Ночь. В пространстве гоняется легкий ветерок. Небо чистое как стекло и все звезды как на ладони. Город завораживающе блестит от разнообразия цветов и контрастов. Игра света и тени дает ему преимущество. Город будущего. Он стал таким, каким не должен был стать. Творец стоял возле окна и мирно поглядывал на город. Все куда-то торопятся, спешат и нервничают. Почему же нельзя все это остановить? Замедлить все до абсолюта и медленно любоваться миром. Смотреть, как расцветает новая жизнь, смотреть, как передвигаются гусеницы на зеленой яблоне, смотреть, как солнце медленно и красиво уходит за горизонт. Творцу это по силам, но это не в его принципах. Общество делает что хочет, как хочет и когда хочет, но никто не замечает всей красоты этого мира. Все что они видят, всего лишь мимолетная картинка, которая никак не отпечатывается в их памяти и эмоциях. Они видят только желаемое и плачут о том, чего у них нет, хотя в то же самое время у них все это под носом, стоит только быть чуточку терпеливее. Скорость вошла в жизнь очень быстро, но уходить она будет медленно. Стоя возле панорамного окна, отделяющего человека от шага в пропасть, и скрестив руки за спиной, Творец спокойно наблюдал за мгновениями нетерпеливой жизни, которая все больше ускорялась в зависимости от нужды. Город был прекрасен и отвратителен. Он помнит как строил его, неторопливо просчитывая каждую деталь и интересуясь каждой мелочью, как наслаждался созиданием своего собственного мини-мира. Но люди, которые нынче живут в городе, не осознают всех своих ошибок и возможностей, и стараются их не замечать, равно как и все прочее. Вот это и вызывало у Творца некое подобие отвращения собственным детищем. Все его надежды превратились в прах с прибытием Скорости в город. Этого не должно было случиться. Скорость окутала его мини-мир, как и все остальные миры, планеты и галактики. Он надеялся что хоть это место станет обителью терпимости и наслаждения. Так и было до прибытия Скорости в его город. Люди, жившие в этом мире, познавали каждую мелочь сложного устройства бытия, и были совершенно счастливы. Они существовали в гармонии с природой, и их целью было самосовершенствование, осознание себя как часть космоса. Но, как известно, утопическое счастье вечно лишь на небесах. Теперь Его город такой же как и все остальные – густой, шумный и задыхающийся, где флора и фауна отсутствует всуе. Обратного пути нет; кнопки перезагрузки нет. Хоть он и Творец, который своими руками создал эту вселенную, он придерживался своих принципов и не вмешивался в развития своих творений. Только наблюдал. Теперь в его руках лишь карандаш и ластик. Либо создай, либо уничтожь. Он понимал это как никто другой. Луна в этот день была полная и сияющая. Некогда и она была его любимицей, но теперь она тоже испробовала эту «скоростную чуму». Она не такая как прежде – теперь она часть Скорости. Изъеденная метеоритными дождями, фабриками и добывающими установками, она лишь мучилась от нехватки кислорода, от нехватки терпения, каждый день отдавая новые силы в обмен на свою жизнь. Вся эта картина скоротечности жизни вызывала у Него грусть и печаль. Есть только один путь который вернет жизни контроль над этим миром. Но путь ведет лишь вперед – назад дороги уже не будет. Ластик. Он любил и ненавидел его. Любовь основывалась в осознании того, что им можно исправить любую ошибку, а ненависть рождалась, прежде всего, от безвозвратности его использования. Творец решил в последний раз полюбоваться Луной. Как же она была красива. Его дочь, которая в былые времена поблескивала от полноты жизни и светилась небесно-голубым сиянием. Венец этого мира, который уже скоро угаснет. Это было необходимо. Луна медленно приближалась к своему Отцу, постепенно увеличиваясь в глазах Творца. Он чувствовал как она постепенно возвращается к нему, чувствовал ее былую красоту и нежность, как ее тепло разливалось в нем. Планета погрузилась в хаос и панику – еще одни отпрыски Скорости. Люди кричали и не знали что делать, как спасти себя. А ведь все могло быть по-другому. Все длилось несколько минут. Мир Творцу уже был не интересен. Давно не интересен. И вот когда его Дочь почти попала в крепкие объятия Отца, он печально и тихо произнес: «Прости, этот мир недостоин тебя», и исчез. Последние стоны Луны эхом пронеслись по ткани мироздания, ведя за собой тьму и покой…
Vova
