствия и я решила тоже вернуться в каюту. К себе, разумеется. Прийдя туда, я так и не смогла придумать себе интересного занятия. Поэтому от нечего делать решила полазить в экстранете. Первым делом я из чистого любопытства заглянула в почтовый ящик и тут же пожалела об этом. Он был буквально завален любовными письмами. И от одного и того же адресата. О боги, как же он меня достал! Энгел был моей постоянной головной болью. Эта односторонняя история любви началось с того, что однажды он побывал вместе со мной на задании. Спасла его от пули. Казалось бы — пустяк, но для него он имел огромное значение. Мол, это божий знак, что я для него божий знак, личный ангел-хранитель. Идиот. Я послала его лесом, но он оказался на редкость твердолобым и вбил себе в голову, то что должен добиться меня любой ценой. Ага, сейчас же! Мечтать не вредно. Я скорее буду с турианцем, чем с ним! Тут же вспомнился Гаррус. Хотя, возможно, я поторопилась с выводами... Мою столь резкую антипатию по отношению к Энгелу объяснить очень просто. Он — неисправимый идеалист и ханжа. И при этом работает на тайную организацию, которая добивается своих целей далеко не самыми честными и бескровными методами. У меня это в голове не укладывается. С его мировоззрением, ему в священники, а не в тайные агенты надо. Также Энгел жутко наивен. Во-первых, он искренне верит, то что сражается за доброе и правое дело. Ха! Ни первое, ни второе к ШаТР отнести нельзя. Во-вторых, он наивно полагает, что в таком испорченном, но очень милом существе, как я может сохраниться добро, «разбудить которое поможет жаркий пыл любви». Да-да, именно так он и написал. Я, лишившись дара речи, перечитала это сообщение несколько раз, прежде чем до меня дошел его смысл. Потом я долго не могла вылезти из-под стола. Странно: обычно, когда подобные святоши рассуждают о подобных вещах, то они говорят об этом в отрицательном значении. Или он имел в виду что-то другое? Поначалу его изъявления в вечной любви и преданности забавляли меня. Но постепенно эти однообразные и пафосные излияния стали жутко бесить. Вот например, что он мне сегодня написал: «Лианна, дорогая, любовь всей моей жизни, мне больно видеть, как ты отвергаешь мою нежность. Я знаю, как тебе больно, но это не повод отвергать то прекрасное чувство, которое я тебя предлагаю в дар!» Бред какой. Больно нужны мне твои подарки. Да и что ты знаешь о моей боли... * * * ...Вечереет. Солнце уже начинает собираться за горизонт, но ленится, и нарочито медленно ползет и дополняет и без того горячий воздух противной духотой. На востоке сгруппировались коварные тучи, готовые одним быстрым маршброском заполонить все небо и разразиться страшной бурей. Но пока светило на небе, они не рискуют занимать воздушное пространство. Однако шагари, идущих по улицам это нисколько не интересует. Все встревожены и испуганы выстрелом, прозвучавшим минуту назад. Все глаза прикованы к высокому небоскребу, а конкретно к простреленному окну на десятом этаже. И меня попросили пройти к этому зданию. Ну, что же, вопользуемся старым, проверенным способом.
— Расступитесь! Я майор полиции Саргассы! Мне требуется пройти к месту преступления! Я намеренно соврала. Если бы я сказала, что на самом деле я и вовсе не являюсь полицейской, то не пропустили бы. Даже бы не заметили.
— Покажи-ка документы, «офицер»! Я с ехидной усмешкой продемонстрировала подделки. Они голографические и в этом их плюс. Они могут принимать любые формы. Как сейчас: документы полицейского. Настоящих полицейских ими не одурачить, а вот для толпы — в самый раз. Так и случилось. Увидев подделку, толпа разочарованно вздохнула и, нехотя, расступилась. Я, про себя ехидно посмеиваясь, побежала к зданию. На входе меня остановил полицейский-шагарианец.
— Лианна ал’Ланкарра? — спросил меня он.
— Да? — осторожно ответила я. Вроде бы раньше меня пропускали без вопросов. Становлюсь знаменитой? — Поднимайтесь на десятый этаж. Следователь хочет вас видеть. Я с нехорошим предчувствием стала подниматься наверх. *** — Свидетели есть? — Служанка. Она находилась в комнате во время выстрела. Она до сих пор в истерике. Мы от нее узнали совсем немного.
— А что Катария? — Она была в это время на кухне, с другими гостями.
— Метод убийства? — Выстрел из снайперской винтовки. Стреляли из окна соседнего дома.
— Какие патроны? — Электрантовые. С электрическим зарядом. Если жертва и выжила после выстрела, что маловероятно, то её добил электрический разряд.
— То есть она мертва? — Без всякого сомнения. Пуля попала прямо в висок. Смертельный выстрел: шансы на выживание равны нулю целых сорока одной сотой.
— Она уже знает? — Консул? Да. Странно, но похоже, что для нее это не было новостью.
— Неудивительно. От Шадии ничего не скроешь. Ее сеть информаторов, судя по всему, не хуже, чем у Серого Посредника. К тому же, это была ее дочь.
— Возможно, она и есть Серый Посредник.
— Вряд ли. Посредник действует исключительно в своих интересах. Шадия же как-никак беспокоится о совей стране. Не думаю, что она не воспользовалась таким козырем, как эти секреты.
— Логично. Может вы хотите еще что-то... Я деликатно кашлянула, привлекая к себе внимание. О ком шла речь, мне было не слишком понятно. Разговариавли двое: доктор-саларианец, работающий на полицию, и шагарианка, судя по отсутствию формы — не полицейский.
— А вот и она! Доктор Улрон, вы не могли бы нас оставить на минутку? — Так это... — Да, это она.
— Понятно, — доктор кивнул и, обернувшись ко мне, почему-то сказал.
— Сочувствую. Я поняла, что мое недоброе предчувствие было не напрасно.
— Что происходит? — нервно спросила я. Вместо ответа шагарианка жестом предложила следовать за ней. Мы прошли через дверь соседней комнаты и... — Нет. Не может быть. Только не она.
— Боюсь, что это правда. Шерала ал’Ланкарра мертва. Мама... она сидела в кресле. Скорее всего, она упала в него после выстрела. Ноги неестественно вывернуты. Руки свисают вниз, как у безвольной куклы. Хотя сейчас это было очень близко к истине. В голове была едва заметная дырочка. Однако и ее было достаточно, чтобы убить человека. Или шагари. Голубая кровь еще не полностью свернулась поэтому я поняла, что выстрел произошел недавно.
— А вы кто?! — срывающимся голосом спросила я.
— Мирала Ралейон. ТАШ. Тайный агент ШаТР.
— Почему? Почему она?! Почему это произошло?! — Мы не можем видеть все и знать обо всем. Этого не может ни ШаТР, ни Шадия, ни даже Серый Посредник. И ты прекрасно знаешь об этом. Знаю. Но от этого не легче. Мы с матерью были всегда в довольно необычных отношениях — в дружеских. Мы сплетничали, ходили вместе в кино, помогали друг дружке. И она ни разу(!) не пыталась заставить меня что-нибудь сделать. Она даже позволяла называть ее просто по имени, без «мамы», «мамочки», и т. д. Ее это раздражало. Да и меня, честно говоря, тоже. И теперь ее нет. Моей лучшей и единственной подруги. Той, кому я могла доверить любую свою тайну. Той, что всегда могла меня поддержать. Моей мамы. Это был первый раз, когда я плакала. Первый и последний... И в этот момент во мне что-то переломилось. Я вытерла слёзы, назвав себя сопливой девчонкой и устыдившись собственной слабости. Плакать на людях! Что обо мне сейчас думают? Ужас.
— Я хочу поговорить со свидетельницей. Сейчас.
— Я постаралась, чтобы голос перестал дрожать, но получилось это у меня не слишком хорошо. Мирала понимающе кивнула и жестом попросила следовать за ней. *** В тот момент, когда мы застали служанку, та была очень занята — она с поразительным усердием поливала слезами раскидистый фикус. Он терпеливо выдерживал эти издевательства, но силы его были уже на исходе. Вон, листики поникли, согнулся даже немного. Я решительно прервала это безобразие: — Хватит реветь! Ты здесь скоро потоп устроишь! Девушка растерянно замолкла, увидев на рассерженную меня, и вытерла слезы.
— Да, госпожа? — дрожащим голосом спросила меня девушка.
— Расскажи мне все, что ты об этом знаешь.
— Но я... — Не о самом убийстве. Об убийце. Ты его видела? — Молчание.
— Ты его видела?! — я начала терять терпение. Девушка задрожала как осиновый лист.
— Д-да. Это был турианец... — Так, а вот с этого места поподробнее. Почему ты сразу не сказала, что видела его? — удивленно спросила Мирала.
— Я не могла. Я была так напугана... — Хорошо, хорошо. Запомнила какие-нибудь его черты? Служанка задумалась.
— Он был на том здании. Я разглядела совсем немного и не совсем уверена в своей точности. Он был гололицым. У него была серая кожа и местами она блестела на солнце. Больше я ничего не заметила.
— Блестела на солнце? — недоверчиво переспросила я.
— Да, да! Словно это был металл.
— Возможно, это был имплантант, — предположила Мирала.
— Металлические давно не используются.
— Но некоторые подпольные организации занимаются этим. Пусть металлические имплантанты гораздо опаснее и неудобнее, но и эффективность у них гораздо выше, нежели у обычных.
— Ну? И чем нам это поможет? — Слушай, по-твоему, много турианцев расхаживает по улицам с механническими имплантантами на теле?! Найти его будет очень легко! — Чем это поможет лично мне? — Ты можешь присоединится к нам.
— Что?! — Так ты сможешь отомстить за Шералу. Я уже собиралась отказаться, как вдруг подумала: а зачем? Сестер и братьев у меня нет, отец неизвестен. А другая родня? Ха! Шагари даже с двоюродными родственниками уже говорят холодно, на «вы». Единственые кого в семьях уважали, все были матриархи, главы родов. Я же матриархом не была. Мне не к кому приткнуться. Нет того, ради кого стоило бы жить. Я уже умерла. А если стану агентом ШаТР, значит умерла не просто так, а еще прихватив с собой нескольких подонков из нашего мира. И еще желательно этого убийцу.
— Я согласна. Мирала удовлетворенно кивнула. Сказала: «Ты принята. Завтра начнется подготовка». И ушла. Я же осталась наедине со своей болью. Вот так я и стала ТАШ, тайным агентом шагари. Без всяких пафосных речей и торжественного банкета. Без предисловий и реферансов. Так просто. И одновременно так тяжело. * * * Я вынырнула из воспоминаний и тут же обругала себя за это. Обещала же себе никогда больше не вспоминать об этом! И забыла. Утонула в том, что так старалась забыть и потерять. Но видимо забыть это полностью невозможно. Прошло четыре года, а боль все так же сильна. Временами отступает, чтобы набраться сил, и потом в самый неожиданный и неудачный момент набрасывается вновь. Но я уже с ней смирилась. Из всего можно сделать силу. Из желаний. Из эмоций. Из чувств. И из боли в том числе. Это оружие будет с мной всегда. И это оружие никогда не давало осечек. Пока.
600 Прочтений • [Плюс и минус. Глава 4] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
