Ступенька, ступенька, ещё ступенька.
Пыльный асфальт и знойный воздух.
Свет, много света.
Гудение проводов.
Никого вокруг.
Только она — и этот пустой мир.
Он забит терабайтами информации, текущей по проводам, по радиоволнам, по
магнитным полям, даже ветер — это завихрение информации.
В этом мире больше нет людей — они все вымерли за ненадобностью.
Остались только машины, порождающие всё новую и новую информацию.
Ей остаётся только ждать, когда разномастной информации станет слишком
много — и тогда всемирная система будет отформатирована и перезагружена,
все данные будут уничтожены, и тогда эволюция начнётся сначала.
Она не знает, что тогда будет с ней. Скорее всего, она тоже будет уничтожена.
Кто-то однажды сказал ей, что она бог.
Возможно, это действительно из-за неё мир стал таким — но кто сказал,
что она этого желала? Она скорее была чем-то вроде кнопки Enter. Она
всего лишь запустила процесс, не ведая о том, к чему это приведёт.
Зато теперь можно с полной уверенностью сказать, что она бог. Потому что кроме неё в этом мире никого нет.
Какой смысл в том, чтобы быть богом пустого мира? Да, он переполнен
информацией, но это уже не чувства и мысли людей, переведённые в
двоичный код — вся эта информация с самого начала была не более чем
случайной комбинацией нулей и единиц, точек и тире... Уж лучше быть
просто человеком.
Ивакура Лэйн. Фамилия и имя.
Что мешало ей просто жить, не задавая вопросов и не вникая ни во что? Может, тогда всё бы было иначе.
Она идёт прямо по скоростной трассе, осторожно ступая по белой
центральной полосе, раскинув руки в стороны. Но нет ни малейшей надежды,
что её собьют — потому что машин на трассе нет. Без них в мире стало
очень тихо — только гудение проводов и шум ветра.
Если, конечно, заблокировать способность слышать бесчисленные потоки информации.
Странно. Разве такое уже когда-то было? "Одиночество" — кажется, так оно
называлось на когда-то родном для неё человеческом языке. Но теперь
здесь никто не одинок — и сестра, ни мапа с папой, ни Арису... потому
что их здесь просто нет. Это — самый лучший мир для всех, потому что
здесь никого нет. Потому он никому не причиняет боли.
Кроме разве что Лэйн.
Правда, она уже забыла, что это такое — боль. Она не помнит даже,
помнила ли она вообще хоть что-нибудь когда-нибудь. Или это просто
застрявшие в оперативке обрывки случайно выделенной из общего потока
информации, которая вовсе не обязательно должна как-то относиться к ней.
Голые скелеты засохших деревьев похожи на протянутые из-под земли лапы
мертвецов, безмолвно воздымающиеся к небу в своём безмолвном укоре. Как
будто обвиняют Бога в несправедливости. Как будто там, наверху, и впрямь
есть тот, кто мог бы их услышать — и тем паче покаяться в своих
"грехах".
Что такое "грех"? Лэйн не знает. но предпочитает не сильно задумываться о
таких вещах. Смысл о чём — то задумываться, если это ничего не изменит.
Хотя...
Она останавливается и смотрит в пронзительно-белое небо, перечёркнутое проводами.
Остановиться. Всегда можно остановиться.
Остановить.
Вернуться.
Вернуть.
Она разворачивается и идёт обратно — к тому месту, которое она сегодня назвала домом.
Шаг, ещё шаг.
Лэйн никогда не видела смысла в том, чтобы возвращаться, но сейчас ей
захотелось попробовать — из "праздного любопытства", от "скуки", или,
может быть, от "отчаяния", или ещё от какой-нибудь эмоции, о которой она
помнит только название.
Строго говоря, ей было всё равно, что случится — с ней, с миром — потому что хуже уже всё равно быть не могло.
All reset. Return.
Что такое "лучше" и "хуже"?
Просто в этот раз всё будет совсем по-другому.
Это — просто тупиковый, бесперспективный вариант развития событий — для неё или, может, для мира.
Белый свет стирает всё, как стиральной резинкой, внезапная тишина закладывает уши.
Она закрывает глаза.
Мир исчезает.
Are you sure?
Yes.
Now reloading...
Снова свет, Мягкое тепло окутывает её тело, и в какой-то миг ей кажется,
что она лежит на облаках — но вскоре облака твердеют и приобретают
текстуру ткани.
Она открывает глаза и видит потолок. Незнакомый. Или нет?
Как будто дежа вю — она уверена, что никогда не была здесь раньше, но
отчего-то всё вокруг кажется каким-то странно-похожим на... что? Лэйн не
помнит. И изо всех сил старается не вспоминать. Потому что в этот раз
она будет обычной девочкой.
Что-то блеснуло на столе и привлекло её внимание, она осторожно встала с
кровать и, натянув на голову капюшон смешной пижамы — медвежонка,
медленно подошла к предмету своего интереса.
Это оказался совсем маленький и детский, мало чем отличающийся по
функиям от пейджера компьютер. Лейн вздохнула — похоже, эволюция людей
не может развиваться без этих как бы безобидних информационных монстров.
Ну ничего. В этот раз она попробует сделать всё совсем иначе.
Она уже было отвернулась от стола и принялась расстёгивать пуговицы
пижамы, чтобы переодеться в аккуратно сложенную на стуле форму местной
средней школы, как вдруг за её спиной раздался сухой статический щелчок,
и экран замерцал голубыми помехами.
А прямо в центре экрана дрожала чёрная надпись.
New message
to:lain
Come to wide as soon as you can.
Через пару секунд экран погас. Лэйн нахмурилась и выдернула вилку компьютера из розетки.
Потом стянула пижаму, оставшись в одних трусиках и маечке, скомкала её и
швырнула на стол — так, чтобы ком мягкой коричневой ткани накрыл экран.
В этот раз всё будет иначе.
Не лучше и не хуже. Просто по-другому.
Если, конечно, хоть что-то в это новом мире зависит от воли одиннадцатилетней девочки.
Но Лэйн знает наверняка: не может быть, чтобы не зависело.
Потому что однажды она уже была богом.
Разве её силы не хватит хотя бы на одно скромное желание?
Хватит. Должно хватить.
Она открывает дверь.
Ступенька, ступенька, ещё ступенька.
Пыльный асфальт и знойный воздух.
Свет, много света.
Гудение проводов. И шум машин.
Так много людей вокруг.
Только она — и этот новый мир.
В котором всё будет иначе.
Vova
