Ничто более не предвещало беды: как казалось Ведущей, все самые страшные
беды уже позади. В конце концов, ну что может быть страшнее, чем эти
четыре существа, мирно беседующие о чём-то на диванчике, и то существо,
что, подобно летучей мыши, угрюмо следило за ними из-под потолка?
- Наша следующая участница – Мария Шанцковски… Что?! У неё нормальное
имя?! – охнула Ведущая, и тут же поспешно зажала себе рот рукой.
Безошибочная интуиция подсказывала бедолаге: раз имя нормальное, значит,
что-то не то с характером или происхождением. Или ещё с чем-нибудь.
Одно радовало: это нечто явно не будет бесполым, подобно предыдущей
претендентке на звание «Самая Лучшая Мэри Сью». И, скорей всего, будет
действительно девушкой…
В зал вплыла девушка. Как и все прочие, она была красива: но её красоту
омрачало то, что одета она была в жалкое рубище, подпоясанное явно
подобранной где-то по дороге верёвкой.
- Ах, простите мне мой вид. Когда я шла сюда, на меня напали, разорвали
одежду, изнасиловали, пришлось идти в том, что нашла, - пробубнила
девица столь будничным тоном, что Ведущая выронила микрофон. А девица
преспокойно присела на краешек стула:
- Извините, если заляпаю здесь всё кровью, меня немного поранили. Но, как видите, я пришла.
Ведущая покивала. Мария же невозмутимо продолжала:
- Вам нужно рассказать мою историю? Подготовьте, пожалуйста, тазики и
носовые платки, ибо она может показаться вам ужасной, трагичной,
грустной…
Ведущая робко покашляла.
- Ах да, простите, вам может показаться, что я ною! Но нет – я всегда
стойко переносила удары судьбы. Понимаете, когда я родилась, папа бросил
семью. А мама с горя начала сильно пить: у нас не было денег, и мы
постоянно голодали. Мой младший брат, которого она родила неизвестно от
кого, умер совсем маленьким, и я сама его хоронила. В моей душе росло
стойкое отвращение ко всем, кто смеет угнетать слабых, но я упорно несла
свой тяжкий крест.
Тут даже Акеми тяжело вздохнула: ей стало ясно, что эту-то она по уровню трагичности не переплюнет.
- Потом я влюбилась, но дорогой мне человек подставил меня, обманул моё
детское доверие и, изнасиловав, бросил! – в голосе Марии послышался
трагический надрыв, - Тогда я хотела свести счёты с жизнью, но, когда я
ударилась о камни, прыгнув с обрыва, открылась мне тайна: я бессмертна, и
моя доля – веками страдать, ожидая, когда же боги смилуются и подарят
мне вечный покой!
Оператор застонал, будто у него свело зубы: после пришествия
предыдущего существа он на дух не мог переносить ноющих женщин, и даже
Юки уже казался не такой уж пугающей альтернативой.
- А потом… Почему вы не плачете?. . – Мария явно была возмущена подобным
отношением к своей скромной персоне, - Представьте, как я была
подавлена! Но затем случилось нечто ещё более ужасное: мама умерла, наш
дом отобрали за долги, а я осталась одна, без малейших средств к
существованию! И тогда мой дядя…
- Откуда он взялся?
- Откуда-то приехал, я не помню. Он со мной не откровенничал, - Мария
смахнула скупую слезинку, - Я была нужна ему совсем для другого!
Представьте, он был аристократом, но не желал просто так кормить меня,
ещё совсем юную, и требовал, чтобы я расплачивалась с ним своим телом!
Вот странность: вроде бы Мария говорила такие ужасные вещи, но в её
глазах была эйфория, точно она упивалась одним только воспоминанием о
перенесённых страданиях.
- Когда я ему надоела, он… ну почему вы не плачете?! – Ведущая торопливо
изобразила рыдания, и Мария, смягчившись, продолжила, - Когда я ему
надоела, он продал меня в местный бордель. Клиенты постоянно издевались
надо мной, и владелица борделя была ужасной женщиной, она меня била. Там
была единственная девушка, с которой мы были очень дружны, но её убили
клиенты. На моих глазах они резали её на части! – девушка крайне
натурально всхлипнула, затем пихнула забывшую вовремя поплакать Ведущую,
- А потом, потом они схватили меня! Я стала для них идеальной игрушкой!
Они резали меня на части, выдрали мне язык, а потом выдирали кости и
переставляли их местами, а я теряла сознание от боли, но даже так не
могла умереть… Они, перепуганные тем, что я не умирала, бросили меня, а
я, заживив свои раны, встала и вышла из комнаты. Но владелица борделя
назвала меня чудовищем и прогнала прочь! Так я и скиталась по улицам,
голодная, холодная, всеми покинутая…
Ведущая и Оператор, у которых челюсти уже сводило так, словно они
слопали по куску лимона, мученически посмотрели на Марию. Та же
невозмутимо продолжала, с каждым новым словом всё больше входя во вкус:
- Там, на улицах, меня многократно избивали и насиловали, но я не
сдавалась! Я шла вперёд и вперёд, в неведомые дали… И тут меня сбила
карета! Лошадь топтала меня своими копытами, и это было ужасно больно! А
потом из кареты вышел холодный, надменный аристократ, столь похожий на
моего дядю, и он забрал меня в свой дом, потребовав взамен лишь моё
тело…
- Где-то я это уже слышал… - простонал несчастный Оператор, всё сильнее
приобретая небесный оттенок ориентации, - Вот только где?
- Тот аристократ был извращенцем, и ему нравились всякие жуткие штуки!
Он насиловал меня лезвием меча, протыкал мне живот изнутри, и у меня
текла кровь! – щёки девушки раскраснелись, а губы невольно растянулись в
довольной улыбке, - А ещё он пробил мне клинками ладони и пригвоздил
меня к стене, и, и…
- Почему ей никто не говорит про рейтинг? – заплакал Юки. Ведущая сочувственно покивала:
- Да, просто ужасно. Но, простите, время эфира ограничено.
- Смогу ли я потом рассказать свою биографию полностью? – задумчиво
нахмурилась недовольная Мария, - Поверьте, она очень поучительна и
интересна!
- Непременно поговорю с моей начальницей насчёт дополнительного ток-шоу
для каждой из вас, а сейчас всё-таки возьмите свой опознавательный шар, и
мы перейдём к следующей претендентке.
- Да-да, - небрежно схватив шарик, девушка удалилась походкой гордой
великомученицы, неся светящийся шар с надписью: «Мэри Сью Мазохистиус».
Vova
