Сегодня пришла новая партия металла. Как и год назад, день в день.
Значит, через две недели Они прибудут за товаром вместе с оплатой.
Барред, сын Дорна, поёжился, словно от холода, несмотря на пышущую жаром
плавильную печь, что стояла у дальней стены. На шатающихся ногах
он добрёл до стула и упал на него, лишённый всяких сил. Всякий раз,
когда этот чёртов металл прибывал в его кузню, гному становилось дурно.
Сколько лет он уже работает над клинками? Двадцать, может тридцать?. .
Всякий раз голос этого самого металла нашёптывал ему историю своего
владельца. В семье Барреда способность к ясновидению уже которое
поколение передавалось от матери к сыну, а от сына к его дочери. Яростно
охраняемая тайна их Семьи. Протянув руку, гном выудил из мешка первый
слиток. Сталь. Чистая, лишённая каких-либо посторонних добавок. Пальцы
пробежали по металлу, прощупывая его, считывая с мельчайших крупинок
жизнь будущего воина, который завладеет клинком. Глаза заволокла
светло-сизая плёнка, клубящаяся, словно дым. Слиток, чуть вибрируя в
широких ладонях, стал истончать едва видимое бирюзовое свечение. Пальцы
быстро, будто при игре на флейте, затанцевали по поверхности,
вырисовывая лишь кузнецу понятные узоры. Сплести верную вязь ещё до
начала ковки, не менее важно, нежели конечная рунная гравировка, что
напрямую изменит судьбу ассасина. В этих символах скроется вся жизнь
клинка, все его будущие жертвы и победы, все несчастья, что он невольно
принесёт Хозяину, и все радости, которые они переживут вместе.
Наделённые душой, будущие клинки Братства, будут верой и правдой служить
тому, к кому будут привязаны. Чуть изогнутые, прямые, клиновидные,
игольчатые, пирамидальные, самых разных цветовых оттенков – каждый из
них будет полноценным членом Братства. А он – Барред – станет им Отцом,
тем, кто наделит их жаждой жизни.
Vova
