— Не желаю ничего слышать! По впалым щекам девушки струились горячие дорожки слёз, светло-каштановые кудряшки растрепались.
— Джон, они же бандиты! Про них даже репортаж был! — Прекрати, Джесс, — Шепард отмахнулся и застегнул молнию куртки.
— Ты же знаешь, как репортёры любят преувеличивать. Уверен, всё не так плохо... — Правильно! Всё намного-намного хуже! — девушка подскочила к нему, загородив дорогу.
— Не хочешь слушать, значит, я тебя просто никуда не пущу! Джон
усмехнулся. Щуплое девичье тельце едва могло загородить проход, даже
сейчас, когда она растопырила в разные стороны все четыре конечности. И,
тем не менее, Джессика смотрела на него с ослиным упрямством
и неподдельным беспокойством в глазах. Шепард снова улыбнулся.
— Не переживай
ты так, — он подошёл к любимой девушке и нежно чмокнул её в нос.
— Обещаю, если запахнет жареным, я тут же утеку оттуда. Её плечи дрогнули. Джесс долго смотрела на Шепарда, прежде чем вздохнуть и опустить голову. Тонкие ручки упали вдоль тела.
— Обещаешь? — тихо, жалобно спросила она.
— Обещаю, — он снова чмокнул её и, отодвинув от двери, вышел. Джессика
сцепила перед собой дрожащие пальцы. Про банду «Красных» ходили самые
неприятные, если можно так выразиться, слухи. В отличие от прочих
городских группировок, они не просто шлялись ночью по городу и дрались
с конкурентами, «Красные» не брезговали ничем: поджоги, похищения,
вымогательства. Пару раз в новостях их самоназвание фигурировало даже
рядом с убийством и изнасилованием. Девушка тихонько всхлипнула.
Ну, как?! Как, скажите, её Джон смог затесаться в эти ряды? Они
постоянно бродили рядом друг с дружкой ещё с самого малого возраста.
В детдоме он защищал её от хулиганов, а она замазывала панацелином,
стащенным из медпункта, его синяки. Она уже и забыла, когда дразнилка
«жених-и-невеста» стала правдой. Просто однажды, когда им обоим уже
стукнуло по шестнадцать, а из стен детдома их нежно выпнули в реальный
мир, она осознала, что Шепард до сих пор рядом с ней. Парочкой их давно
считали все и вся, но Джессика почему-то была уверенна, что вся эта
романтика длится только до тех пор, пока жизнь не разведёт их по разным
сторонам улицы. А когда этого не произошло... Государственная дотация,
полагавшаяся сиротам по достижению шестнадцатилетия, растаяла ещё
до полуночи того дня, когда они покинули детдом. И на двоих у них была
только нетяжёлая сумка со старыми вещами и перочинный нож Джона. Вот
и весь багаж детства и юности. Чтобы выжить, приходилось браться
за любую работу, которая только подворачивалась. Когда в один день
существование стало совсем невыносимым, Джессика предложила молодому
человеку, чтобы она «поработала в самой древней профессии». Шепард
не разговаривал с девушкой четыре дня. А потом неожиданно
нашлась дешёвая квартира и деньги на самое необходимое. Джесс
не задавала вопросов, хотя подозревала, откуда тянутся ниточки. Она
предпочитала затыкать уши и мотать очаровательной головкой, лишь бы
не признавать опасную реальность: Джон всё больше увязает в той среде,
откуда не выбираются живыми и здоровыми. И вот сейчас это. Он открыто
заявил, что теперь тоже в банде «Красных». И как она не уговаривала его,
как бы ни плакала, Шепард всё равно стоял на своём. Девушка судорожно
вздохнула и уткнулась лбом в закрытую дверь.
Vova
