Давит тишина в душе и в мыслях,
Сердца охолаживая пыл.
Видно, умер он иль не родился -
Тот, кто в жизни прошлой любым был.
Так темно... На город давят выси
Бременем своим, но зря прождем:
Видно, умер он иль не родился -
Тот, кто собирался стать дождем.
Плавными движениями белоснежное перо скользило по старинному пергаменту,
вырисовывая незатейливый узоры, которые превращались в буквы, а затем в
слова. Создавая таинственный смысл, создавая свой мир, грезы...
мечты... Слово за словом, выдох за вздохом. Легкий трепет пламени,
короткий миг и... Темнота.
Легкий гул ветра прятался по углам комнаты. Аромат дурманящих трав
сливался в вальсе с изящным ароматом потухшей свечи. Перо опустилось на
стол и... Закрывая глаза...
Закрывая глаза, ухожу в темноту
Забываю себя, забываясь, тону
Тихо просит мечта разрешенья уйти
Умоляю её: "Извини... подожди"
И забытая боль вновь пришла погостить
Она знает одно: мне себя не простить
Рану вскроет ножом, чтобы глубже черпнуть
Ведь то время назад никогда не вернуть
И ту боль, что в душе вам покажут глаза
Тихо, вдоль по щеке засверкает слеза
Вниз скатившись, она созывает подруг
Начинается медленно истерика тут
Сдавлено горло, и мне не чем дышать
Надо во всем разобраться, понять
Открываю глаза, полных слез от обид
Не могу… тяжело… для меня мир закрыт
Опуская ресницы, вытираю лицо
Меня пока нет… хотя вам все равно…
А мысли бегут и их трудно догнать
Отсюда хочется уйти… нет убежать
Но я понимаю, что мне не уйти
И все те проблемы уже позади
Пока я хочу позабыть себя
Мысли смешались и в душе пустота…
Искорка пронзила тьму. Острый слух ассассина уловил едва заметные шаги.
Шаг... Шаг... Шаг... Шелест робы звонко запечатлелся в сознании... И
вот, поднимая глаза, твой взор тревожит янтарный блеск... Ты ассассин,
ты видишь во тьме все то, что скрыто от взора людского. Сейчас перед
тобой стоит именно Он. Плод ли твоего воображения, или реальность?
Любопытство, оно поглощает тебя с ног до головы. И вот...
Изящная и обворожительная улыбка касается губ итальянца. Но в этой
улыбке присутствовали нотки грусти. В сознании промелькнули картинки из
прошлого. Виселица... Призыв о помощи... Крики... Приказ... Смерть...
Тьма... Улыбка отца, теплые слова матери, то, что он так и не узнал от
своего младшего брата.
-Эй, а для чего тебе эти перья?
-Я тебе обязательно расскажу, обещаю!
Он помнил улыбку на устах любимого брата, он помнил его голос. А отец... Хех. . Он сам сказал, что был таким же. Блудник.
И вот теперь, Эцио Аудиторе, став ассассином, поняв все то, что ему
предстоит пройти, держа в руках старинные записи Кодекса, часто
представлял того, кто выводил все эти таинственные символы. И вот, в
этот момент подушечки пальцев коснулись лица незнакомца, скрывающего
свое лицо в тени белоснежного капюшона. Грубоватая кожа, щетина, ярко
выраженные скулы, острый подбородок, шрам пересекающий линию губ, едва
изогнутых в легком, спокойном... удивлении...
Темнота едва рассеялась и ассассин обратил внимание на белоснежное перо в руке предка. Перо...
"Я тебе обязательно расскажу, обещаю!"
Пальцы мужчины чуть сжались, а в глазах мелькнуло отчаянье и
одновременно гнев, ненависть, желание отомстить. Зубы мужчины сжались, и
он просто отвернулся, но впереди его ждала только тьма.
-Эцио.
Спокойный, ровный, бархатный голос с легким акцентом.
Темнота задушит звуки,
Украдёт условность лиц
Путать праздники и скуку
На другом конце земли.
Все вопросы без ответов...
Может, в этом интерес?
Пока песня не допета,
Мы участвуем в игре.
Так что нам ли ждать покоя?
Мы — шуты и короли.
До чего подать рукою -
На другом конце земли...
Снова взгляд глаза в глаза. Аудиторе не мог держать себя в руках. Он
видел перед собой не просто виновника, а врага, но... В глубине души ему
что-то подсказывало, что перед ним стоит друг. Пальцы ассассина сжались
на шее Альтаира. Зубы Эцио заскрежетали от злости, он был готов
свернуть голову своему предку. Ассассины...
-Не было бы Яблока, всего бы этого не было! Ты виноват во всем! Ты убил мою семью!
-Эцио...
Голос сорвался на хрип. Аудиторе неторопливо разжал пальцы и отпустил
лицо, скрывая взгляд, наполненный болью, в тени капюшона. С кончика
белоснежного пера закапала кровь. Каждая капелька, падая, вызывала круги
на земле... Нет... На воде. Она — сама тьма. Круг за кругом, темный
окрашивался в алый.
-Дед...
Снова взгляд, уверенный, принадлежащий сильному человеку, будущему
лидеру ассассинов — Эцио Аудиторе. Он знал, что будет делать. Он знал
то, что должен делать. Он вновь и вновь будет стремится вперед не только
ради мести за свою семью, но и ради того, что бы сохранить честь и
достоинство Братьев. Ассассинов.
И вот, тот момент. Эцио снова чуть поднял руку, провел по губам Альтаира, спускаясь пальцами вниз, на подбородок, шею, грудь.
-Ты именно такой, каким я тебя представлял, дед.
И снова улыбка. Немного грустная, но уверенная. И за это он был
вознагражден мягкой улыбкой предка. Альтаир поднял руку и вложил перо в
руки итальянца.
-Ничто не истинно...
-Все дозволено...
Тьма яркой вспышкой ослепила взор, силуэт Альтаира начал неумолимо
скрываться в тени, ускользать от пальцев, а ты лишь наблюдал за мягким
взглядом и легкой улыбкой. И вот... Раскрыв глаза, ловя приоткрытыми
губами глоток воздуха, ты поднимаешь глаза, ловишь взглядом потухшую
свечу, незаконченные летописи, простые наброски карт и под твоими
пальцами красовалось белоснежное орлиное перо...
-Я не позволю пасть ассассинам лицом в грязь. Я обещаю тебе, старик...
Vova
