Так странно... Вроде это твой выбор. Твоя жизнь. Но всё равно. Как
представлю... Ты вставал, смотрел на её сбившуюся ночнушку и оголившуюся
грудь с неровной окружностью соска. С усталой утренней нежностью
вспоминал секс, который был всего несколько часов назад.
Шёл в душ, чистил зубы, слушая, как она встает.
Так мило. Семья.
Ты её любил. Даже сейчас любишь. И тянет иногда, я ведь знаю.
Выходил из ванной, получал благодарный женский поцелуй с непременным
касанием тугой грудью. Расчётливо так. Улыбался и пропускал её в
нагретую душевую.
Вместе собирались на работу. Ты со смесью ревнивой нежности и гордости
смотрел, как она рассекает по дому уже накрашенная, но еще растрёпанная,
в одном лишь сексапильном белье.
Какое мне дело?
Да никакого. Не люблю женщин.
Но ты врезался в неё грубоватыми движениями, упоенно лаская нежную кожу
груди. Я почти вижу это, замирая от ревности и… брезгливости что ли?
Ты прикусывал красивые остренькие соски, восхищённо гладя большую, спелую, тугую от возбуждения грудь.
И трахал её.
Трахал, рвал, или наоборот - нежно проникал.
Клялся в любви, верил, что только она родит тебе сынишку.
Или, хочешь? Дочурку. Тройню! Внуки, правнуки и с работы к любимым пельмешкам…
Расстались, да? Наверное, по какой-нибудь глупой причине. А как же высокая Любовь?
Ревную? Да. Завидую? Не совсем.
Да. Я не смогу заменить женщину.
Да кто я вообще?
Глупая интрижка. Что такое год? Ничего.
Помнишь, как мы встретились? Дождливое солнце Петербурга. Твоя
квартирка. И я, случайный гость, приведенный и оставленный кем-то из
друзей, из твоей бесчисленной тогда тусовки.
Тогда ты с ней развёлся… уже четыре месяца как, да?
Я выпендривался, глупый, придурошно-наивный, своими жалкими талантишками.
Тебе же нужно иное.
Да всем нужно! Эй, вы, по ту сторону коричневатых экранов! Хотите
большой Любви? Детей? Семью, где все друг друга любят? Приходить домой,
где тебя всегда ждут?
Да, дайте две, автор!
Не дам. У меня у самого нет.
А знаете почему вы пишете флаффчик, а я пресловутое «Ближе к Реальности»? У вас будет реальность с детьми и счастьем.
А у меня – нет.
Я заменяю тебе её. Эдакая пауза между тем, что было и тем, что станет. Не будет, заметь. Станет.
Ты искренне любишь меня, я знаю. И я тебя тоже люблю.
Но для тебя это – этап. Ступенечка.
А для меня - заветная площадка последнего лестничного пролета. Дальше – крыша и шаг в смерть.
Даже смешно, что я младше. Так не должно быть.
Я слишком сильно люблю. Так нельзя, повторяю в тысячный раз.
«Это изменит что-то в наших отношениях?»
А изменило это самое пресловутое «что-то» появление любовника и любимого в нашей паре, ставшей, в одночасье, тройкой?
А изменило хоть что-то понимание того, что полноправной жизнью мы никогда друг для друга не станем?
А изменило то, что у обоих всё чаще проявляется реальная жизнь, работа, учёба, друзья, которых надо выгуливать…
Конечно же, нет. Всё по-старому. Просто я привычно запрещу себе думать о
том, как ты ласкал её, как любил говорить, что она бесподобно красива,
что она - вся твоя жизнь. Как мечтал о тихих семейных вечерах или
воскресных прогулках с ней – беременной, с неугомонным малышом,
носящимся на самокате вокруг вас.
Как ты замирал, когда она брала из шкафчика «тест» и уходила в туалет.
Как бесился, когда стоял в ЗАГСе, ожидая документов на развод.
Как с трепетом ждёшь, что она позвонит. Не хочешь. Но ведь всегда ждёшь, как удара ножа в толпе.
Я повторяю. Я люблю тебя. Я буду любить.
Просто мне казалось, что ты понимаешь всё, когда я говорю о своём
отношении к сексу с женщинами. А ты улыбался и вспоминал, будто
насмехаясь. И кивал. Так лживо.
Почему я так слаб, что не смогу заменить тебе жену?
Даже обидно.
Vova
