— Знаешь, быть вместе — это не трахнуть и сбежать!
Андерс ошарашенно смотрит на Хоук, фурией влетевшую в клинику.
— О чем ты говоришь?
— Когда мы говорили о том, что будем жить вместе, я это несколько иначе
представляла. И уж точно не рассчитывала просыпаться ночью одна, а затем
гадать, куда тебя понесло, и во что ты в очередной раз вляпался.
Хоук чеканит каждое слово.
— Я ни во что не вляпался, мне нужно было дописать...
Андерс прикусывает губу и опускает глаза.
— Тебе нужно было очередной манифест дописать, да? А дома ты это сделать никак не мог?
— Я оставил здесь все записи…
Андерс растерянно теребит в руках перо, пачкая чернилами подушечки
пальцев. Он ведь действительно не знает, что значит — быть вместе.
Убегать привычнее. Незаметно шмыгнуть прочь из темной кладовой круга,
лишь только заслышав тяжелые шаги храмовников, и на ходу поправлять
помятую мантию. Сбегать от разъяренного толстомордого трактирщика, чья
симпатичная супруга согласилась показать свои главные
достопримечательности. Иногда можно остаться на день, или на два, лениво
нежась в чужой постели. И уйти, простившись второпях, надеясь, что
храмовники ещё не успели выйти на след. Андерс нигде не задерживается
надолго, ни в стенах круга, ни за его пределами. Раньше не задерживался.
— Ты... ты хочешь, чтобы мы расстались? — переспрашивает он недоверчиво.
Мариан устало прикрывает глаза. "Идиот” — само срывается с губ, и тут же
изменяется на "Любимый идиот” — когда в карих глазах появляется обида.
— Придется нам с тобой научиться тому, что значит «быть вместе».
И Андерс учится. Для начала он выясняет, что "быть вместе” — значит
разделять интересы друг друга, или, на крайний случай, стараться это
делать.
Мариан частенько засыпает у мага на плече, когда тот в очередной раз
перечитывает "Справочник лекарственных растений Тедаса”. Андерс
аккуратно переворачивает страницу свободной рукой, стараясь не тревожить
спящую девушку, и, не удержавшись, прижимает её к себе крепче.
Утыкается носом в растрепавшиеся волосы, целует лоб, щеки, нежно
касается чуть приоткрытых губ, чувствует, как она сонно потягиваясь,
всем телом прижимается к нему. Хоук медленно открывает глаза, и с
озорной улыбкой указывает взглядом на книгу. "Не отвлекайся. Там было
что-то про веретенку... или эмбриум...”
"…Или это было десять страниц назад, а потом ты заснула”. Андерс
отодвигает книгу, уже не заботясь о том, на какой странице они
остановились.
Некоторые уроки оказываются менее приятными. Например, Андерс начинает
понимать, что быть вместе — означает идти на компромиссы. И тогда,
поборов в своей душе кошатника, он просыпается пораньше, чтобы успеть,
перед работой в клинике, выгулять здоровенного мабари.
Уже спустя пятнадцать минут маг успевает помянуть всех известных демонов
и, к своему стыду, начинает повторяться. А если им навстречу попадаются
стражники...
"Авелин, будь ты неладна, какого дохлого архидемона тебе приспичило обучать новичков с помощью мабари?!”
Здоровенный хищник, натасканный на людей в доспехах, начинает облаивать
все, что напоминает ему о возможности "покушать новобранцев”.
— Убийца, фу!!!
Его голос разносится по площади, привлекая внимание уличных торговцев и
случайных прохожих. Андерс криво усмехается и виновато пожимает плечами в
ответ на удивленные взгляды. Да, только Ри могла додуматься, назвать
пса Убийцей.
"Быть вместе” — не панацея, это Андерс понимает чуть позже, когда они вдвоем возвращаются из Литейной.
"Мама мертва, дядя, это так... Что? Какая разница как она умерла, если её больше нет... ”
Целитель, — он привык забирать боль одним прикосновением. Но сейчас его
дар бесполезен. Неуверенная походка, нерешительные слова, — он пытается
подобрать нужные... И Мариан начинает злиться, обвинять магов... Андерс
успокаивается, это чувства, это хорошо. Она не молчит, не уходит в себя,
не прячется за отупляющее равнодушие. Она обвиняет, — так лучше. Злость
вытащит за собой боль, как выжимки из трав вытягивают гной из раны,
очищая её, позволяя со временем зажить.
Андерс учится… — Смеяться вместе с Мариан над шутками Варрика, не
реагировать на пошлые намеки Изабеллы, отправляться на семейные ужины к
Гамлену… Он учится просыпаться рядом с Хоук, не боясь, что это сон,
возвращаться по вечерам с работы домой, где его ждут и где ему рады, а
ещё...
Андерс учится жить, зная, что скоро умрет, расплачиваясь за своё
решение. Он привыкает к мысли, что придется убивать, действуя, когда все
остальные застыли в притворном компромиссе. Он свыкается с пониманием,
что причинит боль той, кого всегда хотел защитить. Он учится просыпаться
с этими мыслями, и засыпать, погружаясь в липкий ужас и удушающую вину.
Может быть, всё изменится... может быть, не придется... может быть
найдется другой путь... Но магов не слышат. Стены казематов прочные, не
докричишься. Люди отгородились от них, камнем — чтобы маги не могли
сбежать, страхом — чтобы оправдать любые зверства, верой — чтобы
прикрыть собственное равнодушие. Люди не хотят прислушиваться к чужой
боли, а Андерс никак не может разучиться её замечать.
Он просыпается медленно, мучительно выбираясь из сна, заставляющего его
сердце в ужасе сжиматься. Мариан рядом, она нежно касается щеки.
— Что случилось, опять кошмар?
Андерс кивает.
— Что тебе приснилось? Взрыв, казематы? То, как мы спасали магов?
— Нет, мне снится другое.
Она садится и подтягивает одеяло к груди.
— Расскажи.
— Ри...
— Расскажи, я прошу.
Он молчит, пытаясь собраться с мыслями.
— Мне всегда снится, что я до сих пор пытаюсь принять то решение...
Андерс вновь учится.
— Жить с чувством вины, которое останется с ним
навсегда, с хрупкой надеждой однажды искупить свой грех, и со страхом
выяснить, что он принял неверное решение. Андерс готов бороться дальше,
готов действовать, но сейчас... сейчас он ждет последствий...
564 Прочтений • [Истории Киркволла. Быть вместе.] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
