— Напомни мне, почему за рулем она, и почему она — человек, а не дрелл?! — Я не настаивал, ты сам сел в эту машину, — спокойно сказал Кэйрон.
— У меня не было выбора! И еще я надеялся, что на ней есть оружие. Духи! А нам сейчас пригодился бы по меньшей мере «Таникс»! — нервно ерзал на заднем сидении Дарм. Он иногда начинал нервничать, если пытались взорвать его самого.
— «Таникс»? — обернулась девушка. У нее были каштановые волосы, среди которых можно было различить и золотые нити. Прическа была таковой, что описать ее словами — непосильная задача. Единственное, что можно было сказать, все модницы могли бы обзавидоваться. Удивляло одно. С каких пор тюремный блок на базе «Затмения» является салоном красоты?! У Кейти были резкие черты лица и слегка заостренный подбородок. Зеленые глаза, взгляд которых обезоруживал, просто завораживали.
— А что это? — Туда смотри, а не на меня! — указал вперед турианец и добавил, уже обращаясь к дреллу.
— Я как только тебя увидел — понял, что ты умеешь шутить, но это перебор! — Я думал, что тебе понравится кататься на аэрокаре. Это же круто, — Кэйрон припомнил слова друга, когда тот взорвал лифты.
— Круто?! Фейерверки пускать в полночь и соседей будить — круто, интеллект врагов подрывать своими самоделками — это круто, а пытаться удрать на аэрокаре от десяти «Мако» — это не круто! Это сумасшествие! — Скажи спасибо судьбе, что на стоянке хотя бы эта машина была. Иначе сейчас удирал бы на своих двоих! — вновь обернулась назад Кейти.
— Смотри на дорогу! — вскричал Дарм, когда машина чуть не впечаталась в стену, вписываясь в поворот.
— Ну, мы вроде быстрее, — попытался успокоить его дрелл.
— Ага, вижу, как это «быстрее»! Они нас догоняют! Открылись двери ангара, и наружу выскочил серо-зеленый аэрокар. Главные врата тут же разъехались в стороны — солдаты включили механизм. Машина, виляя из стороны в сторону, будто за рулем находился пьяный водитель, на максимальной скорости вылетела за пределы базы. Бойцы, которые находились на стенах и держали вахту, недоумевая, провожали взглядом машину своего командира. Через минуту-другую из ангаров выкатили все бронетранспортеры, что были на базе. Взбешенный командир, оставшийся без машины, с покрасневшим от злости лицом раздавал тумаки зазевавшимся солдатам. Больше всего он сейчас желал смерти только одному турианцу во всей галактике. Этот турианец сначала перепугал его до смерти, прилепив к нему гранату, испачканную чем-то липким, а потом превратил в размалеванного клоуна, ибо, когда граната «взорвалась», наружу полетели не осколки, а краска. «Затмение» долгое время расчищало джунгли вокруг своей базы, чтобы подступить к ней незаметно было невозможно. К счастью, они делали это только в одном направлении — на север. Получилось, что с трех сторон к базе подступало «зеленое море», а с четвертой было поле. Аэрокар не смог бы пролететь сквозь густые джунгли, но по полю летать — не проблема.
— Что? Что ты делаешь? — прищурившись, спросил Дарм, заметив, как Кейти зачем-то открыла дополнительную голографическую панель.
— Я люблю ездить с музыкой, — пояснила она, поправляя постоянно падающий с плеча локон.
— Она знает, что делает, она сдавала на права, — не оставлял попыток успокоить друга Кэйрон.
— «Если пришла пора... — зазвучала в салоне песня.
— ...Значит, настал твой срок, и ждет за углом перекресток семи дорог»... — Настал твой срок?! Я, конечно ценитель юмора, но... — зашевелил мандибулами турианец, что означало — он нервничает.
— Нет, это уже совсем не смешно! Преследующие друзей бронетранспортеры, старательно выкрашенные в желто-черный, прыгали на ухабах и перелетали через пни срубленных деревьев, не желая отставать. Они уже успели достаточно приблизиться, чтобы открыть огонь, что, в общем-то, и сделали. Аэрокар, виляя то вправо, то влево, каким-то чудом оставался невредим, а повсюду вздымались фонтаны земли. Комья грязи попадали на стекла, а уже спустя несколько минут вся машина была жутко перепачкана (интересно, на кого сейчас больше всего злился краснолицый командир) до такой степени, что за один подход ее не отмыть. Но, либо водитель аэрокара показывал высший пилотаж, либо стрелки «Затмения» были уж слишком развеселые, чтобы нормально целиться. В любом случае, машина оставалась целехонькой, а пассажиры продолжали вести себя так же, как и раньше.
— Нам нужен план, придумай что-нибудь, — попытался занять СпеКТРа дрелл.
— Придумал, — тут же картинно поднял палец вверх Дарм, будто его осенило, — я могу выйти и рассказать им парочку анекдотов, устроить представление, только они меня вряд ли простят и помилуют! — Не надо было угонять машину их командира, на которой он только что приехал, чтобы взять контроль над ситуацией в свои руки.
— Ну что поделаешь, — развел руками турианец, — у нее хороший стайлинг и она мне приглянулась.
— А что такое стай. . ? — снова попыталась оглянуться Кейти.
— Обрыв!!! — закричал Дарм, увидев местность через лобовое стекло.
— Направо! Давай направо! Машина резко развернулась на девяносто градусов, чуть не слетев со скалы, под которой росли пальмы. Падение было бы быстрым, но все же могло оказаться болезненным. Очень.
— Я же сказал «направо»! — негодовал турианец, ибо к его совету не прислушались.
— «Направо» тоже обрыв, — коротко разъяснила девушка.
— А, ну тогда ладно, — немного поутих СпеКТР. Позади разогнавшиеся бронетранспортеры с трудом успели затормозить перед обрывом, но два «Мако» все-таки не удержались на краю и исчезли за каймой скалы. Остальные продолжили погоню. Невозможно было не обратить внимание на пейзаж, который открылся из правого окна. Густые кроны джунглей удивляли разнообразием оттенков — начиная от ядовито-зеленого, до оливкового, от темно-зеленого, до салатового. Местная флора просто поражала. Непроходимый лес раскинулся аж до самого горизонта, к которому склонилось солнце, постепенно изменяя свой цвет на алый, а за затем на багряный, и заливая им небо. Вдали, в самом центре лесной чащи, виднелся город. Казалось, будто зеленые волны бушующего океана набрасываются на сверкающие шпили какого-то сказочного замка. Но за всем этим буйством красок нельзя было не заметить черный шлейф слева — прорубленную в направлении к городу дорогу. А так же нельзя было забыть и о том, что сзади разъяренный командир подгонял своих солдат, а бронетранспортеры не переставали плеваться свинцом.
— Двое упали, но остальные развернулись и целятся в нас, — прокомментировал Кэйрон увиденное ранее.
— Ты сейчас говоришь, будто ведешь эксклюзивный репортаж! — возмутился турианец.
— Может, вы помолчите? — опять обернулась девушка, забывая, что это она ведет машину, а рядом нет «второго пилота».
— Я из-за вас музыку не слышу.
— На дорогу смотри! — закричали турианец и дрелл одновременно, когда машина чуть не врезалась в огромный валун.
— А ты чего кричишь? Ты же сказал, что она сдала на права, — не понял Дарм.
— Я сказал, что она «сдавала» на права, а это еще не значит, что она сдала, — в своей спокойной манере сказал Кэйрон, будто сейчас не происходило ничего опасного для жизни.
— А чего ты нервничаешь? — Я упоминал, что азари-циркачки чуть не выкинули мою машину из здания парковки? Я на тот момент был в машине, и меня это вовсе не повеселило! Возле правого бока аэрокара взметнулся фонтан земли, а приличный ком рухнул на крышу.
— Так, у меня есть идея. Я все-таки выйду из аэрокара и использую свое преимущество, — размышлял Дарм.
— Покажу этому краснорожему, как взрываются мои самодельные «петарды»! «Самодельные петарды»! Надо ему было такое сказать, а?! — Я надеялся, у тебя взрывчатки больше не осталось, — хмыкнул Кэйрон.
— Да н-е-е, — махнул рукой турианец.
— У меня еще полвагона этой радости есть в закромах, а с собой... Ну этак килограмма три наберется... Аэрокар неожиданно замедлил ход, а потом вдруг взмыл ввысь, словно птица. Бронетранспортеры разом подняли стволы орудий, не прекращая обстрел, который, к всеобщему изумлению не приносил никаких результатов. Кого за это благодарить? Арашу или судьбу? Восемь «Мако» продолжали ехать, и вскоре они оказались точно под машиной, удачно собравшись в кучку.
— Эй, здесь внизу этот размалеванный что-то кричит и руками машет! — сообщил Дарм, когда крыша аэрокара поднялась.
— Еще один повод для его убийства.
— Ах, какой сегодня чудесный день! Как раз, чтобы взорвать десяток «Мако»! — воодушевленно воскликнул турианец, готовя взрывчатку. Но, либо «развеселость» стрелков улетучилась, либо за орудие сел сам краснолицый командир. Крышу аэрокара с ужасным скрежетом и грохотом снес тяжелый снаряд. Немного ниже, и машину можно было бы разбирать на металлолом, а история на этом закончилась.
— Ну все, он меня достал! Пусть узнает, что такое ад! Вниз полетели многочисленные опасные для жизни брикеты. Кэйрон сочувственно взглянул в сторону «Мако», и принялся молиться Калахире.
— Я раньше столько сразу не взрывал, оно может и нас заде... — голос Дарма заглушил грохот взрыва, который поднял в воздух землю, огонь, древесные пни и бронетранспортеры вместе с краснолицым командиром. Весь этот ужасающий микс быстро скрылся в клубах дыма. Аэрокар стал снижаться, а возбужденный турианец вернулся на свое место, не забыв пристегнуться.
— Вот это взрыв! Я еще никогда в жизни не взрывал столько танков за один раз! — Потрясающе, — прокомментировал Кэйрон, завершив молитву.
— Знаешь, — обернулась Кейти, обращаясь к Дарму, — тебе бы понравилась одна песня — «Smoke on the water». Мы с девчонками под нее раньше зажигали.
— Зажигали? — с уважением переспросил турианец. *** Через пять минут. Двигатель аэрокара неожиданно закашлял и умолк, машина приземлилась и пропахала дном приличную борозду. Музыка закончилась.
— Так, кто проверял наличие топлива? — раздался голос смеющегося СпеКТРа. *** Кэйрон стоял с закрытыми глазами возле выхода из высотного здания. Ему вовсе не нужно было видеть, чтобы понять настроение окружающих его людей, кроганов, батарианцев... Это приходит с опытом. Понимая, как настроен собеседник, дрелл делал вывод: опасен ему данный гражданин или же нет. Иногда эта способность и подводила, поэтому полагаться на нее в полной мере не следовало. Но как только он почувствовал, то сразу открыл глаза. По мраморной лестнице спускалась Кейти. Несмотря на то, что она устала, что была в плену, всего лишь за час она успела привести себя в полный порядок и выглядела посвежевшей. Волосы девушка скромно собрала в хвостик, подвязав зеленой ленточкой, но оставила один волнистый локон возле правого виска. На ней было темно-синее вечернее платье и того же цвета шелковые перчатки, доходившие до локтей. На плече у Кейти висели сразу две сумочки. И если содержимое одной было всем известно, как и ее назначение, то другая больше походила на черную кожаную коробку для переноски чего-то или кого-то.
— Привет, ты сегодня превосходно выглядишь, — сказал дрелл. Он сначала хотел поцеловать ее руку, но так и не решился, поэтому ограничился лишь стандартными фразами.
— Ну, расскажи, как тебя веселили «Светила»? Ты им спать мешала свой музыкой, обидела чем-то, наверное, поэтому тебя к «Затмению» и сослали, а? — Да ну тебя! Мне к скрипке даже притронуться не дали... — так началась непринужденная беседа, и они направились к торговому кварталу. Здания с наступлением темноты преобразились. Одни выделялись, показывали свою индивидуальность, сверкая неоновыми вывесками и рекламами. Другие, будто скромничали, просто сияли оранжево-желтыми окнами. Вьющиеся растения и с наступлением ночи не переставали исполнять своей роли — украшать город. Начальники все-таки нашли для своих подчиненных работу, заставив вплести в ковер зелени незаметные днем гирлянды. Два высотных здания в конце улицы, шпили которых выделялись благодаря прожекторам, все так же были связаны мостом, только теперь этот мост сиял самыми разнообразными цветами. Звезды на чистом небе лишь придавали ночному городу красоты. Кэйрон повстречал Кейти больше пяти лет назад. Он тогда выполнял заказ на Земле, а заодно и не прекращал изучать философию. Тогда в огромном книжном магазине, стеллажи которого образовывали настоящий лабиринт, дрелл собирался выполнить заказ. У жертвы не было ни оружия, ни охраны, поэтому Кэйрон ограничился просто пистолетом без каких-либо ухищрений. Но, когда цель была в пяти шагах, когда в руке была сжата рукоять оружия, а пуля — готова сорваться, из-за угла вышла Кейти. Она несла несколько планшетов и слушала музыку, поэтому не заметила дрелла. Они столкнулись. Это было неожиданно для Кэйрона, и удивило его, так как он должен был почувствовать ее приближение. Интуиция, как ее называют люди, не помогла. Дрелл выронил пистолет, за что не мог себя простить. Он вел себя тогда абсолютно непрофессионально. Когда девушка увидела среди рассыпанных планшетов и коробок, которые выпали у нее из рук, настоящий пистолет, она не запаниковала и не испугалась. Она повела себя так, как Кэйрон не мог и предположить. Кейти просто протянула ему оружие и сказала: — Книжный магазин — не лучшее место для того, что ты планируешь, — улыбнулась и направилась к кассам, как ни в чем не бывало. Это был единственный случай, когда Кэйрон провалил задание. Нет, был и еще один, но тогда дрелл был серьезно ранен и еле выкарабкался, так что это не считается. С тех самых пор Кэйрон часто размышлял о незнакомке, а потом разыскал ее. Девушка была очень странной. Порой ее могло рассмешить то, в чем другие ничего бы не нашли. Временами казалось, что она совсем не умеет бояться, просто не знает слова «страх». Иногда же она казалась помешанной на музыке и могла часами говорить об этом виде искусства. Но именно эта ее черта — необычность, неординарность, непредсказуемость привлекала Кэйрона. Время шло, и дрелл, знающий столько об убийствах, но ничего о противоположном поле, наконец догадался, что же за удивительное чувство клокочет внутри его сердца, когда рядом находится Кейти. Но он не мог подвергать ее риску. Даже дружба с ней не сулила ничего хорошего, итогом ведь стала попытка «Светил» использовать девушку, чтобы получить данные. Поэтому Кэйрон молчал. Либо профессия наемного убийцы, либо личная жизнь. Совместить не получится. И если раньше, пять лет назад, он не задумываясь выбрал бы первое, то теперь метался. Второй вариант... Над ним нужно было думать. Это все решается не просто так. Кейти — человек. Она родилась на другой планете, росла в иных условиях, в окружении иной культуры, и к тому же отличалась от других людей. Например, ее настроение Кэйрон не мог «прочитать». Но до сих пор их отношения не выходили за рамки дружеских. Торговый квартал. Хорошо освещенные витрины, зазывающие вывески и рекламы, хитро улыбающиеся торговцы. А еще в торговом квартале всегда много народу. Все куда-то спешат, обремененные проблемами и заботами, и не замечают всей красоты ночного города.
— О, смотри, я не знала, что здесь продают доски для серфинга! — Кейти остановилась возле одной из витрин.
— Это гладильные доски, — идеальная память Кэйрона не подводила.
— Пфф... В наш век гладить одежду должны уметь роботы. А они что умеют? Только стрелять! — возмутилась она.
— Не могу с тобой не согласиться.
— Кстати, я совсем забыла, — девушка сняла с плеча черную сумку-коробку.
— Подставь руки.
— Зачем? — Ну сделай, как я прошу, ну пожалуйста, — как можно было противиться этому обезоруживающему взгляду? Кэйрон подставил ладони, Кейти открыла боковую крышку и вытряхнула из сумки странное существо. У него были четыре лапки, длинный хвостик и хищная мордочка. Все тело покрывали маленькие зеленые чешуйки, а спину украшали неровные черные полосы. Существо слегка наклонило голову, разглядывая незнакомую личность. Дрелл с интересом и неким удивлением рассматривал питомца. Потом существу надоело сидеть на руках, и оно, осмелев и цепляясь за одежду, ловко забралось на плечо.
— О! Я вижу, ты ему понравился! — воскликнула довольная Кейти.
— У вас много общего. Он теперь твой, дарю. Сумка-домик прилагается! — Ааа... — не отводя взгляда, спросил Кэйрон.
— Что это? — Это ящерка.
— И что мне с ней делать? — Дружить! У тебя же почти нет друзей, только я. Ну, теперь еще и Дарм.
— Я мало знаю о ритуалах землян... Да что там, я вообще ничего о них не знаю, но чувствую, что должен подарить тебе что-то взамен.
— Да ничего ты не должен, — проявила скромность Кейти.
— Да нет... — в ту злополучную ночь, когда «Светила» ворвались в дом, Кэйрона не было. Он отправился в ювелирный, чтобы купить ту вещь, которая так приглянулась Кейти. Когда покупка была сделана, он вернулся домой. Дальнейшую часть истории все уже знают. Дрелл в задумчивости достал из кармана эту вещицу. Серебряное кольцо с небольшим драгоценным камнем. Подумать только, из-за такой мелочи и началась вся эта история. Кэйрон взял девушку за руку и положил кольцо ей на ладонь.
— Вот. От восторга и изумления у Кейти просто дух захватило, и она не смогла вымолвить ни слова.
— Я что-то не то сделал? — забеспокоился Кэйрон.
— Нет, нет! Ты все правильно сделал... — она теперь лучилась счастьем, а ее зеленые глаза... От них просто нельзя было отвести взгляда.
— О, уже скоро! — спохватился дрелл, заметив на огромном экране, который висел на стене высотки, время. Он заранее наметил одно событие, а вот кольцо дарить совсем не планировал, однако был доволен, что смог порадовать Кейти.
— Нужно спешить, а то пропустим.
— Что пропустим? — Узнаешь на месте! — Кэйрон схватил девушку за руку и поспешил к намеченному месту. Время поджимало. Яркая пунктирная линия аэрокаров плыла высоко над головой, сверкали огоньки гирлянд. Несмотря на поздний час, народу на улице было много, а на небе были рассыпаны мириады искорок-звезд. Через несколько минут дрелл и человек свернули с улицы в переулок и только после этого остановились. Перед ними оказался довольно обычный сад, разве что растения здесь были ухоженными. Вообще очень странно было видеть сад в городе, окруженном джунглями. Как будто деревьев на этой планете не хватает.
— Ну, что? — нетерпеливо спросила Кейти. Ящерка на плече дрелла тревожно зашевелилась, ощущая неладное. Прошло несколько томительных секунд, и прозвучал выстрел. Кэйрон не шелохнулся, просто всмотрелся в россыпи звезд. Его примеру последовала и Кейти. И еще через секунду небо окрасилось в ярко-зеленый, а перепуганная ящерка на плече дрелла, попыталась спрятаться за воротник. В разные стороны по небу расползлись яркие зеленые линии и стали меркнуть. На смену им пришли сизые, красные и фиолетовые, напомнившие какой-то странный узор. Затем с громким хлопком синие искры осветили небосвод, и само звездное небо будто приблизилось к зрителям.
— Красиво... — наблюдала за салютом Кейти. Дрелл же не отводил взгляда от нее самой. Даже если все у них сложится удачно, один факт все портил. У них не могло быть детей. Рука непроизвольно коснулась холодной стали пистолета. Холодное оружие и хладнокровность. Сколько горя он принес другим? А разве убийца достоин счастья? Хотя, к этому вопросу можно было подойти философски. Он же был лишь оружием. А убивает не оружие, это делает тот, кто из него стреляет. Настоящими убийцами нужно считать нанимателей. А это трепетное чувство в груди... — Кейти, я должен сказать нечто важное, — отвлек ее от созерцания салюта дрелл.
— Я был оружием, которое приносило лишь горе. И я не хочу приносить горе тебе.
— О чем ты говоришь? Какое горе? Мы же с тобой лучшие друзья! — Не совсем. Но я не имею права подвергать тебя риску, только из-за своих чувств. Мне придется... Кейти вдруг улыбнулась и подняла вверх палец, призывая дрелла к молчанию.
— Я знаю... Пока ты будешь рядом, я буду счастлива... — и их губы слились в поцелуе. Ящерка отвернулась от своих хозяев и нарочно стала вглядываться в звездное небо, усыпанное тысячами огней... *** На крыше одного из высоких зданий сидел турианец. Он следил, чтобы в назначенный срок в парке сработали его фейерверки, которые он так старательно и так долго изготавливал. Он делал это по просьбе его недавно обретенного друга. И вот, когда небо окрасилось во всевозможные оттенки разнообразных цветов он, довольный свой работой, сказал: — Потрясающе... — а потом вдруг спохватился.
— Вот духи! Заразился от этого дрелла, просто невероятно! Дарм вернулся в гостиничный номер, заглянул под кровать и вытащил большой футляр, в который вполне могла уместиться и снайперская винтовка. Турианец включил инструметрон, нашел нужный файл и воспроизвел его. Только после этого он открыл чехол и вытащил ни что иное, как гитару. Он бывал в колониях людей, хоть и не часто, но видел, как человек играл на этом инструменте. Научиться было сложно. Очень. Ведь у людей-то пять пальцев! Пришлось и само устройство немного переделать... Дарм взял поудобней гитару и тронул струны. Сначала звук вышел на октаву выше, но турианец быстро исправил ошибку. Из инструметрона заиграли другие музыкальные инструменты, постепенно вступая, не нарушая ритма. А чуть позже послышался и голос певца. Турианец изредка ему подпевал, но пока для него и только играть было сложно. В эти минуты, когда сердце отбивало ритм в унисон с барабанами, Дарм мог освободиться от всего. Проблемы, задания, жертвы и войны — все это отступало на задний план. В эти редкие моменты, когда находилось свободное время и новая песня, турианец не был рисковым СпеКТРом и не рвался спасать мир. Он становился просто самим собой.
— But some stupid with a flare gun Burned the place to the ground. Smoke on the water And fire in the sky... Эта новая для него песня, в исполнении людей, была как раз кстати. Турианец прислушался к совету новой знакомой и не пожалел. Сейчас он не думал о завтрашнем дне, не думал о прошлом. Если часто придаваться грусти и вспоминать боль утраты, можно и с ума сойти. Сейчас он не думал ни о чем, и это давалось на удивление легко. Некоторые места были сложными, и Дарм фальшивил, но это его не особенно волновало, он просто получал удовольствие от игры. Певец замолчал, и в ход пошла электрогитара, турианец подыгрывал. Именно в этот момент, как он об этом говорил, его душа «пела». Неприятный осадок последних дней исчезал, стирался. Именно в такие моменты Дарма не волновали ни предательства, ни убийства. Был только он, его гитара и музыка.
— ...No matter what we get out of this I know we’ll never forget. Smoke on the water And fire in the sky... Что бы сказали советники, если бы его увидели? Что он безответственный и легкомысленный. Но это было неважно. По крайней мере, эти короткие, но близкие сердцу шесть минут музыки. Случайно взята октава ниже нужной. Ошибка. Но сейчас и это было неважно. Все ошибки и все стремления будто существовали в каком-то другом, далеком мире. А здесь и сейчас были лишь музыка и турианец. И вот, самый трудный момент для Дарма оказался в конце, но турианец справился и с ним. Уже затихли другие инструменты, смолк и певец. Последние звуки издала гитара, и в гостиничном номере повисла тишина. Дарм глубоко вздохнул, оглядел гитару и спрятал ее в чехол. Об этом никто не должен знать, ибо это была маленькая радость, которая скрашивала совсем нелегкую жизнь СпеКТРа.
Vova
