Бабах! Распахнувшаяся от пинка дверь с грохотом оттолкнулась от стены.
Раздраженно оборачиваюсь, искренне желая прикончить нахала, вломившегося
в мои покои без стука и поклона, и замираю, опознав наглого визитера.
Он несется ко мне огромными прыжками, держа на отлете длиннющий
искрящийся двуручник. Ну, здравствуй, Фенрис! Нашел-таки! Как не
вовремя, – но не приказывать же выйти и постучаться? Привычно вскидываю
посох, концентрируя на его острие ледяную стрелу – остынь, малыш, – и
одновременно недоумеваю, – как тебе удалось пройти охрану, ловушки и не
самых слабых учеников-магов? Ответ приходит незамедлительно – враждебное
заклятье оплетает меня, я чувствую, как ноги отрываются от пола, как
тело переворачивается в воздухе и впечатывается в пол, как давит воздух и
невозможно не то, что вскочить, а даже дышать от навалившейся тяжести.
«Чтоб-тебя-перевернуло-и-сплющило!» - так называют меж собой ученики это
заклинание. Одно из любимых мною, и не только мною, как оказалось, –
краем глаза вижу чернявую девчонку-магичку с шикарным посохом – когда
все закончится, обязательно оставлю себе, – очень уж красивый. Скашиваю
глаза вправо – мой посох лежит почти под рукой, но эльф уже припечатал
его к полу босой ногой в белых прожилках лириума и поднял в замахе меч.
Вот и поздоровались…
Его клейма так и не вспыхнули – значит, он пока себя контролирует, и я
могу попробовать выкрутиться. К Архидемону готовый план, придется
импровизировать. С трудом проталкивая вязкий воздух сквозь пересохшее
горло, хриплю:
– Остановись… Не убивай меня…
Он раб, он должен подчиниться прямому приказу, послушание вбивалось в
него долго и тщательно, на уровне рефлексов, так, чтоб и чихнуть не смел
без хозяйского дозволения. Конечно, вольная жизнь вдали от Данариуса
его изрядно испортила, но все же меч остановился в замахе, а лириумный
магоненавистник, раздувая ноздри, цедит:
– Есть только один человек, которого я хочу убить еще больше.
Да-да, милый мой, Данариус тебя тоже нежно любит и каждый раз поминает
особо ласковыми словами после найма очередных неудачников, гордо
именующих себя «охотниками за рабами». Но он будет платить еще и еще,
ведь ему нужны такие, как ты – много-много послушных, молчаливых рабов с
лириумом под кожей. И тогда сначала Минратоус склонится перед новым
хозяином, а после и весь мир…
…и я тоже не прочь в этом поучаствовать, но меч в клейменых руках раба
уже занесен над моей головой! И по-прежнему не шевельнуться! И воздуха
хватает лишь на невнятный стон:
– У меня есть информация, эльф... Меняю ее на жизнь…
– Ха! Местонахождение Данариуса? И что мне это даст? Пусть уж считает, что потерял свою живую игрушку.
– У тебя есть сестра... Отпусти меня и я скажу тебе, где она…
Все! – наш мститель сдулся: зеленые глазищи распахнулись на пол-лица,
меч убран за спину, нерешительно смотрит на спутницу. Ну, и я
посмотрела. У нее стройная фигурка, умные голубые глаза, симпатичное
худощавое личико, черные короткие растрепанные волосы – хорошенькая, что
и говорить. А еще она немного похожа на меня, на ту меня, какой я была
лет десять назад, еще младшей ученицей Данариуса. Тогда у него еще не
было раба по имени Фенрис, но зато был раб Лито, которому очень
нравились голубоглазые брюнетки…
Магичка бесстрастно кивнула эльфу – тебе, мол, решать, и я ощутила
презрение – ох, Фенрис, как был ты рабом, так и помрешь им, даже сейчас
тебе нужно одобрение новой хозяйки! Легким жестом она освобождает меня
от заклятья, но посох держит наготове. Да-да, драгоценная моя, я
понимаю – ты бдишь, и все такое. Плавно, стараясь не спровоцировать
новое заклинание, я приподнимаюсь, он делает встречное движение, и наши
лица замирают друг напротив друга.
– Ты обещаешь? Я вам скажу, и вы меня отпустите? – «испуганно» шепчу я,
стоя на коленях. Мне неудобно и больно, но для дела придется потерпеть –
пусть он окончательно успокоится, почувствует себя хозяином положения.
Мечта любого раба – бывшая госпожа стоит на коленях у его ног, умоляюще
смотрит, и взволнованно дышит, и корсет почти не скрывает грудь…
Горячка боя частенько переплавляется в желание обладать поверженным
врагом, а убить того, с кем только что переспал, не каждому по силам.
Должно сработать – не он первый, не он последний. Есть! Его взгляд
нырнул в мое декольте, задержался там на два вздоха, и вот уже он
придвигается еще ближе, и шепчет этим своим глубоким, тягуче-сладким,
проникновенным голосом, который и сам по себе – соблазн, а уж если им
произнести: «Я обещаю…» – все, – прощай, разум, встретимся не скоро…
Его глаза напротив моих, его дыхание овевает мои порозовевшие щеки - со
стороны мы, наверное, похожи на стремящихся к поцелую влюбленных. Волна
воспоминаний смывает прошедшие годы и переносит меня в прошлое, и горло
перехватывает от боли – пусть он потерял память, но я-то помню. Все было
– и глаза в глаза, и дыхание в дыхание, и негромкий шепот «я твой» с
такой же точно интонацией. И это был не ты, Фенрис, хоть сейчас ты и
владеешь этим телом, но ты в нем как вор в чужом доме, влезший в
отсутствии хозяина и сломавший все, до чего смог дотянуться!. . Ты – не
он. Эта мысль развеяла очарование момента и отрезвила меня. Играю роль
жертвы дальше. Надеюсь, на лице мои метания не отразились, а влажный
блеск глаз можно списать на волнение. Подпустив в голос дрожи,
продолжаю:
– Её зовут Варанья. Она в Коринусе, служит магистру Ахриману.
А кем служит, тебе знать не надо, но даже Данариус считает ее не
лишенной таланта. Магического. Посмотрю я на тебя, когда ты об этом
узнаешь.
– Она служанка. Не рабыня. – Ты не спрашиваешь, ты утверждаешь.
– Нет, не рабыня. – Шепчу я, но ты уже не слышишь. Взгляд тонет во
взгляде. Два дыхания слились в одно. Так продолжалось целую вечность, и
еще одно мгновение. И что-то уже зарождалось из сплетения взглядов и
дыханий, но… Я допустила лишь один просчет, ставший роковым – я забыла
про его спутницу.
– Фенрис… – звук ее голоса разрывает нарождающуюся связь, эльф
вздрагивает, и на мгновение в глазах его мелькнуло нечто, принадлежавшее
ранее тому, другому. Я тянусь за этим проблеском, но он отдергивается с
замкнутым лицом.
– Я верю тебе. – Он выпрямился, полыхая клеймами, рука в когтистой
перчатке пробила мою грудь и сдавила сердце. Задыхаясь, я до последнего
глядела в его ненавидящие глаза. Презрительно кривя рот, он брезгливо
стряхнул меня с руки, я стукнулась затылком о плиты пола и провалилась в
беспамятство.
584 Прочтений • [Здравствуй и прощай. Глава 1. Здравствуй!] [10.05.2012] [Комментариев: 0]
Vova
