Как писать книги. Советы от Стивена Кинга. Глава 1.
Если хотите быть писателем, вам прежде всего нужно делать
две вещи: много читать и много писать. Это не обойти ни прямым, ни кривым путем
- по крайней мере я такого пути не знаю.
Я читаю медленно, но обычно прочитываю в год книжек
семьдесят, в основном беллетристики. Читаю я не для того, чтобы учиться
ремеслу, я просто люблю читать. Именно этим я занят по вечерам, откинувшись в
своем синем кресле. И я читаю беллетристику не для того, чтобы изучать
искусство беллетристики, - я просто люблю разные истории. И все же при этом
происходит процесс обучения. Каждая взятая вами в руки книга дает свой урок или
уроки, и очень часто плохая книга может научить большему, чем хорошая.
В восьмом классе мне попался в руки роман в бумажной
обложке Мюррея Лейнстера - автора научно-фантастического чтива, писавшего в
сороковые - пятидесятые, когда журналы вроде «Увлекательные истории» платили по
центу за слово. Я читал достаточно романов Лейнстера и знал. , что пишет он
очень неровно. Тот конкретно роман, что мне попался, насчет шахт в поясе
астероидов, был одним из самых неудачных. Только это очень мягко сказано. Он
был просто ужасен - сюжет, населенный картонными персонажами и двигаемый
развитием инопланетного заговора. И хуже всего (или мне тогда так казалось),
что Лейнстер просто влюбился в слово «пикантный». Персонажи глядели на
приближение рудного астероида с «пикантными улыбками». Они же садились ужинать
у себя на космическом корабле с «пикантным предвкушением». Ближе к концу герой
сгреб грудастую белокурую героиню в «пикантные объятия». Для меня это было, как
прививка от оспы: никогда я, насколько могу вспомнить, не вставил слово
«пикантный» в роман или рассказ. Даст Бог, такого никогда не случится.
"Шахтеры астероидов» (это не точное название, но
достаточно близко) сыграли важную роль для меня как для читателя. Почти каждый
может вспомнить потерю девственности, и почти любой писатель может вспомнить
первую книгу, отложенную с мыслью: «Я могу сделать лучше. Черт побери, я и
делаю лучше!» А что может лучше ободрить усталого борца, чем осознание, что его
книга, несомненно, лучше той, за которую издатель заплатил деньги?
Лучше всего обучаешься, чего не надо делать, когда
читаешь плохую прозу - роман вроде «Шахтеры астероидов» (или «Долина кукол»,
или «Цветы на чердаке», или «Мосты округа Мэдисон», чтобы назвать несколько)
стоит семестра занятий в хорошем писательском семинаре, даже если там лекции
читают приглашенные суперзвезды.
А хорошее письмо учит читающего писателя стилю, изяществу
повествования, развитию сюжета, созданию правдоподобных персонажей и умению
говорить правду. Роман вроде «Гроздьев гнева» может наполнить новоиспеченного
писателя чувством отчаяния и доброй старой зависти - «Мне никогда так не
написать, проживи я хоть тысячу лег», - но такие чувства тоже могут послужить
хлыстом и шпорой, заставляя писателя работать усерднее и ставить цели
потруднее. Когда тебя сокрушает - или даже просто расплющивает - сочетание
великого искусства писателя и великой вещи, это всего лишь необходимый этап
формирования каждого писателя. Вам никогда не сокрушить никого силой своего
письма, если с вами этого не произошло.
Значит, мы читаем вещи посредственные и откровенно
гнилые, чтобы узнать подобное, когда оно начинает закрадываться в нашу работу,
и шарахнуться от него подальше. И еще мы читаем, чтобы сопоставить себя с
хорошим и великим, почувствовать в полной мере, что и как может быть сделано. И
еще мы читаем для знакомства с различными стилями.
Вы можете обнаружить, что перенимаете стиль, который вас
захватил, и в этом ничего плохого нет. Когда я в детстве прочел Рея Брэдбери, я
писал как Рей Брэдбери - все зеленое, чудесное и видится сквозь очки, смазанные
ностальгией. Когда я прочел Джеймса М. Кейна, все, что я писал, было резко,
голо и сварено вкрутую. Когда я прочел Лавкрафта, проза у меня стала роскошной
и византийской. В свои юношеские годы я писал, смешивая все эти стили, создавая
этакое веселое варево. Такое смешение стилей - необходимый этап выработки стиля
собственного, но оно происходит не в вакууме. Нужно читать побольше, постоянно
при этом оттачивая (и перетачивая) собственные работы. У меня в голове не
укладывается, когда люди, которые читают мало (а бывает, и совсем ничего),
считают себя писателями и ждут, что публике понравится ими написанное, но я
знаю: такое бывает. Если бы я брал по десять центов с каждого, от кого слышал,
что он/она хочет быть писателем, но «времени нет на чтение», мне бы хватило на
очень приличный обед. Можно мне сказать прямо? Если у вас нет времени читать,
то нет времени (или инструментов), чтобы писать. Проще простого.
Чтение - творческий центр жизни писателя. Я, куда бы ни
шел, беру с собой книгу и всегда нахожу самые разные возможности в нее
зарыться. Штука в том, чтобы научиться читать не только взахлеб, но и
маленькими глоточками. Залы ожидания - они, конечно, просто созданы для книг,
но ничем не хуже и театральные вестибюли, и скучные очереди на контроль в
аэропорту, и - любимое всеми место - сортир. Можно даже за рулем читать - да
здравствует революция аудиокниг. Из всех книг, что я читаю за год, где-то от
шести до дюжины записаны на ленту. А насчет всех замечательных радиопередач,
которые при этом пропускаешь, - ладно, не будем. Сколько раз вы слушали песню
«Дип перпл» «Звезды на шоссе»?
Чтение за едой считается невежливым в воспитанном
обществе, но если вы хотите преуспеть как писатель, вежливость в списке ваших
приоритетов пойдет во втором десятке. А на последнем месте - воспитанное
общество и все его предпочтения. Если хотите писать настолько вдумчиво,
насколько можете, ваши дни в воспитанном обществе можно будет пересчитать по
пальцам.
Где еще можно читать? Есть еще тренажеры или что вы там
используете в местном клубе здоровья. Я стараюсь каждый день тратить на это по
часу и наверняка взбесился бы, если бы не было со мной в этот час хорошего
романа. Сейчас тренажеры (и дома, и вне его) оборудуются телевизором, но
телевизор - во время тренировок или вне их - это последнее, что нужно
обучающемуся писателю. Если вы чувствуете, что вам во время упражнений нужны
хвастливые новости Си-эн-эн, или хвастливые биржевые сводки, или спортивное
хвастовство, самое время задать себе вопрос, насколько серьезно вы хотите быть
писателем. Вы должны быть готовы всерьез обратиться внутрь себя в жизнь своего
воображения, а это, боюсь, означает, что придется обойтись без Геральдо, Кейт
Оберман и Джея Лено. Чтение требует времени, а стеклянная сиська забирает его слишком
много.
Почти всякий, отлученный от эфирной груди телесидения,
обнаруживает, что с удовольствием проводит время за чтением. Я бы сказал, что
отключение вечно бубнящего ящика улучшает качество вашей жизни и качество
вашего письма. И в чем же, собственно, жертва? Сколько повторов «Фрезера» и
«Скорой помощи» нужно, чтобы сделать полной Нашу Американскую Жизнь? Сколько
информационной рекламы Ричарда Симмонса? Сколько сенсаций от Си-эн-эн?
Слушайте, давайте даже начинать не будем. Джерри-Спрингер-доктор-Дре-судья-Джерри-Фалвелл-Донни-и-Мэри,
хватит с меня.
Когда моему сыну Оуэну было лет семь, он влюбился в
уличный стиль Брюса Спрингстина, особенно в Кларенса Клемонса, толстого
саксофониста. Оуэн решил, что хочет играть, как Кларенс. Нам с женой это
честолюбие было и приятно, и забавно. Нас к тому же, как любых родителей,
согревала надежда, что наш ребенок окажется талантом, может быть, даже
вундеркиндом. Оуэну мы на Рождество купили саксофон и договорились об уроках у
Гордона Боуи, местного музыканта. Потом оставалось только скрестить пальцы и
надеяться на лучшее.
Через семь месяцев я сказал жене, что самое время
прекратить уроки саксофона, если Оуэн согласен. Он был согласен, и с ощутимым
облегчением - он сам не хотел этого говорить, особенно после того, как просил
сакс, но семи месяцев ему хватило понять: классная игра Кларенса Клемонса ему
нравится, но саксофон просто не для него - этого конкретного таланта Бог ему не
дал.
Я это знал не потому, что Оуэн бросил упражняться, но
потому, что он упражнялся только в часы, которые указал ему мистер Боуи:
полчаса после школы четыре дня в неделю плюс еще час по выходным. Оуэн овладел
клавишами и нотами - у него было все в порядке с памятью, легкими и
координацией глаз и пальцев, - но мы никогда не слышали, чтобы он срывался с
места, открывал для себя что-то новое, блаженствовал от того, что он делает. И
как только время упражнений заканчивалось, инструмент убирался в футляр и не
вылезал оттуда до следующего урока или домашнего задания. Поэтому я и
предположил, что у моего сына и саксофона никогда не будет настоящей игры,
будет только ее репетиция. А это нехорошо. В чем нет радости, то нехорошо.
Лучше заняться чем-нибудь другим, где залежи таланта более богаты и доля
удовольствия больше.
Для таланта сама идея репетиции ничего не значит; если вы
найдете что-то, в чем вы талантливы, вы будете это (чем бы это ни было) делать,
пока не пойдет кровь из пальцев или глаза из орбит не начнут выпрыгивать. Даже
если никто не слушает (не читает, не смотрит), каждое такое действие - это
бравурный спектакль, поскольку вы как творец - счастливы. Даже, быть может, в
экстазе. К чтению и письму это относится не меньше, чем к игре на музыкальных
инструментах, игре в бейсбол или содержанию ресторанчика. Суровая программа
чтения и письма, за которую я ходатайствую - от четырех до шести часов в день,
каждый день, - не покажется вам суровой, если вам это нравится, если у вас есть
к этому склонность; на самом деле вы уже, быть может, придерживаетесь подобной
программы. Если так, то вам нужно только разрешение на то, чтобы писать и
читать, сколько душеньке угодно. В таком случае считайте, что настоящим вам
дает такое разрешение ваш покорный слуга.
По-настоящему чтение важно тем, что создает легкость и
близкое знакомство с процессом письма; человек приезжает в страну писателя,
имея все документы в полном порядке. Постоянное чтение приведет вас туда, где
(в такое настроение, в котором - если вам так больше нравится) вы сможете
писать охотно и самозабвенно И вам дается постоянно растущее знание того, что
уже сделано и что еще нет, что старо и что свежо, что действует, а что просто
лежит на странице, издыхая (или уже издохнув). Чем больше вы читаете, тем
меньше шансов у вас выставить себя дураком с помощью собственного пера или
текстового процессора
1397 Прочтений • [Как писать книги. Советы от Стивена Кинга. Глава 1.] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
