Вынимая из ножен свой меч, он глядит на руины,
Где когда-то резвилась, не зная забот, детвора.
Повзрослели те дети, согнулись их грубые спины,
А на месте былого жилья – ни кола, ни двора.
Как же горько становится войну надежды и веры,
Что мечтания детства не смог от судьбы уберечь.
Он горюет, не зная несчастьям причины и меры,
По привычке дурной вынимая из ножен свой меч.
(Посвящается Хантер)
Вместо предисловия
«Древние были, есть и будут. До рождения человека пришли Они с темных звезд, незримые и внушающие отвращение, спустились они на первозданную землю. Много столетий плодились Они на дне океанов, но затем моря отступили перед сушей, и полчища Их выползли на берег, и тьма воцарилась над землей. У ледяных Полюсов воздвигли Они города и крепости, и на высотах возвели Они храмы Тем, над которыми не властна природа, Тем, над которыми тяготеет проклятие Богов. И порождения Древних наводнили землю, и дети Их жили долгие века. Они породили На-Хага и тощих Всадников Ночи; Великий Ктулху - брат Их и погонщик Их рабов. Они странствовали меж звезд и скитались по земле. Бесцельно блуждали Древние по тропам тьмы, нечестивая власть Их над землей была велика: все творения склонялись перед Их могуществом и ведали силу Их злобы. И тогда Старшие Владыки открыли глаза и увидели всю мерзость Тех, кто свирепствовал на земле. В гневе Своем Старшие Владыки схватили Древних посреди Их бесчинств и сбросили Их с земли в Пустоту за гранью миров, где царит хаос и изменчивость форм. И возложили Старшие Владыки на Врата Свою печать, сила которой не уступит натиску Древних. Тогда чудовищный Ктулху поднялся из глубин и обрушил свою ярость на Стражей земли. Они же сковали его ядовитые челюсти могущественными заклятиями и заточили его в подводном Городе Р'лиех, где он будет спать мертвым сном до конца Эона. Отныне Древние обитают по ту сторону Врат, в закоулках между мирами, известными человеку. Они блуждают вне сферы земли в вечном ожидании того часа, когда Они вновь смогут вернуться на землю: ибо земля познала их и познает впредь в назначенный час. Повелевает же Древними мерзкий бесформенный Азатот, и обитают Они вместе с Ним в черной пещере в центре бесконечности, где Он жадно вгрызается в бездонный хаос под сводящий с ума грохот невидимых барабанов, нестройный визг пронзительных флейт и неумолчный рев слепых, лишенных разума богов, что неустанно ковыляют без цели и размахивают руками».
(«Некрономикон. Книга 1. О древних и об их потомстве». )
Таинство гармонии
1) Ведьмино наследство
Hunter the Hyena с трудом открыла глаза. Перед её взором простиралась сухая и безжизненная пустыня. Она огляделась: ни движения вокруг; лишь только песчинки перелетают с бархана на бархан, переносимые чёрным от золы и пахнущим копотью ветром. Хантер встала на колени и подняла взгляд наверх. Небо было мертвенно-серое, по крайней мере, оно казалось таким из-за частичек золы, которые повисли в воздухе. Хантер попыталась подняться, но ей это не удалось: невидимая сила притягивала её к земле вновь и вновь. Ей захотелось позвать на помощь, но она знала, что это бесполезно: никто не откликнется. Как и всегда.
Тем временем сила, прижимавшая Хантер к земле, возросла, и та едва ли могла поднять голову. Всё ещё надеясь на освобождение из-под таинственного давления, она огляделась вновь. И вдалеке увидела чёрную точку, которая двигалась ей навстречу, постепенно росла и обретала форму фигурки.
«Мама!» - пронеслось в сознанье Хантер. Эта мысль придала ей силы, собрав которые, она стала ползти навстречу фигурке. И точно. Это была её мать Viper the Hyena. Только вид у неё был не такой, как обычно: вся в ссадинах, кровоподтёках, со спутанными волосами, в грязной, разорванной в клочья одежде; но походка осталась всё той же грациозной, мягкой и бесшумной. Медленно, но верно гиены приближались друг к другу, и вот уже буквально несколько сантиметров разделяют их... Хантер зажмурилась и обняла мать, но внезапно почувствовала холод под руками. Машинально разжала пальцы и подалась назад. Открыв глаза, она увидела надгробную плиту и ... проснулась.
Шёл дождь, и Хантер совсем промокла, так как спала под открытым небом. Как всегда. Густая чёрная, отливающая синим грива прилипла к стальным, не по-детски крепким плечам и спине, исполосанной шрамами от побоев. Холодные капли текли по щекам, точно слёзы. Иных, настоящих слёз у Хантер не было никогда. Она вытирала капли мозолистыми руками, грязными от земли. Но ей нравится дождь: дождём гасится огонь...
Сон напомнил ей то, что произошло семь лет назад.
...Мать прижимала к себе семилетнюю Ханни и читала на ночь сказку о добрых феях, которые могли простить любое зло. Когда маленькая гиена начала дремать, мама уложила её, крепко поцеловала, после этого ушла в комнату. Хантер в полудрёме могла слышать всхлипывания. Но это не привлекло её внимания: мама часто плакала после того, как убили папу...
А наутро Хантер и её шестилетняя подружка Jewel the Pussy, не по годам умная, эрудированная, пошли на литературный кружок в клуб. Клуб находился далеко оттуда, в городе, ведь во всей деревни не находилось ни одного подобного заведения. Это Джевел, вечная «почемучка», привела туда Хантер. Дети, приходившие на занятия, обычно не обращали на гиену внимания, но сегодня они набросились на неё: «Это из-за вас неурожай в этом году!» «Это твоя мать, ведьма, сделала засуху!» «Это по её вине у всей деревни заболели зубы!» «Твоя мамаша – злая ведьма!» «Ведьмино отродье!»
Хантер только крепко сжала руку Джевел и стиснула зубы. Она была занята другим: что-то подсказывало ей, что скоро случится беда. На мгновение ей совсем ясно привиделись испуганные, полные слёз мамины глаза... Но Хантер не придала этому значенья и посчитала последствием незаслуженных обвинений.
Урок прошёл относительно спокойно, если не считать тех наполненных ненавистью взглядов, которые скользили по девочке.
Домой Хантер не поспешила: Провожала Джевел, жившую в городе. А зря... Не напрасным оказалось предчувствие: уже издалека можно было видеть клубни дыма и слышать крики. Хантер ускорила шаг, затем побежала, но было уже поздно.
Около своего дома маленькая гиена наткнулась на разъярённую толпу, танцующую вокруг огромного кострища, на вершине которого был кто-то привязан. Хантер вгляделась повнимательнее и скорее почувствовала, чем увидела: это была её мать. Рыдания подступали к горлу девочки, но та сдерживала их. Не понимая, что все усилия бесполезны, она схватила ведро с водой и попыталась прорваться сквозь беснующуюся толпу, чтобы потушить огонь. Но это только навредило ей самой: ведро выбили из рук, саму Хантер стали толкать, повалили на землю и стали топтать. Она стиснула зубы и молчала, хоть это и стоило ей огромных усилий. В конце концов, её выпнули к куче золы, где ещё догорал огонь.
Народ деревни ликовал. Но как только все разглядели лицо Хантер, на котором не было ни единой слезинки, начали выкрикивать такие фразы: «Бессердечная!» «Совсем души нет!» «Её мамку сожгли, а ей хоть бы хны!» «Чёрствый выродок!» Затем чей – то грубый мужской голос спросил, почему она не плачет. Хантер поднялась на ноги, шатаясь, прохрипела: «Плачут только те, кого есть кому пожалеть. А я никому не нужна».
После этих слов гул толпы разом прекратился. Все начали молча расходиться по домам. А Хантер припала к земле и тихо прошептала: «Они мне за всё заплатят». В это время из-за туч, всё время закрывавших небо, выглянуло солнышко, и крохотный лучик тепло потрогал гиену за плечо. Она повернулась на спину и увидела кусочек жёлтого диска, похожий на улыбку, который не обидел, не прогнал, а приласкал её, и сказала: «Нет. Я буду такой же доброй, как и ты, мама. Что бы со мной ни делали, как бы ни унижали, я всё равно буду доброй!»
Помахав солнцу рукой, Хантер вошла в дом. В нём всё было перевёрнуто вверх дном. То, что можно было унести, было украдено, остальное же просто побито и испорчено. Хантер стала искать уцелевшие вещи и в тёмном уголке, за шкафом, нащупала что-то тяжёлое. Это оказалась деревянная резная шкатулка, не крышке которой была записка. Она гласила следующее:
«Милая моя Ханни! Я доверяю эту ценность тебе. На наш род возложена миссия, которую никто пока не смог выполнить. Твоя бабушка говорила так: «Как гласит физика, ничто не может находиться в состоянии покоя, имея большой запас потенциальной энергии. А высвободить её и превратить хаос в гармонию можно только путём объединения противоположностей». Это значит, что вещь, лежащая в шкатулке, является составной частью системы, которую нужно привести в равновесие. И в этой системе должны быть пары противоположных компонентов, уравновешивающих друг друга. Разгадав загадку, ты выполнишь миссию и принесёшь гармонию».
Хантер открыла шкатулку и достала оттуда огромный светящийся камень, чёрный, как уголёк.
Дальнейшая судьба Хантер была куда более прозаичная. Она пошла к Той, у кого училась её мать, к Адите. На вопрос о том, что случилось с мамой, она ответила, что та погибла в результате несчастного случая, боясь, что Адита нашлёт на деревню проклятье. Она же пообещала солнышку, что будет доброй! Адита обучала Хантер магии около 6 лет. За это время она прочитала какую-то пыльную и почти сгнившую книгу об изумрудах Хаоса (естественно, без ведома учителя) и поняла, что они-то ей и нужны. Вот только последние слова книги немного смутили её. Там было написано следующее: «Тот, кто исполнит пророчество и подарит миру гармонию, должен будет принести...» На этом страница заканчивалась, а следующая, последняя, была утеряна.
2) Недостающее звено эволюции
После того, как Хантер прошла краткий курс обучения колдовским искусствам, она покинула Адиту и пошла в город. Там она надеялась встретить Джевел, с которой не виделась после того, как её мать сожгли. Но она точно знала: Джевел не из тех, кто забывает друзей. Дорога проходила через лес. Днём ещё можно было что-то разглядеть из-за света, крохотными лучиками пробивавшегося сквозь кроны деревьев, но с наступлением темноты идти становилось всё сложнее. В конце концов Хантер поняла, что совсем заблудилась. Тогда она стала кричать. Но никто не откликнулся. Как всегда. Тогда она, не зная, что делать, села на что-то, чего нельзя было разглядеть, вынула чёрный изумруд из-за пазухи и попросила его помочь. Она знала, что это бесполезно, но сделала это вновь. В то мгновение ей показалось, что камень стал светиться чуть ярче. Убедив себя в том, что была услышана, Хантер уже действительно верила слепой верой ребёнка, что изумруд ей поможет, как бы глупо это ни казалось. И она обратилась к камню в третий раз, только с уверенностью в голосе. В этот момент случилось что-то совсем из ряда вон выходящее: изумруд Хаоса в руке Хантер начал шевелиться и изменять форму. В конце концов он превратился в чёрного ворона. От настоящей птицы его отличала только абсолютная прозрачность и испускание невиданного количества света. Ворон взлетел с руки гиены и полетел вперёд, указывая Хантер дорогу и освещая путь. Так они миновали оставшуюся часть леса и вышли на поляну, откуда уже были видны городские неоновые огни. Ворон описал в воздухе круг и сел Хантер на плечо. Она дотронулась до него свободной рукой, и птица мгновенно превратилась в камень. Гиена улыбнулась и сказала: «Ну, здравствуй, изумруд. Не знала, что ты меня понимаешь. Только не обижайся, пожалуйста: видимо, этого не знает никто. Скажи, пожалуйста, кто ты такой и что это за гармония, которую необходимо восстановить?» Тут изумруд на мгновение перестал сиять, а потом начал мигать, светясь то дольше, то чуть короче. Хантер сразу поняла: это азбука Морзе. Если говорить кратко, то изумруд просил присоединить его к семерым братьям, слившимся воедино, и тогда откроется коридор, соединяющий высшие и низшие миры, центр которого – наша реальность. По этому коридору изумруды уйдут в наиболее энергетически приемлемый мир, где и зародились тысячелетия назад, а в обычном мире восстановится энергетический баланс. Это и есть Гармония. Потом гиена спросила, что же должен будет принести тот, кто восстановит гармонию. На этот вопрос изумруд не ответил. После молчания, длящегося 5-6 минут, Хантер снова заговорила с камнем, но на этот раз просто так, о житейском. Тот охотно поддерживал беседу во всё том же «мигающем» стиле. По пути в город их застиг дождь. Изумруд снова превратился в ворона и полетел над головой Хантер, прикрывая её от воды, точно зонтом, своими крыльями.
Наутро Хантер и изумруд оказались в городе. Там ведьма заметила то, что все, увидев её, разбегаются в разные стороны. Поэтому спросить о Джевел ей не удалось. Так она бы и ушла обратно к Пророку, если бы не одна девчонка. На вид ей было лет четырнадцать. Она подошла к Хантер и поздоровалась с ней. Между ними завязалась беседа.
- Привет, Хантер. Помнишь меня? Я – Эклипс, Eclipse the Wildcat, мы вместе занимались в литературном кружке. Тогда я вела себя так же, как и остальные. Но теперь мне ужасно стыдно. Я нашла тебя, чтобы попросить прощенья.
- Что же изменилось, если не секрет?
- Просто недавно я поняла, что такое быть отверженной и потерять близкого. Конечно, я пережила совсем не то, что ты, но с того дня я пересмотрела всю свою жизнь и поняла: я была не права. Твоя мама не насылала бедствия, а просто предсказывала их, чтобы уберечь других от возможной опасности, но никто не понимал этого.
- Ну, вот и отлично. Главное, что ты разобралась во всём сама. А за меня не волнуйся: меня было кому пожалеть, - Хантер посмотрела на солнце. - Слушай, ты не знаешь Джевел?
- Конечно, знаю! Да кто её не знает? Она же у нас гений! Она владеет абсолютно всеми науками, но лучше всего – химией и биологией. Она стала знаменитостью, изобретя сотни чудодейственных лекарств! Да вообще-то, мы с ней ещё и подруги. Ты, кажется, тоже с ней дружила.
- Дружила и буду продолжать это делать. Кстати, как она? Сильно изменилась?
- Ничуть. Всё такая же умная и помешанная на самосовершенствовании. В общем, классная, только, жаль, на дискотеки не ходит, по крайней мере, на мои.
- А ты что, DJ?
- Что-то вроде того... А хочешь, я отведу тебя к Джевел на хату?
- Честно? Ага.
Встреча подруг была довольно трогательная, но «нытьё» было не долгим, потому что киска Джевел не любила тратить время впустую (и не любила тех, кто это делает).
Джевел и Эклипс внимательно выслушали рассказ Хантер о чёрном изумруде Хаоса. Джевел медленно поднялась и начала нарезать круги по комнате. Хантер хотела обратиться к ней, но Эклипс остановила её жестом. После пяти минут тишины Джевел, наконец, изрекла:
- Учёные были правы!
- О чём ты? – спросила Хантер.
- О жизни, о чём же ещё! – ответила та.
- Не понимаю, - пробормотала Эклипс и попыталась изобразить умное лицо.
- Существует теория, по которой живое зародилось из неживого. Для доказательства этой теории не хватало лишь одного – переходного элемента между живым и неживым.
- И что? – спросила Эклипс.
- А то, что эти изумруды и есть переходный элемент! Вещество, не подающее таких признаков жизни, как, к примеру, дыхание или принятие пищи, но наделённое разумом и созидающей силой! Разве это не чудо?
- Не знаю, - ответила гиена. – Я уже насмотрелась чудес и теперь не понимаю, что чудо, а что нет. В любом случае, изумруд на нашей стороне. А это уже хорошо.
С этими словами Хантер вытянула руку вперёд, а изумруд, положенный на письменный стол Джевел, превратился в ворона и прилетел к ведьме.
Полгода Хантер жила у Джевел и узнавала об изумруде всё больше и больше. Джевел же защитила диссертацию о зарождении жизни, используя изумруд, и стала доктором химико-биологических наук. Однажды в ночь гиена покинула квартиру подруги и отправилась исполнять свою миссию и мокнуть под дождём тёмными ночами...
Дисгармония
1) Водичка
Остров Ангелов находился далеко от тех мест, где бродила Хантер, и дождя там не было уже несколько недель. Наоборот, лето решило полновластно воспользоваться отведённым ему сроком, и солнце палило так сильно, что даже трава стала желтеть и сохнуть, а цветочки завяли уже давно. Обжигающие лучи, духота, кровососущие насекомые и отсутствие влаги – это далеко не все насущные проблемы острова. Изумруд тоже стал давать о себе знать, возможно, в качестве протеста погоде, а возможно, просто так, от скуки и апатии.
Солнце было в зените. В эти часы невыносимые условия достигали своего апогея и совершенно отбивали желание жить. Именно в такие моменты Наклз начинал жалеть о том, что находится здесь, и проникаться тихой ненавистью к изумруду. Он лежал на ступеньках. Было ужасно неудобно, но ни на что другое сил просто не осталось. Единственное, что приходилось делать, так это отбиваться от надоедливой мошкары, которую, видимо, тоже мучила жажда. Когда какому-то оводу всё-таки посчастливилось совершить очередной укус, ехидна не выдержал и вскочил. Попытался простоять какое-то время, но оно оказалось слишком уж непродолжительным, и он сел на ступеньки. Потом снова распластался по ним. Пот валил с него ручьями. Наклзу уже было совершенно наплевать и на изумруды, и на остров, и на всё на свете. Хотелось просто заныкаться куда-нибудь подальше от беспощадных лучей и не высовываться оттуда лет десять, не меньше. Честно говоря, в такие часы было лишь одно место, куда не попадал солнечный свет. Скала, возвышающаяся над островом, давала крошечную тень, которая не могла полностью укрыть от жары. Но там хотя бы в глазах не мелькали круги от переизбытка света и тепла. Наклз знал об этом «убежище», но никогда не ходил туда просто из принципа, считая, что это будет довольно жалким зрелищем. Во-вторых, ему нравилась мысль о том, что он страдает ради всеобщего блага. Тем более не хотелось уходить далеко от изумруда: мало ли что...
Наклз разлепил зажмуренные веки и с трудом повернул голову в сторону изумруда. Но это уже так, для приличия. То, что он увидел, взбодрило его получше, чем укусы насекомых.
Изумруда не было на месте. Причём не видно было и следов чьего-либо вмешательства. Наклз быстро взбежал вверх по ступенькам. Там была ещё более интересная картина. Вместо изумруда на возвышении растеклась «зелёненькая водичка», по поверхности которой периодически проходили волны. И это при полном отсутствии ветра!
«Наверное, я схожу с ума», - подумал Наклз и для того, чтобы убедиться, что это не галлюцинации, провёл рукой в воздухе там, где должен был находиться изумруд Хаоса. Так и есть. Как будто бы он растаял от жары.
«Ну, просто замечательно!- про себя воскликнул Наклз. - Так оставить всё это, разумеется, нельзя, а уйти с острова и сообщить о ЧП тоже нельзя. И что теперь?»
Ехидна присел на корточки и принялся разглядывать то, во что превратился изумруд. После долгих размышлений он всё-таки решился дотронуться до жидкости. Она оказалась невероятно холодной, даже ледяной. Наклз попытался убрать руку, но не смог, вместо этого зелёная влага стала подниматься выше и застывать в кристаллы. Как Наклз не пытался разбить их, ничего не получилось. От холода он уже не чувствовал пальцев. Отчаявшись освободиться, он перестал вырываться и колошматить застывшую поверхность «водички» свободной рукой. И в этот момент кристаллы снова превратились в жидкость, которая по капелькам собралась вместе и повисла в воздухе в форме большого зелёного шара. Внутри него проходили какие-то электрические импульсы.
- Что, опять проблемы? – послышалось сзади.
Наклз обернулся. Это была Руж. Как всегда, неотразима. И ещё ей очень шла эта цинично-жалостливая улыбочка, с которой она смотрела на происходящее.
- Вовсе нет. Такое часто происходит. Ничего необычного, - Наклз пытался создать впечатление полной невозмутимости и душевного равновесия, но это получалось у него довольно плохо. И Руж это сразу поняла.
- Да, да, конечно. Ну, разумеется. Именно поэтому у тебя коленки трясутся. Я всегда говорила, что в одиночку ничего нормально сделать нельзя. Вот завёл бы себе подружку...
- Заткнись!
- Вам бы...
- Заткнись!
- ...было...
- Заткнись!
- ...так хорошо...
- Заткнись!
- ...вдвоём.
- Убирайся отсюда, или я за себя не отвечаю!!!
- Отлично. Так я и сделаю. Пойду, расскажу Сонику о том, что ты не справляешься. И ещё добавлю кое-что от себя.
- Ты ведь не сделаешь этого...
- Да? И что же меня остановит?
- Не смей...
- Ну, если ты так жалобно просишь... Ладно, тебе повезло. Я сегодня добрая. Хотя, в общем-то, могу и передумать. Если ты не попросишь прощения за недавнее хамство. Я жду...
- Ну, это... извиняюсь.
- Одними извинениями не отделаешься.
- И что ты предлагаешь мне сделать?
- Заведи подружку, - и Руж, наблюдая за тем, как у Наклза меняется цвет лица, поспешно удалилась, так как решила, что передние зубы ей ещё пригодятся.
Взбешённый, Наклз провожал улетающую Руж злобным взглядом. Благодаря ней он на немного забыл об изумруде и его странностях. Когда он взглянул на камень в очередной раз, то изумруд был в совершенно нормальном твёрдом состоянии. И отражал солнечные лучи. В глаза. И лучи были ужасно горячие. И дышать было нечем. И опять этот овод!!!
2) Ботаника и знакомства.
В июне поляна около леса вновь зацвела. Пёстрая и ароматная, она привлекала многих насекомых: и пчёл, и стрекоз, и бабочек. Соника она тоже привлекла. Он лежал на ней уже полтора часа, хотя это не рекорд его бездействия. Критические цифры и упоминать страшно. Но если бы мы видели всю ту красоту, что подарил поляне июнь, мы бы тоже поняли: повод поваляться действительно был. Эту красоту невозможно было оставить незамеченной. А запах... Казалось, всё это великолепие не может надоесть. Да даже если бы это и случилось, Сонику всё равно было бы нечего делать. Так он и коротал своё время, наблюдая за тем, как букашки перелетают с цветка на цветок, и жуя какую-то травку (надеюсь, это была не конопля). Дожевав её, он потянулся, чтобы достать следующую. Тут он случайно обо что-то укололся. Отдёрнув руку, перевёл взгляд и увидел кустарник с крупными розовато-белыми цветками. «Ух ты, какая прелесть!» - вырвалось у него. В тот же момент откуда-то с поляны, чуть правее, послышался приятный девичий голосок: «Это шиповник. Его также называют дикой розой». Сонник приподнялся и увидел, что буквально в нескольких метрах от него на травке сидела тринадцатилетняя девчонка и что-то записывала в свой блокнот. Она оторвалась от письма и посмотрела на Соника. Это оказалась Джевел, Джевел Пусси, о которой уже шла речь. Она была в тот день необыкновенно мила, а взгляд у неё был всё такой же робкий и застенчивый. После непродолжительной паузы Сонник решил продолжить беседу и спросил: «А что ты ещё знаешь интересного об этих цветках?» На что Джевел без раздумий ответила: «Шиповник относится к семейству розоцветных. Наиболее он бросается в глаза осенью, когда на нём созревают оранжевые или красные так называемые плоды, но на самом деле это слишком разросшееся цветоложе, которое содержит много витаминов. Настоящие плоды шиповника – мелкие беловатые орешки. У всех видов шиповника цветы с многочисленными лепестками. Используя это, получили многие виды садовых роз, например, чайные, масличные, полиантовые... А из лепестков масличных роз получают розовое масло, которое очень приятно пахнет. Вот». «И как ты всё это запоминаешь?» - спросил Сонник, сражённый насмерть тем, что ему рассказали. «Ничего особенного. Гораздо сложнее запомнить формулы цветка».
– «А что это такое?»
- «Ну, это тебе будет неинтересно».
– «А зачем они тебе?»
- «Я уже давно изучаю жизнедеятельность растений в этих краях. Даже можно сказать, небезуспешно. Боюсь показаться нескромной, но я уже открыла парочку новых видов, подробным описанием которых сейчас и занимаюсь. А вообще мне просто нравятся цветы».
– «А какие тебе нравятся больше всего?»
- «Ландыши, наверное... В принципе, мне нравятся все, вот только розы я не очень люблю».
– Это почему же? Я слышал, все девчонки обожают розы...
- По-моему, слишком уж они какие-то неприступные, все в шипах. А кому нужны эти шипы? Кому нужна красота, об которую можно уколоться? Мне нравятся цветочки попроще: и на вид они хороши, и больно не сделают. Ой, извини, мне уже пора: нужно отчёт писать.
- А ты придёшь сюда завтра?
- Обязательно.
- Расскажешь ещё что-нибудь интересное?
- Конечно. Если тебе это будет интересно... Ну, всё, пока!
- Подожди, как тебя зовут-то хоть, скажи!
- Я Джевел! – сказала торопливо уходящая киска.
- А я Соник! – только и успел крикнуть ёж, как его образованная собеседница скрылась в лесной чаще.
Соник посмотрел на вершину холма, в сторону которой ушла Джевел, и заметил на вершине этого холма чёрную фигурку. На руке неизвестного, замеченного ежом, сидела какая-то птица, от которой исходило странное свечение. Простояв так немного, незнакомец пошёл на другую сторону холма, откуда его не было видно, и его пернатый друг последовал за ним. Соник решил выяснить, кому принадлежал силуэт, и что это было за сияние, и помчался опрометью на другую сторону холма. В считанные мгновения он оказался на месте. Здесь находилось довольно большое озеро, настолько большое, что другого его края не было видно. На берегу его сидела девушка, а над нею кружился чёрный ворон, который светился, как будто был радиоактивен. Лица девушки не было видно, так как она сидела спиной к Сонику. Незнакомка играла на гитаре и пела. Соник подкрался поближе и услышал следующие слова:
«Не поминайте лихом,
Не называйте психом,
Но совершу я чудо
Во благо изумруда...»
Соник случайно наступил на какую-то ветку, которая хрустнула, чем выдала его присутствие. Девушка резко соскочила и прыгнула в воду озера, где Сонику уже было не суждено её достать. Птица последовала за ней. Певунья в спешке оставила свою гитару на берегу. Ёжик подошёл и взял музыкальный инструмент в руки. На грифе гитары с обратной стороны было нацарапано «H. H. ». Вероятно, это были инициалы таинственной девушки, которая пела что-то об изумруде. «Во благо изумруда, - повторил про себя Соник. – Видно, речь шла об изумруде Хаоса. Вероятно, с ним творится что-то неладное. Надо наведаться к Наклзу и разузнать, не произошло ли чего-нибудь криминального».
3) Диджейские штучки и ночные «почемучки»
Дискоклуб под названием «Kingdom of the Chaos» был битком набит народом. Конечно, Эклипс это было только на руку. К тому же она обожала, когда её музыку слушает целая толпа. С детства дикая кошечка ненавидела попсу и предпочитала чего-нибудь «потяжелее». Главная цель в её жизни – провести тотальную «чёрную революцию», то есть заставить всех слушать только рок. Вот и сейчас клуб задуман был лишь с одной единственной целью: «плодить панков», как выражалась сама Эклипс. Ремесло своё она выполняла крайне грамотно: ею была разработана особая стратегия постепенного перехода на хард и металл. Причём музыка подбиралась таким образом, чтобы любой новичок, посетивший клуб, даже если он фанат репа или даже классической музыки, побывав на тусовке у Эклипс, захотел вернуться туда снова. Вообще, Эклипс довольно умна, но только относительно того, что ей самой надо, на чужие проблемы её идеи не действуют. Такова уж её особенность.
Ну вот, Эклипс развлекала тусовку музыкой. Вокруг неё крутились диски, а в голове крутились мысли. Хоть Хантер и простила её, но она чувствовала себя обязанной сделать для неё что-то, что-то очень важное и необходимое, что бы смогло скомпенсировать вину Эклипс. В конце концов, дикая кошка нашла верное решение: она решила раздобыть изумруд Хаоса для того, чтобы Хантер могла воссоздать Гармонию и выполнить свою миссию.
После дискотеки Эклипс помчалась к Джевел. Та корпела над какой-то книгой. Как обычно. Ни слова не говоря, Эклипс бесцеремонно отстранила Джевел от стола, где стоял компьютер, и стала подключаться к Интернету. Для Джевел такое поведение Эклипс было не в новинку. Но обычно она вела себя подобным образом либо когда ссорилась с очередным парнем, либо когда конфликтовала с кем-то на музыкальную тему. И то, и другое происходило довольно часто.
Наконец, Эклипс нашла то, что ей было нужно, распечатала листок, схватила его и собралась было уже бежать, но тут её глаза поймали вопросительный взгляд подруги, и Эклипс сказала:
- Скажи, Джевел, как ты думаешь, сможет ли Хантер договориться о том, что изумруды вернутся на историческую родину?
- Вряд ли, - ответила та. – Никто не захочет терять такой колоссальный источник энергии. Тем более она вызовет подозрение, что сама пытается похитить изумруд и использовать его в своих целях. Учитывая то, что Хантер дочь ведьмы и её ненавидят все, вряд ли кто подумает, что эти воображаемые намерения будут альтруистскими. В итоге её просто вышвырнут с позором.
- Ладно, так я и знала. Тогда другой вопрос: сможет ли Хантер выкрасть изумруды с острова?
- Чисто теоретически, сможет, причём даже не вспотеет. Ты сама знаешь, Хантер владеет самбо и восточными единоборствами, кроме того, у неё отличное, просто фантастически зоркое зрение и меткая рука. Ещё с детства она была известна всей округе как меткий стрелок, равных которому нет. Кроме того, она отлично подкрадывается. И изумруд на её стороне. Она-то уж знает, как с ним нужно обращаться, чего больше не ведает никто. Но проблема здесь одна: Хантер никогда не пойдёт на воровство, даже если оно совершается ради всеобщего блага... Так что, видно, изумрудам не сойтись никогда...
- Ну, это мы ещё посмотрим! – убегая, крикнула Эклипс.
- Что ты задумала? – прокричала ей вдогонку Джевел, но ответа не последовало.
Эклипс бежала так быстро, как могла. По дороге она изучала содержимое листка бумаги, где находилась краткая информация об острове Ангелов и всём, что на нём происходит.
Добежав до своей квартиры и пытаясь победить ключ и замочную скважину, дикая кошка чуть слышно прошептала: «Значит, он Наклз, да? Ну, ладно, мне повезло, что изумруд охраняет парень». Войдя, наконец, в квартиру, Эклипс подошла к зеркалу и начала перед ним вертеться. «Да, мне крупно повезло. Все они, парни, одинаковые. И я-то знаю отличное средство против них. Мой коварный план уже срабатывал, и не раз. Надеюсь, и в этом деле я окажусь на высоте». Потом она раскрыла шкаф и начала перебирать одежду. Наконец, отыскав то, что нужно, она с довольной улыбкой на лице, произнесла: «Единственная преграда, отделяющая изумруды, это пара-тройка пуговиц на моей кофточке! Если это то, что нужно мне для полного искупления своей вины перед Хантер, то цель, как видимо, оправдывает средства». С этими словами Эклипс завалилась спать прямо в одежде. Завтра ей надо было выглядеть на все сто (процентов, не лет)!
Тем временем Джевел терзалась сомнением: найти Хантер и рассказать ей о том, что Эклипс посетила некая гениальная идея, или промолчать, доверившись сознательности Эклипс. Хотя, конечно, стоит заметить, что «Эклипс» и «сознательность» - это антонимы. Наша DJ – совершенно безалаберна и «безбашенна», как стало принято выражаться в таких случаях. Но отсутствие чувства ответственности вполне компенсировалось обворожительной улыбкой, на удивление безупречной фигурой и наглым поведением. Эти три компонента складывались в единый образ, в который трудно было не влюбиться с первого взгляда. К тому же, Эклипс была истинным знатоком и заслуженным мастером лёгкого ... флирта. Она уже дружила, наверное, со всеми видными парнями в своей округе. В свои-то пятнадцать у неё был столько дружков, сколько не бывает и у взрослой женщины, пользующейся популярностью среди противоположного пола. В её отношениях с парнями было всё отлично, пока не выяснялась одна деталь, пробел, который Эклипс пыталась заполнить, но никак не удавалось. Она совершенно не умеет готовить. Вот как она сама говорит об этом: «У меня чёрный пояс по... кулинарии. Убиваю одним пирожком!»
Ладно, вернёмся к Джевел. В итоге она решила пока не говорить ничего Хантер, так как это может плохо повлиять на её зарождающуюся дружбу с Эклипс. Киска решила, что лучше всего будет ненароком спросить у Соника, не знает ли он, не происходило ли чего-то странного с изумрудом.
Да, о Сонике. В эти поздние часы сон никак не шёл нему. Сначала он думал о Джевел, о том, как встретится с ней завтра. Она притягивала его образованностью и неподдельной скромностью. Но позже его умом полностью овладела загадочная девушка, певшая у озера. И эта птица... Что-то знакомое было в сиянии, исходившем от неё. И эти слова:
...Совершу я чудо
Во благо изумруда...
Вторая девушка явно привлекла ёжика больше, чем первая. Ему хотелось отыскать её, узнать, что за тайну она несёт в себе. Какая-то невидимая, невиданной мощности сила тянула Соника к таинственной незнакомке. Неуловимая... Свободная... Интересно, кто она? Друг или враг?
В голове у Соника никак не могла прижиться мысль, что эта девушка окажется его врагом. По крайней мере, враги никогда так сильно не владели его воображением. А там сейчас происходило что-то странное, чего прежде никогда не было.
В итоге Соник решил завтра же разыскать девушку с вороном и расставить все точки над i. Конечно, он мог бы и сейчас сделать это: всё равно теперь ему не уснуть. Но, к своему собственному удивлению, он подумал, что та, наверное, спит, и нехорошо будет будить её посреди ночи.
Нет, Хантер не спала. Как это не странно, её тревожила мысль о том, что за парень подглядывал за ней возле озера, и каковы были его намерения.
То есть, Соник и Хантер думали в эти часы друг о друге. Но это было известно лишь Создателю и чёрному, бездонному ночному небу.
4)Наклз против Эклипс, или Эклипс против Наклза
Несмотря на бессонницу, мучившую его половину ночи, Сонику всё-таки удалось заснуть. И приснилась ему девушка с вороном, о которой он так долго думал. Но только когда незнакомка попыталась повернуться, чтобы открыть своё лицо, Соник увидел ... Эми.
Проснувшись, Соник решил первым делом посетить остров Ангелов и разузнать, не грозит ли изумрудам опасность. На всякий случай, он подумал взять с собой Тэйлза, ведь он может придумать что-нибудь конструктивное, если опасность действительно есть. Среди лесных дорог ёжик и лисёнок встретились. Соник начал рассказывать Тэйлзу про все странности, которые ему довелось увидеть, как вдруг услышал то, чего боялся больше воды.
- Соник!!!!!! Со-оник!!!!!! – Эми, видимо, до сих пор не сменила «боевого клича». – Соник, почему ты так долго не появлялся?! Я уже успела ужасно соскучиться! – и с этими словами Эми повисла у Соника на шее.
- Заметно, - прохрипел тот, пытаясь вывернуться из крепких, как тиски, объятий. Но не тут-то было: Эми вцепилась в него как следует и, видимо, собиралась провести вот так, по крайней мере, остаток жизни. Наконец, она ослабила хватку, И Соник смог продолжить свой рассказ. После его завершения Тэйлз решил полететь на остров на Торнадо Х. Эми напросилась поехать с ними, и Соник, боясь, что та пустится в слёзы, разрешил ей это на свой страх и риск.
Когда команда добралась до острова Ангелов, то увидела следующую картину: изумруда Хаоса на острове не было, а Наклз лежал в отключке. Никто из друзей и вообразить не мог, что произошло всего час назад.
А случилось вот что:
Согласно своему плану, Эклипс приехала на остров на своём антигравитационном мотоцикле, который, между прочим, был сделан по проекту Джевел. Она специально подобрала одежду так, чтобы кофточка спадала при «случайном» движении, а бюстгальтер точь-в-точь совпадал по цвету с фиолетово-лиловой шёрсткой. «Случайное движение» имело простой секрет: к завязкам на кофточке была привязана тоненькая прозрачная леска, незаметная при плохом освещении, другой конец лески крепился у одного из браслетов на запястье. При движении рукой в определённом направлении леска натягивалась, завязки развязывались, и одежда спадала. Слишком просто? – Зато эффективно, в чём скоро можно будет убедиться.
Так вот, Эклипс, конечно, хотела обойтись без применения своей идеи на практике, потому незаметно подобралась к изумруду, пока Наклз задремал, и попыталась сдвинуть камень с места. Но это ей не удалось. Тогда она попробовала ещё раз. Камень чуть сдвинулся. Эклипс почувствовала, что не может его дольше держать, и отпустила. Тут случилась та вещь, которую мы называем Законом Подлости. Эклипс, к своему ужасу, заметила, что сломала ноготь. Так как она не мыслила себя без длинных ногтей, то утрата оказалась настолько велика, что та совершенно забыла, где находится и почему. Разозлившись, Эклипс истошно заорала так громко, как позволяли ей голосовые связки: «Вот блин, а!!!!!!!!!!!!!!!! Чёрт возьми!!!!!!!!!! Чтоб все сдохли!!!!!!!!!!!! А-а!!!!!!!!!!!!!!»
У Наклза чуть не случился инфаркт. Он подскочил и спросонку не мог сообразить, что происходит. Когда, наконец, до него дошло, что похищают изумруды, он поднялся на алтарь и увидел Эклипс, которая снова пыталась утащить камень. Наклз решил для начала попросить убраться по-хорошему.
- Эй, леди, это охраняемая территория. Уходи отсюда подобру-поздорову. Иначе я применю силу!
Эклипс даже не обернулась. Она вообще никак не отреагировала. Наклза это немного смутило. Он повторил свою фразу. Снова никакой реакции. Эклипс тащила камень, не обращая внимания на Наклза, как будто так оно и надо. Тогда он перешёл на повышенные интонации. А Эклипс слушала и делала свою работу. Наклз, конечно, много раз видел воров, пришедших за изумрудом, но ни один из них не действовал так нагло! Чаша его терпения переполнилась, и он решил показать девчонке, на что способен. Когда Наклз уже замахнулся для удара, Эклипс неожиданно повернулась и сказала: «Уйди обратно». Причём так тихо, спокойно. Наклз и, правда, развернулся, сделал несколько шагов в противоположную сторону, потом остановился, с силой заехал себе по голове и побежал догонять Эклипс. За это короткое время Эклипс, воодушевлённая успехами первой части «шокотерапии», успела погрузить камень на мотоцикл и завести мотор. В этот момент рядом с ней, на вершине алтаря, возник Наклз, злой, как чёрт, и настроенный весьма решительно. Тут Эклипс вздохнула, мол, ничего не поделаешь, и дёрнула за леску...
План «случайное движение» прошёл на ура! Лучшего результата и быть не могло. Эклипс рассчитывала, что Наклз просто оторопеет на несколько секунд, за которые она может взлететь вместе с изумрудом, а он реально отключился и, видно, надолго, потому что не рассчитал и покатился вниз по ступенькам. Поэтому дикая кошка с торжествующей миной, не спеша, надела кофточку, отряхнула пыль со штанов и улетела на антигравитационном мотоцикле, насвистывая мелодию новой песни её любимой рок-группы, которую недавно слышала по радио.
Возвращаемся к тому моменту, когда Соник, Эми и Тэйлз прилетели на остров. Друзья первым делом подбежали к Наклзу, который провалялся без сознания уже целый час. Но в этом не было «заслуги» Эклипс. Всё дело в том, что Наклз падал с алтаря вниз головой, по ступенькам, и во время падения получил сильный удар в висок. К счастью, кровотечение было небольшим, так как были задеты только внешние, покровные ткани, но этого было вполне достаточно, чтобы за час потерять много крови. Соник первым заметил кровь. Тут и Эми не растерялась: оторвала от платья полоску ткани и перевязала рану. Было решено увезти Наклза в какое-нибудь более спокойное место, а уж потом выяснять, куда подевались изумруды Хаоса. Наклза аккуратно уложили на заднее кресло самолёта, Эми села на переднее, а Соник, как ему и свойственно, пристроился на носу Торнадо Х. Пролетев над лесом, Тэйлз посадил самолёт на опушке. Там стояла маленькая хижина, на окнах которой висели кружевные занавески. Эми первой вышла из самолёта и постучала в дверь. Через несколько секунд та отворилась.
- Привет, Эми! – послышался тоненький детский голосок, - Как хорошо, что ты зашла. А то мамы дома нет, и мне очень скучно...
В дверном проёме появилась Крим. Видимо, приход Эми очень обрадовал её: глазки маленькой девочки так и сверкали. Она вышла на порог и увидела остальных. Они поздоровались с ней и рассказали, по какому делу приехали.
Наклза уложили в спальне Крим, которая была уставлена мягкими игрушками и увешана детскими рисунками, автором которых была сама Крим. На столе, тумбочке, комоде и всех подоконниках стояли цветы. Не важно, какие они были - хоть розы, хоть ромашки – все стояли вперемешку и в одинаковых горшках. Для Крим не существовало разграничений в красоте: и те, и те были для неё особенно прекрасны. Порой ей казалось, что иной василек гораздо лучше розы, королевы цветов.
Прошёл ещё час, а Наклз так и не пришёл в себя. Друзья начали сильно волноваться. Крим решила позвонить маме, чтобы та по-взрослому решила этот вопрос. Все вышли из комнаты, где лежал Наклз, и перешли в гостиную, откуда Крим звонила маме на мобильный.
Наклзу привиделся океан, огромный, чёрный, которому не было видно ни конца, ни края. Небо было таким же чёрным, как и вода. Сам он стоял на плоту, который то и дело собирался перевернуться. Шёл страшный ливень; сильный ветер поднимал огромные волны, похожие на скалы, которые были готовы потопить плот в любую минуту. У Наклза не оставалось сил сопротивляться стихии, он хотел было уже сдаваться, но тут почувствовал, что кто-то ему помогает. И этот кто-то был одновременно и далеко, и близко. Его можно было ощутить, но нельзя было прикоснуться к нему. Его нельзя было услышать, но можно было догадаться о том, что он говорит... С его помощью тучи на небе рассеялись. Откуда-то выплыло солнце. А вода стала тёмно-синей. Вдруг всё это куда-то исчезло.
Наклз приоткрыл глаза и встретился взглядом с другими глазами. Они были огромные, сияющие и тёмно-синие, как океанская волна. Казалось, в них можно было утонуть. Ехидна зажмурился и снова открыл глаза. Но на этот раз он увидел только большую чёрную птицу, сидящую у него на груди. Птица посмотрела на него пристальным взглядом, потом развернулась, замахала крыльями и вылетела в открытое окно.
5) Соник и Хантер
Эклипс решила отвезти изумруд в гараж, где стоит её мотоцикл, потом сообщить об этом Хантер. Тогда та, как считала Эклипс, сможет сделать всю остальную работу. Но процесс восстановления Гармонии на самом деле был гораздо сложнее, и даже если бы Эклипс удалось то, что она задумала, на этом этапе Хантер была бы бессильна. Да, довезти изумруд до гаража Эклипс не удалось. По пути, проходящем над озером, где, кстати, Соник впервые встретил Хантер, был остров. Да, в самом центре озера находился остров Демонов, полная противоположность острову Ангелов. В то время, как антигравитационный мотоцикл Эклипс оказался прямо над кратером спящего вулкана, находящегося в центре острова Демонов, камень вдруг задвигался сам по себе, разорвав канаты, которыми был крепко-накрепко привязан, и свалился в кратер. Эклипс была в шоке. И это после всего того, что она пережила! Дикая кошка не знала, что делать. Первое решение – пойти к Наклзу и сказать ему, что стало с изумрудом. Конечно, если вдуматься, это бред полнейший: сначала поиздеваться, потом снять кофту, потом украсть камень, а после этого прийти и говорить, как вернуть то, что сама же и украла. Но, как ни странно, именно это Эклипс и сделает.
Наклз окончательно пришёл в себя. Он чувствовал слабость во всём теле, которая не давала ему подняться с постели. Он дотронулся до повязки на голове, почувствовав боль, тихонько вскрикнул. Это услышали остальные и прибежали в комнату. Наклз смотрел на них каким-то усталым, измученным взглядом, а все уставились на него не то с сочувствием, не то с любопытством. Соник первым прервал молчание:
- Ну, как ты, Наклз?
- Да ничего, вот только голова немного кружится. И слабость ужасная.
- Ты потерял много крови, так что в этом нет ничего странного, - констатировал Тэйлз, - А, кстати, что там у тебя произошло?
- Сначала изумруд начал вести себя очень странно. Такого раньше никогда не было. А потом... ну... как сказать... (Наклз начал вспоминать подробности похищения изумруда и покраснел, хотя, учитывая, что он и так красный, это было не заметно). В общем, изумруд был похищен...
- Но как же так? – Спросил Соник.
- В общем, понимаешь, ... Скажем, похититель использовал необычную тактику и запрещенные приёмы... Хотя по сравнению с этим, удар ниже пояса – это ещё цветочки.
При слове «цветочки» Соник вспомнил о том, что его ждёт Джевел.
- Ну ладно, Наклз, раз тебе полегчало, я, наверно, побегу... Я должен встретиться с одной девушкой.
Эми изменилась в лице и позеленела.
- Что ещё за девушка? Соник?! У тебя что, свидание?!
- Нет, - сказал тот и выбежал из комнаты. Из окна можно было увидеть только линию рассечённого воздуха.
На глаза Эми начали наворачиваться слёзы. Она вылетела из комнаты, правда, чуть медленнее, чем это сделал Соник, грохнулась на диван, стоящий в гостиной и разревелась. Крим и Тэйлз, оставив Наклза, бросились её утешать, но это было бесполезно. Эми рыдала в голос и то и дело повторяла что-то вроде «как он мог», «он любит другую», «какая я несчастная» и т. д. и т. п. Наклз всё ещё не мог подняться. Пока он лежал и слушал плач Эми из другой комнаты, к нему на ум пришла мысль: если изумрудов больше нет на острове, то нет и силы, способной поддерживать его над землёй. Это значит, что скоро остров Ангелов рухнет и разобьётся на куски. Эта мысль заставила Наклза содрогнуться. Неужели всё то, что было для него дорого, вот так бесславно исчезнет просто из-за того, что он, Наклз, не смог защитить изумруд от какой-то слабой девчонки, которая была вооружена только собственным обаянием? Подумав так, ехидна нашёл в себе силы встать. Сначала он опирался на тумбочку, потом, почти полностью оправившись от головокружения и слабости, сделал шаг к двери. Этот шаг был очень неуверенным, но он БЫЛ! За ним последовал второй. И третий. И вот уже Наклз уверенно прошёл мимо рыдающей Эми, Тэйлза и Крим и, не говоря ни слова, вышел на улицу. Единственное, то было у него на уме – вернуть изумруды, причём как можно скорей. Пока энергия, оставшаяся на острове, не кончилась...
Джевел стояла на поляне уже полчаса. Она уже отчаялась дождаться Соника и собралась было уходить, как услышала голос за спиной.
- Привет, Джевел. Давно хотела к тебе забежать, да всё некогда было...
Это была Хантер. По голосу и выражению лица, даже по случайным жестам невозможно было догадаться, что её что-то тревожит. Только глаза были немного взволнованные. Совсем немного.
- Привет, Хантер. Ну, как твои делишки?
- Живём потихоньку. Вот что, подруга. Утром я решила наведаться на летающий остров для своих целей, о которых ты сама знаешь, но ни изумруда, ни хранителя там не было. Тогда я попыталась найти их. Камень не нашла, а вот того парня – да. К счастью для него. Он чуть не умер. Слава богу, что чёрный изумруд знал, что делать. Нужно найти камень, пока н случилось беды.
- Знаешь, Хантер, я понимаю, что это не слишком красиво и не по-товарищески, но Эклипс наводила справки об изумруде и спрашивала, сможешь ли ты украсть его...
- Ясно. Эклипс никогда не отличалась наличием рассудка. В этот раз она превзошла сама себя. Понимаю, что у неё были добрые намерения, но она, как всегда, не подумала о последствиях. Могла бы и меня спросить, а нужно ли вообще похищать изумруд...
Джевел увидела, что на другом конце поляны, на камне сидел Соник и наблюдал за беседой. Вряд ли он что-нибудь слышал. Киска сделала ему знак рукой, чтобы тот подождал. Хантер тоже обратила на него внимание и сказала Джевел:
- Джев, вы знакомы? Этот парень однажды следил за мной. А у вас что, свидание.
- Не-а, мы только вчера познакомились. Его зовут Соник. Кстати, заметь, он на тебя смотрит гораздо чаще, чем на меня...
- Ну что ж, раз он так мной заинтересован, не будешь ли ты против, если я присоединюсь к вашей беседе. Может, узнаю, что ему от меня надо.
- Пошли. Я вас познакомлю.
Соник подловил себя на том, что был ужасно счастлив снова увидеть девушку, которая не давала ему покоя. И на том, что, когда она пошла в его сторону вместе с Джевел, сердце в его груди забилось так часто, что казалось, будто бы оно тоже решило пробить звуковой барьер. Соник внимательно разглядывал незнакомку. Хоть Хантер нельзя назвать красавицей, для Соника она была невероятно хороша и привлекательна. Глаза... Эти огромные, бездонные тёмно-синие глаза... Соник не мог оторваться от них. Действительно, у Хантер были необыкновенные глаза. Не то, чтобы они были действительно большими: они были азиатского типа, но особую красоту и выразительность придавала им радужка, которая была намного больше, чем у других.
Джевел и Хантер подошли к Сонику и поздоровались. Соник тоже поздоровался с ними обеими и, с трудом оторвав взгляд от Хантер, перевёл его на Джевел. Та сказала:
- Знакомься, Соник. Это Хантер.
- Очень приятно, - выдавил он. Тут Хантер, видя, что Соник немного теряется, взяла инициативу в разговоре на себя.
- Ну, Соник, у меня к тебе вопрос. Почему ты следил за мной до самого озера?
- Понимаешь, я не хотел... Просто, так получилось. Я увидел тебя и какую-то странную птицу. Просто стало интересно...
- Ясненько. Песню мою ты, наверняка, тоже слышал.
- Да, я как раз хотел...
- Понимаю. Не спрашивай меня ни о чём. Всё узнаешь в своё время. А пока не забивай голову этой ерундой. Только запомни сам и всем передай, всем: я ничего плохого не замышляю. Мир только выиграет от моих действий. Ладно, у меня ещё вопрос вот какого характера: почему ты не последовал за мной, когда я нырнула в озеро, если тебе уж так было любопытно.
- Просто, я не дружу с водой.
- А что так? Плаваем «топориком»?
- Что-то вроде того, если хочешь. Но с этим ничего не поделаешь.
- Ещё как поделаешь, просто, кто бы пытался. Никогда не нужно мириться с тем, когда что-то не получается. Нельзя пасовать перед страхами. Если не изменишь своё мнение на счёт «ничего не поделаешь», то никогда не научишься НИЧЕМУ! Страхи – они для того и существуют, чтобы их преодолевать. Иначе в чём тогда смысл жизни?- Хантер сделала паузу, потом коротко добавила, - Развивайся.
После этих слов она резко развернулась и пошла прочь. Соник опомнился после монолога Хантер и обратился к Джевел, которая всё время стояла в стороне:
- Что это с ней? Я сделал что-нибудь не так?
- Не в том дело. Она просто сама по себе неразговорчивая. То, что она с тобой поболтала – вообще редкое явление. После того, как мать погибла на её глазах, она общается только с той самой птицей, которую ты видел.
- Неужели у Хантер такая печальная судьба?
- Не совсем. Ей пришлось хлебнуть горя гораздо больше, чем ты себе представляешь. Даже я не знаю все подробности её жизни. Одно могу сказать: Хантер знает, что такое, когда тебя ненавидят все. Но, что самое главное, она находит в себе силы прощать тех, кто приносит ей боль. Может быть, кто-то думает иначе, а я уверена, что большинство именно так и думает, но у этой девушки очень чистое сердце! Сердце, которое может понять и простить...
6) Интрижки
Эми немного успокоилась и вышла на улицу, чтобы чем-нибудь отвлечься. Она гуляла по небольшой полянке и думала о том, как она будет жить без Соника. Несмотря на то, что день был солнечным и ясным, в душе этой девчонки гремел гром и сверкали молнии. Эми не могла толком понять, любит ли она ещё Соника, или его «измена» заставила сердце возненавидеть его. В конце концов она поняла, что на этом этапе дело оставлять нельзя. Нужно будет во всём разобраться и, что самое главное, отомстить той девчонке, которая нарушила счастливую жизнь и разбила любовь. Эми остановилась и начала планировать свою месть, не зная, с чего начать и как найти разлучницу. Внезапно она услышала голос:
- И ты будешь стоять здесь просто так, в то время как твоего Соника уводят?
Руж, как всегда, была в курсе всех дел и делишек в Зелёных Холмах.
- А ты знаешь, где он? – оживившись, спросила Эми.
- Конечно, знаю. А как же мне не знать. Такое трудно не заметить?
- Не заметить что? Кто эта девчонка?
- Ты думаешь, она там одна? Да за этого Соника состоялся настоящий поединок! Видимо, он настолько популярен, что не намерен ограничиваться одной подружкой... Если не хочешь потерять его безвозвратно, сделай что-нибудь! Ты ведь знаешь, Соник любит решительных девушек...
- А ты можешь отвести меня к Сонику?
- Ага. Следуй за мной. И постарайся не отставать... Кстати, когда ты в последний раз занималась фитнессом?
В то время, как Соник и Хантер разговаривали, Эми и Руж наблюдали за происходящим, спрятавшись в зарослях кустарника. Они не слышали, о чём шла речь, поэтому Руж, чтобы позлить Эми, добавляла кое-что от себя.
«Видишь, наверное, сейчас они выясняют отношения. Обрати внимание на то, как твой Соник уставился на ту, тёмненькую, хотя, по-моему, блондинка гораздо симпатичнее».
«Ой, и правда... Он глаз с неё не сводит! И что он в ней нашёл?»
«Верно. Я считаю, что ты гораздо симпатичнее неё. И одеваешься ты лучше. Тебе надо взять на себя инициативу и серьёзно заняться Сонником. Может быть, у него появится вкус на подружек».
«Смотри, смотри... Она уходит! Что бы это значило?»
«Просто, видимо, она проиграла. Ну, так я и думала. Ведь блондинка гораздо симпатичнее... Той шатенке надо было сразу сдаться. Хотя на то рассчитывать не придётся».
«Это почему?»
«Посмотри внимательно на её походку. Так уходят победители, а не побеждённые. Значит, она ещё не раз попытается «захватить» Соника. Или будет ему мстить до конца жизни. Так что, Эми, тебе предстоит трудная борьба. Готовься. Если, конечно, ты не отступишь...»
«Ну, нет! Позволить Сонику променять себя на эту... эту страшилу! Если бы ещё девушка была приличная, я бы ещё поняла. Но эта...»
В то время, как Эми высказывала всё, что думает по поводу Хантер, и делилась с Руж планами по её устранению, Соник и Джевел продолжали тихо и мирно разговаривать. На этот раз беседа затронула больной для Соника вопрос.
- Скажи, Джевел, Хантер теперь считает меня трусом, да?
- Нет, но она не захочет с тобой разговаривать, пока ты не сделаешь хотя бы один шаг к преодолению страха перед водой. Это уж точно.
- Но почему это так важно для неё?
- Не знаю... Но важно, могу поклясться, что важно. Дело не в конкретном случае, не в воде, а в том, что любой отказ от самосовершенствования и борьбы с самим собой воспринимается ею как духовная слабость и слепая покорность судьбе. Такова наша Хантер...
- Джев, а ты умеешь плавать?
- С детства.
- А говорят, что вы, кошки, уж очень этого не приветствуете. Это правда?
- Правда чистой воды, если так уместно выразиться... Кстати, плавать я научилась благодаря всё той же Хантер. История была такая: я никак не хотела учиться плавать. Сколько бы меня не уговаривали, всё было безрезультатно. Нет, и всё! Хантер услышала об этом и задумала исправить мой «дефект» по-своему. Да-а, её методы не для слабонервных...
Как-то раз она пригласила меня покататься на лодке под предлогом того, что знает место, где растут очень красивые кувшинки. На заметку, это её любимые цветы. Так вот, я согласилась, хоть и чувствовала подвох. Пока мы плыли, она незаметно привязала мне к ноге что-то тяжёлое в мешочке и столкнула меня в воду. Бог мой, сколько я страху натерпелась! Пытаюсь вырваться, выплыть, но этот мешочек тянет вниз!!! Где-то через полминуты Хантер нырнула за мной, отвязала груз и вернула меня в лодку. На мои вопросы, что это было, она не отвечала. Когда я отдышалась, то она сказала мне «расслабься» и столкнула в воду вновь, только уже без груза. Разница между первым и вторым разом была необычайно ощутимая! Ничего больше не сковывало движения, не тянуло вниз! Лёгкость была необычайная! Я тут же сообразила, чего от меня добиваются, расслабилась, перестала барахтаться и легла на спину. Для меня самой было очень странно, что я вот так лежу на поверхности воды и не погружаюсь вниз... Вот с той поры у меня исчез всякий страх перед водой. Дальше я сама научилась плавать. Но главная заслуга принадлежит Хантер: именно она научила меня держаться на воде!
Эклипс вернулась на остров Ангелов, но Наклза там уже не застала. Одержимая своей безумной идеей, она изъездила на своём мотоцикле все Зелёные Холмы. Наконец, она достигла своей цели...
Наклз сидел на камне под деревом и думал, куда же можно было деть такой ценный предмет, как изумруд Хаоса, хотя, в общем-то, даже зная мотивацию похитителя, он не смог бы ничего придумать. Поведение Эклипс даже с натягом нельзя было назвать стереотипичным и предсказуемым. И тут, на удивление Наклза, сама воровка явилась, как ни в чём не бывало! Она выскочила перед ним и с довольнёхонькой физиономией произнесла:
- И чего мы грустим?
- А ты сама не догадываешься? – прорычал Наклз, подскочив с камня и уставившись на милое личико Эклипс.
- Хочешь, угадаю с трёх раз? – сказала та, но, видя, что этим только усугубляет положение, добавила, - Ради тебя могу попробовать с двух...
- Да кто ты такая, чтобы так разговаривать?
- Я ди-джей, зовусь я «йоу».
Мой девиз «create and go!». А вообще я Эклипс. Рассказать тебе о себе?
- Хватит! Я уже сыт по горло твоими фокусами! Признавайся, куда ты дела изумруд!
- Ах, да, точно. Я совсем забыла, что без меня их тебе не найти никогда. Что вообще можно добиться от того, кто даже девчонку на место поставить не смог?
- Хочешь, я это сделаю прямо сейчас? – Наклз совсем разозлился.
- Не сделаешь. Это не в твоих интересах. Если хочешь продемонстрировать свою крутизну, то лучше верни камень. Знаешь, где он?
- ???
- На острове Демонов. В кратере вулкана. Как видишь, я не прикарманила его себе.
- Не понимаю, зачем ты тогда похитила камень? – спросил Наклз, но уже в более спокойном тоне.
- Понимаешь, есть такая древняя народная забава: «достань ближнего». Вот так я и развлекаюсь. Попробуй как-нибудь. Наверняка, тебе понравится. Такая масса новых впечатлений! Также это применяется в целях гадания на судьбу: если пострадавший узнаёт, кто его обидчик, то последний автоматически узнаёт своё будущее.
- Хватит болтать всякую ерунду!
- Я не виновата, что ты не понимаешь юмор!
- Значит, камень на острове Демонов. Я немедленно отправлюсь туда, верну изумруд. И только попробуй подойти к нему ещё раз! – С этими словами Наклз развернулся и пошёл в сторону озера, но, сделав пару шагов, зашатался и упал на колени. У него снова закружилась голова. Эклипс прокомментировала:
- Не думаю, что вернуть изумруд в одиночку – не очень удачная идея. На твоём месте я бы обратилась к кому-нибудь за помощью.
- Не нужна мне помощь! – закричал Наклз. – Сам упустил камни, сам их и найду.
- Ладно, понимаю, что гордость – штука непростая, но подумай, что будет безопаснее для изумрудов. Подстраховка никогда не помешает!
- Почему я должен прислушиваться к твоим советам?
- А что, у тебя есть выбор?
Эклипс помогла Наклзу подняться, усадила его на камень, отошла на пару метров и сказала:
- Возможно, тебе этого не понять, но у меня были не самые плохие намерения. Изумруд нужен не мне. А тому, кому он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО нужен... Так что я всё-таки была права. Не обижайся...
С этими словами Эклипс вскочила на свой антигравитационный мотоцикл и уехала восвояси. Наклз сидел, озадаченный всем тем, что произошло в эти короткие минуты. Он никак не мог понять, друг Эклипс или враг, стоит ей доверять или не стоит, правду она сказала на счёт изумруда или нет. Но одно он уяснил точно: изумруды вернуть в одиночку не удастся. Да, пусть это унизительно, пусть в другой ситуации Наклз не простил бы себе такого... Нужно было попросить помощи у Соника. Срочно!
7) Ночной заплыв
Наклз нашёл Соника, валяющегося на одной из многочисленных цветочных полян, широко распространённых в краю Зелёных Холмов. Соник бездействовал и, как казалось с первого взгляда, был совершенно беззаботен. Но на самом деле он искал в себе силы преодолеть боязнь воды. Также он думал о том, как Хантер узнает, если он всё-таки решится на освоение водных пространств. Поверит ли она ему на слово или нужно, чтобы та непосредственно присутствовала на процессе победы Соника над своим страхом, чтобы быть на 100% уверенной в том, что он действительно сделал ЭТО! Вообще, того пятиминутного разговора с Хантер не хватило для того, чтобы понять, какая она и чего от неё можно ожидать. Ёжик ещё издали приметил Наклза и приподнялся на траве. Наклз сразу перешёл к делу.
- Привет, Соник. Мне нужна твоя помощь.
- Всегда рад помочь. А что нужно сделать? – не без любопытства спросил Соник.
- Нужно вернуть изумруд Хаоса.
- А ты знаешь, где он?
- Ну, конечно! Изумруд в кратере потухшего вулкана на острове Демонов.
- Остров Демонов...
- Это кратерный остров, который находится в самом центре огромного озера, самого большого в наших краях.
- А-а, знаю! - Соник сразу же вспомнил то место, где впервые встретил Хантер.
- Учти, Соник: там полно воды. Так ты согласен на то, чтобы отыскать камень вместе?
- Конечно, дружище! Когда мы туда отправимся?
- Завтра утром. Нужно будет как следует подготовиться. Нам нельзя ошибиться: от этого многое зависит. Я на тебя рассчитываю.
Наклз молча развернулся и отправился туда, откуда пришёл. И мысли у него были совсем не об изумруде: «Какой позор! Теперь по всем Зелёным Холмам пойдёт слух, что я в одиночку не справляюсь. Этого нельзя допустить. Но в то же время на карту поставлено слишком многое, и отказаться от помощи Соника нельзя. Какой я идиот, что не врезал сразу же этой наглой девчонке! А она была миленькая. Можно сказать, даже красивая. Ой, что это я... Так, Наклз, у тебя сейчас более важные проблемы, чем внешность Эклипс. А, интересно, чем она сейчас занимается... Ну уж нет, думаем об изумруде, только об изумруде».
Соник продолжал лежать на полянке, усыпанной цветами, и взвешивал всё то, что сказал ему Наклз: «Значит так, что мы имеем: необходимо вернуть изумруд Хаоса, но для этого нужно переплыть озеро. Это мен не под силу. Конечно, можно воспользоваться Торнадо Х, но не хотелось бы подвергать опасности Тэйлза лишний раз. Тем более Эми, наверняка, увяжется с нами, а это уже совсем незачем. Что же делать с водой? ...Преодолевать свои страхи – это истинный смысл жизни!!! Точно! Это же прекрасная возможность доказать Хантер, что я не трус! Вот именно! Этой ночью, до того, как встречусь с Наклзом, пойду на озеро и потренируюсь, так сказать, поборю свой страх! Гениально!» На этом Соник и остановился.
Тэйлз и Эми гостили у Крим. Её мама задерживалась, а девочке очень уж не хотелось оставаться одной. Поэтому она попросила друзей побыть с ней. Друзья заметили перемену в настроении Эми. Она была какая-то сердитая и невесёлая, всё время отвечала коротко и очень часто задумывалась о чём-то своём. Наконец, Тэйлз решил выяснить, что произошло, и спросил:
- Эми, да что с тобой сегодня?
- А что со мной? – ответила та вопросом на вопрос, сохраняя невозмутимую интонацию.
- Ты себя так странно ведёшь...
- Да, Тэйлз прав! – подхватила Крим, - Обычно ты гораздо веселее.
- Что-что... Да то, что у Соника появилась девушка!
- Девушка? – в один голос переспросили Крим и Тэйлз.
- Да. Новая подружка. Причём, по-моему, даже не одна.
- Ты уверена, Эми? – сказала Крим.
- Абсолютно. Я всё своими глазами видела. Сначала Соника окружили две девицы. Потом одна обиженно ушла. Но мне кажется, что она ещё вернётся. А вот вторая... Вы бы видели, какая у них была романтическая беседа! – голос Эми задрожал, - Я не вынесу этого! Не вынесу!
- Успокойся... Может быть, ты ошиблась? – Попытался вставить Тэйлз, но желаемого эффекта не добился.
- Не пытайся меня утешить. Это не поможет.
- А что поможет? – спросила Крим.
- Только если Соник сам скажет мне, что я была не права, я, возможно, ещё поверю.
- Но ведь Соник уже говорил тебе это, не так ли? – напомнил Тэйлз, - Чего тебе ещё надо?
- Ах, Тэйлз, это звучало так неискренне. Эта фраза – просто предлог, чтобы я отстала. Ну, разве так можно... Ему совсем безразличны мои чувства... За что мне такая судьба?!
И сколько бы друзья не пытались переубедить Эми, она не изменила своего мнения. Она решила вернуть Соника пока не поздно. А для этого ей нужно было побольше узнать о его новых подружках.
Наступила ночь. Звёздная ночь. Холодные лунные лучи превращали мрак в сумрак, а тени, которые оставляли изогнутые стволы деревьев, делали таинственную тишину зловещей. Лишь изредка её нарушали чьи-то безумные дикие вопли, заставляющие содрогаться растущую луну. Ночь – не самое благоприятное время для прогулок. Соник знал это, но ему было наплевать. Не то чтобы уж совсем наплевать, просто, он не думал ни о чём другом, кроме как о том, что собирается сделать. Ёжик шёл медленным, спокойным шагом, не бежал, как обычно, потому, наверное, что ему хотелось оттянуть тот момент, когда он войдёт в воду. В руке у Соника был спасательный круг. Когда совсем уж хотелось повернуть назад, Соник смотрел на крупную надпись, которую с вечера вывел на круге яркими красными буквами: «РАДИ ХАНТЕР». В конце концов, ему надоело идти медленно, и он побежал. По пути ему встретились заросли кустарника, но он почему-то решил не бежать в обход, а просто-напросто рванул через них. Соник за пару секунд достиг озера. Оглядевшись по сторонам, он залез в воду. Она была невероятно холодной, но Соник не сделал ни шагу назад. Он постоянно смотрел на надпись. И это помогало. Ёжик двумя руками ухватился за круг, держа его перед собой, вытянул руки, оттолкнулся от дна и попытался скользить по воде. Это ему удалось. Тогда он снова вернулся в начальное положение и повторил опыт ещё раз. Первый успех подействовал на него благотворно. К тому же, холод воды с каждой минутой ощущался всё меньше и меньше. Соник решил не останавливаться на достигнутом и продолжил тренировку. Теперь он проделал то же самое, только стал двигать ногами. Руками он пока что всё ещё крепко держался за спасательный круг.
«А плавать – это не так уж трудно», - подумал Соник. Он мечтал о том, как расскажет Хантер о своём ночном подвиге, и, может быть, она даже похвалит его... С этими мыслями Соник незаметно добрался до самой глубокой части озера – это было как раз посередине между берегом и островом Демонов. Тут ёжик почувствовал, что спасательный круг стал гораздо мягче, чем был раньше. Присмотревшись повнимательнее, он увидел на нём маленькую дырочку. Видно, когда Соник опрометью летел через заросли кустарника, он совсем не подумал о том, что ветки могут проткнуть круг... Плыть назад было уже поздно. Как и вперёд. Всё равно он не успеет... Тем временем воздуха в спасательном круге становилось всё меньше и меньше. Соник почувствовал, что начинает тонуть. Он начал звать на помощь, но никто не отзывался. Ёжик изо всех сил барахтался в воде, но какая-то сила неумолимо тянула его вниз. Когда он совсем отчаялся и наглотался воды, услышал звук мотора и крик Тэйлза: «Держись, Соник! Мы с тобой!» Через пару секунд его вытащили из воды и усадили в кабину самолёта. На соседнем сиденье была Эми, которая тут же принялась расспрашивать Соника о самочувствии. Он коротко отвечал на её вопросы, потом спросил:
- А как вы узнали, что я здесь?
- Я случайно заметила, как ты вошёл в воду, - начала рассказывать Эми, - А потом, когда ты заплыл слишком далеко, я начала беспокоиться и на всякий случай решила рассказать Тэйлзу. Потом мы сели на самолет и полетели за тобой.
- Эми, ты что, следила за мной? – недовольно спросил Соник.
- И это твоя благодарность?! - обиженно ответила она, - Конечно, нет, я и не думала за тобой шпионить. Я просто пришла на озеро полюбоваться пейзажем. Вода, ночное небо и пение птиц... Это так романтично!
- Тогда понятно, - заключил ёж.
На самом деле Эми действительно следила за Соником. Она пыталась «застукать» его с одной из тех девушек, которых подозревала в своих несчастьях. Она точно не знала, зачем это ей нужно, но именно эта цель заставляла влюблённую девчонку не спать по ночам.
На глаза Эми попался сдувшийся спасательный круг, на котором она ясно прочитала надпись. Через несколько минут она как бы невзначай спросила:
- Скажи, Соник, я слышала, что ты недавно завёл себе новых друзей. А как их зовут?
- А что?
- Да просто так, интересно.
- Одну из девушек зовут Джевел, а другую – Хантер.
- Теперь ясно!
- Что ясно?
- Так, ничего. Не обращай внимания.
После того, как Соника высадили из самолёта, Эми среди ночи побежала к Руж. Она рассказала ей про ночное происшествие. Выслушав всё внимательно, Руж ответила на вопрос Эми, причём здесь Хантер:
- Всё правильно. Значит, я не ошиблась: «отвергнутая» девчонка ещё заявит о себе. Всё сводится к тому, что она решила: если Соник не достался ей, то пусть он не достанется никому! И она заставила Соника плыть в этом озере, предварительно проткнув его спасательный круг! Элементарно!
- Но разве Соник будет подчиняться чьим-либо приказам? Я всегда считала, что заставить Соника сделать что-нибудь невозможно, пока он сам этого не захочет? А он, как известно, ненавидит воду... Нет, Соником невозможно управлять!
- Ещё как возможно. Просто его нужно плавно навести на какую-то идею, которую он поспешит реализовать. Главное, чтобы он не заподозрил, что не сам додумался до того, что его заставляют сделать. В этом вопросе нужна особенная осторожность, но, если как следует потренироваться и быть опытным психологом, то эта задача достаточно просто решается. В чем можно убедиться на этом примере.
- Теперь понятно... Но что мне делать?
- Готовиться к новым проделкам этой Хантер. Она от своего не отступит. Уж поверь мне.
- Хорошо. Я буду бороться. Ради любви!
8) Тайны острова Демонов
После неудачного заплыва Соник простудился. Но всё равно утром он пошёл на встречу с Наклзом. Когда тот увидел, в каком Соник состоянии, начал сомневаться, стоит ли тащить его в поход за изумрудом.
- Соник, мне кажется, тебе не стоит идти со мной. Я и сам могу отлично справиться, - гордо отчеканил Наклз.
- Я не сомневаюсь, Наклз, но это дело довольно ответственное и рискованное. Ведь на острове Демонов никто никогда не был. Это место считается проклятым. Я не верю в проклятья, но, должно быть, там есть какая-то опасность, - сказал Соник и чихнул, подтверждая, что это правда.
- И что ты предлагаешь делать? – небрежно спросил Наклз, на что Соник ответил:
- Подождать немного. Вот я немного оклемаюсь, тогда и пойдём вместе.
- Да-а?! А об острове Ангелов ты подумал? Без энергии изумруда он может рухнуть с высоты в любую минуту! И я этого не допущу! Всё! Решено! Иду один. Прощай.
Наклз резко развернулся и побежал в сторону озера. Соник хотел было его догнать, но тут снова чихнул, подумал, что, и правда, из него сейчас никудышный помощник, и решил: будь, что будет!
До острова Демонов пришлось добираться вплавь. Вода утром была гораздо холоднее, чем ночью, и поэтому Наклз ужасно замёрз. Но он старался не обращать на это внимания и пошёл к вулкану. Почва под ногами была какая-то странная. На острове ничего не росло, даже обычной травы, только мелкие, но острые камни хрустели, когда на них наступали. Всё здесь было серого цвета, даже небо над островом казалось серым. В воздухе был неприятный специфический запах, характерный только для этих мест. Что ещё добавить? Ах, да, тишина! Зловещая тишина, нарушаемая только хрустом рассыпавшихся под ногами мелких камней. Казалось, остров вымер. «Ну, вот и хорошо, - подумал Наклз, - Заберу камень и вернусь домой». Он подошёл к подножию вулкана. Вулкан был не так уж и высок, как казался с побережья, и вскарабкаться на его вершину казалось плёвым делом. Но не тут-то было? Порода, из которой состоял вулкан, от ударов костяшками рассыпалась, как песок, и не за что было уцепиться. Наклз избрал другой подход: разбежавшись, он прыгнул ввысь и, надеясь, что выше камень станет твёрже, опустился на поверхность вулкана. Там его подстерегала очередная незадача. Действительно, костяшки на правой руке глубоко вошли в породу, которая не рассыпалась, но почему-то вытащить их оттуда не удавалось. Разозлившись, Наклз с силой дёрнул руку, но костяшки так и остались в толще скалы. «Ничего, у меня ещё осталась пара на левой руке!» - подумал Наклз и совершил очередной прыжок ввысь, после чего, оказавшись на вершине вулкана, чуть не свалился в кратер. Повиснув на левой руке, он не мог зацепиться правой, потому что костяшек на ней уже не было, а краешек кратера, за который он держался, начал потихонечку рассыпаться. Наклз посмотрел вниз: было достаточно темно, но можно было отчётливо разглядеть острые вершины больших камней, которые, как пики, торчали вверх. Наклз начал очень сильно жалеть, что не взял с собой Соника. Когда кусок скалы почти отвалился и Наклз настроился на погибель, внезапно он услышал знакомый голос: «Вот ведь так и знала, что один пойдёт!» Эклипс ухватила ехидну за свободную руку и вытащила из кратера. Оправившись от шока, Наклз, не поблагодарив Эклипс, коротко спросил:
- А ты чего здесь делаешь?
- Над тобой смеюсь! – ответила та.
Из благодарности Наклз сделал вид, что не слышал последней фразы, и молча начал спускаться в кратер немного подальше от места, где были острые камни. Эклипс последовала за ним. Когда оба они спустились на дно, на их пути возникло два отверстия в стене.
- Необходимо разделиться, - спокойно сказал Наклз.
- А ты уверен, что справишься? – сказала Эклипс с какой-то странной улыбочкой.
- Ты во мне сомневаешься? – со злобой спросил Наклз.
- Да, конечно. Если в своё время ты меня остановить не смог...
- Замолчи! Не веришь – докажу! – и Наклз, обидевшись, рванул в одно из отверстий. Эклипс немного подождала и пошла не в другое, а вслед за ним, только неслышно, чуть поодаль, оставаясь незамеченной. Через пару минут ходьбы Наклз увидел слабый свет. В конце тоннеля была маленькая площадка, в центре которой находился изумруд Хаоса. Эклипс, затаившаяся за камнем, подумала: «Не сам же он упал сюда. Должно быть, остров не такой уж и необитаемый, каким кажется на первый взгляд». И в тот же момент её догадка оправдалась: чья-то сильная рука закрыла ей рот, другая крепко держала руки. К носу ей поднесли тряпку, смоченную какой-то жидкостью. Сделав вдох, Эклипс застыла на месте. Её парализовало.
Наклз долго стоял, любуясь камнем. Потом к нему в голову пришла мысль: «Слишком уж всё просто!» Настороженный, Наклз сделал шаг к изумруду, за ним ещё и ещё один. Немного ослабив бдительность, он сказал вслух, видимо, обращаясь к изумруду:
- Теперь я заберу тебя обратно, на остров Ангелов! – но за вопросом последовал ответ:
- Только через мой труп!
Наклз оглянулся. Из мрака тоннеля медленно вышла фигура крота.
- Да кто ты такой? – Закричал ехидна.
- Я Бучер. Я охраняю этот изумруд от таких, как ты.
- Да, ты хранитель? А кто же тогда я? – в бешенстве прокричал Наклз.
- Ты – рухляк, - спокойно ответил Бучер.
- А за это ты у меня ответишь! – и Наклз с разбегу попытался нанести удар с левой, но его кулак остановила сильная рука Бучера. От неожиданности Наклз остолбенел, а крот больно вывернул его руку и сильным ударом вогнал ехидну по пояс в землю. Отойдя на несколько шагов, Бучер встал поближе к изумруду и наблюдал, как Наклз вылезает из земли. Держась за больное плечо, ехидна встал на ноги и впился взглядом в глаза противника, которые почему-то смотрели «в никуда». Бучер был таким же «эмоциональным», как стена. Наклз разбежался ещё раз и замахнулся здоровой рукой для удара, но Бучер изловчился и, увернувшись, располосовал ему глаз и щеку острыми, как лезвия, когтями для рытья тоннелей. Вытерев кровь, а точнее, размазав её по лицу, Наклз повторил попытки нанести Бучеру удар, но в результате лишился нескольких зубов. Размахнувшись в очередной раз, Наклз снова напал первым, в этот раз он угодил кроту прямо в глаз. Но тот тоже не растерялся: полоснул Наклза когтями в грудь. Тот успел вовремя отскочить, иначе рана была бы очень опасной. Когти повредили только кожный покров. Бучер, втянув когти, ударил Наклза, и тот, отлетев далеко в сторону, бессильно лег на пол. Он тихонько простонал. Но не от боли, а от сознания того, что Бучер действительно сильнее его. Тот посмотрел на Наклза и выразительно повторил: « Рух-ляк!»
Наклз попытался встать, при этом опёрся на обе руки, но тут же, вскрикнув от боли, снова лёг на пол. После секундной передышки он снова встал на четвереньки, но опираясь только здоровой рукой. Когда он поднял глаза, увидел следующую картину: Бучер, глядя на изумруд, попросил его дать ему энергию. В ответ на это в сторону крота от изумруда потянулись зелёные лучи, освещавшие всё тело, и глаз, подбитый, Наклзом, вновь стал здоровым.
«Не может быть, - подумал Наклз, и на глаза ему начали наворачиваться слёзы, - Не может быть, чтобы изумруд, который я так бережно охранял, сам отдаёт свою силу для того, чтобы прикончить меня...» Ему больше не хотелось сражаться. Дрожащим голосом ехидна прошептал:
- Бучер...
Крот повернулся в его сторону.
- Добей... меня.
- Это не в моих компетенциях. Я только охраняю камень, - сказал крот так же спокойно, как и всегда.
Не знаю, чем бы всё это кончилось, но из тоннеля вышла старуха в лохмотьях. Она подошла к Бучеру, что-то тихонько прошамкала ему, затем сделала несколько шагов в сторону Наклза.
- Больно? – спросила она.
Наклз не ответил.
Тогда старуха встала перед ним на колени и, нашёптывая что-то, замахала руками. Боль сразу же прекратилась. Наклз поднялся на ноги вместе с незнакомкой и узнал, что не только выбитые зубы, но даже костяшки на месте.
- Иди за мной, Наклз, - и старуха махнула рукой.
Наклз последовал за ней.
- Обидишь её – голову сверну, - прошипел вдогонку нахмурившийся Бучер.
Ехидна следовал за крысой по длинному тоннелю. Наконец, он решился заговорить с ней.
- А куда вы меня ведёте, мадам...
- Не «выкай». Я здесь одна, а не много нас. Называй меня просто Адита. Меня все так называют. Вернее, раньше называли.
- ???
- Раньше, до того, как выгнали. Меня считали злой. А я не злая. Меня ненавидели за то, что я говорила.
- За что? Неужели за ложь?
- Думаешь, на этом свете ненавидят за ложь? И-и, не тут-то было! За правду ненавидят, за правду! Правда глаза колет! Вот так то! Я бы рассказала тебе пару историй из моего опыта, да у меня есть информация поважнее, Наклз.
- Да, кстати, откуда вам, то есть, тебе, известно моё имя?
- От твоей матери.
- Но она ведь... погибла вместе со всеми.
- Вот об этом-то и хотела рассказать. Слушай внимательно и не перебивай. Однажды жил да был себе один народ. Слишком гордым он был, слишком самоуверенным. Решено было им стать самым великим народом. Для этого похитили они сокровище. Да не у кого-нибудь, а у самого Него.
- Кого это Него? И вообще, какое отношение...
- Тихо. Я же сказала: не перебивай! Значит, похитили они у Него сокровище. Сокровище это могло сделать его властелина бессмертным и давало силу распоряжаться судьбой всей Вселенной. Да не знал никто, как им правильно пользоваться. А когда узнал Он о том, что народ похитил Его сокровище, решил Он отобрать их бессмертные души. И пришёл он из хаоса да стал собирать урожай из душ. Всех нашёл, да одну душу не нашёл. Была в том народе женщина, знавшая, как обмануть Его. И обратилась она за помощью к сокровищу, да была услышана. Напустили в глаза Его туман да дурман, заставили ноги Его вспять повернуться, руки его не смогли дотянуться. Не убереглась та смелая женщина, да ребёночка своего схоронила...
- И что это значит?
- А сам-то как думаешь?
- По-моему, там что-то говорилось про хаос. Значит, вполне вероятно, что сокровище – изумруд Хаоса.
- Верно.
- А та женщина? Адита...
- Да, что уж греха таить, мамка твоя ученицей моей была.
- Значит, единственный оставшийся ... это...
- Это ты.
9) Бучер и Адита
Наклз не знал, что делать со всей этой информацией, которую он получил от Адиты, и просто молча шёл за ней. Теперь, хоть ему ужасно хотелось поговорить с ней, но он не решался: вдруг откроется ещё одна тайна, без которой живётся гораздо спокойнее. Ехидна практически не смотрел на дорогу, полностью погрузившись в свои мысли, перерабатывающие Адитин монолог. Он не заметил, как крыса привела его в какую-то тёмную каморку, заканчивающуюся тупиком. На стенах были развешаны пучки трав, которые, видно, были принесены не с острова (на нём же ничего не растёт). Посередине было что-то вроде стола, на чём лежала огромная книга, страницы которой перелистывались сами собой. Адита убрала книгу, пожив её прямо на пол, отчего та обиженно захлопнулась, усадила Наклза за стол, а сама расположилась напротив. Помолчав немного, она нараспев заговорила скрипучим старушечьим голосом:
- Ты пришёл забрать сокровище? Да, я знаю. Иначе зачем бы тебе здесь появляться. Не волнуйся, я тебе его отдам, вот только не сейчас.
- Но медлить нельзя! Остров...
- Тише, тише, не тарахти! Знаю я всё про твой остров! И про метаморфозы камня знаю!
- Метаморфозы – это тогда, когда он превратился в зелёненькую жидкость? А что это значит? Почему это произошло?
- Куда ты спешишь?! Понимаю, понимаю... Бабка старая, бабка постылая...
- Нет, вовсе нет! Вы меня неправильно поняли!. .
- Опять это «выканье»! Сколько можно!
- Простите ... Нет, прости, Адита...
- Да дашь ты мне сегодня слово сказать или нет?! Думаешь, больше моего знаешь?
-...
- То-то же. Ладненько, раз уж тебе так не терпится меня спросить, давай, спрашивай, твоя взяла.
- Вы говорили, то есть, ты говорила, что отдашь мне камень потом. Но тут есть одна проблема...
- Молчи. Сама знаю. Ты беспокоишься, что остров Ангелов рухнет вниз без сокровища. Да не боись. Не рухнет. Три месяца, три месяца будет висеть он над всей остальной сушей и без изумруда. А мне нужно всего-то полтора месяца.
- Но зачем тебе камень?
- Как зачем? – Адита добродушно улыбнулась, - Ты так спрашиваешь, как будто знаешь, что с ним делать.
- Конечно, знаю. Его можно использовать как очень мощный источник энергии.
- Источник, говоришь, энергии, говоришь? – Адита засмеялась каким-то скрипучим смехом, - А знаешь, на что это похоже? На то, когда дети малые с телефоном играются, в трубку кричат, думают, что они совсем как мамка с батькой. И хорошо-то у них получается, и весело, да что толку с того? Только вещь портится. Вот тебе и источник энергии.
- Но как же тогда правильно использовать изумруды?
- Всё-то ему скажи, всё покажи да по полочкам разложи! А любопытной Варваре на базаре что сделали? Нос оторвали. Оторвать-то оторвали, да обратно не пришьёшь. Меньше знаешь – дольше проживёшь.
«А по ней и не скажешь», - подумал Наклз. И как только он это подумал, Адита тут же ответила:
- А это потому, что сижу я тихо, не высовываюсь и в чужие дела не лезу.
- Адита, ты читаешь мысли? – Робко спросил ехидна. Он чувствовал себя очень неловко и опасался, что Адита разозлится и не скажет ему ничего больше.
- Вообще-то я стараюсь этого не делать. Тебя я услышала случайно: уж слишком громко ты думаешь, слишком открыто. А так я стараюсь в чужие головы не заглядывать: мало ли, чего там отыщешь. Потом и не рад будешь. Спокойнее живётся незнающему. Нет, не умеешь ты прятать свои мысли, не умеешь. Не читай я их, всё равно бы догадалась, о чём ты подумал. Это плохо. Очень плохо. Только врагам от этого хорошо. Учти это.
- Ладно, Адита, всё-таки скажи, зачем тебе изумруд?
- Ишь ты, ишь ты! Скажи да скажи! А если самому подумать?
- Но Адита...
- Твоя взяла! Слушай внимательно и не перебивай. Слушаешь? Хорошо.
Камень этот не просто источник энергии, как ты говоришь, он источник власти. Да не простой власти. Такой, что ты и представить себе не можешь. Если тот, в чьих руках находится изумруд Хаоса, знает, как с ним правильно обращаться, он может управлять жизнью всей Вселенной! И только Господь Бог будет властен над ним.
- А ты знаешь, как управлять Вселенной?
- Да не перебивай же! Господи, какой ты нетерпеливый! Даже если бы я это знала, никогда бы не стала этого делать.
- Но почему?
- Ой, какой ты ещё глупенький! Ведь от одной моей дурной мысли может погибнуть всё сущее. А у меня, отшельницы, такие часто бывали, особенно в былую пору...
- Из-за того, что тебя ненавидели?
- Да, вот тут ты прав. Я и ушла-то сюда не для того, чтоб с тобой лясы точить. А знаешь, для чего?
- Для чего?
- Отмстить я хотела. Да сильно! Зло так меня и брало. Уединившись, решила я изучать книги мудрые, чтобы знать, как лучше отмстить. Но чем больше я их читала да ума набиралась, тем меньше зло меня терзало. Вот что мне книги мои подсказали: если стану я творить зло, то обидчики только убедятся в том, что были правы на счёт меня. И клевета их обернётся реальностью. А если примерюсь я с долей горькою и прощу, то докажу, что они ошибались. Вот тогда-то и будет истинная справедливость.
Адита, видимо, впечатлённая тем, что рассказала сама, начала ходить по комнате из стороны в сторону. Затем она пошла в самый дальний и тёмный угол. Что она там делала, было не видно из-за темноты, но Наклз слышал, как со скрипом открылся какой-то сундук или шкатулка, как знахарка ворошила в нём худыми, костлявыми пальцами. Наконец, она нашла, что ей было нужно, со скрипом закрыла сундук или шкатулку. После этого возня прекратилась. Спокойным шагом, чуть прихрамывая, старая крыса подошла к Наклзу, взяла своей высохшей рукой его ладонь. Ехидна почувствовал, как что-то маленькое и холодное коснулось его руки. Адита посмотрела ему прямо в глаза и тихонько прошептала:
- Держи. И не теряй его никогда.
- Что это?- спросил Наклз, разжав руку и разглядывая подарок. На его ладони был маленький фиолетовый камень, огранённый в какую-то причудливую форму, висящий на тоненькой ниточке.
- Это – амулет. Он тебе пригодится. Для тебя такая вещица будет полезнее всякого изумруда. А теперь ступай. Приходи через полтора месяца за изумрудом. Иди прямо по коридору, а дальше Бучер тебя проводит. И не сердись на него. Возможно, со стороны этого не видно, но я-то знаю: в нём нет ни капли зла. У него душа ребёнка, который слепо верит во что-то. В данном случае, он верит мне.
Наклз попрощался с Адитой и пошёл по пути, указанному ею. В коридоре было ужасно темно. Ехидна не видел дороги и то и дело спотыкался обо что-то, падал, но опять поднимался и шёл. Вдруг совсем близко от него в кромешной тьме загорелись два глаза.
- Ну, наконец-то! Я уж думала, что тебя захватили в заложники! – Эклипс подошла поближе и зашагала рядом с Наклзом.
- Ты даже не представляешь, что я узнал! – с какой-то гордостью сказал Наклз.
- Ещё как представляю. Я всё слышала.
- А, кстати, почему ты пошла за мной? Боялась остаться одна?
- Как бы не так. Я за тебя волновалась. Если бы Адита не появилась вовремя, ты бы превратился в напольное покрытие.
- Могла бы и помочь, если уж на то пошло...
- Не могла. При всём желании. Этот Бучер подкрался сзади и дал понюхать чего-то парализующего. Так что я всё видела, а помочь – извини. Потом я оклемалась и побежала за тобой и Адитой. А дальше сам догадаешься. Надеюсь.
Бучер ожидал у выхода из тоннеля, по которому шли Наклз и Эклипс. Когда они поравнялись с ним, он молча развернулся, сделал знак рукой и пошёл вперёд. Наклз и Эклипс последовали за ним. Крот привёл их к стене, коснувшись участка которой, он открыл потайную дверь. За ней скрывались ступеньки, ведущие наверх.
- Идите вверх по лестнице. Там выход, - сухо и всё так же спокойно сказал Бучер, - И это... извините за «тёплый приёмчик». Но всё-таки, Наклз... ты рухляк.
После этих слов Бучер развернулся и ушёл. А Наклз и Эклипс пошли наверх, к свету.
Темнота. Вот что по-настоящему привлекало Бучера. Темнота, кромешная темнота. Ради неё он готов был на всё. Пусть кто-то радуется Солнцу, он был не против. Лишь бы никто не нарушал тишины и спокойствия, не вторгался в сокровенную Темноту. Единственная, чьё общество Бучер считал приемлемым и даже необходимым, - Адита. Она была ему как мать. Нет, даже больше, чем мать, как духовная наставница, источник Истины пи Знаний. Пусть все говорят, что ученье – свет, но Бучер знал, что это не так. Свет перестал существовать для него с самого раннего детства. В результате несчастного случая он ослеп... Но, тем не менее, он прекрасно ориентировался в пространстве при помощи очень тонкого слуха, так, что его слепота оставалась тайной для окружающих. О ней знала только Адита, которая, возможно, уже забыла об этом. По крайней мере, она не акцентировала на этом внимания и обращалась с Бучером безо всяких поблажек. Темнота тоже знала тайну крота и охраняла её. Темнота...
Путь к совершенству
1) Предназначение
- Соник, тебе что-нибудь нужно? – спросила Эми.
- Нет, апчхи, спасибо, - ответил он и громко высморкался.
- Может, принести лекарство?
- Не стоит, апчхи.
- Или новый носовой платок?
- Говорю же, апчхи, не надо.
И Эми с чувством выполненного долга вышла из комнаты. «Соник обязательно заметит, какая я заботливая. А эта Хантер даже и не знает, наверное, что Соник простыл из-за неё. Вот увижу её... Не забыть бы молоток». Погружённая в подобного рода мысли, она столкнулась с Тэйлзом.
- Ай, куда ты только смотришь? – сказала Эми, медленно поднимаясь с пола.
- Извини, я просто задумался, - виновато ответил Тэйлз.
- А о чём, если не секрет?
- Я так подумал и решил: нам неплохо было бы устроить пикник на природе. Сегодня очень тепло и солнечно. Возьмём с собой Крим и Чиза, да и Сонику свежий воздух пойдёт только на помощь.
- Ты что, ему же надо лежать!
- Разве ты не знаешь нашего Соника? Думаешь, он сможет проваляться в постели целый день? Наверняка, он опять отправится искать приключений на свою голову. А если он будет с нами, тебе же будет лучше, не так ли?
- Да, ты прав. Пойду, поговорю с ним об этом.
- Не надо, апчхи, я всё слышал, - раздалось из комнаты. В тот же миг Соник появился в дверном проёме.
- Ну что, ты поедешь? – с надеждой в голосе спросила Эми.
- Поезжайте пока без меня, я вас потом догоню, апчхи. У меня на сегодня есть кое-какие дела, - и Соник, сжимая в руке носовой платок, понёсся в неизвестном направлении.
- Что же делать Тэйлз? – с грустью спросила Эми.
- А что тут сделаешь? Поехали, а Соник к нам потом присоединится. Ты же знаешь, он своего слова не нарушит.
- Да, ты прав... Пойду, позову Крим.
Хантер сидела на берегу озера и смотрела на небо. Над её головой кружился изумруд, перевоплотившийся в чёрного ворона. Хантер думала о том, как исполнить пророчество, как восстановить Гармонию, но при этом не ущемить ничьих интересов. Она уже была у Адиты. Та сказала ей, что Наклз просто так изумруд не отдаст. А воровать Хантер не намерена. Теперь её главная задача – убедить Наклза отдать ей изумруд. Но это не единственная проблема. Для того, чтобы изумруды вернулись на их историческую родину или хотя бы к Нему, нужно было, чтобы кто-то проводил их. А в ритуале репатриации изумрудов Хаоса есть такой момент, когда души восьми изумрудов и провожающего, The Miracle, сольются в единое целое и начнут информационно-энергетический обмен. В этот момент Miracle получит власть над судьбой всей Вселенной. И если, не дай Господь, в это время в его душе всплывёт хоть одна дурная мыслишка, всё канет в Небытие. А Небытие это даже не Хаос. Это просто «ничего». Вся масса перейдёт в энергию. А душа без материальной оболочки ничего не может сделать. Значит, если в Небытие – то навсегда...
Хантер хотела было сама выступить в роли Miracle, но она знала, что во время энергообмена её прошлое вывернут наизнанку, и она может в решающий момент вспомнить кое-что не радужное из своего детства. Если попробовать Адиту... Да, что говорить, она уже давно не молода. И силы у неё уже не те. Есть опасность, что у неё не хватит энергии, чтобы поддерживать коридор Времени и Пространства, по которому уйдут изумруды. Ладно, кто ещё может выступить в роли Miracle? Шэдоу? Конечно, он легко удержит коридор, но вот насчёт полной чистоты мыслей... Тикал? Да, она подходит. Но вряд ли мне удастся с ней договориться. Она же ненавидит ведьм, и чёрных, и белых. Сомневаюсь, что она согласится помогать прямому потомку чёрной ведьмы. Значит, нужна новая чистая душа, такая как у ребёнка!» Когда Хантер подумала об этом, изумруд перестал кружиться над её головой, замер в воздухе прямо перед ней, затем полетел и поманил гиену за собой. Хантер послушно побежала вслед за изумрудом Хаоса. Он привёл её на поляну, сплошь усыпанную цветами. Откуда-то из гущи цветов слышался детский смех. Хантер тихонько подошла поближе и увидела маленькую девочку и чао, летающего рядом с ней. Девочка плела венок из цветов. Гиена безмолвно стояла и слушала.
- Правда, красивый венок? Как ты считаешь, Чиз? – спросила малышка у своего друга. Тот что-то ответил ей. Видимо, это означало «да», потому что лицо девочки просияло.
- А раз тебе нравится, примерь его! – с этими словами она надела венок на голову чао, и тот благодарно закивал ей в ответ. - Тогда я сплету себе ещё один. Тут так много цветов, что на всех хватит! Ой, что это? – вскрикнула девочка, когда какая-то маленькая птичка выхватила клювиком цветок у неё из руки. Потом малышка проследила за «воровкой» взглядом и сказала:
- Какая красивая птичка!
- Ты, значит, любишь птичек? – наконец-то заговорила Хантер.
Девочка вздрогнула от неожиданности, потом повернулась, увидела Хантер и ответила:
- Да, очень!
- А эта птичка тебе нравится? – спросила Хантер, указывая на чёрного ворона, сидящего на её руке. Конечно, ворон – это перевоплощённый изумруд.
- Какая-то она невесёлая... – после непродолжительного молчания сказала малышка.
- Это потому, что она очень давно оторвана от дома. Я хочу вернуть её и семь таких же птичек обратно, на родину.
- Как здорово! А эта птичка – твой друг?
- Она мне больше, чем просто друг. Как бы это сказать... Она – это смысл моей жизни.
- А что это значит? – спросила малютка.
- Это значит, что птичке нужно помочь. А ты хочешь, чтобы она и её друзья вновь оказались дома?
- Конечно! А я могу помочь? – с готовностью спросила девочка.
- Надеюсь, да. Кстати, я Хантер, а тебя как зовут?
- Я – Крим. А это, - указала на чао, - это мой маленький дружок Чиз.
- Очень приятно. Скажи мне, Крим, ты сейчас занята?
- А что?
- Просто я хочу, чтобы ты со мной кое-куда прогулялась. Клянусь, это ненадолго.
- Это нужно для птички?
- Да, угадала.
- Тогда я согласна! Вот только друзья будут волноваться, если я задержусь...
- Скажи им, что отлучишься ненадолго. Только не называй им моего имени, пожалуйста.
- А почему?
- Так, на всякий случай. Пусть оно останется нашим секретом.
- Секретом... Ладно, сейчас, подожди, я сбегаю вон за тот холмик. Там мои друзья Эми и Тэйлз. У нас сегодня пикник. Я быстро... Ой, я чуть не забыла... Хочу спросить, как зовут твою птичку?
- Называй её... Изумруд.
- Изумруд?
- Да, ты верно поняла.
- Это не в честь изумрудов Хаоса?
- Верно! Какая ты умница!
- Спасибо, - и Крим с Чизом скрылись за холмом.
Через пять минут Крим вместе с Чизом вернулась к Хантер. Гиена неторопливо пошла в сторону озера, а птица летела чуть впереди. Крим держала Чиза на руках и семенила сзади. Через несколько минут она стала идти заметно медленнее.
- Ты устала? – спросила Хантер.
- Да, немного, - ответила Крим, а Чиз пропищал что-то вместе с ней.
- Изумруд, помоги нам! – обратилась к птице Хантер. Изумруд повис в воздухе и, видимо, не собирался помогать.
- Он поможет только тогда, когда ты сама попросишь его об этом, - констатировала гиена.
- А у меня получится? – Крим перевела взгляд с птицы на Хантер.
- Если постараешься – да.
- Изумруд, пожалуйста, помоги мне! Я так устала...
И птица, увеличившись в размерах, села на землю перед Крим. Хантер подняла девочку и усадила на ворона. Тот плавно взлетел, но не поднимался выше нескольких метров, так как Крим было страшно.
- Вот это здорово! – восторженно крикнула она, - Не знала, что Изумруд так умеет!
- Он ещё и не то может!
- Какая замечательная птица!
Когда Крим сказала это, изумруд начал сиять чуть ярче. Казалось, что его глаза улыбаются, но, возможно, это только казалось.
«Изумруду небезразлично мнение этой девочки, - подумала Хантер. – А это может означать только одно: она и есть Miracle. Теперь только нужно подготовить её к исполнению миссии. А это уже вопрос времени».
- Хантер, а куда ты меня ведёшь? – полюбопытствовала Крим.
- О, это место особенное. Хоть тебе не понравится его название, но там живёт моя духовная наставница и мой хороший друг.
- А как же называется это место?
- Я веду тебя на прекрасный вулканический остров. Он называется Остров Демонов.
- Демонов...
- Да не бойся ты. Всё равно демонов там нет!
- Правда?
- Правда.
- А что там, на острове?
- Там есть большой спящий вулкан, в кратере которого живут мои друзья. Мы спустимся в кратер. А изумруд подождёт снаружи.
- Но почему он не пойдёт с нами?
- Так надо. Ещё не пора.
- А когда настанет пора?
- Тогда, когда ты будешь готова помочь ему.
- Пошли быстрее! Я хочу, чтобы поскорее пришла эта пора!- и изумруд, повинуясь желанию Крим, полетел быстрее, так, что Хантер еле поспевала за ним.
2) Юная Miracle.
Хантер и Крим стояли у подножья спящего вулкана. Первая вытянула вперёд руки и медленно развела их в стороны. В это время стена вулкана начала тоже расходиться в разные стороны, образовав тоннель, у которого имелась винтовая лестница, ведущая вниз. Хантер шагнула туда и пошла вниз по лестнице. Крим пошла за ней. Чиз же предпочёл остаться с изумрудом снаружи. Крим уже начинала жалеть, что пошла вслед за Хантер. Не так она представляла себе это место. Было очень страшно, и малышке хотелось домой. Постепенно в тоннеле стало настолько темно, что Крим перестала видеть Хантер, идущую впереди неё. Та, чувствуя страх своей спутницы, взяла её за руку. В этот момент В глазах крольчихи что-то замелькало. Но это длилось всего пару секунд. Крим немного успокоилась, хотя ей по-прежнему очень хотелось домой, к маме. Но вот тьма стала рассеиваться. В конце тоннеля появился свет. Этот свет был какой-то тёплый и мягкий, не такой, как от солнца. Крим нравился этот свет. Она узнала его.
- Изумруд Хаоса! – воскликнула она,- Но что он здесь делает?
- Сияет, - ответила Хантер, и Крим поняла, что дальнейшие вопросы задавать бесполезно. В тот же миг она почувствовала, что ступеньки уже закончились, посмотрела вперёд и увидела изумруд Хаоса. Откуда-то донеслось:
- Стой, кто идёт?
- Спокойно, Буч, свои,- спокойно ответила Хантер. После её слов из тёмного угла помещения, в центре которого стоял изумруд, начала вырисовываться фигурка крота.
- Знакомьтесь: Бучер – Крим.
- Очень приятно, Крим, теперь извини, нам с Хантер надо отойти на пару минут, - сказал Бучер, и Крим заметила, что он смотрит не на неё, а куда-то поверх неё.
Отойдя туда, где Крим не могла ничего услышать, Бучер немного нервно обратился к Хантер:
- Кого ты сюда приволокла? Что ещё за девчонка?
- Спокойно, Буч, если я привела её, то это необходимо. Неужели ты думаешь, что я провожу обзорную экскурсию?
- Но кто эта девчонка?
- Она Miracle.
- Miracle? Не может быть! Адита как-то говорила мне, что настоящая Miracle – Маша Эггман...
- Да, ты прав, но Маша нам уже не поможет. А Крим вполне сгодится. Некогда объяснять, но у меня есть основания, чтобы говорить это.
- Хорошо. Поверю тебе на слово. Пойду, позову Адиту. Интересно, как она отнесётся к твоей Miracle. Я, конечно, не вижу её, но можно судить по голосу, что она – соплячка.
- Хорошо. Позвать Адиту – первая разумная мысль за весь наш с тобой разговор. Мы ждём вас.
Хантер вернулась к Крим. Та уже начала беспокоиться, что её оставили одну.
- О чём вы говори, Хантер? И почему так долго? – с долей возмущения в голосе спросила Крим.
- О тебе, милая. Слушай меня: сейчас сюда придёт Адита. Это учительница моей мамы и моя тоже. Теперь она может стать и твоей учительницей.
- А чему она учит? – с интересом спросила Крим.
- О, это наука о контактировании с тонким миром. Также она может научить тебя простейшим приёмам магического мастерства. В серьёзную магию я тебе углубляться не советую: это дело не обходится без негативных последствий.
- Что за последствия?
- Резкое изменение отношения окружающих. Причём не в лучшую сторону.
- Это когда тебя ненавидят?
- Именно. Какая ты у нас умница: всё схватываешь на лету! Адите просто будет нечего делать с тобой! А вот и она! – сказала Хантер, указав на тоннель, находящийся в противоположной стене. Оттуда вышел Бучер, придерживающий Адиту. Та была уже очень стара и еле передвигала ноги. Но на встречу с Хантер она вышла. Это был второй раз за три месяца, когда она выходила к гостям (первый раз – встреча с Наклзом).
- А вот и наша Крим! – сказала она, и её старое сморщенное лицо расплылось в добродушной улыбке. Эта улыбка благотворно повлияла на Крим.
- Здравствуйте, - смущённо ответила она.
- Здравствуй, Адита. Бучер тебя уже информировал? – спросила Хантер.
- Да, конечно. Спасибо тебе, Хантер, за то, что нашла эту девочку, - Адита указала на Крим кивком головы, - у неё голубая аура.
- «Индиго»? – переспросила Хантер, хотя сама поняла, что это так. Адита не сочла нужным отвечать ей и вновь обратилась к Крим.
- Крим, а знаешь, что от тебя требуется?
- Нет...
- Тогда я тебе расскажу. Птица, которую показала тебе Хантер, это восьмой изумруд Хаоса.
- Но разве их не семь?
- Как видишь, нет. Как ты уже знаешь, если семь изумрудов Хаоса собрать воедино, они вновь рассеиваются по всему миру. А знаешь, почему? Нет? А потому, что у шести изумрудов высвобождается энергия, а у седьмого – нет. В официальном наборе есть только три пары противоположных изумрудов: красный – голубой, синий – жёлтый, зелёный – розовый. А белому изумруду такой пары нет. А без пары ему никак нельзя. Конечно, я могла бы объяснить тебе это с точки зрения физики (о потенциальной энергии) или с точки зрения химии ( подобно спариванию электронов на внешнем энергетическом уровне атома элемента), но сомневаюсь, что ты поймёшь.
- Я поняла, что чёрный ворон – это чёрный изумруд, который противоположен белому.
- Да, эти изумруды комплементарны между собой. И когда все четыре пары изумрудов настроятся на одну энергетическую волну, тогда они смогут вернуться в тот мир, откуда они к нам пришли. Нужен кто-то, кто сможет создать эталонную волну. У него должна быть сильная аура. Как у тебя, Крим. Поняла?
- Не совсем... А что это за комплеме...
- Комплементарность? – Ответила Хантер. – Это дополнения друг друга. Принцип «антиген-антитело». А если проще, то смотри:
Хантер взяла два маленьких камешка, лежащих на полу. Они состояли из не очень прочной породы, поэтому она легко разломила их на две половинки. Затем она стала прикладывать кусочки камней друг к другу.
- Видишь, Крим: Эти два кусочка не подходят друг к другу, камень из них собрать нельзя. А если сложить эти два, получается камень, какой был, эти кусочки подходят друг к другу. Это значит, что они комплементарны.
- Теперь понятно. Но что нужно от меня? – спросила Крим.
- Ты – Miracle, - продолжала Хантер. – Твоя миссия – помочь изумрудам Хаоса вернуться домой. Ты должна будешь при помощи своей энергии поддерживать коридор времени и пространства, не давать энергии рассеяться, поддерживать единую энерговолну и ещё много чего подобного. Звучит это, конечно, страшно и непонятно. Но на деле всё гораздо легче и проще. Адита тебя всему научит. Хорошо?
- Хорошо!
- Крим, у тебя ещё есть время? А то я могла бы проверить, на что ты способна, - сказала Адита.
- А это не очень долго?
- Нет, нисколько! – Хантер ответила за крысу.
- Тогда я останусь! – восторженно сказала Крим. Если честно, ей уже было действительно пора возвращаться, но девочку настолько заинтересовало всё то, что сказали ей Хантер и Адита, что она решила остаться. Она вдруг вспомнила о странном взгляде Бучера и тихонько спросила у Хантер:
- Хантер, а почему Бучер никогда не смотрит в глаза тем, с кем разговаривает?
- Потому, что он ... слепой, - ответила она.
- Слепой... – повторила Крим.
Через несколько минут вернулась Адита. В руках у неё была какая-то книга. Адита повернулась к Крим и сказала:
- Смотри на изумруд.
Крим выполняла все её указания.
- Теперь зажмурь глаза и восстанови изумруд в своём воображаемом поле зрения.
Крим кое-как поняла, что от неё требовалось, и представила изумруд.
- Теперь мысленно выдели из него белый изумруд.
Крим постаралась и на этот раз.
- Теперь вытяни руку и представь, что изумруд движется к тебе.
Проделав это, Крим почувствовала, как что-то и вправду оказалось в её ладони.
- Открой глаза и наслаждайся первым триумфом! – закончила Адита.
Крим разомкнула веки и увидела изумруд Хаоса на своей ладони. Она и не ожидала, что способна творить подобные вещи!
- Отлично. Второго задания не будет. Перейдем сразу к третьему. Снова зажмурься и загадай желание. Только оно должно быть добрым: учти это. Для того, чтобы получить желаемое, ты должна очень сильно этого захотеть и не думать ни о чём другом в этот момент. Ясно?
- Да! – Сказала Крим. Она сделала всё так, как сказала Адита.
Через несколько секунд Бучер заморгал и сказал Хантер, стоящей рядом с ним:
- Знаешь, Хантер, я тебя представлял совсем по-другому.
- Буч, ты снова видишь? – Радостно спросила та. Крот довольно закивал головой и сказал:
- Теперь я верю, что Крим – не менее настоящая Miracle, чем Маша Эггман.
Адита снова улыбнулась. Все трое были так рады за Бучера, что совершенно забыли о Крим. А она, бедная, всё не разжимала глаза. Через минуту пол под ногами задрожал, а со стен начали сыпаться куски породы. Крим от испуга открыла глаза. Адита повернулась к ней и вскричала:
- О, нет! Крим послала гораздо больше энергии, чем требовалось для исполнения её желания! Вулкан вобрал лишнюю энергию. Начинается...
И все дружно подхватили фразу:
- ...извержение!!!
В это же время:
Соник избегал все тропинки Зелёных Холмов. Он хотел найти Хантер, чтобы отдать ей гитару, а заодно и похвастаться о том, что он нашёл в себе смелость отправиться в «одиночный заплыв». Но его поиски не дали результатов, и он решил присоединиться к друзьям. Когда он нашёл их, Эми и Тэйлз выглядели очень взволнованно.
- Что случилось? – Соник явно обратился к Тэйлзу, но ответила ему Эми.
- Крим сказала, что отойдёт на пару минут. Она говорила что-то о большой и странной чёрной птице. Но её до сих пор нет.
- Чёрная птица, - задумался Соник, - Наверное, это ворон Хантер...
«Ага, Хантер! – подумала Эми. – Она решила захватить Крим и Чиза в заложники!»
- Кто такая Хантер? – Спросил Тэйлз, - новая подруга?
- Не знаю, - сказал Соник с какой-то грустью.
- Что значит «не знаю»? – возмущённо спросила Эми.
Но отвечать Сонику не пришлось, потому что как раз в эту минуту из кустов вылетел Чиз. Он был очень напуган. Чао призывал друзей следовать за ним.
- Хорошо, Чиз! – Сказал Соник, - Мы с тобой! Тэйлз, заводи Торнадо Х!
- Есть! Полетели!!!!!!!
В это время откуда-то пришёл Наклз. Он сказал, что ему теперь всё равно нечего делать, и предложил свою помощь. Естественно, его приняли в команду.
3) Кризис
- Без паники! – Бучер был спокоен, как стена, даже при извержении вулкана, спящего уже не одно столетие. - Я выведу Крим и Адиту, а ты, Хантер, позаботься об изумруде.
- Идёт, - так же спокойно сказала Хантер.
Бучер поднял на руки заплаканную Крим и, придерживая Адиту, пошёл к стене, в которой скрывался путь наверх. Но, к несчастью, из-за землетрясения, которое сопровождало извержение, его невозможно было открыть. Тогда Бучер поставил Крим на землю, а сам начал рыть новый проход при помощи когтей. Но это было не так-то легко даже для него: как только появлялся новый сантиметр тоннеля, с «потолка» осыпалась порода, закрывающая два сантиметра. Но Бучер не сдавался. Он никогда не сдавался. Адита крепко прижала к себе Крим, которая, съёжившись в маленький дрожащий комочек, тихо повторяла: «Это я виновата, я». Пол под ногами начал двигаться, камень стал крошиться, и из трещин на полу полилась лава. К счастью, Бучер уже успел выкопать порядочный кусок тоннеля, и Крим с Адитой были в относительной безопасности. Бучер копал быстрее, чем вытекала лава!
Дела у Хантер обстояли хуже. Она пыталась «достучаться» до изумруда и убедить его покинуть кратер. Но всё время слышала только отказ. Силой камень было не сдвинуть. Он будто бы прирос к земле. Ещё у Хантер сложилось такое впечатление, что кто-то зовёт изумруд Хаоса вместе с ней, но только не вверх, а вниз. Лава подступала всё ближе. Но Хантер не бросалась в бегство.
- Смотри, Соник! – крикнул Тэйлз, указывая рукой на остров Демонов, - Кажется, спящий вулкан извергается!
- И именно туда зовёт нас Чиз! – добавила Эми.
- Ясно, значит, будет много опасностей. Наконец-то что-то стоящее! – сделал для себя вывод Соник.
- Остров Демонов... Вулкан... Извержение... – прошептал Наклз, и по мере того, как он говорил это, его глаза расширялись, - О, нет! Там же изумруд Хаоса! Подбавь газу, Тэйлз, я не допущу, чтобы с изумрудом что-нибудь случилось! – И Тэйлз, сопереживая Наклзу, послушно полетел быстрее, насколько позволял ему двигатель.
- Оу, надо же! Сколько дыма без огня! И Торнадо Х летит прямо в самое пекло! Интересно, что там у них стряслось? Пойду, проверю, - и Руж отправилась проверять.
В комнату Джевел на бешенной скорости ворвалась Эклипс. Она ничего не стала объяснять и потащила Джевел за собой. Та, привыкшая к подобным фокусам подруги, послушно пошла за ней. Она усадила её на заднее сиденье своего антигравитационного мотоцикла, дала ей шлем, сама села на переднее сиденье и, наконец, сказала:
- Жёлтый (типа обращение к Джевел, которая была и правда жёлтая), будь готов к пути! На острове Демонов сегодня садюшки не по-детски! Мы должны это увидеть!
- Что?. . - спросила Джевел, на это Эклипс коротко отрезала «увидишь» и завела мотор.
Подлетев к острову, Соник и друзья увидели, что лава уже заполнила всё дно кратера. Соник разглядел Хантер, стоявшую на изумруде, потому что вокруг была лава, и что-то говорящую ему. В это время стена вулкана задрожала, осыпалась, и из отверстия показался кулак Бучера с когтями для рытья тоннелей. Наклз первым заметил, как Бучер, Адита и Крим вышли из тоннеля, и указал на них остальным.
- Крим, не бойся, мы с тобой! – Крикнула Эми. После её слов самолёт опустился на землю.
- Ах, Эми, как я рада! – воскликнула Крим, - Спасибо вам всем! Это Бучер, это Адита. Они мои новые друзья.
- После познакомимся! А сейчас надо увезти вас отсюда, - сказал Тэйлз.
Крим и Адита сели на заднее сиденье Торнадо, которое освободилось после того, как оттуда спрыгнул на землю Наклз. Бучер сначала пожелал остаться на острове и помочь, но Адита заметила, что он серьезно повредил руку во время рытья тоннеля, и его решили увезти. Места на него не хватало, поэтому Эми вылезла из самолёта. Соник был против этого, но выбора не было...
- Какая трогательная встреча! – сказала Руж, наблюдая за происходящим с высоты птичьего полёта. – Наверное, я смогу завладеть изумрудом, если проявлю немного инициативы, - и с этими словами она направилась прямо в кратер. Туда же полезли Соник и Наклз. Эми последовала за ними, пока её никто не видел, так как она боялась оставлять Соника и Хантер «наедине».
Дальнейшие события развивались очень быстро и стремительно.
Руж подлетела поближе к изумруду и стала наблюдать за Хантер. А та всё не сдавалась, хотя лава подступила к ней совсем близко. В конце концов, Хантер прыгнула на стену вулкана и стала держаться за какой-то отвесный выступ, который чудом не обвалился. Тогда Руж обхватила обеими руками верхушку изумруда, которая была ещё свободна от лавы, и стала тянуть вверх. Камень не поддавался. В это же время Эклипс и Джевел прилетели на место событий. По распоряжению Хантер, всё так же висящей на стене вулкана, они начали помогать Руж. Наклз начал медленно спускаться по стене вулкана поближе к изумруду Хаоса, чтобы хоть чем-то помочь.
Соник увидел Хантер, беспомощно висящую на отвесном выступе стены вулкана. Он свесился вниз и протянул руку, чтобы вытащить её, но в это время с другой стороны донеслось:
- Ай, Соник, помоги! – Оказывается, кусок породы, на котором стола Эми, начал трескаться и по маленьким осколкам падать вниз. Того и гляди, сама Эми могла последовать за ними. Соник в нерешительности посмотрел на Эми, потом на Хантер. Он понимал, что Хантер может и сама выбраться и надо бы помочь Эми, но упускать такую возможность предстать перед гиеной в наиболее выгодном свете... Проблему решила сама Хантер:
- Соник, чего уставился? Спасай её. Я не нуждаюсь в твоей помощи, - и это «я не нуждаюсь» звучало так...так презрительно!
- Ну беги же, беги!!! Спасай её, тормоз! – уже не сказала, а прокричала Хантер. Соник даже не понял, что нужно обижаться, он просто услышал приказ от Неё, от Хантер, и ринулся на выручку к Эми. Как только он вытащил её, она тут же повисла у него на шее.
В это время Джевел и Эклипс отлетели от изумруда, видя, что все усилия напрасны. А Руж дёрнула изо всей силы и, ко всеобщему удивлению, вырвала изумруд из лавы. Но через мгновение она сама была не рада этому: отверстие не заполнилось лавой, как должно было произойти по законам физики. Оно начало засасывать воздух, подобно пылесосу, и Руж уже летела туда, уносимая ветром. Эклипс повела мотоцикл поближе к Сонику и Эми, чтобы помочь им. Соник держал Эми на руках и бежал «на всех ногах» в противоположную сторону, но он не продвинулся ни на сантиметр от кратера: с такой силищей засасывало в отверстие. Наклз и Хантер держались за стены вулкана, чтобы не последовать за Руж. Эклипс нагнулась, чтобы схватить Соника за руку, но, не удержавшись, сама упала вниз. Да прямо на Наклза! И они оба полетели в отверстие из лавы. Джевел, видя, что клипс уже не помочь, села на переднее сиденье, затащив Соника вместе с Эми на заднее, и нажала на газ. Медленно, но верно мотоцикл начал двигаться наперекор ветру. Соник напомнил о Хантер, чем ужасно разозлил Эми. Джевел развернула антигравитационный мотоцикл, и все увидели, что спасать Хантер было уже поздно: её силуэт мелькнул в вертикальном коридоре из лавы, по которому улетели вниз Эклипс, Наклз и Руж. Соник, проследив за Хантер, спрыгнул вниз, но коридор исчез под его ногами, а лава мгновенно остыла. Эми позвала его назад, но он даже не повернулся и продолжал тупо сидеть на месте, где исчезла Хантер.
4) Сёстры – дьяволицы
Наклз открыл глаза. Первое, что он подумал, это: то, что подложено ему под голову, ужасно воняет. Следующая его мысль была: а что случилось? Восстановив в памяти прошедшие события, Наклз оглянулся. Он находился в каменной комнате, в которой царил полумрак. Стены смыкались кольцом, и выхода не было. Рядом с ним сидела Эклипс и потирала шишки, которые она набила во время падения. Повернувшись к нему, она сказала:
- Что, прочухался, наконец? Я уже битый час вот так торчу.
- Во-первых, тебя об этом никто не просил, а во-вторых, это из-за тебя я здесь.
- Ах, бедняжка! – с иронией ответила она, - Если бы ты не прозевал изумруды, ничего бы не было!
- А если бы ты их не крала...!
- Да, что я распинаюсь перед тем, кого сама же обставила? В следующий раз украду из-под тебя весь остров. Надеюсь, хоть тогда ты что-то услышишь...
- А я и тогда всё прекрасно услышал!
- После того, как я три лома погнула?
- Молчи, хуже будет!
- Не заткнёшь!
- Да?! – и Наклз приготовился к удару. – Тогда я тебя просто пожалел, а теперь ты у меня ответишь!
С этими словами ехидна размахнулся и попытался ударить Эклипс. Но она изловчилась и увернулась, а удар пришёлся точно по стене, которая с грохотом развалилась. За выбитой стеной был тоннель, в конце которого виднелся хоть и слабый, но свет.
- А тебя полезно злить! – с этими словами Эклипс ринулась к выходу, но Наклз остановил её.
- Я пойду первый.
- Конечно, - сказала Эклипс и, когда Наклз уде вышел в проход, едко добавила, - дамы всегда вперёд!
- Что-оо? – закипая, прорычал Наклз, и Эклипс проскользнула между ним и стеной тоннеля и побежала вперёд. Злой Наклз бросился за ней.
Руж пришла в себя и с трудом разомкнула веки. У неё ужасно болела голова и немного ныло ушибленное колено. Но, несмотря на это, она поднялась и огляделась. Изумруда рядом с ней уже не было, а сама она стояла на краю какого-то озера, заполненного красной вязкой жидкостью. Наверное, это была лава. Оттого и температура воздуха здесь была ужасно высокая. Через это озеро вела тропинка из камней, разбросанных далеко друг от друга. Руж пришлось бы прыгать, если бы она не умела летать. Так что, можно сказать, ей очень повезло. «Я потратила столько сил, чтобы добыть изумруд Хаоса, а его уже нет. Это нечестно! Пойду-ка я, найду его, пока это не сделал ещё кто-нибудь. А потом уже и подумаю, как мне выбраться отсюда». Решив остановиться на таком плане действий, Руж отправилась на поиски изумруда.
Эклипс добежала до конца коридора и остановилась. Она уставилась на то, что открылось её взору. Наклз, прибежавший чуть позже Эклипс, забыл, что намеревался мстить ей за моральную травму, и тоже начал разглядывать панораму. Они стояли на крохотном отвесе на стене огромной пещеры, внизу которой в самом центре был изумруд Хаоса, переливающийся разноцветными огнями, которые отражали острые кристаллы, свисающие с потолка. Наклз, не раздумывая, направился прямо к изумруду. Эклипс последовала за ним. Но как только они сделали несколько шагов по направлению к камню, поняли, что они здесь не одни. Дорогу им преградила девица. Вид у неё был довольно недружелюбный. На голове её были огромные рога, как у козла, от плеч отходили орлиные крылья, причём весьма потрёпанные, хвост заканчивался шипом в форме стрелы, через левый глаз проходил шрам, какой может оставить коготь, а сами глаза были чёрные-чёрные, будто состояли из одних зрачков. Длинные зелёные космы свисали на плечи. Она оглядела Наклза и Эклипс, которые застыли от изумления, и сказала куда-то в сторону: «Марс, у нас гости». В ответ на это вышла та, к кому обращалась зелёная девица. Она была чем-то похожа на неё: на голове новой незнакомки тоже были рога, но только закрученные у концов во внутреннюю сторону, хвост заканчивался таким же шипом, глаза были тоже чёрные, а вот волосы были малинового цвета. Она смотрела на Наклза и Эклипс тоже довольно недружелюбно. А Наклз не знал, что делать: или сразу перейти в атаку, или сначала выяснить, кто эти девицы и стоит ли вообще с ними связываться. Неизвестно, чем бы всё это закончилось, если бы не вмешалась Хантер. Эклипс заметила, как та появилась из мрака многочисленных ответвлений, которые образует тоннель, и первая прервала напряжённое молчание:
- Хантер! Ну, наконец-то, хоть одна хорошая новость!
- Привет. Фрей, Марс, это свои.
- Спасибо за информацию. А теперь лучше пойди, помоги Темптейшн. Ей ты будешь нужнее.
- Да, ты права, Марс, - и Хантер удалилась.
- Здравствуйте, - обратилась Марс к Эклипс и Наклзу. – Видимо, вы – Наклз и Эклипс?
- Верно, - ответил Наклз, - А кто же вы?
- Пройдёмте со мной. А по пути я вам всё расскажу, - и друзья последовали за Фрей и Марс, которые пошли в ту же сторону, куда направилась Хантер. Пока они шли, Марс начала свой рассказ:
- Ещё задолго до вашего рождения на свете жил Доктор Серпент (Dr. Serpent). Наверное, природа отдыхала на нём, как говорится, и он родился уродом. Из-за этого над ним все смеялись, и его внутренний мир полностью стал соответствовать внешнему. Из-за этих двух причин у него не было друзей, а любимая женщина отвергла его. Вот тогда-то он и задумал сделать всех похожими на него. Для этого он создал себе армию слуг. Он сам их вырастил в лаборатории: ДНК, взятая у кого-то из жителей Мобиуса, подвергалась частичной денатурации путём облучения, на основе изменённой ДНК получались мутанты. Изначально у них был разум раба: любую команду доктора они выполняли, не задумываясь. Но тут Доктор Серпент заметил, что чем меньше воли у мутантов, тем легче они погибают в битвах. И тогда он создал четырёх мутантов, воля которых была почти абсолютно независима. Это я и мои сёстры. Мы подняли бунт. Нужно, однако, заметить, что нам помог один ёжик. Но жители Мобиуса не поняли, что мы на их стороне, и погубили всех мутантов. Остались только мы.
- А доктор же? – спросила Эклипс.
- Он погиб во время извержения вулкана. Если честно, мы не пытались ему помочь.
- А некий ёжик – случайно не Соник? – поинтересовался Наклз.
- Нет. Соник тогда ещё не появился на свет.
Рассказ продолжила Фрей:
- Теперь, когда все мутанты погибли и остались только мы, мы называем себя сёстрами-дьяволицами. Всего нас четыре сестры. Старшая из нас – Льюэрид Марс (lurid Mars), - она указала рукой на Марс, - она не боится огня, потому что сама может превращаться в огонь. Также доктор заложил в Марс особенность играть на чувствах врага и вводить его в состояние бешенства, именно тогда он думает меньше всего и совершает вещи, о которых после жалеет. Старшая средняя сестра – Свит Темптейшн (Sweet Temptation). Скоро вы её увидите. Она способна играть на слабостях, страхах и тайных желаниях врага и тем самым сбивать его с толку и загонять в ловушку. Средняя младшая сестра – это я. Моё имя Круэл Фрей (Cruel Fray). Я всегда стараюсь сломить врага не физически, а духовно. Короче, Серпент был отличным психологом и знал, как надо действовать... Кроме того, враг не может причинить мне вред: шрамы зарастают за считанные секунды, пули не действуют, кровь не вытекает из вен. А четвёртая, младшая сестра – Лунар Иллюжн (Lunar Illusion). Она может мутировать, когда на неё попадает лунный свет. Принцип оборотня, только спектр воплощений гораздо шире. Вот уже месяц как мы не можем её найти. Сейчас Темптейшн просматривает мир, чтобы отыскать Лунар, а Хантер ей помогает.
- Лунар Иллюжн нельзя оставлять одну, - дополнила Льюэрид Марс. – Она думает, что сильная, что справится со всеми трудностями, но это не так. Дьяволицы сильны вместе, но слабы поодиночке.
Тем временем, все четверо пришли в комнатку, где Хантер и дьяволица делали своё дело. С потолка до самого пола свисал огромный кристалл. По обе стороны от него сидели Хантер и Темптейшн. Они сосредоточенно глядели вглубь кристалла, где таилась информация, скрытая для постороннего глаза.
- Марс, я то вижу Лунар, то она исчезает вновь. Не знаю, к чему это, - сказала Хантер.
- И у меня то же самое, - добавила Темптейшн.
Обе девушки встали и повернулись к вошедшим. Тогда можно было полностью разглядеть Темптейшн. Не зря её назвали «Сладкое Искушение»: она была очень красива даже для дьяволицы, для мутанта. Особенно хороши были её глаза, занимавшие бо/льшую часть лица, хотя цвет этих огромных и притягательных глаз был всё такой же чёрный. Сама она была небесно-голубого цвета, и облачена в белоснежную полупрозрачную, воздушную тогу, отличавшуюся от доспехов «Огненного Марса» и отрепьев «Жестокой Драки». Хвост Темптейшн заканчивался таким же шипом в виде наконечника стрелы, но его линии были более округлыми, отчего тот принимал форму сердца. Рожки у неё тоже были, но маленькие и неброские. Да и голос Темптейшн был куда мелодичнее, чем у её сестёр.
- Можете забрать Изумруд Хаоса, - пропела она своим чудным голоском, - нам он теперь точно не поможет. Лунар нарушила обет. Хантер, спасибо за помощь, без тебя мне бы не удалось выяснить это.
- Не стоит, - ответила Хантер. – А что вы будете делать с «Лунной Иллюзией»?
- Мы сами с ней разберёмся. – Ответила Марс. Видно, она была у сестёр за главную, - А теперь проводи друзей к мастер-изумруду. Берите его и уходите. Таким, как вы, не место среди таких, как мы.
- Хантер, кивнув головой на прощание, пошла выполнять поручение Льюэрид Марс. Эклипс и Наклз тупо поплелись за ней. Всю дорогу они молчали. Наклзу нравилась такая тишина после всего того, что он услышал и пытался разложить по полочкам в голове. Эклипс же было неловко, но первой начать беседу она не решалась. А чувства Хантер так и остались загадкой. Когда все пришли к изумруду, они увидели там Руж, любующуюся красотой камня.
- Как он прекрасен, - шёпотом сказала она, потом повернулась к пришедшим, - Оу, Наклз, ты здесь? Какая неожиданность! И Хантер тоже. Я думала, ты останешься с Соником.
- Руж, по-моему, «ты» и «думала» - это два несовместимых слова, - прокомментировала Эклипс, наслышанная о Руж.
- А ты ещё кто? – в повышенном тоне спросила летучая мышь, - Кто ты такая, чтобы так разговаривать?
- Ты что, забыла? Я – Эклипс, жена твоя!!! – парировала Эклипс.
Руж постояла, похлопала глазами и решила, что разводить дебаты с Эклипс бесполезно. Хантер вмешалась в разговор:
- Нам сказано убираться отсюда. Кто-нибудь знает, как это сделать?
Все посмотрели на неё так, будто бы она сама просто обязана была знать ответ на собственный вопрос. Но Хантер растерянно переводила взгляд с одного на другого, не имея ни малейшего представления о том, что же делать дальше.
Вдруг откуда-то стал доноситься страшный грохот. И стена растрескалась и обрушилась. Из образовавшегося отверстия выехала машина, похожая на спортивную, но спереди у неё был ковш, как у экскаватора. Как бы странно это не смотрелось, но в данном деле эта штука помогала. Из машины выскочил парень. Он был в защитном шлеме. При виде его лицо Руж просияло. Незнакомец, снимая шлем, сказал:
- И всё-таки я нашёл тебя, Руж. Я же обещал...
5) Плохой парень
Руж подлетела к своему старому знакомому и повисла у него на шее, прям как Эми виснет на Сонике. Такого от Руж никто не ожидал. Но она нисколько не смутилась и представила своего дружка, которому, видимо, нравилось такое поведение:
- Знакомьтесь: несравненный Fang Bloodhound! Или лучший парень в мире!
- Кто-кто? – переспросил Наклз, но Руж его проигнорировала.
- Я предлагаю прокатиться на моей машине наверх. Что скажете? – сказал этот самый лучший парень на свете, поглаживая бедро Руж.
- Лично я не возражаю, - ответила Эклипс, направившись к машине и подталкивая Наклза, который весьма нервно относился к происходящему и лезть в машину Фэнга явно не желал. Чтобы отделаться от Эклипс и упустить возможность наблюдать за тем, как Руж тискается со своим дружком, Наклз сказал:
- Лично я никуда не поеду. У меня здесь изумруд Хаоса, а я его не оставлю.
- Ладно, тогда я сначала отвезу Руж и кого-нибудь из вас, а потом вернусь за остальными и за камнем. Идёт? – не растерялся Фэнг.
- Фэнг, ты гений! – восторженно верещала Руж, - Я как знала, что ты сегодня придёшь ко мне, и даже накрасилась новой помадой!
- Ах, это была помада? – иронично спросила Эклипс, - А я думала, что ты опять фекалии без ложки ела...
Но счастливая Руж пропустила эту фразу мимо ушей. Она была уж слишком увлечена Фэнгом, чтобы обращать внимание на подобные глупости. А он быстренько затащил Хантер в свою нелепую машину на заднее сидение, сам прыгнул за руль, а Руж примостилась на переднем сидении, рядом с Фэнгом. Когда машина укатила, Наклз и Эклипс остались рядом с изумрудом.
- Наклз, что с тобой? – спросила Эклипс.
- Не нравится мне этот Фэнг, вот что! – раздражённо ответил он.
- И я даже догадываюсь, почему, - ответила она.
- Да нет, не в том дело. Что-то в нём не так... Какой-то он... неискренний, что ли. По-моему, он что-то замышляет.
- Вполне возможно. Насколько я знаю, он никогда не был альтруистом.
- А ты что-то о нём знаешь? Откуда он вообще взялся, этот Фэнг?
- Сначала Фэнг был довольно неплохим парнем. Но девушки сами его испортили. Бывало, сидит одна у него на руках, вторая обовьётся вокруг шеи, а рядом прыгают ещё штук десять таких же. Вот он и испортился... За ним теперь прикрепилась слава ловеласа, которой он, впрочем, даже гордится. Удивительно одно: Руж сама не прочь поиграть чужими сердцами, а тут охотно подставляет своё. Обычно такие, как Фэнг и Руж, друг к другу и близко не подходят...
- А ты откуда знаешь?
- Видишь ли, я и сама никогда не была «синим чулочком»...
На этом беседа прекратилась. Через пару минут Наклз тихонько, почти шёпотом сказал:
- А ведь говорила, что никогда не будет бегать за парнем; пусть он сам носится за ней...
Эта мысль вслух посвящалась Руж. Наклз сам не понимал, как это у него врывалось. К собственному удивлению, его очень сильно тянуло на откровение. Но Наклз никогда бы потом не простил себе этого, потому просто «съехал» на пол, опершись на изумруд. Эклипс сочла нужным помолчать.
В машине Фэнга тоже воцарилась тишина. Поначалу Руж что-то болтала ему на ухо, а потом ей это надоело, и все поехали молча. Фэнг явно что-то обдумывал. Когда все приехали на поверхность, Фэнг высадил Хантер и Руж и, отправляясь за остальными, обратился к последней:
- Руж, проводи меня немного. Есть разговорчик.
- Да, конечно! – с радостью откликнулась та.
Когда машина уже въехала в тоннель, Фэнг заговорил:
- Руж, ты самая прекрасная девушка из всех, кого я встречал.
- Ах, не стоит...
- И ты заслуживаешь большего, нежели ты имеешь.
- Правда?
- Конечно. Именно поэтому я предлагаю тебе выкрасть изумруд Хаоса.
- Фэнг, ты сошёл с ума!
- Да нет, представь себе: мы украдём его и уедем далеко-далеко, туда, где будем только ты и я. И тогда уже ничто не сможет нас разлучить...
- Но украсть изумруд не так-то просто.
- Неужели? И кто нас остановит? Наклз?
- Да. Наверное...
- И ты считаешь, что он лучше меня?
- Нет, нет... Ты не так понял, но...
- Что «но»? Давай же, Руж, соглашайся! Неужели ты не достойна какого-то камня?
- Наверное, - замялась Руж, - наверное, ты прав, Фэнг. Да, ты прав! Ведь именно я, я, а не Наклз, недавно жертвовала своей жизнью, чтоб достать изумруд из лавы!
- Прекрасно! Значит, он твой по праву! Просто не все признают это право. Поэтому мы тайно похитим изумруд.
- А у тебя есть план?
- Давно, - и Фэнг, распрощавшись с Руж, поехал за Наклзом и Эклипс и, конечно, за изумрудом Хаоса.
Через каких-то пять минут Наклз и Эклипс сидели на заднем сиденье «супер-тачки» Фэнга, а изумруд был привязан к багажнику крыши машины. Гордый Фэнг изредка поглядывал назад, держась за руль только одной рукой. Видимо, этим он решил произвести впечатление. Но на Наклза это подействовало не так, как планировал Фэнг. Тот и так уже был достаточно взбешён тем, что он вынужден пользоваться услугами того, кто обнимается с Руж, и ничего не мог с этим поделать. Ввиду всего вышеизложенного, ехидна, сдерживаясь от крайностей, недружелюбно сказал:
- Ты бы лучше смотрел на дорогу, чем на девушек. Это к добру не приводит.
- Я же не виноват в том, что намного круче других, - хладнокровно ответил Фэнг. Видимо, Наклз принял фразу про «других» на свой счёт, в чём был прав, и вскипятился ещё больше. Он было уже начал рыпаться завести драку, но Эклипс вовремя остановила его, аргументируя это неминуемой аварией, которая вряд ли благотворно скажется на изумруде Хаоса. Наклз всё-таки успокоился, если можно так описать его состояние, и отвернулся к окну. Всю дорогу он скрипел зубами и пыхтел, как сбрендивший чан ржавеющего самовара. Эклипс забилась в другой угол и старалась не влезать, чтобы случайно не возобновить драку. По прибытии наружу Наклз первый выскочил из машины. Вид у него был ужасающий и жалкий одновременно. Казалось, Руж ничего не замечала и вела себя как обычно. Хантер уже не было. Как только Эклипс тоже вылезла, Руж залетела на переднее сиденье, и Фэнг нажал на газ. Наклз сразу же отреагировал и бросился догонять машину, к багажнику которой был привязан изумруд Хаоса. Эклипс тоже побежала. Кстати, она бежала намного быстрее Наклза, что очень уж его раздражало. Эклипс поняла это и чуть сбавила ход.
На втором километре пути, уже изрядно уставшие, они нагнали машину. Фэнг обернулся и иронично бросил Наклзу:
- Ты бы лучше за изумрудом смотрел, а не на девушек. Это к добру не приводит.
А у того уже совсем не осталось сил. Ехидна, добитый фразой Фэнга, споткнулся о кусок толстой проволоки, торчавшей из земли, и растянулся на дороге. Эклипс остановилась рядом. Вообще-то, она всё равно уже не могла больше бежать, а падение Наклза было всего лишь поводом для остановки.
Наклз уже долго лежал на земле, даже не пытаясь подняться. А Эклипс всё это время наблюдала за ним, не зная, что лучше: подойти и помочь встать или не лезть вообще. Так продолжалось минуты две. Потом дикая кошка обратилась к Наклзу, продолжавшему лежать и изредка рычавшему:
- Видно, Фэнг и правда лучше.
Наклз медленно приподнялся, сел на землю и повернулся к Эклипс. Глаза у него были влажные.
- И ты тоже так считаешь? – отчаянно, почти шёпотом сказал он.
- Да, я буду в этом просто уверена. Если, конечно, ты меня не переубедишь. И не покажешь этому зазнайке, кто здесь главный.
- Я уже и не знаю, получится ли у меня... – неуверенно ответил ехидна, но это уже больше походило на согласие, чем на отказ.
- Так и есть. Ты – рухляк. Пойду возвращать камень одна, - с этими словами Эклипс развернулась и начала уходить. Когда она сделала шагов 8 или 10, Наклз резко подскочил и бросился догонять её. Дикая кошка сбавила ход, повернулась назад и сказала:
- Вот, совсем другое дело! Я так подумала, что бегать за машиной Фэнга бесполезно. Давай-ка, лучше полетим за ней!
- Да? А на чём?
- На моём байке. Для этого надо забежать ко мне в гараж. Это недалеко! Лишь бы Джевел догадалась поставить мотоцикл на место. Иначе будет очень весело.
- Вот я задам этому Фэнгу! – прорычал Наклз и снова начал закипать.
- Все садюшки обсудим потом, на месте происшествия. А пока пошли в гараж.
Джевел сидела себя в комнате и корпела над какой-то книгой. Вдруг в открытую форточку залетела стрела и воткнулась в потолок. Джевел не поленилась, принесла табуретку, залезла на неё, достала стрелу и разглядела на ней инициалы «H. H. ». Спустилась вниз. Перед ней стояла Хантер. Вид у неё был немного взволнованный.
- Хантер, что произошло? – спросила киска.
- Потом расскажу. А сейчас один парень по имени Фэнг хотел выкрасть изумруд Хаоса. Наверное, он это уже сделал. Я ушла, не видела, что у них там творится. Но, во всяком случае, нужна помощь.
- А почему ты сама не помогла?
- Мне опасно контактировать с изумрудом Хаоса после моего чёрного изумруда, так как любой энергообмен не желателен без присутствия Miracle. Всё, что я могу сделать – выпустить издалека пару стрел. Ближе подходить опасно.
- Ладно. Я сейчас: вот только предупрежу Соника. Пойдём со мной!
- Нет, спасибо.
- Как хочешь, - и Джевел понеслась так быстро. Как позволяли ей высокие каблуки.
Соник сидел на стуле около окна, долечивая простуду, которая у него почти прошла. И правильно: Эми запихала в него столько таблеток, что они занимали в желудке места больше, чем еда. Так сказать, интенсивное лечение. Эми, уже упомянутая выше. Заняла кресло рядом с Соником и смотрела на то, как он смотрит в окно. Казалось бы, не самое увлекательное занятие, но ей, очевидно, это нравилось, и она просидела в одной позе уже 2 с половиной часа. Тэйлз сидел на диване и смотрел на то, как Эми смотрит на Соника, смотрящего в окно. Прелесть! А что? Всё равно делать нечего. Эту полную движения и энергии обстановку испортил звонок в дверь. Нервный такой звонок, долгий. И аж четыре раза! Совсем народ обнаглел! Соник порвался было открыть дверь, но Эми убедительно предложила ему воспользоваться льготами больного и посидеть тихонечко. Учитывая, что на данный момент в одной её руке была кувалда, то отказаться было невозможно, если, конечно, ты не мазохист. А Соник таковым не являлся и предложение принял. Когда Эми открыла дверь и увидела Джевел, стоящую на пороге, кувалда пошла в ход. Джевел от неожиданности чуть подалась назад, и кувалда пролетела мимо. На следующем ударе кувалда раскололась на две части, ударившись о каблук Джевел. Эми не ожидала такого поворота событий и встала ступором. На звуки прибежал Тэйлз. Он попытался успокоить Эми, которая выкрикивала фразы, адресованные Джевел: «Не смей отбивать у меня Соника!. . Ты об этом ещё пожалеешь!. . Лучше сразу уйди!. . »
- Эми, что с тобой? – осторожно спросил Тэйлз, оглядывая немного смущённую Джевел.
- Эта девица уже раз пыталась окрутить Соника. Видимо, решила попробовать ещё. А я этого не допущу!!! – Эми зло уставилась на Джевел, начинавшую жалеть о том, что пришла.
- Вообще-то я пришла сообщить очень важную новость, которая, несомненно, заинтересует Соника.
- Да?! А кто ты такая, чтобы докладывать Сонику новости?!!
- Я – Джевел. Мы недавно познакомились... Мы только друзья, ты не думай...- примирительно обратилась к Эми Джевел. Та, вроде, поняла, что Джевел не так опасна, как казалась, и начала медленно остывать.
- Так ты та самая Джевел Пусси? – спросил Тэйлз.
- Да. А что?
- Подумать только: Джевел Пусси! Я читал все твои научные работы. Не только в журнале «Science», но и в Интернете. Это просто классно!!! Можно вопрос?
- Конечно!
- Меня очень заинтересовал твой последний научный проект, посвящённый изумрудам Хаоса. Там сказано, что изумруды являются связующим переходным звеном между живой и неживой природой. Ты говоришь, что у тебя есть доказательство, но не хочешь его показывать. Почему?
- Просто в данное время это не очень хорошо отразится на стабильности положения изумрудов Хаоса и на судьбе планеты в целом. Я обязательно предъявлю это доказательство, но чуть позже.
- Привет, Джевел, - сказал Соник, наконец, соизволивший выйти и посмотреть, что происходит. – Что случилось?
- Изумруды похитили.
- Правда? А откуда ты знаешь? – спросил ёж.
- Хантер сказала, - при слове «Хантер» глаза Эми налились кровью. «Конечно, как же такое дело обойдётся без Хантер! Наверняка, она сама в этом замешана», - пронеслось в голове у ежихи.
- Да? Как она? С ней все в порядке? – взволнованно спросил Соник.
- В полном! – ответила Джевел. Она, видно, хотела что-то ещё сказать, но Эми её перебила:
- А обо мне ты никогда не спрашиваешь!!!
- Спокойно, помнишь, он ведь спас тебя а не её, - шёпотом сказала Джевел на ушко Эми. Та сразу же повеселела. «А эта Джевел не так уж и плоха», - подумала она.
- Джев, так что там с изумрудом? – направил разговор в нужное русло Тэйлз.
- Да, кстати о нём! Я за этим и пришла. Нужно вернуть камень. Я покажу вам дорогу.
- Готовь Торнадо к взлёту, Тэйлз! Мы летим за изумрудом! – победоносным голосом воскликнул синий ёж и в конце фразы самым позорным образом чихнул.
6) Разборки
Доктор Эггман всё это время постоянно наблюдал за перемещениями изумруда Хаоса с помощью перемещающихся камер, замаскированных под местный рельеф или флору. Он уже давно разрабатывал план мести. Сейчас, когда камень был меньше всего защищён, было самое лучшее время для атаки. Поэтому доктор даром времени не терял. Не вставая со своего кресла, он сказал свою коронную фразу:
- Принесите карты.
- Доктор, вы что-то задумали? – недоумённо спросил Деко, пока Боко исполнял приказание.
- Да, и это будет самый грандиозный план в моей жизни. Пока эти дурачки будут отбирать камень друг у друга, робот доставит его мне. Гениально, не правда ли?
- Вы непревзойдённы, как всегда, доктор! – льстиво поддакнул Боко, а Деко покивал головой.
Selection Machine была уже приведена в действие. Все с нетерпением ждали результатов. Даже Доктор Эггман напряжённо уставился на экран. Это была новая колода карт, значит, ни один из всех роботов не был проверен на деле. Поэтому компьютер должен был быть крайне осторожен: другого такого случая не представится. Наконец, машина завершила свою миссию, и доктор удовлетворённо произнёс:
- Отлично! Shaker!
Эклипс открыла гараж. Ключа у неё не было, поэтому пришлось пофантазировать с проволокой. Наклз, конечно, прелагал снести одну из стен, но Эклипс от такого одолжения любезно отказалась. Когда ехидна увидел мотоцикл, его смутила одна вещь: байк был одноместный. На вопрос, связанный с этим казусом, Эклипс ответила нажатием потайной кнопки, которая превратила антигравитационный мотоцикл в двухместный. После этого она сразу же умостилась на переднее сиденье и жестом пригласила Наклза присесть на заднее. Но его такая перспектива явно не устраивала, и из-за этого возник небольшой конфликт:
- Я не собираюсь сидеть сзади.
- По какой же причине, боюсь спросить? Переиграл в детстве в глухой телефон, что ли?
- Сама ты глухой телефон. Но я сзади не поеду! Не женское дело – водить машину!
- Тю-у? – пренебрежительно прищурившись, пискнула Эклипс, - Ты хотя бы знаешь, как им управлять?
- Уж разберусь... как-нибудь. Лучше двигайся назад, пока я добрый!!
- Как будто это я его разозлила, - пробормотала дикая кошка куда-то в сторону.
- Конечно, ты. А кто мне весь день с самого начала испортил?
- Чёёо? Между прочим, я тебя откачала и подождала, пока ты начнёшь подавать признаки жизнедеятельности. Я даже какую-то муть нашла, чтобы тебе удобнее лежать было!
- А ты её нюхала? Неподготовленного может стошнить! Я и так уже благодарен судьбе, что ты мне искусственное дыхание через неё не сделала.
- А ведь хотела...
- Всё! Хватит с меня! В следующий раз я с тобой никуда не пойду!
- Зачем ждать следующего раза? Начинай прямо с этого! – и Эклипс оглядела Наклза взглядом победителя. Тот повыделывался ещё немного и с выражением лица философа, который и в тюрьме остаётся самым свободным человеком, поплёлся садиться на заднее сиденье. Эклипс протянула ему шлем, чтобы Наклз надел его. Но как только он повернул шлем лицевой стороной, ему резко расхотелось надевать такую вещь: впереди яркими розовыми буквами было выведено: «Клуша». Наклз вопросительно и несколько негодующе посмотрел на Эклипс, которая поняла, что язвить сейчас небезопасно, и постаралась просто объяснить ситуацию:
- Видишь ли, это не личная неприязнь к тебе. Начну с самого начала. Не знаю, то ли прозвище произошло от моего имени, то ли из иных источников, но меня некоторые слои общества стали называть Клюшей. В общем-то, я не против: звучит прикольно и даже мило. А Джевел, подружку мою, из-за этого окрестили Клушей. Чтобы созвучно было: типа, Клуша и Клюша. Так вот, обычно мы вдвоём на байке форсим, и поэтому решено было подписать шлемы. Чисто так, пощериться. Ну и я надену свой шлем, а тебе вот Клушкин дала.
- Ладно, успокоила, - выдохнув, сказал Наклз, - А другой, нормальный шлем у тебя есть?
- Не-а, - несколько неуверенно промямлила Клюша.
- И что ты мне предлагаешь делать?
- Надевай этот. Подумаешь: Клуша!
- Да-а, действительно!!!!!!! Ничего страшного!!!!!! Представляю, что будет, если этот Фэнг увидит меня, едущего позади девчонки и в шлеме с надписью «Клуша»!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! !!!!!!!!!!!!!!!
- А как мы подъедем поближе, ты шлем-то быстренько и сними. Никто ничего не узнает. Я тебе это гарантирую, - посмотрев на выражение лица Наклза, добавила, - Если это тебя успокоит, я даже фотоаппарат дома забыла, и вещественных доказательств в случае нарушения сией клятвы представить не смогу. Без фотки даже не пошантажируешь, какая жалость!
- Ну смотри, если что, получишь! – злобно прорычал ехидна, медленно надевая шлем, при этом каждым движением пытаясь показать, как ему это противно.
Внутренний голос хотел было подсказать Клюше, что это была не лучшая её идея, но заржал и ничего дельного не выдал.
Оторвавшись от погони, Руж и Фэнг продолжали двигаться на высокой скорости. Летучая мышь чувствовала резку перемену в голосе Фэнга после того, когда он похитил изумруд. С ней он разговаривал неохотно и сухо. Её терзало подозрение, что Фэнг замышляет какой-то безумный план. И не исключено, что на этот раз для неё не будет роли. Поэтому Руж, зная привычку Фэнга часто менять подружек, наслаждалась каждой секундой пребывания с ним. Дело в том, что раньше Руж относилась к любви, как к игре. Она никогда не думала, что способна по-настоящему полюбить кого-то, полюбить настолько, чтобы целиком и полностью зависеть от своего избранника. Она считала так до того, как встретила Фэнга. Чертовски обаятелен, он был даже слишком красив для мужчины. Сильный, смелый, популярный. И среди толпы поклонниц, вертевшейся вокруг него, он выделил именно её, Руж. Но для этого ей пришлось приложить немало усилий. Даже такой роковой красотке, как Руж, пришлось поднапрячься, чтобы завоевать внимание Фэнга. Да, внимание, но не сердце. Казалось, его сердце было надёжно защищено от воздействий внешнего мира, и прорвать эту оборону было довольно трудно, почти невозможно. По крайней мере, это не удалось ни одной из девушек, ухлёстывающих за Фэнгом. И вот этот красавец резко останавливает машину, поворачивается к Руж и произносит:
- Извини, детка, но планы изменились.
- Какие планы? На счёт похищения изумруда?
- Нет, на счёт нас с тобой. Ты как-то говорила мне, что ради любви готова на всё. Проверим это, - с этими словами Фэнг быстро вытолкнул Руж из машины и активировал реактивный двигатель, унёсший его прочь. Руж встала на колени, посмотрела на столб пыли, напоминавший о том, что здесь проезжал её дружок, и разрыдалась, закрыв лицо руками. Именно в таком состоянии её застали Наклз и Эклипс.
- Руж, пошли с нами! – крикнула Эклипс, на что та отрицательно помахала головой.
- Куда он поехал? – спросила она же, и Руж указала пальцем нужное направление. Эклипс повела мотоцикл в ту сторону, а Руж так и осталась наедине со своим горем. Наклз, отворачивавшийся во время всего короткого разговора, посмотрел назад (Скорее всего, он не смотрел на Руж не из неприязни, а из страха «засветиться» со шлемом с надписью «Клуша»). Эклипс тоже обернулась.
- Бедняжка, - жалеющим голосом прошептала она.
- Ничего. Она это заслужила, - с кажущимся равнодушием ответил Наклз. Но на самом деле ему было действительно жаль Руж, просто он не хотел это признавать не только перед Эклипс, но даже перед самим собой.
- Повернулся бы к ней, она бы развеселилась.
- Заткнись, ради бога! – ехидна посмотрел на Эклипс недобрым взглядом. Она решила, что ему и так сегодня досталось, и прекратила язвить.
В голове у него прочно засела одна мысль: «Ну, теперь-то уж я точно ему пасть порву», - подумал он, вспоминая Фэнга и всё то нехорошее, что он сделал миру и персонально ему, Наклзу. Эклипс обернулась назад и, делая вывод по выражению лица ехидны, подумала: «Всё, теперь Фэнг конкретно влип. Лишь бы Наклз не слишком увлекался: в гневе он, конечно, страшен, но именно в гневе он и тупеет. Надо бы взять всю грядущую потасовочку под личный контроль». Решив так, дикая кошка снова взглянула на дорогу и вдалеке увидела движущуюся машину и изумруд Хаоса на ней.
Фэнг заметил погоню и решил увеличить скорость. Эклипс не отставала. А Наклз не мог понять, стоит ему снимать шлем или не стоит: их мотоцикл был то ближе к цели, то дальше от неё. А скорость была далеко не первая. Тем более, что ехидна сомневался в том, что антигравитационный байк имеет достаточную маневренность и Клюша хорошо водит.
Погоня продолжалась довольно долго, и Наклз совершенно забыл про дурацкий шлем с не самой мужественной надписью. Он слишком сильно увлёкся мыслями о расправе над Фэнгом и уже мысленно праздновал свой триумф, хотя толком и не знал, удастся ли ему побить его. Успокоив себя мыслью о том, что справедливость обычно торжествует, и сейчас она как раз на его стороне, ехидна настойчиво попросил Эклипс прибавить газу, и она согласилась, хотя и понимала, что это небезопасно. Безбашенной Клюше и ад – солярий! Сумасшедшая скорость не приблизила их к Фэнгу ни на сантиметр: он подрубил изумруд Хаоса к двигателю, и Клюшкин ему в подмётки не годился. Отчаявшись, Наклз отвернулся и заметил, что не только он и Эклипс гонятся за Фэнгом. Позади них летел самолёт. Торнадо Х! Самолёт почти поравнялся с антигравитационным мотоциклом, парящим в воздухе. За рулём находился Тэйлз, как принято, прямо за ним восседал Соник, на заднем кресле впереди была Эми, А Джевел расположилась позади неё. Вся эта компания была настроена довольно решительно.
- Наклз, Эклипс, здорово! – Поприветствовал их Соник, - Гонитесь за изумрудом?
- Нет, знаешь, мы убегаем от него! – иронично ответила Эклипс.
- Оно и видно! – не растерялся Соник, - То-то вы от нас отстаёте!
- Просто ты смотришь назад, а не вперёд, и поэтому тебе кажется, что мы сзади, хотя на самом деле – спереди! Оптимистический оптический обман, - также не растерялась она.
- О, да? Прибавь газу, Тэйлз! Покажем, кто здесь самый быстрый! – и Соник побудительно указал пальцем вперёд.
- Впервые ты прав, - спокойно ответила на это Эклипс, - Самый быстрый – Фэнг, который едет как раз впереди. Также позволь заметить: показывать пальцем неприлично!
«Я щас тебе другой палец покажу», - подумал Соник, но на практике демонстрировать свою идею не стал.
Тэйлз, повинуясь Сонику, стал ехать быстрее и обгонять мотоцикл Эклипс, но ситуацию изменил Наклз. Он решил внести свою лепту в развитие событий и, повторюсь, совершенно забыв о шлеме, повернулся к Сонику и остальным. Сначала тот не обратил внимания, но потом с возгласом «чёёоо??!!» ещё раз прочитал злополучную надпись и с истерическим смехом скатился под кресло. Наклз, наконец, вспомнил о «Клуше» и быстро сорвал шлем, но все уже всё видели. Тэйлз смеялся так, что случайно нажал на тормоза, и Торнадо полетел вниз. Тогда всем было уже не до смеха... Эклипс же, доказав своё превосходство в вождении, прибавила скорость и полетела вслед за Фэнгом. Она даже бросила Наклзу «спасибо», но это только добило его. Ехидна уже не думал ни о Фэнге, ни о мести, ни об изумруде. Его больше волновал тот факт, что Соник видел его в шлеме «Клуши»...
Фэнг ехал очень быстро и старался не оглядываться назад. Погоня немного раздражала его. Конечно, у него была пусковая установка, встроенная в машину, и он мог бы дать очередь по преследователям. Но! Раньше, в далеком прошлом, именно тогда, когда его полюбила Руж, он был ни много, ни мало... таким же супергероем, как Соник, к примеру. И старые уставы не позволяли ему применить огонь. Дорога была абсолютно гладкой, но машину стало трясти. Ищейка не мог понять, в чём дело. Но останавливаться и выяснять было некогда.
Тэйлз снова выровнял Торнадо Х по курсу, и самолёт вновь догнал Клюшин байк. На этот раз соревнований не было, и лис с дикой кошкой летели «нос к носу» (в смысле, их самолёты). Первой неладное заметила Эми:
- Смотрите! Что это там за чёрная точка? – она показала прямо перед собой, и все смогли разглядеть то, о чём она сказала.
- Сейчас, я скажу, что это! – и Джевел, пошарив в сумочке, вынула маленькую коробочку. Оттуда она достала линзы красного цвета и вставила их в глаза. – Это доктор Эггман. У него новый робот. Эти линзы позволяют мне не только увеличивать изображение, но и видеть насквозь металлические изделия. Так... Видимо, этот робот способен провоцировать подземные толчки и вызывать землетрясения. Во всём виновата частота волн, которые он испускает. Также эти волны имеют ряд побочных воздействий на организм.
- Значит, Эггман пытается сразу убить двух зайцев, - сказал Соник. – Посмотрим, как у него это получится!
- А что, может и получиться, - осторожно возразила Джевел. Робот отличается от тех, что были раньше. Он не наделён собственным интеллектом. Это такая же железяка, как пылесос.
- Никакой свободы творчества! – вставила Эклипс.
- Так вот, - продолжила Джевел, - робот управляется дистанционно. Пульт находится в руках Эггмана. И, как мне говорят мои линзы, если он попадёт в чьи-либо другие руки, то робот взорвётся. Взрыв будет настолько страшен, что может повлечь за собой экологическую катастрофу.
- И что ты предлагаешь? – спросили Соник и Тэйлз в один голос.
- Не знаю... Я попытаюсь выяснить, как можно обезвредить робота иным способом... – неуверенно ответила Джевел.
- Может, стоит подлететь поближе? – предложила Эми.
- Не стоит. Сам к нам летит! – возразила Клюша.
Фэнг увидел, как огромный робот приземлился перед ним, и притормозил. Хотел объехать – не вышло: робот начал провоцировать землетрясение, и в земле прямо перед Фэнгом образовался раскол, начавший разрастаться. В конце концов, машина Фэнга оказалась на маленьком «островке», который вот-вот мог рассыпаться.
- У-ха-ха-ха-ха! – Эггман разразился истерическим смехом. – Теперь изумруд Хаоса будет моим! Шейкер отлично справляется со своей работой! – с этими словами злобный доктор нажал на одну из многочисленных кнопок пульта, и робот потянулся к изумруду Хаоса своими длинными «конечностями». Фэнг влез на изумруд, ухватился за одну из эти конечностей и попытался затащить робота в разлом. Эггман при помощи пульта сопротивлялся этому. А в ту же минуту Торнадо Х и Клюшкин байк достигли места происшествия. Разобидевшийся Наклз, всё время сидевший молча и грустивший о своей судьбе, решил спасти изумруд и спрыгнул с мотоцикла на машину Фэнга, провожаемый вопросительным взглядом Эклипс. Островок не выдержал, и Фэнг, его машине и Наклз полетели в пропасть. Робот же успел удержать изумруд и передал его Эггману. Счастливый и злорадный, доктор ехидно обратился к Сонику:
- Что ж, синий ёжик, видишь, мне сегодня повезло больше, чем тебе. И я не хочу терять удачу. Вот поэтому сейчас я улечу вместе с изумрудом, а тебе оставлю робота, включённого на полную мощность! Ха-ха-ха! – преисполненный радости доктор поднял пульт вверх. Соник бы выхватил его, но он помнил, почему этого делать нельзя. В этот напряжённый момент Джевел робким голосом заговорила:
- Я знаю, что делать. На верхнем краешке пульта есть ма-аленькая красная капсула. Если удалить капсулу, пока пульт в руках у Эггмана, то он потеряет контроль над роботом. И робот не взорвётся.
«Но как это сделать?» - пронеслось в голове у Соника. В ответ на его мысленный вопрос что-то пролетело – вжик! - в воздухе и воткнулось в землю. Это была стрела.
- А-аааа! Пульт не работает! – завопил Эггман. Но, не слишком-то расстроившись, злодей развернулся и улетел с изумрудом.
- Что это было? – спросила Эми.
- Кто-то выстрелил и попал прямо в капсулу! – пояснила Джевел.
- Я даже знаю, кто это мог быть! – ответила Эклипс со своего байка.
Соник же смотрел вперёд. Вдалеке он видел чёрную точку, которая была настолько мала, что в ней даже не различался силуэт. Но сомнений не было. Хантер... Но как она узнала, куда нужно стрелять? Ведь она не слышала Джевел. Или слышала?
Внезапно Тэйлз подскочил на кресле, уставился вниз и громко произнёс:
- А как же Наклз?. .
Все обернулись и посмотрели в пропасть.
7) Такой ли плохой парень?
Руж оправилась от потрясения и сейчас занималась тем, что поправляла остатки макияжа, смытого невольными слезами. «Мерзавец! – думала она, - Эгоист! Обманщик! Больше я на твою удочку не попадусь. Пойду, проучу его, чтобы знал, как обманывать беззащитную влюблённую девушку!» Прямо этим она и занялась, когда закончила красить губы.
Друзья решили спасти Наклза, но планы им испортил робот Эггмана, Шейкер. Он стал неуправляем и беспорядочно выбрасываемыми волнами вывел из строя Торнадо Х и Клюшин байк. Обе машины грохнулись на землю в нескольких метрах до обрыва. Легко отделались. Байк быстро унесло. А Торнадо всё ещё лежал на месте. Все укрылись за ним. Все, но не Соник! Что и следовало ожидать, он бросился на робота и с помощью энергии Кольца, заботливо данного Тэйлзом, продырявил робота насквозь. Как следствие, Шейкеру пришёл Unhappy End. Все были настолько измотаны поведением робота, что желание спасать Наклза заметно поубавилось. Но долг есть долг!
Не стоит утруждаться, ребятки, я сама обо всём позабочусь, - сказала прилетевшая Руж Сонику и остальным, кто уже приготовился к спуску, - У меня есть один должок, который надо отдать. Это касается Фэнга.
Наклз, Фэнг и его странная машина летели вниз. Ехидна всё порывался зацепиться за отвесные стены костяшками, но тщетно: стены были слишком далеко, и Наклз просто болтал руками в воздухе, всё ещё надеясь, что это принесёт успех. Одна рука у него болела, но это ничуть не мешало ехидне в борьбе за жизнь. Фэнг думал, что делать. А по мере продвижения вниз становилось всё жарче и жарче... Тут Фэнг увидел, что в стене есть маленькое отверстие, уводящее куда-то вглубь, и сделал рывок в сторону, уцепился за край одной рукой, другой поймал Наклза и затащил в отверстие. Увидев, что Наклз ранен (при падении один из массивных камней, сыплющихся сверху, повредил ему запястье), Фэнг прыгнул вниз. Приземлился на свой всё падающий автомобиль, выбил лобовое стекло, проник внутрь и вытащил аптечку. Ищейка чувствовал, что жара уже становится невыносимой и вот-вот перейдёт критический предел, поэтому захотел быстренько покинуть машину, оставив её падать дальше, но увидел на правом переднем сиденье маленький медальон в форме розового сердечка. Фэнг попытался достать его, но он выскользнул и упал куда-то под сиденье. Ищейка сделал гимнастический трюк, достав медальон, но понял, что застрял. А жара была уже не просто сильной... Казалось, машина опускается в ад. Фэнг не имел желания вот так бесславно погибнуть после всего, что сделал и, выломав сиденье и таким образом освободившись, он пулей вылетел из машины, уцепился за неровность стены и полез наверх, к отверстию, где его ждал Наклз.
- Дай, перевяжу, - обратился Фэнг к ехидне, который теперь уже и не знал, ненавидеть своего спасителя или нет.
- Почему ты помог мне? – спросил Наклз, пока Фэнг бинтовал ему руку.
- Привычка.
- В каком смысле? – не понял тот.
- Раньше я был довольно глуп и сражался за добро и справедливость.
- А потом?
- Что потом? Потом я поумнел и понял, что это занятие неблагодарное. Да уж, весьма и весьма неблагодарное.
- Почему же? По-моему, быть героем – довольно престижно.
- Да, конечно. Пока тебе везёт. А как только ты не справишься, пусть хотя бы один раз, они заклеймят тебя позором и даже не вспомнят, как ты сотни и сотни раз выручал их из беды!
- Но если, как ты говоришь, везёт, всё время?
- Пусть даже так. Но рано или поздно появится новый герой, ещё не измотанный битвами и полный сил и энергии. Тогда-то они точно про тебя забудут. В итоге ты остаёшься ни с чем.
- А как же слава?
- Ууу, какая там слава?! Слухи, которые живут минут пятнадцать, ну, день от силы! Эти слухи забывают даже близкие друзья, когда на небосклоне зажигается новая звезда. Звучит немного пафосно, но это так.
- А чувство выполненного долга?
- Оно перекрывается более сильным чувством ненужности и отверженности.
- А самые ярые поклонницы?
- На счёт них скажу особо. Понимаешь, девушки создают в своём воображении некий идеал, который должен быть таким-то, таким-то и таким-то... И они ищут того, кто более-менее вписывается в эти рамки. Восхищаясь твоими подвигами, девушки любят не тебя, как личность, а плод своего воображения, на который ты похож. Новый герой обычно имеет более сильное сходство с девичьей мечтой, и вся орава поклонниц отправляется за ней. А ты остаёшься один. А если жить в своё удовольствие, совершать поступки, приносящие личную пользу, можно добиться высокого положения, наиболее прочного, чем слава героя. И тогда поклонницы уж точно тебя не оставят. Потому что им это выгодно. А выгода обычно сильнее любви. По крайней мере, в 90% случаев это так.
- Не знаю... Всё равно я не верю, что быть героем – это плохо, - возразил Наклз, но уже не так уверенно.
- Плохо? Для других-то это хорошо. Только потом сам останешься ни с чем. Никто даже «спасибо» не скажет.
- Странно... Я никогда прежде не задумывался об этом... – пробормотал себе под нос ехидна.
- Тогда пришло самое время помозговать над этим, - сказал ищейка, который всё слышал, - Судьба героя очень плачевна. А если искать личной выгоды, то можно неплохо устроиться в жизни. Хотя я тебе не указ. Поступай, как знаешь, - а чуть попозже добавил, - посмотрим, есть ли свет в конце этого тоннеля, - и пошёл вглубь.
Если бы не больная рука, Наклз мог бы выбраться наверх, используя костяшки, но выбора у него не осталось, поэтому И ТОЛЬКО ПОЭТОМУ ехидна послушно поплёлся вслед за Фэнгом, только что прочитавшим ему лекцию о том, как сделать жизнь лучше.
В расщелине напротив тоннеля, в который ушли Наклз и Фэнг, зависла парящая Руж, недовольно оглядываясь по сторонам.
- Наверное, эти двое пошли сюда, если не погибли, - сказала она, разглядывая тоннель, - Надо бы проверить.
И мышка отправилась вслед за парнями.
Фэнг и Наклз уже долго шли по тоннелю. «Наверное, его когда-то вырыл Бучер», - про себя подумал ехидна. На стенах тоннеля виднелись чёткие следы от копательных когтей. «Значит, этот путь обязательно куда-нибудь приведёт». И Наклз не ошибся. После где-то трёх часов утомительного пути вдалеке забрезжил слабый свет. Вдруг Фэнг остановился. Наклз невольно тоже притормозил. Ищейка откуда-то достал медальон в форме розового сердечка и протянул его ехидне со словами:
- Передай это Руж. Она оставила...
Наклз взял медальон и наблюдал за Фэнгом. Тот резко развернулся и снова пошёл на свет. Но движения у него были какие-то резкие, скованные. Походка говорила о весьма нервном состоянии ищейки, и Наклз отважился спросить:
- Видимо, тебе небезразлична эта мышка?
- Не твоё дело, - резко оборвал его Фэнг дрожащим голосом.
Руж уже минуту как неслышно двигалась за парнями и, узнав медальон, решила подслушать, о чём они говорят.
- Но все-таки... – не сдавался Наклз, - Почему ты так с ней поступаешь?
- Я хочу заставить Руж ненавидеть меня.
- Но зачем тебе это? – совершенно не понимая мотивации Фэнга, спросил ехидна.
- А затем, что так будет лучше для неё. В силу определённых причин я не могу остаться с ней. И расставание пройдёт для Руж наиболее безболезненно, если она потеряет не друга, а врага, - Фэнг резко развернулся к Наклзу, но взгляд ищейки смотрел куда-то поверх него или сквозь него, словно сжигая какого-то невидимого недруга, - Ради этого я готов пожертвовать собственным счастьем.
Ищейка замолчал, а ехидна больше не пытался поддержать разговор. Глаза Фэнга светились ярким пламенем. В этом взгляде было всё: радость и печаль, не исключающие друг друга, боль и надежда на лучшее, порождающие друг друга, любовь и ненависть, слившиеся воедино. Руж тщетно ловила этот взгляд. Сейчас она видела перед собой не казанову с лукавой улыбочкой, а героя, именно того героя, которого полюбила четыре года назад и которого продолжала любить. В этот момент летучая мышь подумала: «Как жаль, что сегодня я забыла водостойкую тушь...»
Дальше весь недолгий отрезок пути Фэнг и Наклз шли молча. Когда они вышли из тоннеля, Фэнг повернулся и сказал:
- Теперь наши пути расходятся. Тебе – туда (сделал знак рукой), мне – сюда (-//-). Не забудь про медальон!
- OK! – ответил Наклз.
- А всё-таки, - продолжил Фэнг, снова изобразив на лице лукавую улыбочку, - изумруд Хаоса будет моим.
С этими словами Фэнг пошёл прочь. Наклз обернулся. Он увидел Руж, провожающую взглядом силуэт своего «зазнобыша». Он подошёл к ней и протянул медальон:
- Фэнг тебе передал.
Та молча взяла побрякушку из рук Наклза, но взора от Фэнга так и не отвела. Наклзу ужасно захотелось оправдать ищейку в глазах мышки, и он попытался начать:
- Знаешь, а он не...
- Знаю, слышала, - перебила его Руж, - Я в курсе вашего разговора.
Дальше она молча глядела на чёрную точку, которая становилась всё меньше и меньше. Наклз мягко и ненавязчиво пытался заставить Руж уйти, но она стояла, как вкопанная. Тогда ехидна философски изрёк «чего только не насмотришься в этой жизни» и пошёл в противоположную сторону.
Руж смотрела на силуэт Фэнга, пока он не исчез. Потом она перевела взгляд на медальон, после этого – на предвечернее небо и... улыбнулась, но как-то грустно.
8) Гитара Хантер и сила Крим
- Я сейчас! – крикнул Соник друзьям, стоящим у разлома земли, и направился в сторону дома.
- Соник! Зачем ты...- начала было Эми. Но ответа не последовало, потому что Соника уже и след простыл, - Какой нетерпеливый! Неужели не мог нас подождать!
- Может, у него важные дела? – попытался оправдать друга Тэйлз, но на Эми этот номер никак не подействовал.
- Что у него за срочные дела? Валяться где-нибудь и ничего не делать?
- Мм... – Тэйлз явно хотел вставить какой-нибудь контраргумент, но, видимо, ничего подходящего на уме у него не было, и лис отказался от идеи разубедить недовольную ежиху.
Соник действительно торопился. У него было задание супер высокой важности: вернуть Хантер гитару, пока гиена снова не скрылась. Пулей ёжик влетел в дом и сорвал ту самую гитару с крючка, на котором она висела всё это время, и опрометью понёсся в обратном направлении.
Соник застал Хантер сидящей на старом пне. Казалось, будто бы она разговаривает со своей чёрной светящейся птицей, но так это или нет, Соник не выяснил, потому что был замечен.
- Не прячься. Я это не люблю, - поприветствовала Хантер синего ежа.
- Хантер... Ты не... Я только... – Начал говорить Соник. Язык у него явно заплетался. Ёжик начал заикаться. («Раньше со мной такого никогда не было», - подумал он сам про себя).
- Спокойнее. Сконцентрируйся и выкладывай, с чем пришёл, - сказала Хантер голосом учительницы, которая собирается поставить двойку нерадивому ученику.
- Я... я хочу вернуть тебе кое-что, - Соник протянул девушке гитару, - вот, ты забыла.
- Спасибо, - ответила она.
Сонику льстил сам факт того, что Хантер благодарит его. Не говоря о том, что ёжику показалось, будто бы на мгновение на лице гиены проступила улыбка. Хантер обнимала гитару, как родственника или очень близкого друга и то ли обращалась к Сонику, то ли просто высказывала мысли вслух:
- Как мне её не хватало! Песни – это единственная радость в моей жизни, которую ничто не заменит. Да, ничто и никто!
Расхрабрившись, Соник подошёл к гиене ближе, потом ещё ближе. Та вроде бы была не против. Наконец, Соник совсем осмелел и попытался взять её за руку. Казалось бы, невинный жест... Но Хантер восприняла это, как известие о ядерной атаке. Она резко дёрнула руку прочь от ладони Соника и со словами «не делай этого никогда» унеслась прочь. Соник, конечно, мог бы догнать её, но не стал. Он молча развернулся и побежал к своим друзьям.
- Соник, почему ты такой грустный? – заботливо спросила Эми.
- Да так...
- Неужели тебя кто-то обидел? Если что, дай мне знать: моя кувалда не знает поражений!
- Спасибо, я сам во всём разберусь, - ответил Соник, желая поскорей отвязаться от Эми, которая то и дело норовила повиснуть у него на шее. Соник увидел Бучера, которого почему-то не приметил с самого начала. Он что-то говорил Тэйлзу про изумруд.
- Привет, Бучер, - обратился к нему синий ёж, - Наверное, хочешь помочь вернуть изумруд Хаоса?
- Зачем же? – ответил тот, - Адита уже обо всём позаботилась.
- Адита? – хором переспросили все.
- Да, конечно. Адита и её юная ученица.
- Ученица? – поинтересовалась Эми, - Что за ученица?
- Не важно, - ушёл от ответа крот, - Главное, что изумруд снова у нас. Правда, Соник?
Соник утвердительно кивнул, поняв, что из Бучера ничего не выпытаешь, пока он сам не захочет рассказать об этом.
А вот как всё произошло.
- Доктор Эггман, вам удалось заполучить изумруд Хаоса?
- Верно, Деко. Я знал: судьба мне улыбалась с самого начала, - и дальше наш очень скромный доктор продолжал, - Только такой непревзойденный мастер своего дела, величайший гений из всех гениев, как я, мог разработать этот гениальный план! Наконец-то я обставил надоедливого синего ежа! Он не смог справиться с Шейкером.
- Но ведь Шейкер выведен из строя, не так ли, доктор? – робко вставил Боко.
- Это не Соник. Кто-то помог ему...
- Но кто? – спросили оба робота в один голос.
- Это вам и предстоит разузнать. Можете приступать прямо сейчас.
- А есть ли какие-нибудь зацепки? – спросил Деко, а Боко покивал в такт его вопросу.
- Есть. Враг выпустил стрелу, поразившую пульт управления. С неё и начнёте. Я даже дам вам в помощь одного из своих новых роботов.
- Карты?
- Да, Деко. Неси.
- Вот, пожалуйста.
Эггман запустил Selection Machine, и компьютер указал на нужного робота.
- Это один из самых последних роботов. Detector. Он имеет массу преимуществ перед всеми другими роботами.
- Может, в таком случае нам незачем идти? Этот робот и сам справится, - сказал тонкий робот толстому.
- Даже не надейся. Такова наша доля, - обречённо ответил тот.
- Что за разговоры, недоумки? – завопил Эггман, - Вы ещё здесь?
- Уходим, доктор, - донеслось уже откуда-то из коридора.
- Молодцы, - успокоено сказал Эггман, - А я пока разработаю план расширения границ своей империи. С помощью изумрудов Хаоса она может включить в себя не только крошечный Мобиус, но и вселенную тоже! Ха-ха-ха!
В дверях показалась Адита, которая неизвестно как проникла на базу.
- Хорошо, что ты понял, какую глупость сказал, и сам над собой смеёшься, - прошамкала она.
- Кто это? – вскрикнул Эггман, напуганный внезапностью появления незваного гостя.
- Называй меня Адита. Я пришла за изумрудом Хаоса.
- Да? А ты уверена, что я тебе его отдам?
- Послушай, Доктор Эггман. Мы уже не молоды, поэтому я не вижу смысла драться. У тебя есть много роботов, но они бессильны перед теми сущностями, которые находятся в моём подчинении. Я практикующая ведьма, поэтому лучше сразу отдай изумруд.
- Я не верю во все эти бредни о колдовстве. Или ты убираешься, или я выпровожу тебя силой. Мои роботы позаботятся об этом, - Эггман потянулся к кнопке, вызывающей роботов-охранников.
- Допустим, я, старая квашня, не справлюсь с ними. Дадим же молодым шанс проявиться. Войди, - сказала она в проход. Там показалась фигурка маленькой девочки. Кто это, Эггман не понял, потому что малышка стояла в тени.
- Это моя юная ученица, - представила Адита свою помощницу. – И сейчас у неё практика. Милая, какой изумруд отвечает за изменение и искривление?
- Розовый, - сказала некая ученица.
- Молодец. Теперь позови его, как я учила.
Девочка вытянула руку вперёд. Из мастер-изумруда, находящегося за спиной Эггмана, вылетела красивая розовая птичка, приземлившаяся на руку девочки. Ошалелый Эгг совершенно забыл про то, что собирался вызвать роботов, и с открытым ртом наблюдал за происходящим.
- Действуй, - приказала Адита подопечной, и та крепко зажмурилась. Пот валил с неё ручьями. Доктору стало интересно, что же будет дальше. А случилось вот что: Кресло, на котором сидел Роботник, начало изменяться, будто бы было сделано из пластилина. По бокам из него «вытянулись» своеобразные щупальца, которые обвились вокруг доктора и накрепко привязали его к креслу. В таком положении он уже не мог дотянуться до заветной кнопки, что очень его разозлило.
- Я до вас ещё доберусь! Вы у меня за всё ответите! – кричал Эггман вслед Адите.
- Молодчина, Крим, ты оправдала мои надежды.
- Спасибо, Адита, - ответила Крим, - Я старалась!
- Теперь нужно дождаться полнолуния.
- Полнолуния? Зачем это?
- В полнолуние барьер, разделяющий нашу реальность и прочие миры, наиболее тонкий. При полной луне будет легче.
- А сколько нам ждать?
- 18 дней.
- Так долго?
- Долго? Это очень мало для вечности, поверь мне.
Дальше Крим и Адита зашагали молча. За ними ползла огромная зелёная змея. Это, конечно, был модифицированный изумруд Хаоса.
9) Моль среди капустниц
Поле. Бескрайнее поле. Ни деревца, ни кустика. Только одна пестрая непрерывная гладь, которая неизвестно где началась и не собиралась заканчиваться. И посреди этого необъятного простора возвышались две фигурки.
- Хантер, почему ты так мучаешь Соника? – который раз уже спросила Джевел. Она нарочно разыскала гиену, чтобы поговорить с ней начистоту.
- Если я перестану его «мучить», как ты говоришь, то обреку его на гораздо большие муки. Так что я его не мучаю, - объяснила Хантер.
- Да?! А ты знаешь, с каким лицом он пришёл после вашего вчерашнего разговорчика?
- Его мимика остаётся его личным делом, - всё так же спокойно ответила гиена.
- Хантер, ну я же вижу, что ты чего-то недоговариваешь! Ты ведь не такая жестокая и бессердечная.
- Кто сказал, что я жестокая и бессердечная? Запомни: если я что-то делаю, то на сто раз обдумала это.
Гиена резко отвернулась. Было видно, что она слегка нервничает. По правде говоря, Хантер не фанат таких разговоров, который затеяла Джевел.
- Да, я знаю эту твою черту. Тогда просто объясни мне, зачем ты так поступаешь, и я отстану, - не отступала киска, которая не поленилась обойти Хантер, чтобы всё-таки встретить своими зелёными глазками её огромные тёмно-синие глаза, глубокие, как океан.
- Не мне тебе объяснять такие вещи. Что, сладко тебе зажилось после того, как ты познакомилась со мной? Нет. Ты многое потеряла, ещё больше добровольно принесла в жертву. Для чего? А для того, чтобы дружить со мной.
- Разве я была не права?
- Не мне решать. Очевидно, что от дружбы со мной Соник потеряет больше, чем приобретёт. Судьба моих друзей – разделять со мной участь отверженного, а для этого ежа потеря «публики», на которую он работает, будет губительна.
- Публика?
- Он же у нас герой, - слово «герой» в устах Хантер звучало, как издевательство, хотя она не ставила перед собой цели принизить этим синего ежа.
- Ну?
- Объясни мне, пожалуйста, где кончается смелость и отвага и начинается показуха и работа на зрителя? Кто такой герой? Актёр. А кто такие фанаты? Публика, на которую необходимо произвести впечатление, - Хантер перевела взгляд на стрекозу, невинно пристроившуюся на травинке, которую держала в руках Джевел, и задумалась о чём-то своём.
- По-моему, ты к нему несправедлива. Всё это не так. Я с тобой не согласна.
- Это моё личное мнение. А то, что оно не совпадает с твоим, - только плюс. У каждого должна быть своя жизненная позиция. Не надо верить всему, пока сам не узнаешь, что это.
- Ты так говоришь, как будто у меня нет своего мнения.
- Но ведь это от меня ты переняла нелюбовь к розам, не так ли?
- Ну... Ладно, о Сонике. Ты бы лучше поговорила с ним.
- Зачем?
- Сказала бы, почему избегаешь его, и ему стало бы легче.
- Извини, но я не смогу это сделать. Я же, как ты говоришь, избегаю его.
- Но ты же ведьма, Хантер! Наверняка, ты найдёшь иной способ общения.
- Верно, Джевел! Я знаю, что делать. Спасибо за идею! – голос Хантер немного повеселел. Но совсем немного.
- Да не за что, - киска покраснела.
- Теперь помоги мне, пожалуйста. Не пугайся, так надо. Постой около меня, пока я покину тело.
- Что сделаешь? – переспросила Джевел, но вместо ответа была наглядная демонстрация: Хантер застыла на месте, как вкопанная. Киска подбежала с ней и начала трясти её за плечи, но эффект был такой же, будто вместо подруги Джевел пыталась привести в чувство бетонную статую. Хантер как будто окаменела и вросла в землю. Киска повторила про себя «так надо» и осталась стоять возле подруги.
А на дворе был прекрасный солнечный день, который уже клонился к вечеру. Соник спал на ветке дерева, привалившись спиной к стволу: его разморило от жары. И ему снился сон, будто он, Соник, бежит через лесной бурелом к озеру, где теперь находятся руины острова Демонов, то, что осталось от острова после извержения. Когда он добежал до озера, то увидел Её, Хантер, сидящую на прибрежном камне и поющую песню под гитару. Она была точно такая же, какой Соник видел её в первый раз. «Наверное, она злится на меня, - подумал синий ёж, но после опомнился, - это же всего-навсего сон!» Поэтому Соник подошёл к гиене и присел рядом с ней на камень. Та даже не шелохнулась. Она продолжала петь свою песню, а ёжик припух рядышком и слушал. Вот какие слова он услышал:
Приходи ко мне тенью иль весточкой новой беды,
Чтоб, дождавшись тебя, я была не особенно рада.
Опускайся небес чистой капелькой пресной воды,
Что приносит грозу и является вестницей града.
Я зову тебя вольною песней ночной соловья
Или воем шакала, на звёздное небо молитвой.
Я танцую под песню, как вьётся под дудку змея
Иль как конь, что встаёт на дыбы пред решающей битвой.
Я зову тебя снова и снова, но будет ли толк?
Я не вижу его, хоть смотрю в очень сильный бинокль.
Среди всей этой стаи волков я – неопытный волк,
Посылающий в бездну ночную отчаянный вопль.
Приходи ко мне солнечным зайчиком светлого дня,
Чтобы я любовалась тобой, но поймать – не поймала.
Где ты? Где ты? Опять и опять далеко от меня,
А коротких, но радужных встреч мне становится мало.
Гиена закончила петь. После того, как она замолкла, Соник заговорил:
- Это ты сама написала?
- Да вроде как... – гиена посмотрела Сонику прямо в глаза, и от этого он начал говорить ещё более уверенно.
- Красиво.
- Спасибо.
- А как песня-то называется?
- «Где ты?» Но, если честно, мне она не очень нравится. В предпоследнем четверостишье даже ритм сбивается. Слоги не рассчитала. Да, правда, это очень старая моя песня.
- Да ладно тебе. Я бы и такую не сочинил, - ёж махнул рукой, подчёркивая этим жестом готовность восхищаться всем, что творит Хантер.
- Не заставляй меня краснеть. Я это ненавижу.
- Хантер, - всё-таки отважился спросить Соник, - Почему ты всё время убегаешь от меня?
Пауза.
- Вот, смотри, - гиена вытянула руку. На указательный палец села большая серая бабочка.
- Это моль, - пояснила она.
- Но причём здесь моль? – перебил Соник.
- Дослушай до конца, а потом спрашивай, - Хантер сказала так, будто бы это была не она, а Адита, - Сравнить хотя бы эту моль и капустницу. Вторая приносит не меньший вред, чем первая, но капустницей все восхищаются, а моль просто стараются прихлопнуть. Поэтому не стоит общаться с молью: прихлопнут и тебя.
Моль улетела в небо и начала кружиться в лунном свете.
- И в чём же мораль? – поинтересовался ёжик.
- Подумай головой, - «дружелюбно» ответила гиена. После этих слов она взяла гитару за гриф и встала с камня, чтобы уйти. Соник знал, что всё это – только сон, поэтому вскочил вслед за Хантер и попытался схватить её за свободную руку, чтобы удержать. Когда расстояние между ладонями ежа и гиены было около сантиметра, Соник вскрикнул и отдёрнул руку. Ему показалось, что он дотронулся до раскалённой сковородки.
- Я же просила тебя не делать этого, - сурово сказала Хантер.
- Даже во сне? – спросил пострадавший ежик, тряся в воздухе обожжённой рукой.
- Даже во сне, - уже поспокойнее ответила гиена.
На плечо Хантер села та птица, которая всё врем вызывала у Соника интерес. «Какое знакомое сияние!» - подумал ёж, увидев пернатого друга Хантер поближе. В это время сама Хантер загорелась, будто её облили бензином и подожгли. Птица воспламенилась вместе с ней, и оба они слились в едином пламени. Соник смотрел на это, как завороженный, забыв даже про боль в руке. Вдруг из пламени вылетела та птица, которая всюду сопровождала гиену, а силуэт самой Хантер в пламени начал меняться... И вот уже две птицы летели в небе, купаясь в свете луны. Потом произошло и вовсе неожиданное: птицы остановились, потом резко рванулись вперёд, и всё вокруг ТРЕСНУЛО И РАЗБИЛОСЬ, точно пейзаж был нарисован на стекле. На том месте, где были «изображены» руины острова и часть озера, были две дырки, от которых отходили трещины, искажающее всё пространство. Через дырки можно было видеть какой-то сизо-серо-чёрный туман, в котором происходил электрические разряды. Потом искажённый «Треснутый» пейзаж рассыпался, как стекло, и туман заполнил всю плоскость видимости. Когда он рассеялся, местность восстановилось. Соник побежал туда, но никакого стекла не обнаружил, а повторить то, что сделали птицы, он не смог.
Внезапно ёжик услышал голос Эми. «Это что, кошмар?» - подумал он и проснулся. К несчастью, голос вновь зазвучал, притом совершенно реально. «Лучше уж кошмар» - решил ёжик, но от этого ничего принципиально не изменилось.
- Соник! Вот ты где! – затараторила обрадованная ежиха, - Спускайся скорее! Ужин уже готов! Все только тебя и ждут!
«Ничего не поделаешь, надо и правда спускаться. В желудке-то совсем пусто!» - подумал Соник и спрыгнул на землю. При этом он придержался одной рукой за ствол, чтобы не шмякнуться, но почувствовал сильную боль. Ёжик зашипел. Эми не могла не заметить этого.
- Ну-ка покажи, - сказала она, бесцеремонно стягивая перчатку, - Ой! Где это ты так обжёгся?
На ладони Соника красовался огромный волдырь.
- Не помню... – ответил он, - Пойдём есть. Нас же все ждут.
- Точно! – согласилась Эми, - но дома я обязательно тебя вылечу!
«О, нет!» - быстро пролетело в голове у Соника. Но через минуту он уже забыл думать о том, какие издевательства над собой ему придётся перенести. Его мысли занимало другое: «Неужели всё это не сон? Но тогда что же? Откуда этот ожог? Спокойно, Соник, соберись с мыслями. Наверняка всему этому есть простое объяснение. Этот сон – действительно сон, а обжёгся я где-нибудь ещё... Но где? Неужели бы я об этом не помнил? Странно всё это».
За ужином Соник не отвечал невпопад на все вопросы, даже если их задавал Тэйлз, а не Эми. Все на него жутко обиделись. Но Соника это не волновало: он весь вечер думал о морали того, что ему рассказала Хантер. После ужина он решил позвонить Джевел и спросить, что она скажет по этому поводу. Она же умная, к тому же и подруга Хантер!
Соник включил свет и стал искать в блокноте телефон киски.
- Закрой окно, поналетит же всякая всячина! – строго сказала Эми, - Или выключи свет!
На свет в открытое окно влетела... большая серая бабочка.
«Такая же, как показала мне Хантер, - подумал Соник, - «Такая же». Точно! Теперь я понял: Хантер, сравнивая моль с капустницей, имела в виду, что сама она такая же, как все, но остальные ненавидят её. А тому, кто дружит с ней, не светит ничего, кроме этой же ненависти окружающих! Вот почему она не хочет со мной дружить!»
- Я же говорила! – воскликнула Эми, причём весьма недовольно, - Вот сейчас я её!
И ежиха кинулась с кувалдой на моль. Но молоток приземлился на пустую стену. Осторожно держа моль обеими руками, Соник, выскользнувший через окно, уже нёсся в неизвестном направлении.
- Он что, свихнулся? – удивлённо спросила Эми.
- Не знаю, - сказал Тэйлз, - Я, конечно, слышал, что герои всех выручают из беды, но чтобы спасать моль...
Лисёнок и ежиха недоумённо переглянулись.
Соник стоял у берега озера и глядел на то, что осталось от острова Демонов. Разжав руки, он выпустил моль на свободу и долго следил за тем, как бабочка летает в воздухе и кружится над водой.
А чуть позади на камне сидела Хантер. Соник не видел её. Она посмотрела на Соника, потом на моль, потом на луну, потом снова на Соника. И ей стало как-то не по себе. И немножечко грустно. Если бы ёжик её не услышал, она бы запела. Новую песню. Про моль среди капустниц.
10) Клин клином
Эггман находился в самом отвратном расположении духа. Целых четыре часа он просидел, прикованный к креслу, потом ещё два часа роботы освобождали его из «плена». Всё бы ничего, но больше всего доктор переживал из-за потери изумруда. Самое главное, свалить весь груз ответственности было не на кого: только сам Эггман был виноват во всём происшедшем. Причём он мог бы остановить дерзкую ведьму, если бы вызвал роботов, но он зазевался и ничего не сделал! Ничего!
- Доктор, - послышался механический голос Деко.
- А, вернулись, недоумки! – недружелюбно поприветствовал доктор.
- Да, доктор, вернулись. Операция прошла успешно.
- Успешно! Пока вы там болтались, враг похитил камень и приковал меня к креслу!!!
- Но мы не знали...
- Они не знали! Могли бы и поторопиться. Так что там с результатами?
- Detector разузнал всё и даже больше. Информация содержится на этом диске, - Боко протянул Эггману диск. – Вставьте его и убедитесь!
Именно этим Эггман и занялся. Пока он просматривал текстовый документ, оба робота наперебой поясняли всё то, что там было написано.
- Новый враг – некая четырнадцатилетняя гиена, - начал Боко.
- Её зовут Хантер, Хантер Хайин, - продолжил Деко. И так по очереди.
- Мало того, что она первоклассный стрелок...
- В чём мы уже убедились...
- Она ещё и настоящая потомственная ведьма.
- Несколько раз была замечена с Соником.
- Но что их связывает, не установлено.
- В детстве подвергалась сильным избиениям со стороны отца...
- Пока он сам не погиб.
- Точнее, не был убит.
- Была свидетелем мучительной смерти своей матери.
- Её сожгли на костре односельчане...
- За колдовство.
- Друзей у неё почти нет.
- Две подруги: Джевел Пусси и Эклипс Вайлдкэт.
- Обе участвовали в последней драке с роботом Шейкером.
- Также двое знакомых.
- Бучер Моул, о нём ничего не известно.
- И Адита Рэт.
- Ведьма.
- Учила Хантер и её мать...
- Випер Хайин, так, кажется её звали.
- Как вы сказали, Адита? – переспросил Эггман.
- Верно, - ответили роботы в один голос.
- Всё сходится, - подвёл итог доктор, - Именно Адита похитила у меня изумруд. С ней была её ученица. Вряд ли это была та самая гиена: эта ученица была слишком мала для неё. Но, уверен, дело не обошлось без этой Хантер!!!
- Наверное, вы правы, доктор, - подлизался Деко.
- К сожалению, наверное, так и есть. Господи, за что? Сначала этот синий неугомонный дикобраз, потом мерзкий вивер!
- Но Соник – ёжик.
- А Хантер – гиена.
- Молчать! Какая разница! Принципиально это ничего не меняет.
Роботы переглянулись и, поняв, что сейчас не стоит показывать свою эрудицию, а остроумие вообще лучше спрятать до лучших времён, решили ждать, что же выдаст их толстый босс. Эггман себя долго ждать не заставил. Чего-чего, а идей в его лысой голове было побольше, чем ос в осином гнезде. Почесав затылок и приняв позу мыслителя, Эгг погрузился в раздумья минут на пять-шесть, после чего гордо изрёк:
- Есть!!!
- Доктор, вы хотите есть? – переспросил Деко, который уже отчаялся соображать. Зря он это сказал. Боко уже успел наградить его звучным подзатыльником, сопровождавшимся недружелюбным шипением.
- Заткнись, недоумок!!!!!!!! – белугой взревел доктор. Он хотел ещё что-то добавить, но запас воздуха в лёгких истёк, поэтому Эггману ничего не осталось, кроме того, как пополнить резервы. Он сделал глубокий вдох, потом выдох. Так ещё три-четыре раза. Помогло.
- Слушайте меня, - обратился он к роботам, облегчённо вытирающим пот со лба, - У вас осталась та стрела, которую выпустила Хантер?
- Да, доктор.
- Конечно, доктор.
- Отлично. Несите её сюда.
Через несколько секунд улика была доставлена Эггману, довольно потирающему руки. Эти руки уже надели перчатки и схватили стрелу, которая перекочевала в стеклянный цилиндр. Последний был аккуратно помещён в специально отведённое для него отверстие некой дикой машины с непонятными непосвящённому наблюдателю функциями.
- Доктор, что это? – спросили оба робота, тыча пальцами в плод больного воображения Эггмана.
- Это – моё новое изобретение, - пояснил тот, любуясь собственным творением и проникаясь к нему светлыми отцовскими чувствами.
То, что это было новое изобретение Эггмана, Деко и Боко поняли и без него. Но больше спрашивать не стали. Да это было и незачем. Доктор сам начал рассказ о своём детище.
- Как известно, отпечатки пальцев каждого не менее индивидуальны, чем ДНК. Поэтому я решил создать машину, сопоставляющую ДНК с отпечатками пальцев. Взломав коды компьютеров некоторых секретных правительственных организаций, я получил необходимую информацию. Теперь, имея стрелу, на которой есть отпечатки пальцев нашей Хантер, я могу узнать её ДНК. Но это ещё не всё, - самодовольно продолжил Эгг, - Я пошёл дальше. Моя крошка (судя по габаритам машины, речь шла далеко не о размера) может собрать эту цепочку ДНК.
- Вы имеете в виду клонирование, доктор? – робко спросил Деко, боясь неприятностей из-за того, что отчаялся соображать.
- Именно!
Деко облегчённо вздохнул, а Боко с сожалением убрал руку, приготовленную для нового подзатыльника.
- Знаете, друзья мои, говорят, клин клином вышибается. И победить гиену, наделённую воинским талантом, может победить только точно такая же гиена. Я прав? – доктор оглядел роботов взглядом, не оставляющим и тени сомнения: он прав.
- Но... доктор... – выдавил из себя Боко, в котором всё же затаилась капелька сомнения, которую назовём осторожностью, - Вы уверены, что клон будет работать на нас?
- Ты прав, Боко, это проблема... Но я уже всё продумал. Смотрите, что у меня есть! – Эггман вынул из кармана крошечный круглый предмет, - Мы установим эту пластину на виске нашего клона. Она позволит полностью контролировать его разум. В итоге мы получим кого?
- Кого? – хором спросили роботы.
- Идеального раба, у которого не будет ни единой мысли о предательстве!!!!!
- Но если клон снимет пластину? – спросил Боко, - Что тогда?
- Я всё устроил так, что без пластины наш раб проживёт не более пяти секунд. Поэтому ему самому невыгодно избавляться от неё.
- Вы гениальны, доктор! – залепетал Деко с ложным восхищением.
- Знаю, - ответил тот. – Я разделаюсь с наглой гиеной раз и навсегда!!! А потом займусь ежом. Ха-ха-ха!
«Ха-ха-ха» - отозвалось гулкое эхо, на пару мгновений заполнившее коридоры.
На опушке леса висел в воздухе изумруд Хаоса. По обе стороны от него на траве сидели Крим и Адита. Невдалеке, спрятавшись от солнца под тенью от старого дерева, дремал Бучер. Учительница и ученица, закрыв глаза, тихонько переговаривались.
- Адита, представляешь, - шептала Крим, - раньше я слышала гул, потом голоса, которые еле разбирала, а теперь я понимаю, о чём говорят все семь братьев. А они не сердятся, что я их подслушиваю?
- Ну, что ты, что ты! Любому приятно, когда его хотят услышать, слышат и понимают, - добродушно ответила та.
- А... Адита, я могу сама с ними поговорить? – вновь спросила маленькая крольчиха, для которой ответ Адиты был чрезвычайно важен.
- Ты же уже можешь призывать их и просить о помощи.
- Нет, это не то, - начала пояснять Крим. – Я хочу просто разговаривать, как с тобой или с Эми.
- Видно, милая, - по-доброму усмехнулась Адита, - ты хочешь стать им другом.
- Верно! – обрадовалась Крим, - А это возможно?
- Всё возможно, моя дорогая. Нужно только верить.
На этом разговор прекратился. Адита расплылась в беззубой улыбке и сменила позу. Крим же ещё крепче зажмурила глаза. Она мысленно твердила одну и ту же фразу: «Я верю!»
Бучер приоткрыл один глаз и увидел Наклза, который уставился на Крим и Адиту, пытаясь понять, «что это, зачем это и как это». Видать, ехидна, стоял так уже давно. Крот недовольно поморщился, разлепил второй глаз и изрёк: «Дамы, кончайте медитировать. Рухляк пришёл». Наклз обвёл ядовитым взглядом сонную физиономию Бучера, но решил, что при Адите драться не стоит. Тем более, что пришёл он именно к ней. Цель визита: забрать изумруд. Наклз уже заранее обдумал свою речь и даже прорепетировал её пару раз, загружая аргументами растительность близ алтаря. Ехидна уверенно начал:
- Адита. Ввиду того, что остров Ангелов вот-вот должен рухнуть вниз без энергии изумруда Хаоса, а также того, что, находясь здесь, камень практически не охраняется...
- Я те дам, не охраняется! – перебил его Бучер. Теряя терпение, Наклз всё-таки нашёл в себе силы не дать наглому кроту в глаз, и продолжил:
- в общем, поэтому я хочу...
- Хотеть не вредно, - снова сострил крот.
- Рррррррррххххх...
Тишина. Скрежет зубами. Опять тишина. Голос Адиты:
- Позор моим сединам! Бучер, имей совесть.
- Хорошо, Адита. Если ты просишь. Тогда я, пожалуй, лучше уйду.
- Да, убирайся, пока твой чайник ещё варит! – с угрозой в голосе добавил Наклз.
- Уж лучше чайник, чем взбрендивший чан ржавого самовара! – огрызнулся крот и удалился, провожаемый недобрым взглядом ехидны.
- Так, Наклз, ты пришёл за изумрудом. – сказала Адита.
- Верно, - согласился тот.
- Приходи завтра, - отрезала крыса.
- Но я...
- Завтра! – повелительный тон знахарки заставил ехидну пойти на некоторые уступки.
- Подумай сама: изумруду будет гораздо лучше на острове Ангелов. Если хочешь, перебирайся туда тоже. Если это так необходимо, я могу пустить туда даже этого... Бучера, но это уж в крайнем случае, а пока...
- Хватит дребезжать, как моя швейная машинка! Сказали «завтра», так приходи завтра! Старших надо слушаться! – не сдавалась Адита.
Листва дерева, под которым недавно дремал Бучер, зашевелилась, а затем снова стала неподвижной. Крыса и ехидна не заметили этого из-за возбуждённой беседы, но Крим обратила на это внимание. Но девочка не придала этому особого значения: «Наверное, какая-нибудь птичка». Но, Боже мой, как она заблуждалась!
- Пока они там спорят, самое время похитить изумруд, - улетая, подумала Руж. – Если я добуду камень, то, возможно, Фэнг сам прибежит ко мне. По крайней мере, встреча с ним действительно состоится. Готовься, малыш, твоя девочка ждёт! – и мышь улетела восвояси.
На базе Эггмана вот уже несколько часов царила тишина, которая нарушалась время от времени лишь лязгом несмазанных дверей и роботов. Сам доктор ходил по главному залу из стороны в сторону и ждал, оправдает машина его надежды или не оправдает. И вот настал апогей его терзаний: красная лампа торжественно загорелась, и изобретение издало сигнал, оповещающий о завершении работы. Эгг нажал пару кнопок, назначение которых было известно только ему, и из глубины машины выехал большой цилиндр диаметром в полтора метра. Внешний его слой состоял из непрозрачного стекла. Доктор проделал манипуляции, аналогичные предыдущим, и наружная непрозрачная оболочка немного съехала вниз, обнажив внутреннюю, прозрачную. Стало видно, что сосуд заполнен вязкой прозрачной немного розовой жидкостью, а посреди неё, сплошь покрытая трубочками с жидкостью другого рода, которая проникала по ним в вены, была девушка. Гиена, созданная Эггманом, была намного симпатичнее Хантер, которая вообще не славилась красотой. Надо отдать должное, доктор убил целый час на то, чтоб сделать её внешность такой. Пока Эггман созерцал собственное творение, к нему присоединились Деко и Боко.
- Хорошенькая, - шепнул первый второму.
- И не говори, - ответил тот, - просто куколка.
- Я старался, - добавил Эггман, который слышал разговор. – И именно поэтому я назвал её Пуппет («марионетка»). На внешность-то она хороша. Посмотрим, как в остальном.
Эгг нажал на кнопку, освобождающую гиену из цилиндра, а сам направился к выходу.
- Даме надо одеться, - сказал он роботам. – Скоро она присоединится к нам и покажет, на что способна.
Роботы намёк поняли и вышли вслед за доктором.
Через пятнадцать минут все трое с Эггманом во главе созерцали, как Пуппет без труда попадает в любые мишени, причём создавалось впечатление, что она даже не прицеливается. Когда Пуппет пробила кулаком бетонную плиту с максимально малого расстояния, Эгг приказал ей остановиться.
- Иди, отдохни, Пуппет. Тебе нужно собраться с силами перед тем, как ты уничтожишь моего врага.
- Враг... – повторила она тихим голоском, не отражавшим никаких эмоций, - Уничтожить...
- Выполняй приказ!
- Есть... доктор...
Пуппет удалилась, оставив какое-то неприятное впечатление.
- Доктор, у неё что, совсем нет чувств? – спросил Деко.
- Именно, - согласился тот, - Как раз это мне и нужно. Пуппет... она и есть кукла, не больше и не меньше, чем обычная игрушка!
- Но ведь она – живая гиена... – неуверенно возразил Боко.
- Почти, - разъяснил Эггман. – Я сотворил её такой, что все её мысли и чувства подавляются моей пластиной, установленной на виске. Она даже менее живая, чем робот! Ха-ха! Скоро, совсем скоро моя куколка принесёт мне победу! Предвкушаю её! У-ха-ха-ха-ха!
Пуппет шла по пустым коридорам базы и то и монотонно повторяла два слова «враг... уничтожить...» В её глазах было пусто. Там не было ни настоящей жизни, ни настоящей души.
11) Три секунды свободы
Милая, добрая Джевел. И как она всё это терпит! Загадка...
Вчера, к примеру, в третьем часу ночи, когда она только легла спать после того, как закончила новую научную работу, в комнату к ней без стука влетела Эклипс. Вся разнакрашенная и увешанная дешевой бижутерией – мечта папуаса. Одета вызывающе. Бесцеремонная дикая кошка залезла в шкаф Джевел и начала с грохотом крушить порядок, который с таким трудом поддерживала, вернее пыталась поддерживать умная киска. Поиски Клюши не увенчались успехом, и она всё же снизошла до того, чтобы спросить Джевел о том, что ей было нужно.
- Привет, я с работы. Где они?
- Кто они? – переспросила Джевел, перебирая в голове все возможные варианты работы, которые делаются в это время суток и в таком виде.
- Как их... эти круглые штуки! – сказала Эклипс, которая впопыхах совершенно забыла русский язык.
- Вон там, в тумбочке посмотри, - сказала Джев, которая всё-таки поняла, о чём идёт речь.
- Да где же они!!! – зло орала Эклипс, не думая о соседях Джевел, не говоря уже о ней самой. – Джев, помоги! Меня там целая толпа ждёт!
Джевел, до сих пор созерцавшая Эклипс и жалевшая о том, что диктофон выключен, неторопливо встала с места, «нырнула» в тумбочку и протянула Клюше коробку. Не поблагодарив подругу, дикая кошка унеслась к своей толпе. Джевел - то знала, что Клюша только что пыталась провести ночную дискотеку, забыв свои лучшие диски у неё дома. Но как она вспомнила об этом в три часа ночи – загадка. Другие бы мало ли чего подумали. А эта, молодец, не растерялась!
Всё-таки иногда Джевел и сама не прочь подоставать Эклипс. Например, на прошлой неделе последняя собиралась на свидание. Джевел застала её именно в тот момент, когда Клюша напялила новую кепку.
- И что это за «ахтунг»? – иронически спросила Джевел.
- Это – моя новая кепка, - нисколько не смутившись, сказала Клюша, - Мне идёт?
- По-моему, на твоей голове лучше бы смотрелись трусы...
- Джев, ты зараза! – начиная терять терпение, огрызнулась Эклипс.
- Если сравнивать тебя с представителями царства бактерий, то ты похожа на палочку ботулизма!
- На себя посмотри, дизентерийная палочка! – Эклипс обвела Джевел измеряющим взглядом и подвела итог. – Размер микро – эффект макро!
- Да что т понимаешь в жизни, шваброид?
- В том-то и дело: я высокая – мне виднее!
- Так у тебя всё и пошло в рост! На мозги уже ничего не осталось.
- Тээк, я чё-то поляну не просеку, ты мне, что ли, хамишь, что ли? Я всё-таки на свидание иду! Не порть мне настроение. Скажи что-нибудь приятное, что ли...
- Эклипс, ты как цветок весной!
- За цветок, конечно, особое спасибо.
- Распустилась...
Джевел выбежала из комнаты с криком «шваброиды атакуют», и полузакрытая в спешке дверь отразила летящую табуретку.
А сегодня киска проснулась в пол седьмого от истошных криков своей подруги. Ввиду того, что это было обычным делом, Джевел даже не встала с кровати: надо – сама придёт. Но Эклипс, не добившись желаемого эффекта, кинула в открытую форточку бутерброд с маслом, который тотчас же оказался прямо перед носом Джевел. Ей это явно не понравилось, и она решила разобраться, в чём же всё-таки дело. Ведь раньше подруга чем попало в окно не кидалась! Выйдя из дома, Джевел обнаружила, что Эклипс очень взволнована. Понимающая подружка поприветствовала её так:
- Клюша, ты чего, портянок нанюхалась??!! И сколько лет тому бутерброду?!
- Он младше тебя, - ответила она на второй вопрос, пренебрегая первым, - Так что не обижай его. И меня тоже. Срочное дело, понимаешь ли. Такая вот ботва.
- Клюш, пошли ко мне. Выложишь всё доходчиво и обстоятельно.
- Времени нет. Пошли в гараж! По дороге объясню.
Заспанная Джевел пыталась вникнуть в то, что рассказывала ей Эклипс.
- Прикинь, иду я по лесу, ору, ветки ломаю, но так это, тихо и культурно. Смотрю: на поляне стоит Эгг и рядом – наша Хантер!
- Не верю!
- Я тоже не поверила. Поэтому подкралась поближе и пригляделась повнимательнее. Смотрю: та гиена вроде красивая. Нет, не Хантер! Точно не она! Глаза у неё обыкновенные, не то, что у нашей Ханки. Значит так, дело всё интереснее. Вот подобралась я ещё ближе, села на ветку. Она колется – ужас! – а я пошевелиться боюсь. Так и сидела.
- Ладно, меня эти подробности мало интересуют. Скажи, что там с Эггманом и гиеной! – поторопила Джевел.
- Какая ты у меня сострадательная! Ладно, это мелочь. Так вот, слышала я их. Говорил в основном Эггман. Эту гиену зовут Пуппет. И она на самом деле не гиена!
- Как это? Клюша, ты точно с утра портянки не нюхала?
- Не-а. Выветрились, сволочи! Разъясняю: точно я не поняла, но эта Пуппет что-то вроде робота. Но не робот.
- Клон?
- Поди. Кто его, этого Эггмана знает. Что можно спрашивать с того, кто похож не пельмень?
Джевел улыбнулась.
- Ну, типа, вот что. Эггман решил закатить Хантер разборочку. И именно через эту Пуппет. Тупое имя.
- И не говори, кума.
Девушки подошли к гаражу. Ключей у Эклипс, как обычно, не было, но старая добрая невидимка была с собой! Повозившись минут пять, подруги уже летели не поиски Хантер.
- Что, Сонику будем говорить или нет? – предложила Джевел.
- Не стоит, - отклонила Эклипс, - Я не хочу встречаться с нереализованным талантом прапорщика.
- С кем?
- С Эмкой! Фига дорываться до девчонки, лишённой чувства юмора, не говоря уже о мозгах? У меня и то больше!
- О, Эклипс, Эклипс. Если где-то и есть хаос, так это в твоей башке! Смотри вниз: мы здесь Хантер ищем а не сплетничаем.
- Одно другому не мешает. Я личность разносторонняя и многогранная.
- Как хочешь. Только смотри вниз, ради бога! – для пущей убедительности Джевел возвела взгляд к небу и сделала показательный жест в ту же сторону.
И подруги улетели неизвестно куда. Но только не туда, где находилась Хантер.
Остров Демонов... Что от него осталось? Ничего вразумительного. Под ногами Хантер с хрустом рассыпались мелкие камни, ветер, забитый чёрным порохом золы, сурово ласкал её щёки и плечи, как ревнивый супруг, мелкий дождичек, недавно начавший накрапывать, намочил её одежду, и одежда прилипла к телу, выдавая четвёртый размер груди, которого так стеснялась наша гиена. В душе она была более мужественной, чем иные представители сильного пола, что доказывали её дела, и очень хотела также иметь и мужественную внешность. Но природа распорядилась по-своему. Хантер нельзя было назвать красавицей даже после длительного запоя. Лицо гиены не имело той правильности и женственности, которой гордятся красотки, напротив, Хантер не была даже милой. Фигура же была прямо противоположна лицу: иная топ-модель умерла бы от зависти, глядя на Ханкин силуэт. Но в модели бы её не взяли. И не из-за лица. Вся спина и руки Хантер были покрыты старыми шрамами, следами отцовской любви. Когда гиене было лет шесть, не больше, её ненаглядный отец начал пить, и каждый раз, когда приходил ночью пьяный, он доставал розгу и бил свою родную дочь на глазах у бьющейся в истерике матери, которая тоже знала вкус тяжелой мужниной руки. Но Хантер никогда не сердилась на отца. Она понимала, что в трезвом состоянии он никогда бы не позволил себе такого, а что с пьяного возьмёшь? Пришла беда – не выдержал, сломался, запил. Разве один он виноват в этом? Поэтому в сердце Хантер отец живёт как самый лучший и любящий папа в мире. Шрамы – лишнее напоминание о том, что нельзя ни в коем случае пасовать перед трудностями. Упал – вставай. Не лежи. Никто не подойдёт, не пожалеет: у всех свои проблемы. Плохо, больно? А кого это волнует? Вставай и иди. Через «не могу». Потому что так надо.
Хантер не имеет ни внешности модели, ни внешности урода. Она – воин. Амазонка, у которой своя особенная, манящая, опьяняющая красота. Она – олицетворение свободы.
Как-то Адита сказала ей: «Ничто, детынька, так не дорого нам, как свобода. Если бы мне предложили всю жизнь прожить рабом или тотчас же умереть свободной, я бы выбрала второе».
- Хантер! – донёсся тоненький, но решительный голос. Гиена обернулась и увидела перед собой другую гиену, чрезвычайно похожую на неё саму.
- Уничтожить... – сказала незнакомка таким невозмутимо спокойным голосом, как будто она спросила, который час.
- Попытайся, - так же спокойно ответила Хантер.
- Вон они! – закричала Эклипс, тыча пальцем на остров Демонов, где уже пыль, покрывавшая землю, висела в воздухе.
- Вижу, - ответила Джевел, наблюдая, как две гиены, уже изрядно помятые, сцепились в смертельной схватке. Эклипс подлетела поближе, чтобы было виднее.
- Помощь нужна? – спросила она у Хантер, останавливающей удары Пуппет.
- Нет, - ответила та, - Это честный бой. Наши силы равны.
- Как знаешь, - ответила Клюша, остановившая мотоцикл, чтобы наблюдать.
- По-моему, умный совет всё-таки не помешает, - решила Джевел, достав свои чудо - линзы.
«Та-ак, посмотрим, что это у неё тут на виске? Пластина? Теперь всё ясно!»
- Слушай, Хантер, - закричала киска, - На виске твоей соперницы особая пластина, подавляющая волю. Если снимешь её, то ты даруешь гиене свободу, но враг проживёт всего несколько секунд».
« Свобода...» – пронеслось в голове у Хантер. Вспомнились слова Адиты. И гиена, не колеблясь больше ни минуты. Прыгнула навстречу Пуппет, изловчилась и выдернула пластину. Тело девушки сразу обмякло и повалилось наземь. Хантер подхватила его и опустилась на колени. Глаза обеих гиен встретились.
- Спасибо, - еле слышно прошептала Пуппет.
- За что? Я отняла у тебя жизнь, - сказала Хантер.
- Лучше совсем уж не жить, чем жить так... так... – глаза гиены наполнились влагой. Ей не хотелось умирать.
- Прости меня, - тихонько сказала Хантер и взяла Пуппет за руку. В тот момент в сознании умирающей что-то перевернулось, а потом снова встало на своё место.
- Прости, - ещё раз повторила Хантер. Но ответа не последовало. На руках гиены лежало бездыханное тело с раскрытыми испуганными, полными слёз глазами. Хантер движением руки вниз по лицу закрыла эти глаза. Её рука стала влажной от слёз умершей. Посидев так несколько минут, Хантер оставила тело на острове, а сама побрела прочь. Руку, мокрую от слёз, она вытирать не стала.
- Как ты думаешь, Джевел, - тихо спросила Эклипс, и по голосу было слышно, что она плачет, - Хантер действительно не держит зла на Пуппет?
- Конечно, - ответила Джевел. Она тоже рыдала. – Видела: Хантер взяла её за руку. А это она делает не для каждого.
12) Попытка – не пытка.
Последние 18 дней прошли для Крим почти незаметно. Ранним утром каждого дня она вскакивала с постели и неслышно, чтобы не разбудить маму, одевалась и, не позавтракав, бежала к Адите. А поздним вечером, когда солнышко уже давно скрылось за горизонтом, она вновь возвращалась домой и ложилась спать, не поужинав. Что примечательно, всё это время она СОВСЕМ не ела. Дело в том, что она сама, сама, без помощи Адиты, научилась черпать энергию из изумруда Хаоса. Эта энергия вполне заменяла ту энергию, которую девочка раньше получала через пищу. Мама Крим немного беспокоилась из-за такого поведения дочери, но успокаивала себя тем, что Крим – умная и сознательная девочка, но если всё-таки что-то случится, Соник всегда подоспеет на помощь.
- Что она делает? – спросил Бучер Адиту, глядя на Крим, которая каждый день приходила лишь с одной целью: сесть напротив изумруда и смотреть на него, не моргая.
- Как что? Глядит в иные миры. А это, поверь мне, очень интересно, - ответила знахарка. – Чувствуешь себя Всевышним.
- А ты не боишься, что она насмотрится лишнего? – заволновался крот, на что крыса уверенно ответила:
- Не насмотрится. Я попросила изумруды открывать ей только надёжные, безопасные каналы. Так что никакая побочная энергетическая сущность не сможет одурманить Крим. И одержимой она тоже не станет. И даже с ума не сойдёт.
- А что? Можно сойти с ума, просто наблюдая за изумрудом?
- Если смотреть на изумруд и видеть только камень – нет. А если проникнуть туда, куда лезть запрещено, можно спокойно тронуться рассудком. Тем более, если делать это восемнадцать часов в день. Крим – не просто девочка, она потенциальная Miracle, ей это даже полезно. Тем более сегодня.
- Почему?
- Возможно, сегодня она последний день видит этот камень. Да что она? Мы все. Этой ночью под полной луной Крим совершит попытку сделать то, ради чего она здесь. А мы с Хантер поможем ей.
- Значит, сегодня воцарится Гармония? – шёпотом спросил Бучер.
- Старайся слушать то, что я говорю, а не то, что ты хочешь услышать. Подчёркиваю: возможно, если нам повезёт. И если Он нам не помешает.
- А кто такой этот Он, которого ты всё время так боишься?
Адита развернулась и пошла прочь, не сказав ни слова.
- Знай же, - кричал ей вдогонку Бучер, - Если этот Он что-нибудь тебе сделает, то Ему несдобровать! Я не боюсь Его!
Адита остановилась, медленно повернулась, обвела взглядом Бучера и почти шёпотом произнесла:
- Не кричи так, не зови худо. Услышит – не укроешься, придёт – не прогонишь. И без Него туго.
На берегу озера, кажущегося золотым от лучей заходящего солнца, среди силуэтов одиноких деревьев, разбросанных по всему берегу, и камней, лежавших неровными кучками, виднелся ещё один чёрный, мрачный силуэт. И чёрная светящаяся птица всё кружила над ним, пропуская сквозь себя последние солнечные лучи этого вечера, отчего их свет становился ещё ярче и резал глаза. Да, это была Хантер. Она вытянула руку вперёд и птица опустилась на её руку. Сияние ворона постепенно передалось и гиене, которая, изменяясь, превратилась в другого ворона, и обе птицы взлетели и очень скоро скрылись из виду. Они очень спешили.
- Изумруд Хаоса должен стоять в центре этой поляны, - сказала Адита, костлявым пальцем указав то место, где, по её мнению, должен находиться камень.
- Я отнесу, - крикнул Буч, готовый тотчас же сорваться и бежать помогать Адите.
- Нет. Это сделает Крим, - повелительным тоном сказала она.
- Крим? – удивился крот, - Да она его даже не поднимет!
- Покажи ему, - обратилась крыса к маленькой крольчихе.
- Как ты меня учила? – спросила последняя.
- Да, именно так, - подтвердила знахарка.
Крим зажмурилась, наморщила лобик, приставила два пальца к виску и в таком виде повернулась в сторону изумруда. Но ничего не произошло. Крим ещё сильней зажмурила глаза. Изумруд чуть пошевелился и изменил форму на сферическую. Крим открыла глаза и посмотрела на произведённый эффект.
- Ну же! – подогнала её Адита.
Крим снова закрыла глаза и произвела все те же действия. Изумруд покатился по поляне, достигнув нужного места, остановился и вновь восстановил привычную форму.
- Ничего себе! – промолвил Буч.
- Да уж, это было гораздо лучше, чем извержение вулкана, - дополнила Адита. Крим виновато улыбнулась.
- Адита! Крим! – закричал Бучер, - Вот они!
На небе появились две чёрные точки, которые стали расти и превратились в чёрных птиц.
- Крим! Скорее прыгай сверху на изумруд! – повелела Адита.
- Что, прям сверху? – спросила та.
- Да, скорее же, скорее!
Крим повиновалась. Она встала на изумруд Хаоса и наблюдала за тем, как приближаются птицы. И вот настал тот час, которого все ждали: солнце скрылось за горизонтом, на небе совсем чётко и ясно появился молочный диск полной луны. В тот же миг Хантер и чёрный изумруд опустились на поляну, и Хантер вновь стала гиеной, а изумруд принял огранённую форму. Как только он это сделал, остальные семь изумрудов, сплавленные воедино, вновь стали самостоятельными. Крим же, к собственному её удивлению и к удивлению других, осталась висеть в воздухе. Изумруды выстроились по горизонтальной окружности вокруг девочки, которая недоумённо хлопала глазками, и выпустили по длинному лучу света. Лучи пересеклись в одной точке, как раз в сердце Крим. Противоположные камни находились друг напротив друга. Лучи красного и голубого, синего и жёлтого, зелёного и розового, белого и чёрного изумрудов были направлены друг на друга; лучи каждой пары слились в одну линию. Именно пересечение этих четырёх линий и находилось в сердце Крим. Видимо, она не чувствовала от этого никакого дискомфорта. Изумруды начали вращаться в горизонтальной плоскости, причём они делали это очень быстро. Поэтому сами камни образовали светящуюся окружность, а их лучи – круг. После этого круг начал вращаться вокруг диаметра, что привело к образованию шара. Внутри светящейся сферы находилась Крим.
«Что это? - подумала Руж, наблюдающая за происходящим из своей засады. – Как я смогу украсть изумруд при таком раскладе? Так дело не пойдёт». Мышка задумалась над тем, как исправить ситуацию и пришла к одному единственному решению: «А позову-ка я Наклза. Интересно, что он скажет по этому поводу, - посмотрела в сторону, - А вот и он!» Наклз уже долгое время пытался забрать изумруд у Адиты. Он сам не знал, почему всегда с ним происходило одно и то же: всякий раз, как он приходил за камнем, полный решимости уйти с изумрудом, Адита откладывала час расставания с сокровищем, а он, Наклз, послушно уходил прочь. Как ни презирал он себя после каждого провала, как ни старался не поддаваться, он ничего не мог с собой поделать, когда говорила Адита. Лично я думаю, что знахарка его просто гипнотизировала, но это остаётся только моим предположением и никакого отношения к сюжетной линии рассказа не имеет. Да, о Наклзе. Ехидна решил попытать счастья в очередной раз. Выходя на поляну, он начал было свою обычную речь, заготовленную для такого случая:
- Адита, я должен...
Увидев то, что происходит на поляне, Наклз осёкся. Все, кроме Крим, которой в тот момент было явно не до того, обернулись.
«Ой, что сейчас будет!» - немного злорадно подумала Руж и улыбнулась, приготовившись стать зрителем этого спектакля. И, по возможности, похитить изумруд. Но, повторяю, по возможности.
Эми стояла у окна, заваривая чай по специальному рецепту. Естественно, для Соника, который в соседней комнате занимался обычным делом: ничем. Ежиха на секундочку подняла взгляд наверх, чтобы посмотреть, не открыта ли форточка (а то Соник может простудиться!) и увидела панораму в окне. Огромный световой луч вырвался откуда-то из леса. Этот поток света был гораздо мощнее, чем при встрече двух или более изумрудов Хаоса, хотя чрезвычайно на него похож. Эми и думать забыла о чае!
- Со-оник! – во всю мощь закричала она.
- Что такое, Эми? – спросил он, стоя уже рядом с ней. – Почему ты так кричишь?
- А ты выгляни в окно! – ответила она и ткнула пальцем в стекло.
- Ничего себе, - еле слышно пробормотал ёж. – Надо проверить, что это за штука.
Соник вихрем выбежал во двор. Эми уже не вихрем, но всё-таки последовала за ним. Во дворе их уже поджидал Тэйлз, только что прилетевший на Х Торнадо, чтобы сообщить о странном свете.
- Полетели! – крикнул он. Эми тотчас же прыгнула в кресло, а Соник остался стоять.
- Ну же, Соник! Чего ты ждёшь? – поторопил его Тэйлз.
- Летите без меня, - равнодушно ответил ёж. – Один я доберусь туда гораздо быстрее. – С этими словами Соник понёсся навстречу странному свету со скоростью звука. По пути он заметил, что кто-то сидит у него на хвосте. Этот кто-то окрикнул его:
- Эй, синий! Куда вторпедил-то?
- Нас подожди! Веселее будет!
Соник чуть сбавил скорость. Его нагнали Джевел и Эклипс, летящие на антигравитационном мотоцикле. На головах подруг были шлемы с символичными надписями «Клуша» и «Клюша».
- Адита... Адита! – закричал Наклз. – Что это? Неужели ты пытаешься использовать камень в своих целях? Ты же говорила... Ты же... А я... я не только верил тебе, я ещё и... Ты... ты просто...
- Не смей оскорблять Адиту! – донёсся голос Бучера.
- Сейчас же отдайте мне камень! Я догадывался, что дело нечисто!!! Вы не сможете забрать изумруд!!!! Адита! Как ты могла??!! – ехидна зло уставился на крысу.
- Она здесь ни при чём. – спокойно сказала Хантер. – Вернуть изумруды на их законную родину – моя идея.
- Хантер! – завопил Наклз, - Я тебя знаю. Ты же ведьмина дочка. Какая там родина – ты хочешь забрать камень себе! И я этого не допущу! – с этими словами ехидна кинулся на гиену с кулаками, но дорогу ему загородил Бучер. Крот, довольный тем, что, наконец, может подраться с Наклзом и ещё раз доказать своё превосходство, кинулся на ехидну, который едва успел увернуться. Так завязалась драка.
- Что такое? – донеслось из шара.
- Ничего страшного, детка, - успокоила её Адита, - не обращай внимание. Продолжай. Помнишь, как я тебя учила?
После этих слов луч света, исходящий от шара, начал расширяться и превратился во что-то наподобие тоннеля. Всё шло хорошо. Но...
Внезапно из тоннеля к шару потянулась огромная костлявая рука грязного синего цвета. Лицо Адиты перекосилось от ужаса. Крим ничего не видела. Руж решила уйти отсюда, пока ей самой не досталось. Бучер и Наклз были слишком увлечены избиением друг друга, чтобы отвлекаться на подобные «мелочи». В эту самую минуту Соник, Джевел и Эклипс появились на краю поляны. Все они замерли от того, что увидели. Всё произошло в несколько секунд. Адита приказала Крим прекратить. От этого шар распался на восемь камней. Хантер схватила чёрный изумруд, а семь остальных сплавились воедино. Тоннель закрылся, рука исчезла вместе с ним. Но в последний момент из тоннеля выпала девушка, упавшая рядом с Крим. Та успела разглядеть её: сама белая, с розовыми полосками, глаза чёрные, на голове рожки, хвост стрелой. И почти не одета. Девушка подскочила, в лунных лучах превратилась в летучую мышь и улетела. «Лунар», - подумала Хантер, которая подлетела к остолбеневшему Сонику, всучила ему чёрный изумруд и прошептала: «Сохрани. Завтра. Полночь. Старое кладбище». С этими словами она третьей запрыгнула на Клюшкин байк, умчавший подруг прочь. Соник собрался с мыслями, подскочил к Адите, лежащей на земле, и попытался её поднять. Она что-то шептала. Бучер тоже подошёл, и оба парня ясно услышали слова старой знахарки:
- Он нас заметил. Теперь всем нам несдобровать. Пропала Хантер. Пропал изумруд. Пропал Мобиус.
Довольный Наклз стоял возле изумруда. «Теперь никто не отберёт его у меня», - подумал он и понёс камень на остров Ангелов.
Наконец, Эми и Тэйлз прилетели на место происшествия. Ежиха первым делом бросилась к Сонику.
- Мы что-то пропустили? – спросил лисёнок у синего ежа.
- Думаю, да, - ответил тот, одновременно пытаясь высвободиться из объятий Эми и спрятать чёрный изумруд между колючек.
Огонь, вода и трубопровод
1) Как же быть?
«Эта Хантер пыталась украсть изумруд!» - думал Наклз.
«Эта Хантер хочет отнять у меня Соника!» - думала Эми.
«Эта Хантер спутала мне все карты в ту ночь!» - думала Руж.
«Эта Хантер совсем вскружила Сонику голову!» - думал Тэйлз.
И даже Бучер думал: «Эта Хантер берётся за дело не умеючи!»
«Хантер только хотела, как лучше», - думала Джевел.
«Хантер так просто не сдастся!» - думала Эклипс.
«Хантер не виновата», - думала Крим.
«Почему Хантер сбежала?» - думал Соник.
А сама Хантер думала: «Как же быть?»
Вечер. Дождь. Соник сидел у закрытого окна, дожидаясь полуночи, и слушал, как капли ударялись о стекло. На улице похолодало. Дождь усилился и превратился в настоящую грозу. Эми пекла в духовке пирог, поэтому в доме было тепло. Окно начало запотевать, закрывая этим вид на ночное плачущее небо. Синий ёж долго смотрел на мутное стекло, решил протереть его, но в нескольких сантиметрах от окна рука замерла. Ёжик пальцем сделал первый несмелый штрих. За ним последовал второй, третий, четвёртый... На стекле медленно появлялись растрёпанная грива, огромные глаза, чуть заметная улыбка, сильные плечи, осиная талия, мини – ну очень мини! – юбочка в складку, высокие гольфы, кроссовки с шипами... Соник не был художником, но в этот момент ему позавидовал бы сам Да Винчи. Портрет Хантер вышел невероятно прекрасным.
А за спиной у Соника, поглощённого процессом художественной деятельности, стоял Тэйлз и наблюдал, как на запотевшем стекле появляются всё новые и новые штрихи.
- Не похоже, - прокомментировал лисёнок, - В жизни она гораздо менее красивая. Особенно лицо.
- А может, я её так вижу?! – немного обиделся Соник.
- Но она не такая! – не сдавался лис.
- Такая, - ответил ёж, а после добавил, - Изнутри...
- Сомневаюсь, - уходя, бросил Тэйлз, а про себя подумал: «Невероятно! Сколько Эми ни бьётся, но эффекта – ноль. А эта! Она на него даже и не смотрит, огрызается, иногда грубит, вечно убегает... М-да, эта Хантер совсем вскружила Сонику голову».
Соник оторвал взгляд от своего художества и взглянул на настенные часы. Они вот-вот собирались пробить полночь. «Пора!» - подумал синий ёж. Он не хотел встречаться с Эми по дороге и поэтому открыл окно, чтобы выскользнуть через него. В тот же самый момент дверь отворилась, и в проёме появилась розовая мордашка.
- Соник, что ты делаешь? – деликатно поинтересовалась ежиха.
- Ухожу, - бросил тот, сидя на подоконнике.
- Так поздно? – удивилась Роуз.
- Да. У меня срочное дело, - ответил ёж, между делом придумывая способ отвязаться от Эми.
- Соник, а можно мне с тобой? – спросила она с таким выражением лица, что отказ не принимался. Но он всё-таки последовал.
- Вряд ли. Тем более что уже поздно. Я скоро вернусь, - сказал Соник и выпрыгнул в окно. Через секунду синий вихрь скрылся за горизонтом.
Эми подошла к окну, чтобы посмотреть, в какую сторону направился Соник, и удивилась:
- Там же ничего нет. Кроме старого кладбища. Но какие дела могли заставить Соника отправиться туда? – ответом стал портрет Хантер, нарисованный на стекле. Ежиха пришла в бешенство и решила во что бы то ни стало найти своего возлюбленного и не дать Хантер разрушить хрупкое счастье.
А дождь всё не прекращался. Хоть Соник и бежал с высокой скоростью, а весь путь занял не более нескольких секунд, но ёж уже успел порядочно промокнуть. По прибытии на кладбище он не сразу нашёл Хантер. И после он её не увидел, а услышал. Гиена снова играла на гитаре. Из-за шума дождя Соник плохо слышал, что она поёт, и, идя на звук, услышал лишь один куплет:
Бьются тени о паркет,
В крови луна.
Перемешан лунный свет
С глотком вина.
Вьются тени в темноте.
Свечи накал.
А на кафельной плите
Пустой бокал.
Хантер спряталась от дождя под наклонившейся от старости надгробной плитой, чтобы не намочить гитару, и пела новую песню. Соника она заметила уже давно, хотя виду не подала. Он сел напротив неё, благо плита была большая и места под ней – в избытке. Хантер перестала играть и посмотрела на синего ежа.
- Красивая песня, - совершенно искренне сказал ёжик. – Да у тебя все песни красивые.
- Спасибо, - ответила Хантер, - Хотя вряд ли ты можешь судить о всех моих песнях, хотя слышал только три из них.
- Но я слышал только две... – ответил Соник. Тут Хантер поняла, какую ошибку совершила...
Соник стал вспоминать, где он мог слышать третью песню. И внезапно его озарило:
- Значит, это всё-таки был не сон?!
Ответа не последовало. Хантер мысленно называла себя всеми нехорошими словами, которые знала, и одновременно пыталась придумать оправдание. Фраза типа «О чём ты? Какой сон?» вызовет ещё большее подозрение. Поэтому гиена решила идти другой дорогой.
- А что, для тебя есть разница? – сказала гиена. – Иная реальность похожа на сон, а сон – на реальность. Тем более, что такое сон? Это отражение реальности в душе переосмысление этой реальности. Так что не всё ли равно? Не важно, сон это был или же реальная жизнь. Важен тот опыт, который остался в конце, те изменения, которые произошли в сознании и миропонимании, итог, результат.
Соник замолк, не зная, что сказать в ответ. Почувствовав напряжённую паузу, Хантер заговорила о деле.
- Изумруд при тебе?
- Да, конечно, - Соник начал рыться в колючках, чтобы достать камень, но был остановлен.
- Нет, пусть будет у тебя. Не показывай его мне, - закричала гиена, отмахиваясь руками.
- Но почему? – не понял Соник.
- Потому что так снижается вероятность, что Он нас найдёт, - ответила Хантер. И в голосе гиены послышались тревожные нотки, - Пока мы отдельно. Наши энергетические силы довольно малы. Но как только ведьма и изумруд встречаются, их силы складываются и утраиваются. Тогда-то уж точно нам от Него не уйти.
- А кто же этот ваш таинственный Он? – поинтересовался Соник.
- Он не таинственный. А уж тем более не наш, слава Богу. Вот что, Соник, увидишь Его – беги. Не пытайся сражаться, умоляю. Просто беги, беги, как можно дальше. И без оглядки.
- Уговорила. А как я его узнаю?
- Узнаешь, не сомневайся. А теперь я пошла.
Гиена быстро положила гитару в чехол и пошла прочь. Соник тоже не стал задерживаться и сразу же поспешил домой. Как-никак, Эмка ждёт. А опоздаешь – устроит допрос.
Эми же всё это время притаилась рядышком и мокла под дождём. В её хорошенькой головке роились мысли: «Значит, дела, да? У тебя свидание! Причём с этой некрасивой Хантер! Ну, я её проучу! При первом же удобном случае. А сейчас пойду домой, а то совсем промокла. Апчхи! И простудилась».
«Как же быть, как?» - вновь и вновь проносилось в голове у Хантер. Этот вопрос объединял в себе все насущные проблемы, разрывающие сердце гиены. Но это так ни к чему и не приводило. Проблемы не решались, сердце не успокаивалось. И всё-таки, как же быть?
Вернувшись домой, Соник удивился, что Эми не встречает его традиционными объятьями и причитаниями, но это нисколько его не огорчило, наоборот, довольный ёж гордо промаршировал в комнату обводить портрет Хантер на стекле, пока оно всё ещё запотевшее. Закончив это, синий ёжик вышел в коридор и столкнулся с Эми. Оглядев её, Соник с подозрением спросил:
- Эми? Где ты была? И почему ты вся мокрая?
- Я была... – замялась ежиха, ...была в ванной.
- А почему тогда платье тоже мокрое?
- Я случайно уронила его в таз с водой. А потом подумала: не выходить же из ванной раздетой! Вот и надела мокрое платье. Иду переодеваться в свою комнату.
- Но твоя комната в другой стороне! Где же ты всё-таки была?! – Соника начало терзать смутное сомнение.
- Где была, где была! – передразнила его Эми, - А ты-то сам где был?!
- Я, кажется, тебе это уже говорил, - и Соник, почувствовав, что разговор переходит на невыгодную для него тему, поспешил удалиться. Теперь у него почти не осталось сомнений: Эми шпионила за ним. Значит, она всё слышала...
В действительности же Эми ничего не слышала. Она просто видела своего обожаемого ежа вместе с другой девушкой. И этого для неё было вполне достаточно.
2) Огонь.
В ночь, когда Крим, Адита и Хантер совершили безрезультатную попытку вернуть изумруды на их законную родину, доктор Эггман наблюдал за происходящим при помощи огромного экрана, на который передавался сигнал от спутников слежения. Конечно, он очень хотел вмешаться, но после того, как из коридора времени и пространства появилась огромная и страшная рука, Деко и Боко уговорили Эггмана не высовываться. Дело было и впрямь плохо: на арену вышло некое новое лицо, именуемое «Он», причём неизвестно, союзник это или враг. То, что Он против Соника, Хантер и остальных, ещё не означает, что этот некто сможет стать соратником доктора. Если нет, что, кстати, вероятнее всего, то Эггману ничего хорошего не светит. Вообще доктор не хотел вступать в противоборство с потусторонними силами, наделёнными необъяснимыми с научной точки зрения способностями. Поэтому Эгг решил, если что, отношения с Ним не портить. Если придётся идти на уступки – сделать это. В противном случае цена будет слишком велика.
Эггман продолжал наблюдать со стороны. Он не видел, как Хантер передала Сонику чёрный изумруд. Его внимание привлёк мастер-изумруд, которым занялся Наклз.
- Похоже, доктор что-то замышляет, - обратился Деко к Боко, глядя, как Эггман смотрит на Наклза, несущего изумруд через лесную чащу, и посмеивается себе в усы.
- Несомненно, у доктора уже готов план, - ответил второй робот.
- Именно! – перебил сам Эггман. – У меня есть новый, отличный план захвата изумруда Хаоса! На этот раз осечки не будет!! Я собираюсь напасть на Наклза прямо сейчас.
- Какого робота изволите выбрать? – спросил Деко, протягивая карты. Эггман отстранил новенькую колоду движением руки.
- Я уже выбрал робота. Да не одного, а целых трёх!
- Зачем это? – Почему двух? – одновременно спросили оба робота.
- А вот зачем: первым нападёт робот Shatter. Этот новый робот способен наносить очень сильные удары и легко уворачиваться от контратаки противника. Пока Наклз займётся этим роботом, другой, Spy, выкрадет изумруд. Третий, Arsonist, изрыгающий пламя, подожжет лес. Это помешает Наклзу пуститься в погоню за камнем.
- Доктор, вы – гений! – единогласно сказали роботы.
- Знаю. – Ответил Эгг.
Эггман нажал на одну из многочисленных кнопок, после чего открылись три люка, из которых вышли роботы, указанные выше. На вид они все были какими-то некрасивыми и жуткими. То же самое подумали Деко и Боко.
Эггману осталось только скрестить пальцы и ждать появления изумруда на базе.
В лесу прорезались первые птичьи голоса. Начало светать. Наклз шёл без передышки всю ночь, но лес всё не кончался. По его расчётам, предстояло пройти ещё столько же, чтобы выйти на остров Ангелов. Конечно, дорога, выбранная ехидной, была не самой короткой, но зато более безопасной. Не то чтобы Наклз боялся, он просто решил не рисковать лишний раз ввиду того, что изумруд Хаоса под его ответственностью. Ехидна страшно устал. К тому же хотелось есть. Но он решил для себя ни в коем случае не останавливаться по дороге. Вдруг остров Ангелов обрушится, а он, имея изумруд, не успеет ничего сделать лишь потому, что остановился передохнуть!
Внезапно из лесной чащи донёсся страшный грохот. Верхушки деревьев, отстоящих на пару сотен метров, задвигались. Навстречу Наклзу двигалось нечто. Это нечто вскоре обрело вполне конкретную форму гигантского робота с мощными кулаками. Сам вид железного чудища не располагал к дружеским отношениям. Наклз приготовился защищать изумруд, прицелился и подпрыгнул, ударив робота между глаз. Но тому хоть бы хны! Робот размахнулся своим огромным кулачищем и попытался ударить Наклза, но тот вовремя отскочил, и кулак на несколько метров вошёл в землю, где недавно ещё стоял ехидна. Наклз повторил атаку, но робот, словно отмахиваясь от надоедливой мухи, шлёпнул Наклза, и тот отлетел в сторону, больно ударившись о старое дерево и сломав его.
- Я не позволю тебе украсть изумруд! – в бешенстве прокричал полуживой ехидна. Глядь – а изумруда-то и нет! Забыв о несносном роботе, Наклз соскочил и бросился бежать по следу, оставленному в виде случайно сломанных веток, притоптанных цветов и раздавленных ягод. Он уже видел свет изумруда Хаоса, что подгоняло его, но вдруг понял, что рядом, совсем рядом с ним есть ещё и другой свет. Этот свет исходил от... пожара! Лес горел, причём, как видно, уже давно. А ехидна, сосредоточивший всё своё внимание на изумруде хаоса, не обратил на это внимания. Наклз помедлил на секунду и огляделся. Огонь сомкнулся вокруг него сплошным кольцом. К тому же, языки пламени забрались высоко на деревья, и с них то и дело падали обгоревшие ветки. Не то чтобы Наклз был трусом, но в этот момент, когда жизнь висит на волоске, когда помочь может только чудо, в которое ехидна не верит, ему стало действительно страшно. А огненное кольцо сжималось, горячие языки подступали всё ближе и ближе, от дыма, заполнившего весь воздух, кружилась голова. И тогда Наклз решил: всё или ничего! Он сконцентрировался, приготовился для прыжка, простоял в такой позе несколько секунд и подпрыгнул. И вот он уже летит над пылающей бездной, и слушает, как, содрогаясь, плачет земля, как трещат деревья, проживая последние свои минуты, как поют панихиду по лесу встревоженные птицы. Но вдруг Наклз увидел, что дым рассеивается, сплошная огненная территория подходит к концу, а совсем близко виднеется ещё не затронутая пламенем девственно-зелёная травка. Ещё несколько метров – и Наклз уже вне опасности... Но тут очередная догорающая ветка, упавшая прямо на Наклза, треснула его по спине и сильно обожгла, отчего тот потерял равновесие и начал стремительно падать вниз, в огненную бездну. За время короткого полёта вниз сердце бедного ехидны чуть не разорвалось в клочья от испуга: впереди была НАСТОЯЩАЯ СМЕРТЬ. Он почувствовал, что в его руке что-то есть. Это был амулет, данный Адитой. «Жить хочу, жить!» - подумал ехидна, крепко сжав амулет в ладони.
Наклз посмотрел вниз и увидел, что навстречу ему двигался огромный язык пламени, вырвавшийся из общего пожара. Ехидна крепко зажмурил глаза и в тот же миг почувствовал, как чьи-то сильные руки подхватили его и положили на что-то твёрдое. Наклз открыл глаза и увидел, что лежит на земле, которая была удивительно холодная несмотря на то, что в радиусе нескольких метров от этого места полыхал огонь. Страх исчез сам собой. Всё, что чувствовал Наклз в этот момент, это ужасную боль в спине, которая не давала пошевелиться.
- Иди за мной, - скомандовал голос. Наклз повернулся.
- Марс! – благодарно сказал ехидна. Льюэрид Марс никак не ответила и повторила приказ.
- Подожди, больно... – застонал ехидна, пытаясь пошевелиться, но обожжённая спина очень хорошо давала о себе знать. Не проявив должного сострадания, Марс развернулась и пошла вглубь пламени, которое расступалось перед ней. И чем дальше она уходила от бедного Наклза, тем ближе к нему подступал огонь. Ехидна понял, что Льюэрид Марс с ним церемониться не будет, и совершил подвиг, поднявшись на ноги. После этого он с несчастным от боли лицом зашагал вслед за дьяволицей.
- Я отведу тебя к Темптейшн, - заговорила она. – Она тебя быстро вылечит.
- Но изумруд... – Наклз вспомнил о своих обязанностях. Льюэрид засмеялась.
- И ты думаешь, что сможешь драться тогда, когда на ногах-то толком не держишься?! Ты же не смог победить этого робота и со здоровой спиной.
Ехидна обиделся.
- На счёт камня не волнуйся, - попыталась успокоить его старшая из сестёр и, повернувшись, поймала вопросительный взгляд Наклза.
- Этим делом займётся Круэл Фрей. Она справится, - потом добавила, - в отличие от некоторых.
Ехидна обиделся ещё сильнее и уже начал злиться. Он готов был ударить Марс, несмотря на то, что она девушка. Его останавливал лишь тот факт, что она спасла ему жизнь.
Робот Спай, маскирующийся под местный ландшафт, пробирался сквозь чащу леса. Вдруг кто-то сильно ударил его в спину. Металлический монстр повернулся и увидел зелёную девушку, парящую над ним на орлиных крыльях. Это была Фрей. Она держалась гордо и уверенно. Рядом со Спаем появились Шэттер и Арзонист. Фрей оставалась всё такой же невозмутимо спокойной. Все три робота накинулись на неё и стали дубасить что есть мочи. После пяти минут избиения они отошли в сторону, думая, что Фрей уже мертва. Но не тут то было! Фрей как ни в чём не бывало поднялась с земли, полетела прямиком к изумруду и выхватила его из цепки когтей изумлённого робота. Когда три громилы догадались открыть огонь, Фрей была вне зоны досягаемости.
Фрей принесла изумруд в одну из многочисленных пещер в скалистой местности. У входа её встретила Марс, которая уже давненько поджидала сестрицу. Дьяволицы пошли вглубь пещеры, неся изумруд вместе. Внутри на большом валуне сидел Наклз, а рядом пристроилась Свит Темптейшн, которая лечила его. Процесс лечения заключался в том, что дьяволица водила руками в воздухе возле спины ехидны и нашёптывала что-то на непонятном языке. Вдруг она случайно задела ожог.
- Ай, осторожно! – закричал ехидна, инстинктивно подавшись в сторону, подальше от Темптейшн. Но тут он увидел изумруд и сразу же успокоился.
- Потерпи ещё чуть-чуть, - ласковым голоском пропела старшая средняя сестра. – Ещё пять минуточек – и я закончу!
Наклз послушно подставил спину.
Марс и Фрей уселись напротив изумруда. Фрёй зажмурилась. Из камня выглянул яркий, но короткий луч света, который начал расползаться в одной плоскости и образовал что-то наподобие экрана. На экране показалось хорошенькое личико. Марс заговорила:
- Лунар, ты меня слышишь?
Девушка повернулась.
- Марс, это ты?
- Лунар, где ты была?
- Я была у Него, - несколько смущённо ответила девушка.
- Зачем это тебе? – нервно спросила старшая из дьяволиц.
- Мне нужно было посмотреть на Него и его слуг. Когда я их увидела, то окончательно утвердилась в своём решении.
- Какое решение? О чём ты? – испуганно спросила Фрей, не открывая глаз.
- Я увидела, что не такая уж я и особенная. Простите, сёстры, но я от вас ухожу.
- Но почему? – в один голос спросили три сестры.
- Просто я хочу жить как все, радоваться как все, любить как все! Я хочу быть не дьяволицей, а просто обычной девушкой! Я хочу войти в Жизнь!
После этих слов старшая и младшая средняя сестра шарахнулись от экрана, который сразу же исчез, а Темптейшн снова случайно задела Наклза. Но на этот раз боли он не почувствовал. Общую тишину нарушила Круэл Фрей.
- Марс, её надо вернуть! И как можно скорее! Она ведь даже не представляет, что такое Жизнь! Ты сама говорила: сёстры сильны вместе, но слабы поодиночке!
- Пусть идёт, - спокойно ответила Льюэрид. – Это её собственный выбор, и мы не в праве мешать ей. Лунар хочет стать обычной девушкой – пусть попробует.
- Но она же иная!!! – не успокаивалась Фрей.
- Знаю, - так же спокойно ответила Марс. – Тем труднее ей будет осуществить свою мечту. А мечта – это смысл жизни.
- Значит, если Лунар пытается воплотить мечту в жизнь, - заговорила Темптейшн, - значит, она живёт по-настоящему. Мы не в праве лишить её мечты.
Фрей грустно закивала головой. Она очень переживала за Лунар. Только Фрей знала её тайну: при лунном свете младшая дьяволица могла мутировать лишь по собственному желанию. Но когда она находилась в радиксе от десяти метров до изумруда Хаоса, у неё начинались произвольные мутации, то ест такие, которые она не могла контролировать...
- Всё. Можешь идти, - обратилась к Наклзу Темптейшн. Ехидна почувствовал, что от ожога и след простыл, боль тоже куда-то ушла, и теперь он мог спокойно подняться на ноги.
- Как тебе это удалось? – благодарно спросил Наклз, поглядев на Темптейшн. Та только засмеялась в ответ, закрыв огромные глаза и изобразив на личике свою прекрасную улыбку.
Наклз подошёл к изумруду и хотел было взять его, но ехидну остановила Круэл Фрей.
- Не надо: опять спина заболит. Я сама отнесу камень на остров Ангелов.
Наклз не успел ничего ответить, как дьяволица схватила камень и взлетела в воздух. Она действительно двигалась по направлению к алтарю.
Наклз пошёл в ту же сторону, хмыкнув что-то на прощание двум сёстрам-дьяволицам.
- Чувствую, - сказала Темптейшн, - Он не случайно выбрал путь через этот старый лес.
Как выяснится позже, она была права. И как права!
3) За что?
«Какой чудесный день!» - думал Тэйлз, совершая свой обычный полёт на Торнадо Х. Он поставил новый, более мощный двигатель и теперь решил проверить, как он работает на практике. Соник сидел сзади и любовался видом, открывающимся с высоты птичьего полёта. А день был действительно чудесный. Солнце светит, птички чирикают, цветульки благоухают и т. д. и т. п. Но внезапно начались проблемы: в самолёте что-то щёлкнуло, пошёл неприятный запах, и Торнадо стал резко терять высоту. Нечеловеческими усилиями лисенку удалось-таки посадить самолёт.
- Чуть не разбились, - облегчённо сказал Тэйлз. – Ты как?
- Порядок, - отозвался Соник, который тем временем уже прогуливался по поляне. – Только в следующий раз будь поаккуратнее.
- Хорошо, - виновато сказал лис. – Я сейчас всё починю!
- А я пока пойду, пробегусь, - ответил ёж и унёсся прочь.
- Давай, - сказал Тэйлз, но Соник его уже не слышал.
Рыжий лисёнок целиком погрузился в работу. Казалось, ничего не могло его отвлечь. Как вдруг сзади, совсем рядом с ним раздался тоненький голосок, который спросил:
- Что-то сломалось?
Тэйлз обернулся и остолбенел. Перед ним стояла девушка в очень, ну оч-чень открытом купальнике. На вид она была лет тринадцати-четырнадцати. И для своих лет она имела обалденную внешность. Лисёнок только не мог понять, к какому виду животных она относится: сама белая, с розовыми полосками на голове и руках, с заострённым хвостом и маленькими рожками на голове. Глаза незнакомки были чёрные-чёрные, как угольки.
- Вот, самолёт... – начал лисёнок, - и я пытаюсь его починить.
- А поломка большая?
- Скорее да, чем нет. Но я знаю, что делать. Правда, на починку уйдёт пара часов, не меньше.
- Пара часов? – переспросила девушка.
- Да, а что?
- Давай я всё починю за пару минут.
- Ты не сможешь, - недоверчиво сказал лисёнок.
- Ещё как смогу, - и девушка присела на корточки напротив самолёта. – Отойди, пожалуйста, а то я не могу работать, когда глядят под руку.
Тэйлз послушно отошёл в сторону, всё ещё не веря, что незнакомка говорит правду. А та прикоснулась рукой к самолёту. И с ним начали происходить странные вещи: разорвавшиеся провода стали двигаться сами собой и срастаться воедино, задетое крыло встало на своё место, короче. Самолёт «чинил себя сам».
- Всё! – крикнула девушка через полторы минуты. Тэйлз прыгнул за штурвал и включил мотор. Работает! Глаза лисёнка расширились от изумления.
- Ух ты! – это всё, что он мог сказать.
- Ты немного ошибся в расчётах, когда устанавливал двигатель. Но я уже всё отладила, - с улыбкой сказала красотка.
- Я – Майлс Прауэр, - спускаясь, представился лис, - Но друзья меня называют Тэйлз.
- Меня зовут Лунар Иллюжн. Но все называют меня просто Лунар.
Новые знакомые разговорились.
- Знаешь, Лунар, - обратился к ней Тэйлз, - Ты какая-то особенная.
- Нет, нет, что ты! – испуганно закричала она и замахала руками. – Я такая же, как все! Самая обыкновенная девушка на свете!
- Извини, - не понимая, что он сказал не так, ответил лис. – Я просто хотел подчеркнуть твою индивидуальность. А что в этом плохого?
- Понимаешь, Тэйлз, - грустно заговорила Лунар, - Когда кто-то хоть на самую малость, но отличается от всех остальных, никто не пытается понять его натуру. Общество как бы выбраковывает беднягу. И его жизнь превращается в ад.
Соник, уже вернувшийся и стоявший неподалёку, слышал эту фразу. Перед глазами синего ежа проплыл образ Хантер. Подумав о ней, он потрогал изумруд, спрятанный между колючек.
- Привет, Соник! – обрадовался лис, заметивший ежа. – Уже вернулся?
- Да, да, – ответил синий ёжик. – А ты, я смотрю, даром времени не теряешь, - Соник посмотрел на Лунар.
- Знакомься, это Лунар. Она починила самолёт.
- Очень приятно, - ответил Соник и подошёл поближе, чтобы нормально поздороваться. В тот же миг он почувствовал, что изумруд стал необыкновенно горячим. Девушка обеими руками схватилась за голову и опрометью побежала в лес, где затерялась среди деревьев.
- Странная она какая-то, - прокомментировал Соник.
- А вдруг что-то случилось? – забеспокоился Тэйлз и побудительно посмотрел на Соника.
- Хорошо, сейчас я её догоню, - ответил тот и тоже скрылся в лесу. «Нет, неспроста изумруд стал таким горячим, - думал он по дороге. – Наверное, это - наш новый враг».
Лунар сидела на дереве. Выше талии она совсем не изменилась. А остальное превратилось в паучье тело с шестью огромными мохнатыми лапами. Лицо девушки было заплакано. «За что?» - то и дело шёпотом повторяла она. Спина её сотрясалась в беззвучных рыданиях.
А над лесом, крепко держа мастер-изумруд, на орлиных крыльях летела Круэл Фрей. Она видела свою сестру, такую жалкую и беспомощную, и ей стало больно. Дьяволица не могла даже подойти к ней и утешить: в руках у неё изумруд, который может только усугубить положение Лунар. Фрей молча улетела прочь, а Лунар так и осталась рыдать. Весь день ей суждено провести в этом виде. Да хоть бы ночь выдалась лунная...
4) Лизза Мимоуз
Наклз шёл по лесу, не спеша. Он вполне доверял Круэл Фрей, как, кстати, и остальным дьяволицам, хотя сам не знал, почему. Тем более хотелось слушать прекрасное пение редких птиц, обитающих только в этом лесу. Постепенно Наклз начал замечать, что пение пичуг сопровождается музыкой. Какая она была дивная, эта музыка! Ехидне стало интересно, откуда она исходит, и пошёл на всё усиливающийся звук. Наклз вышел на заросли кустов. Звук стал совсем громким. Было ясно, что источник мелодии за кустами. Наклз раздвинул их и увидел маленький цветущий пруд, заполненный лягушками. На берегу пруда стояла светло-жёлтая ехидна лет тринадцати и играла на скрипке. Вся лягушачья молодёжь окружила её плотным кольцом и слушала, забыв квакать. Наклз тоже решил немного задержаться и послушать. А заодно и полюбоваться на девчонку. Не то чтобы она была красавицей: нет, просто милашка, которая довольно хорошо выглядела. На ней было полудлинное голубенькое платьице с оранжевым бантом сзади и оранжевые сапожки. Передние колючки ехидны были собраны сзади и перевязаны оранжевой лентой. Девушка что-то мурлыкала себе под нос, видимо, в такт мелодии и слегка раскачивалась из стороны в сторону. Но один раз она сделала это слишком резко и поскользнулась. Скрипка вместе со смычком полетели в пруд. Но Наклз не растерялся: он быстро выпрыгнул из-за кустов и успел схватить скрипку до того, как она упала в воду, и выбросить на берег. Сам же ехидна с головой бултыхнулся в пруд. Когда но выбрался на берег, весь в тине, водорослях и продуктах лягушачьей жизнедеятельности, девочка уже успела протереть музыкальный инструмент вышитым платочком и положить в чехол.
- Спасибо, - сказала она и благодарно кивнула головой.
- Да не за что, – ответил Наклз, снимая с себя последствия посещения пруда. – Скажи, как тебя зовут?
- Моё полное имя Алисса, Алисса Мимоуз (Alyssa Mimosa). Зови меня просто Лизза.
- Хорошо, Лизза. А что ты делаешь в такой дыре, да ещё и со скрипкой? – поинтересовался Наклз.
- Всё началось с того, что в школу искусств, где я учусь, пришла телеграмма. В ней было сказано, что через месяц в Соловьиных Рощах состоится большой концерт. И от нашего учебного заведения требуют одного скрипача. Вот меня и послали. Я ехала на поезде с открытым окном, потому что было ужасно душно. Ночью, пока спала, случайно выпала из него...
- И скрипка тоже выпала?
- А я с ней в обнимку сплю... – девушка смущённо улыбнулась.
Наклз увидел смычок, который лежал неподалёку от него, и поднял, чтобы отдать Лизе. Но тут он почувствовал, что от смычка неважно пахнет. Лизза объяснила это обстоятельство таким образом.
- Как я уже говорила, я ехала с открытым окном. Мой вагон был последним. Когда поезд стал поворачивать, кто-то из пассажиров передних вагонов додумался выкинуть пищевые отходы в окно. И всё это прилетело прямо ко мне! Да, как я не отмывала скрипку и смычок, но запах пищеотходов будто въелся в древесину. Теперь буду выступать с вонючей скрипкой, - Лизза усмехнулась.
- М-да, не самая удачная поездка, - прокомментировал Наклз, окончательно освободившийся от тины, водорослей и прочего «богатства».
- Да, если честно, я вообще хроническая неудачница. Говорят, карма у меня такая.
При слове «карма» Наклз аж подскочил.
- И ты веришь в эту бредятину?! Ничего глупее в жизни не слышал! Просто ты себя недооцениваешь. Пошли, я отведу тебя на вокзал и посажу в поезд. И. вот увидишь, по дороге ничего не случится! Я докажу тебе, что ты не неудачница! – Наклз схватил Лиззу за руку и потащил.
- Наклз, по-моему...
- Что?! – недовольно спросил ехидна.
- Кажется, нам в другую сторону.
После получасовой прогулки Наклз вытащил свою новоиспечённую подружку из лесу. Ехидны очутились на утёсе, с которого открывался вид на узенькую речку, берега которой сплошь усыпаны ивняком. Это место совсем не было похоже на большой город, где находился железнодорожный вокзал, куда нужно было попасть Лиззе. На краю утёса лежал небольшой валун, острой стороной обращённый от ехидн.
- В другую сторону, говоришь? – несколько недовольно сказал Наклз. – По-моему, в первый раз мы шли как раз в правильном направлении. А где мы теперь?
Лизза, уставшая от дороги, ничего не ответила и присела на камень. В тот же миг валун соскользнул с утёса и полетел вниз, к реке. Лизза шлёпнулась на землю так, как это обычно бывает, когда из-под кого-то вытаскивают стул. Наклз не заставил себя долго ждать и поспешил поднимать жёлтую ехидну. Его взгляд случайно скользнул по пейзажу, наблюдаемому отсюда, и увидел, что в его сторону что-то движется. Ехидна не понял сразу, что это, и остановился, чтобы рассмотреть странный предмет повнимательнее. Ой, зря! Оказалось, что камень, свалившийся вниз по вине Лиззы, натолкнулся на раздвоившийся упругий ствол дерева, который прогнулся и выбросил валун назад, туда, откуда он прибыл. Хорошо Лиззе: она ещё не успела подняться на ноги, и удар пришёлся немного выше...
- Не трогай руками, будет ещё сильнее болеть, обратилась Лизза к пострадавшему Наклзу, когда они вдвоем уже сидели на берегу реки, упомянутой выше. Ехидну было не узнать: нос ужасно распух, а правого глаза было совсем не видать! Лизза смочила холодной речной водой платочек (не тот, которым скрипку протирала, а другой, чистый) и подала Наклзу.
- Вот, возьми, приложи. Станет полегче.
Ехидна покорно взял платок и вздохнул.
- Это всё из-за меня, - сказала Лизза куда-то в сторону, надеясь, что Наклз не услышит. Но за годы охраны изумруда Хаоса он привык прислушиваться ко всему. – Я неудачница, - продолжила ехидна.
- И вовсе ты не неудачница! – ответил Наклз, пытаясь изобразить улыбку, что, кстати, получалось довольно плохо, - Если бы тебе действительно не везло, камень бы попал именно в тебя, а не в меня! И тем более не тупой, а не острой стороной!
Лизза хмыкнула и пожала плечами. Было видно, что Наклзу она не поверила.
А он смотрел по сторонам и думал, как можно быстрее и проще попасть в город. За рекой простирался небольшой лесочек сомнительного происхождения (там могли быть болотца), а за ним возвышалась не слишком высокая, но гора. По расчетам Наклза, город был в расстоянии одного - двух километров за этой горой. Ехидна решил идти не через лес, а в обход: переправиться через реку и добраться до места назначения, следуя по подножью горного хребта. Так, на его взгляд, было более безопасно.
Перекусив какими-то ягодами, от которых потом страшно болел живот, обе ехидны направились через реку. Если не считать того, что ствол дерева, вывернутый Наклзом для цели переправки через реку, несколько раз переворачивался, и Наклз с Лиззой падали в воду, скрипка промокла и пришла в негодность, то всё прошло очень даже спокойно и без жертв. Наклз уже начинал верить в карму...
Когда путешественники шли у подножия горного хребта, на Наклза то и дело сыпались обваливающиеся камни. Лизза вообще заметила, что пока с ней Наклз, несчастья случаются с ним, а не с ней. Он же покорно играл роль громоотвода.
И вот оба они уже находятся у подножия горы, которая отделяет Лиззу от города, вокзала, Соловьиных Рощ и долгожданного выступления на концерте. Наклз при помощи костяшек начал взбираться вверх, как он обычно это делает, а подруга повисла у него на шее в прямом смысле слова. Почти наверху... почти наверху... Без происшествий?! А вот и нет! Когда Наклзу оставалось пролезть ещё несколько метров, крохотный выступ скалы, на который он опёрся ногой, рассыпался и по камешкам полетел вниз. Ехидна потерял равновесие. Лизза от этого случайно соскользнула со спины хранителя. Но, казалось, всё обошлось: Наклз одной рукой схватил Лиззу за запястье, а другой ухватился за высунувшийся из породы скалы корень дерева, растущего наверху. Корень продержался секунд пятнадцать, а потом начал медленно переламываться напополам. И Наклз, и Лизза – оба они понимали, что корень не выдержит их веса.
«Думай, Наклз, думай!» - подгонял себя первый.
«О, нет! - сказала про себя вторая, - Господи, пусть я одна промучаюсь всю жизнь. Только позволь другим не страдать из-за меня! Нет, я не допущу, чтобы с Наклзом что-то случилось! Наверное, корень выдержит вес его одного...»
После этих мыслей Лизза изо всех сил дёрнула руку, помогая свободной рукой, вырвалась и камнем полетела вниз... Наклз остался висеть один. Действительно, корень не обломился. В душе у ехидны было странное чувство: частенько ему приходилось рисковать своей жизнью ради спасения других, но до сих пор никто не делал этого для него. Тем более странно, что первой это сделала девчонка, которая едва знала его...
- Лизза!!!!!!!! – закричал Наклз.
- Иза-за-за-а!! – отозвалось эхо.
А что же с Мимоуз? Она не разбилась, а краем юбки зацепилась за сук одного из деревьев того самого леска сомнительного происхождения. Девочка стала отчаянно махать руками и ногами, чтобы упасть на землю, отчего с её ноги слетел один сапог. И... его засосала трясина, которая была прямо под Лиззой. Она обрадовалась, что попытка освободиться была безуспешной, но... Сук действительно начал обламываться! Лизза невольно закричала и дёрнулась, отчего ветка сломалась. Мимоуз полетела вниз, но очутилась на руках у Наклза, который, планируя в воздухе, уносил её подальше от опасного места. Оказывается, хранитель спустился вслед за ней, услышал крик и поспешил на помощь!
- Как ты опрометчиво поступила! – сказал Наклз Лиззе, когда они уже сидели у подножия горы, - Ты ведь могла погибнуть!! Я бы что-нибудь всё равно придумал!!!
- Прости, я не хотела, я не... – по щекам Лиззы потекли крупные слёзы. Наклз понял, что переборщил, и прижал ехидночку к себе.
- Не реви, - попытался утешить он, но у него не было опыта в таких делах. – Ну, успокойся ты, всё кончилось же! – А потом добавил, - мне как-то не по себе, когда девчонки плачут...
Когда оба они добрались до вершины горы, с которой уже открывался вид на город, было уже очень темно.
- Сделаем привал, - решил Наклз. – А утром пойдём дальше.
Ночь. Наклз сразу же уснул. Видать, он много недосыпает, охраняя камень. А Лиззе сон никак не шёл. Она долго смотрела на звёзды. Потом перевела взгляд на Наклза. С наступлением темноты стало несколько прохладно, и ехидна съёжился во сне. Лизза нарвала травы и листьев, на скорую руку сплела из этого что-то наподобие одеяла и укрыла им Наклза. Посмотрела себе на ноги. Остался только один ботинок.
«Не может же Наклз вечно страдать из-за меня!» – решила она. Светло-жёлтая ехидна сняла с себя оставшийся сапог, положила его неподалёку, и отправилась в город босиком. Одна.
Утром Наклз проснулся с одной единственной мыслью: «Где Лизза?» Но поблизости ехидны не оказалось. На крики она тоже не отозвалась. Вдруг хранитель увидел полоску следов, идущих по направлению к городу.
«Я должен ещё раз увидеть Лиззу, потому что... – он шарил глазами вокруг, ища оправдание перед самим собой, - потому что она сапог оставила!» Ехидна схватил Лизкин ботинок и побежал по следу. Даже в городе, когда к этому следу примешались другие, потерять его было невозможно: среди следов от ботинок хорошо выделяется след босой ноги...
Наклз пришёл, нет, прибежал на вокзал. Впереди – толпа народа, услышавших объявление «поезд отправляется». «Наверное, это её поезд» - подумал ехидна и увидел ... Лиззу. Она шла к вагону. Наклз ринулся пробиваться через толпу, помогая себе костяшками. Но поток пассажиров был так велик, что беднягу запинали, а сапог выбили из рук. Плевать на сапог! Среди редкие просветы, появляющиеся от смены пассажиров, Наклз видел, как Лизза договаривается с контролёром, как входит в вагон.
- Лизза! – крикнул тот и с новыми силами бросился к поезду. Когда он стоял на посадочной площадке, поезд уже уехал. Из открытого окна последнего вагона высунулась Лизза, которая помахала Наклзу рукой и скрылась вместе с удаляющимся поездом.
«Эх, - вздохнул Наклз, - И надо же было ей садиться именно в тринадцатый вагон!»
Наклз повернулся, чтобы уйти, но тут заметил: где-то там, над голубой каёмочкой горизонта, где находится Изумрудное море, поднимаются ввысь столбы дыма. Ехидна, почувствовав недоброе, поспешил туда.
5) Вода.
События, о которых пойдёт речь, произошли в то время, когда Наклз сражался с роботами и возился с Лиззой.
Тэйлз уже долго копался в своей мастерской, строя новый двигатель по недавно разработанному проекту. Вытирая пот со лба, он на секунду бросил взгляд в окно и увидел Лунар. Она жестом приглашала лисёнка выйти на улицу. Тот послушно повиновался и, как только переступил порог мастерской, набросился с расспросами на невинно улыбающуюся девушку:
- Лунар, почему ты убежала? Что произошло? Может, я сделал что-то не так?
- Нет, нет, что ты, - ответила она. – Просто у меня был приступ головной боли. А я от этого просто схожу с ума!
- Надеюсь, в ближайшее время это не повторится... – прокомментировал лисёнок.
- Ты не сердишься?
- Нет, что ты!
- А... Тэйлз, знаешь, сегодня ночью будет видно появление огромной хвостатой кометы! Пошли, посмотрим! Классное зрелище!
- Ух, ты! – обрадовался лис. – А где это будет?
- Как я предполагаю, на берегу Изумрудного моря будет виднее всего. Так ты придёшь?
- Обязательно! А можно позвать друзей?
- Ну, конечно! И чем больше народу придёт, тем будет веселее!! – после некоторого молчания Лунар добавила, - Тэйлз, слушай, ты не можешь сделать мне ма-аленькое одолжение?
- Да, могу. А какое?
- Пожалуйста, сходи к Сонику, скажи ему, что мне надо с ним поговорить. Мол, извиниться за тот случай. Я бы сама – да не могу: дела! (в действительности же Лунар боялась чёрного изумруда).
- Хорошо! Я всё равно собирался к нему зайти, - ответил Тэйлз.
- Спасибо. Ах, да, чуть не забыла самое важное. Скажи Сонику, чтобы он ничего с собой не брал. Ну, совсем НИ-ЧЕ-ГО! – последнее слово девушка произнесла с особым ударением.
- Ладно. А зачем это? – поинтересовался лисёнок.
- Мм, это... Это так принято там, откуда я родом! – соврала Лунар.
Через пять минут Соник уже выслушивал Тэйлза, передающего послание Лунар. Он сразу понял, что под словом НИ-ЧЕ-ГО Лунар Иллюжн подразумевала изумруд Хаоса. Решив выполнить это условие и на пару минут расстаться с изумрудом, Соник положил его в коробочку, коробочку в тумбочку, которую закрыл на ключ. После этого синий вихрь понёсся на назначенное Лунар место.
- Соник! – сказала девушка, которая уже давно поджидала ежа. – Как хорошо, что ты пришёл!
- Ну-ну, - ответил ёж.
- Извини меня за моё прошлое поведение. Знаешь, - дальше Лунар заговорила шёпотом, - у меня аллергия на изумруды Хаоса.
- Да? – удивился ёж, хотя вполне допускал такой разворот событий, объясняющий поведение девушки на той поляне. – И давно?
- С момента появления на свет. Представляешь, сегодня вечером будет видна хвостатая комета. Пойдёшь посмотреть? Тэйлз идёт. Он сейчас оповещает остальных друзей.
- Здорово! А уда надо приходить.
- Это на берегу Изумрудного моря.
При слове «море» энтузиазма у Соника значительно поубавилось.
- Я вообще-то не уверен, что смогу прийти...
- Ничего страшного! Я тоже не умею плавать! – сказала девушка.
- Лунар, а откуда ты знаешь, что я не умею плавать? – удивился Соник.
Лунар Иллюжн замялась. Не могла же она сказать, что прочитала это в его мыслях! Но ей и не пришлось отвечать: с пронзительным криком «Соник!» на горизонте появилась ревнивая Эми, которая решила разобраться, в чём тут дело. Разбиралась он по-своему: вытащила молоток и замахнулась на Лунар. Но кувалда странным образом резко остановилась в сантиметре от девушки. Соник это заметил, но решил вопросов не задавать.
- Привет, я Лунар! – сказала девушка и добродушно улыбнулась Эми.
- А я Эми, - ответила ежиха, у которой после всего вышеизложенного боевое настроение сменилось обычным.
- Приходи вечером к берегу изумрудного моря: там можно будет увидеть появление хвостатой кометы.
- Да, правда? Как это романтично! – Эми закатила глаза и покраснела, - я обязательно...
Дальнейшего разговора Соник не слышал, потому что смылся сразу же после появления ежихи, чтоб избежать неминуемых последствий встречи с ней. Он решил всё-таки прийти посмотреть на комету не столько потому, что его интересовала сама падающая звезда, а потому, что надеялся разгадать тайну этой странной Лунар. И ещё он надеялся встретить там Хантер...
Алое пятно заходящего солнца становилось всё меньше и меньше, и в воде постепенно уменьшалось количество кровавой примеси. Опалённое море ласкало взгляд и успокаивало нервы.
- Если бы здесь была Хантер, она бы наверняка написала новое стихотворение! – сказала Эклипс, завороженная мягким плеском хрустальных волн, разбивающихся о прибрежные камни.
- Вряд ли, - ответила Джевел. – Её обычно не вдохновляют такие пейзажи. Сама знаешь, она терпеть не может романтику.
- Да, ты права, - ответила дикая кошечка, надув огромный пузырь жвачки, который лопнул и прилип к мордашке. Пока Клюша отчищалась от жевательной резинки, Джевел заметила идущую по побережью группу и помахала рукой. Вскоре к кошачьей парочке подошли Тэйлз, Эми, Руж, Крим с Чизом, Адита с Бучером и, конечно же, Лунар.
- А что, Соника до сих пор нет? – грустно спросила Эми, глядя на Джевел так, будто это из-за неё он отсутствует.
- А мне кажется, он придёт, - оптимистично заявила Эклипс, которая привыкла верить в лучшее. – А вообще что нам до него?
- Без Соника будет очень скучно... – протянула Эмка.
- Типа он тебя веселить придёт! – не растерялась Клюша. – Тоже мне: пуп Мобиуса!
Эми начала всхлипывать.
- Да придёт он, придёт! – попыталась успокоить её Джевел.
- Какая я несчастная! – в голос завыла ежиха.
- Ты даже не представляешь себе, какая ты счастливая... – вздохнула киска.
Эми вопросительно посмотрела на Джевел.
- Ты его хоть каждый день видеть можешь... А моё солнце светит далеко-далеко отсюда...
Эми, любительница подобных историй, отвела Джевел в сторонку, чтобы та рассказала ей поподробнее. В это время публику занимала Эклипс, рассказывая сотни анекдотов, которые знала наизусть.
- Так что там с солнцем, и где оно светит? – напомнила Эми.
- Была у меня любовь... Да что была? И сейчас она есть. Самым счастливым днём в моей жизни был тот день, когда ОН предложил мне дружбу! Но... не долго было моё счастье. Я надоела ЕМУ уже через неделю. Я молчала, когда ОН цеплялся к каждой юбке: пусть сравнит. Всё равно ко мне вернётся. И возвращался! Чуть что не так – бегом ко мне. Не к матери – ко мне! И я каждый раз верила, прощала и помогала, чем могла. А как только всё налаживалось – ситуация повторялась сначала. Так было до тех пор, пока ОН не встретил ЕЁ. Я видела их вместе. Они были так счастливы! И я отпустила ЕГО с НЕЙ.
- Как так? Отступила и всё? Но разве ты его не любишь? – глаза Эми расширились до таких пределов, что казалось: вот-вот они выпадут из орбит.
- В том-то и дело! – продолжала Джевел. – Я люблю ЕГО, ЕГО, а не себя. Поэтому я хочу, чтобы ОН был счастлив. Пусть не со мной, а с ней – это не так важно...
- Ты, наверное, ненавидишь ЕЁ? – спросила Эми, поднимая челюсть.
- За что мне её ненавидеть? За то, что она любит и любима?!
- Странно... Я так не могу! – заявила ежиха, переводя взгляд на Эклипс, которая недавно подошла к девчонкам. - И никогда не смогу! А ты уверена, что у этой парочки настоящая любовь?
- Если бы ты видела их глаза, то поняла бы, что это так...
- Глаза, глаза... – вмешалась Клюша. – Из этого ничего не следует!
- А что же, по-твоему, «настоящая любовь»? – спросила Эми.
- Вот, например, такой случай. Одна моя знакомая деваха отмечала день рождения. Домой завалилась в три часа ночи. По пути её вырвало в подъезде. И не однократно. Когда она пришла, её хахаль взял ведро с водой, тряпочку и быстренько убрал! Вот так-то! Плести романтическую чушь сможет каждый проходимец, но только тот, кто действительно любит, способен на подобный поступок, как этот парень!
Обменявшись мнениями, девушки примкнули к остальным. Эми заметила, что Соник всё-таки пришёл, и поспешила одарить его своими объятьями. Все остальные замерли в ожидании кометы.
- Доктор Эггман, взгляните на это! – Боко тыкал пальцем в монитор, на котором была изображена панорама берега Изумрудного моря и друзья, стоящие плотной кучкой.
- Отлично! – прокомментировал Эгг. – Я смогу уничтожить всех разом!
- Но как? – поинтересовался Деко.
- С помощью моего нового робота, конечно!
- Какого? – в один голос спросили Деко и Боко.
- Несите карты. Узнаем.
Селекшн Машин не заставила себя долго упрашивать.
- Превосходно! Blaster!
Этот робот мог выбрасывать бомбы, находясь очень далеко от места, где произойдёт взрыв.
- Вот она! – закричала Лунар. Все посмотрели на небо и увидели яркую и прекрасную хвостатую звезду. Все загадали желания. О том, чего хочет Эми, можно было догадаться.
Вдруг Соник посмотрел в сторону и увидел знакомую до боли фигурку.
- Я сейчас вернусь! – крикнул ёж, собираясь бежать.
- Я с тобой! – ответила Эми, прицепившись к его шее.
«Ну ладно, пускай! Всё равно от неё не отвяжешься!» - подумал Соник.
На расстоянии нескольких километров от того места, где стояли все, на берегу сидела Хантер. Она тоже загадала желание. (Это желание остаётся тайной даже для меня, её создательницы). В голове Хантер родилось четверостишье:
По чёрному небу в ночи пролетела звезда,
Осталась на небе белеть от неё борозда.
Мы, глядя на звёзды такие, по-детски глупим,
Желанные мысли подняв из душевных глубин.
Хантер не понравилась рифма «глупим – глубин». Как-то всё размыто вышло... Конечно, есть такая твёрдая форма стихосложения, целиком построенная на подобных рифмах, но Хантер предпочитала более понятные рифмы. Типа «звезда – борозда». Она проговаривала вслух последние строчки, чтобы решить, что с ними делать, но её перебили.
- А ты всё стихи сочиняешь? – сказал только что прилетевший синий вихрь, обретший очертания ежа, на которого прицепилась ежиха.
- А ты всё бегаешь? – ответила Хантер вопросом на вопрос.
- Естественно! – Соник закатил глаза и гордо продолжал, надеясь произвести обычный эффект: - Кому, как ни мне этим заниматься! Я же самый быстрый парень на планете!
Но ёж просчитался. Эффект был прямо противоположный.
- Не слишком-то гордись этим, а то судьба таких наказывает, - отвернувшись ответила Хантер.
«Какая грубая, - подумала Эми. – Если бы Соник так ко мне бегал, я бы умерла от счастья! А эта и нос воротит!»
- Не смей обижать Соника, или...! – завопила ежиха. В ответ на это гиена повернулась, смерила её взглядом и с усмешкой спросила:
- Что или?
Эми достала кувалду и демонстративно помахала ей перед лицом Хантер. Та не изменила выражения лица. Соник был же не рад, что ежиха притащилась сюда, и посмотрел на небо. И на небе он увидел повод разрядить обстановку:
- Смотрите! Ещё одна комета!
По небу и впрямь что-то двигалось. Но когда ЭТО подлетело поближе, все поняли, что ёж ошибался. Так называемая комета рухнула в море, но где-то далеко. Раздался страшной силы взрыв; на том месте, куда упала бомба, поднялась гигантская волна и пошла к берегу. Соник не сразу сообразил, что делать. Один-то бы он вмиг скрылся от стихии. Но нужно защитить девушек!
- Соник! – раздалось с неба через рёв мотора, - Прыгайте к нам!
Самолёт Тэйлза, спешившего на помощь, был забит народом. Рядом летела Клюша на своём незаменимом мотоцикле. С ней были Джевел, Крим и Чиз. Остальные же сидели в самолёте, как сельдь в консервной банке.
Бомбы разрывались всё ближе. На горизонте показалась фигурка робота, который решил подлететь поближе для пущей меткости. Эггмана с ним не было. Видать, злодей не решился присутствовать на таком опасном сражении.
Соник взял Эми на руки и приготовился для прыжка.
- Хантер, спасайся с нами! – сказал он.
- У меня другие планы, - ответила гиена. С этими словами она сжала руку в кулак и разжала вновь. На её ладони появился чёрный изумруд.
- Но ты же говорила... – начал Соник.
- Знаю, это опасно. Но выбора нет! – и Хантер вскочила на изумруд, превратившийся в огромную чёрную птицу, достала своё смертельное оружие. Это была гигантская булава с тяжеленной гирей с шипами. Птица взлетела и направилась к роботу, минуя бомбы, свистящие в нескольких сантиметрах от неё. Соник прыгнул на Торнадо Х, оставил Эми с её кувалдой там, а сам изловчился и с разбега сиганул в небо. Он приземлился рядом с Хантер на птицу, причём так внезапно, что та чуть не потеряла равновесие. Робот выбросил последнюю бомбу куда-то вверх. Хантер воспользовалась этим и с размаху ударила робота булавой. От этого в нём появилась сквозная дыра. Соник услышал крик Тэйлза «Кольцо!», поймал последнее и, свернувшись в синий шарик, пробил робота насквозь ещё раз. Этого железный монстр не выдержал и рухнул в море.
Казалось бы, это конец... Но вдруг из воды начал исходить странный красный свет. Из света выглянули мерзкие, бесформенные тени.
- Это и есть Они? – спросил Соник у Хантер. Та кивнула головой и добавила.
- Им нужен изумруд. И они могут его забрать...
С течением времени теней стало всё больше, и они были всё уродливее и уродливее. Эми вырвало. Крим упала в обморок.
- Азатот! – закричала Адита, встав на нос самолёта и выставив вперёд свой волшебный жезл. – Убирайся назад, в Пустоту, и прихвати своих слуг!
Крыса направила свой жезл в сторону теней. Началось противоборство.
- Я помогу! – крикнула Хантер, и птица полетела в нужную сторону. Но... бомба, которую последней выбросил робот, вновь упала с неба и разорвалась прямо под Хантер и Соником. Гиена полетела куда-то на берег, в древесные заросли, а ежа выбросило в море. Изумруд исчез.
Увидев, что Соник упал в воду, Лунар прыгнула за ним. В метре от водной поверхности, пользуясь тем, что все отвлеклись схваткой Адиты, она успела поймать лунный луч. Её ноги превратились в хвост русалки. Она схватила за руку ежа, падающего на дно, и поплыла с ним к берегу.
В это время тени потеряли из виду изумруд, и свет начал меркнуть. Но чья-то рука, покрытая слизью, вытянулась из огненно-красного сияния и схватила Адиту за шею, увлекая за собой. Бучер вылез из кабины, чтобы помочь ей: но было уже поздно. Они увлекли Адиту за собой и исчезли вместе с ней.
Когда всё стихло, самолёт и антигравитационный мотоцикл приземлились на берег, куда Лунар Иллюжн, уже обретшая нормальную форму, вытащила Соника. Эми первая выскочила из кабины и бросилась к ежу, который ещё не пришёл в себя.
- Лунар, - спросил Тэйлз, - Ты же говорила, что плохо плаваешь?
- Я быстро учусь, - ответила она и улыбнулась.
Соник с трудом открыл глаза. Первое, что он почувствовал, это острая головная боль и объятия ежихи. «Ах, Соник! Я думала, что ты погиб, и мы никогда не увидимся!» - трещала она. Когда Эми, наконец, отклеилась от Соника, все поймали его испуганный взгляд.
- Что с тобой, Соник? – тревожно спросил лис. В это время к месту событий подошёл Наклз и вместе с остальными уставился на Соника.
- Я... я ног не чувствую...
Соник проснулся в больничной палате. Он не помнил, как его отвезли в сюда, что с ним было по дороге, когда он уснул и т. д. Ёж посмотрел в окно и увидел полоску света, пробивающегося сквозь дырочку в плотных шторах. В помещении царил полумрак. Примерно то же самое было и у Соника внутри. Сейчас он не думал ни о б изумруде, ни о Хантер, ни о Нём и Них... Его интересовал лишь один вопрос: как скоро он сможет ходить. Ног ёжик по-прежнему не чувствовал, как будто их у него и не было. Сонику послышались чьи-то тихие голоса. Через щелку неплотно запертой двери можно было разобрать, что идёт беседа. Женский и мужской голос вели диалог. Мужской всё больше коротко спрашивал, а женский давал развёрнутые ответы. Он-то и интересовал Соника больше всего. Речь шла непосредственно о его самочувствии. Ёж не многое разобрал, но этого было вполне достаточно: «Передние и задние рога спинного мозга... Эфферентные нейроны... Двигательная функция... Умывает руки... Никогда...» Дальше Соник уже не слушал. «НИ-КОГ-ДА» - нараспев повторил он несколько раз. Сейчас ему хотелось вскрыть себе вены и завыть. На глаза сами собой наворачивались слёзы, которые ёж был не в силах остановить. Погружённый в не самые радужные мысли, Соник не слышал, как голоса смолкли, как скрипнула дверь и из дверного проёма вышел Бучер, как он сел на кровать и уставился на грустного ежа.
- А у тебя здесь неплохо: темно!
- Бучер? не ждал, если честно, - сказал Соник. – Раздвинь занавески, пожалуйста: хоть на солнце посмотреть, что ли... Я б и сам, да, видишь, калека... На всю жизнь...
- Значит, ты всё слышал, - подытожил Буч, подойдя к окну и одним движением руки наполнив комнату светом.
- Слышал, - отозвался Соник. – И не рад этому.
- Вот что, Соник, - заговорил крот, присев на край больничной койки и уставившись ежу прямо в глаза. – Совсем недавно я тоже был инвалидом. По зрению. Но этого почти никто не замечал. А знаешь, почему?
- ??
- А потому, что я понял: тебя считают калекой, только если ты ведёшь себя, как калека. А если не подаёшь виду – ты обычный полноценный парень! Во всяком случае, из любой ситуации есть выход. Просто мы не всегда видим его.
- И какой же выход из данной ситуации? – спросил слегка успокоившийся Соник.
- Если на обычную медицину рассчитывать нельзя, то надо применить нетрадиционную. Вот если бы Адита была здесь, она бы тебя разом вылечила! Но её унесли Они...
- И как вы собираетесь её спасать?
- Что значит «вы собираетесь»? И вы собираетесь! – Буч сделал ударение на «вы».
- Но я же больше не могу бегать...
- Да что ты будешь делать!! Я что, не ясно выразился?! Ни это, ни что-либо ещё не освобождает тебя от участия в спасении Адиты. В конце концов, мы найдём способ тебя вылечить. Возможно, даже через чёрную магию... – Бучер задумался после этих слов. Соник последовал его примеру. Только крот вспоминал Адиту. А мысли Соника был иные.
«Хантер... А ведь она могла бы помочь мне... Но она не придёт никогда...»
- Ну, ладно, мне пора, - сказал Буч, выйдя из мира раздумий в реальный мир. – Ты тут не скучай: через полчаса начнётся приём посетителей, и к тебе уже целая орава собралась.
- Если приём начнётся через полчаса, как же ты сюда попал? – недоумённо спросил Соник.
- У меня есть свои способы, - ответил крот, который явно не хотел распространяться об этих способах.
Через пять минут принесли завтрак. Покончив с ним, всё оставшееся до визита друзей время он провёл в бесплодных размышлениях о насущных проблемах. Но вот коридор наполнился шумом, гамом и суетой. Послышались голоса. Солировал голосок Эми. Она первая ворвалась в палату с огромным тортом собственного приготовления. А за ней последовали все остальные: все, кто был во время катастрофы, кроме Бучера и Адиты, разумеется. И кроме Хантер.
- Соник! – заверещала Эми, - Как ты себя чувствуешь? – и, не дождавшись ответа, продолжала, - Этот торт я приготовила сама специально для того, чтобы ты скорее поправлялся!
- А вот мой гостинец, - сказала Джевел, дождавшись, пока ежиха замолчит, и протянула Сонику термос. – Это – специальный настой целебных трав, который способствует поддержанию гомеостаза. Макробиотический продукт!
При словах «гомеостаз» и «макробиотический» все молча повернулись и посмотрели на киску. Она засмеялась и продолжила:
- Скажем, это для иммунитета. В общем, пей – будет только лучше!
- Соник, ну как ты здесь? – спросил Тэйлз.
- Да, в общем, нормально! – Соник вспомнил диалог с Бучером. В нём снова проснулся герой. – Мне здесь даже нравится: лежишь, как король, ничего не делаешь, а все вокруг тебя носятся... Рай!
Обменявшись с ежом ещё парочкой фраз, лис подошёл к медсестре и начал с ней о чём-то тихонько говорить. Она рассказала ему всё то, что говорила и кроту. После познавательной беседы изменившийся в лице Тэйлз отозвал в сторонку Эми и Наклза и передал им слова медсестры. Рядом с ними летал Чиз. После рассказа лисёнка ехидна тут же выбежал из палаты, а ежиха со слезами на глазах сначала подскочила к Сонику, крепко обняла его, а потом тоже скрылась за дверью. Все остальные уже догадывались, в чем дело.
Наклз бежал изо всех сил. «Я знаю, как спасти Соника! Если я сделаю это, то докажу всем, что я лучше него!» Ехидна направлялся в пещеру, где последний раз видел дьяволиц. Он думал, что Темптейшн может действительно помочь. И, если честно, Наклз был прав. Вот только по прибытии на место ехидна обнаружил, что дьяволиц в пещере уже нет. Разочарованный, Наклз побежал на бывший остров Демонов, но это уже так, для успокоения души. Эффект был тот же, разве что душа успокоилась. После этого ехидна решил, наконец, вернуться на остров Ангелов и приступить к исполнению своих обязанностей. По его прибытии на остров Круэл Фрей там уже не было. Зато около изумруда стоял какой-то маленький мальчик в тоге, глаза и волосы его были зелёного цвета, даже кожа была с таким же оттенком, казавшимся немного болезненным.
- А ты ещё кто? – удивлённо спросил Наклз.
- Я Эмеральд, - ответил мальчик и заулыбался простодушной детской улыбкой.
- Убирайся отсюда, пока я тебя не выставил! – грубо произнёс хранитель, в ответ на что Эмеральд громко и звонко рассмеялся и прыгнул на изумруд, после чего исчез. Казалось, будто он провалился в камень, как в яму. Поражённый Наклз подбежал к изумруду, ощупал его со всех сторон и, убедившись, что камень цел, и не найдя озорника, попытался забыть об этом инциденте.
Эми неслась по лесу, держа кувалду наперевес. «Ну, сейчас я ей!» - думала она. После пятнадцатиминутной пробежки ежиха нашла того, кого искала: на стволе вывернутого с корнем дерева сидела гиена, на руке которой восседал чёрный ворон. Хантер была спиной к Эми. Последняя, торжествуя, замахнулась молотком, разбежалась и опустила кувалду на спину гиены. Но за секунду до удара Хантер резко повернулась, выставила вперёд ладонь ребром, и молот Эми разлетелся на мелкие кусочки. Ежиха была психологически не готова к такому развороту событий и на секунду застыла от изумления. После этого она вновь пришла в себя и бросилась на Хантер.
- Это всё ты виновата, тыыы! Ненавижу тебя!
- Объясни спокойно, - сказала гиена, отстраняя удары Эми. Лицо её, и так не славившееся красотой, после того взрыва стало ещё более отталкивающим. Ухо было разорвано, а правый глаз пересекал огромный и глубокий свежий шрам.
- Что тут объяснять?!! Ты сначала хотела утопить моего Соника в озере, потом свела его с ума, затащила на какое-то кладбище...!!!!! А теперь он в больнице! Это ты всё подстроила!!!!!! – вопила ежиха.
- С чего ты взяла? – всё так же тихо и спокойно сказала гиена.
- А с того, что ты сначала сказала ему, что, мол, судьба не любит, когда хвастаются. А потом сделала всё так, чтобы Соник никогда больше не смог ходить! И даже в больницу к нему не пришла!!!
- А я должна была?
- А сама как считаешь? – Эми вдруг обессилено упала на колени, закрыла лицо руками и сквозь громкие рыдания и всхлипывания продолжала, - Он ведь всю дорогу в больницу бредил. Одну тебя вспоминал! А ты... Ты тварь!
Хантер опустилась на колени рядом с Эми, обняла её за плечи и почти что шёпотом сказала:
- Эмичка, спасибо!
- За что? – спросила ежиха, поднимая глаза и вытирая слёзы, - За то, что нахамила и с кувалдой бросилась?
- Да ты же мне глаза раскрыла!
Хантер позвала за собой птицу и скрылась среди деревьев, оставив поражённую Эми недоумевать дальше. Гиена поняла, что переигрывает. Даже если Хантер хочет полностью оградить ежа от себя, проявить элементарную сострадательность она просто обязана.
Приём в больнице окончился. Друзья Соника вереницей стали выходить из его палаты, как вдруг раздался тревожный голосок Крим:
- Ой, а где Чиз?
Все всполошились и стали искать пропавшего чао. Крим разрыдалась на всю больницу. Прибежал персонал и тоже стал искать Чиза, чтобы успокоить Крим. После пяти минут бесплодных поисков в конце коридора раздался крик кого-то из служащих:
- Да вон он, летит!
Все выскочили на крыльцо и увидели чао. Он был не один. За Чизом вприпрыжку бежала ехидна песочного цвета с голубыми глазами.
- Тикал! – обрадовано крикнул Тэйлз. – Ты пришла помочь Сонику?
- Маленький чао позвал на помощь, а я пошла за ним, - ответила ехидна. – Расскажите, что случилось, и я попытаюсь помочь.
Через пятнадцать минут Тикал сидела на койке рядом с Соником. Больше в палате никого не было. Ехидна не хотела, чтобы ей мешали. Процесс исцеления начался. Тикал прикоснулась рукой к ногам Соника, и камень на ободке загорелся голубым огнём.
- Что-нибудь чувствуешь? – спросила ехидна.
- Нет пока, - ответил ёж.
- А сейчас?
- Нет.
- Сейчас?
- Не-ет...
- Энергии маловато... – Тикал вытерла пот со лба, вздохнула и изрекла, - Сейчас попытаюсь выжать из этого камня всё, что можно!
С этими словами ехидна крепко зажмурилась от напряжения, а камень засветился так, что ослеплял глаза. Но энергии по-прежнему было мало. Соник уже начал отчаиваться, как увидел чёрный луч, который упал на камень Тикал. Ёж посмотрел в окно и увидел, что этот луч исходит от чёрного ворона, летающего над силуэтом гиены, сидящей на дереве. Лицо синего ежа просияло. В этот момент он почувствовал острую боль в ногах, которая прошла так же внезапно, как и возникла. Тикал открыла глаза, и поток чёрной энергии прекратился.
- Ну вот, я тебя вылечила! – торжественно произнесла ехидна.
- Спасибо, - сказал Соник, но как-то сухо и не отворачиваясь от окна. Тикал этот ответ не понравился, и она тоже посмотрела в окно, чтобы понять причину такого поведения Соника. Увидев Хантер, она понеслась к тому месту, где сидела гиена.
- Ведьма! Злодейка! – крикнула Тикал.
- И тебе тоже добрый день, - ответила Хантер, взирая с высоты ветки, на которой сидела.
- И ведь даже не помогла Сонику. А ведь он из-за тебя пострадал!
- Я его с собой не звала, - ответила гиена и спрыгнула. Ей не нравилось, когда на неё смотрели снизу вверх.
- И ещё: я давно хотела тебе сказать. Ты думаешь, что кто-нибудь поверит в то, что ты хочешь сделать добро, когда прикарманишь изумруды?
- Я прикарманю???
- Конечно! Вся эта болтовня про гармонию – чушь! А твой чёрный камушек – подделка! Даже дети знают, что изумрудов семь! И ты хочешь завладеть ими и творить зло, ведьма! Самое ужасное, что для осуществления своих коварных замыслов ты используешь невинного ребёнка!
- В одном я с тобой согласна, - ответила Хантер, - Так это в том, что подло использовать Крим, если я сама не могу сделать это. Но цель того стоит. А с Крим ничего не случится.
- И ты думаешь, что я тебе поверю?
- И ты думаешь, что мне важно, веришь ты мне или нет? – с этими словами Хантер пошла прочь, оставив Тикал стоять на том же месте.
7) Йог-Сотхотх
Хантер сидела у озера и тщательно изучала старую, пыльную книгу.
«Взывай к ужасному Азатоту, когда Солнце находится в знаке Овна, Льва или Стрельца; когда Луна идет на убыль, а Марс соединяется с Сатурном. Могучий Йог-Сотхотх ответит на твой призыв, когда на празднество урожая Солнце пребывает в огненном жилище Льва. Чудовищного Гастура призывай в Ночь Свечей, когда Солнце в Водолее, а Меркурий укреплен благоприятным аспектом тригона. Великого Ктулху позволено тревожить лишь в ночь Хэллоуина, когда Солнце пребывает в жилище Скорпиона и восходит Орион. Когда Хэллоуин совпадает с новолунием, сила твоих заклятий будет наибольшей. Шаб-Ниггурата заклинай в ту ночь, когда на холмах пылают костры Бельтана, а Солнце пребывает во втором знаке. Повтори обряды Дня Креста, и Черный появится пред тобою».
«Господи, как всё сложно! - сказала гиена, отложив книгу, - И как Адита в этом разбирается? Видимо, я никогда не узнаю этого, пока не спасу Адиту. Выберу подходящее заклинание, вызову Древнего, сражусь с ним. Конечно шанс того, что всё пройдёт гладко, очень и очень мал, но выбора нет. Бучера брать не буду: с ним только сложнее».
Потом гиена вновь открыла рукописи и стала подбирать заклинание.
«Азатота точно звать не буду: я слишком слаба. По-моему, хоть душа Азатота и обитает в Йог-Сотхотхе, но это же врата! Наверное, я смогу войти и найти Адиту а царстве Хаоса...»
Хантер перелистала страницы и нашла нужное. Она сразу же приступила к делу, действуя по инструкции.
«Дабы устроить Врата, через которые Они могут явиться тебе из Внешней Пустоты, надлежит установить в особом порядке одиннадцать камней. Сперва следует расставить четыре главных камня, которые укажут направления четырех ветров, каждый из которых дует в свою пору. На Севере воздвигни камень Великого Холода, который станет Вратами для зимнего ветра, и вырежи на нем знак Земного Быка: На Юге (на расстоянии пяти шагов от камня Севера) установи камень зноя, через который дуют летние ветры, и изобрази на нем метку Льва-змеи: Камень вихрей надлежит поставить на Востоке, где происходит первое равноденствие. Вырежи на нем знак того, кто поддерживает воды: Врата Ураганов должны отметить точку крайнего Запада (на расстоянии пяти шагов от камня Востока), где Солнце умирает по вечерам и возрождается ночь. Укрась этот камень эмблемой Скорпиона, хвост которого достигает звезд: Затем установи семь камней Тех, кто странствует в небесах, разместив их вокруг четырех внутренних Врат таким образом, чтобы их противоречивые влияния сконцентрировались в точке силы. На Севере, за камнем Великого Холода, на расстоянии трех шагов помести первый камень - камень Сатурна. Далее на равных расстояниях расположи по кругу по часовой стрелке камни Юпитера, Меркурия, Венеры, Солнца и Луны, пометив каждый соответствующим знаком. В центре этого сооружения надлежит установить Алтарь Великих
Древних, запечатав его символом Йог-Сотхотха и могущественными Именами Азатота, Ктулху, Гастура, Шаб-Ниггурата и Ньярлатхотепа. И камни эти станут Вратами, через которые ты призовешь их из Пустоты, лежащей за пределами времени и пространства».
Совершив все вышеуказанные процедуры, Хантер увидела, как из Магического круга пошёл тот самый красный свет, через который Они явились тогда, когда унесли Адиту. Хантер приготовилась ступить в круг, как её остановил голос.
- И ты собираешься проделать это одна? – рядом стоял Соник и с неким любопытством оглядывал круг.
- Да, - ответила гиена.
- Я с тобой! – сказал ёж и пошёл к кругу, но Хантер остановила его.
- Шутишь, что ли? Я даже Бучера с собой не взяла!
- Но тебе нужна помощь...
- Нужна, да. Но не такая. И почему ты вечно меня преследуешь?!
- А, может, я тебя люблю!!! – вырвалось у ежа.
Соник, конечно, думал о том, что когда-нибудь признается Хантер в любви, но он даже и предположить не мог, что его слова прозвучат, как упрёк. Тем более он не хотел говорить это именно здесь и именно сейчас. Просто вырвалось.
- Соник, - как-то тихо и ласково заговорила Хантер. – Соник, посмотри на нас! Ну, какая любовь может быть между ежом и гиеной? Тем более что я – некрасивая ведьма. И, по логике, мы враги. Ты должен, как и все, защищать изумруды от меня, а не помогать мне. Ты же Супер-ёжик... А об Эми ты подумал?
Как раз об Эми Соник сейчас и подумал, потому что она направлялась прямо к нему и Хантер, держа в руках новую кувалду.
- О чём это вы шепчетесь? – недовольно спросила она, но тут посмотрела на круг и красный свет из него и забыла, за чем пришла... Потом, опомнившись, ежиха схватила Соника за руку и со словами «Пойдём отсюда, Соник!» попыталась потащить бедного ежа за собой, но оступилась и упала... прямо в круг, где и исчезла. Соник полетел за ней. После этого врата мгновенно закрылись.
- О, нет! – подумала Хантер. Когда по ту сторону врат находится кто-либо, кто не сведущ в магии, их можно открыть только изнутри...
Соник очнулся. Было очень темно, и ничего вокруг не было видно. Стояла абсолютная тишина.
- Эми! – закричал ёж. – Ты здесь, Эми? Отзовись!
И откуда-то издалека донёсся слабый голосок:
- Соник! Я здесь!
Ёж точно не понял, в каком направлении нужно идти, но, повинуясь интуиции, сдвинулся с места, крикнув.
- Стой на месте! Я иду к тебе!
Соник медленно пошёл. На шестом шаге его ноги провалились во что-то липкое и тягучее. В тот же миг тьма рассеялась, и ёж увидел, что стоит в какой-то серой слизи, по поверхности которой пробегают мелкие волны, впереди него стоит Эми, сама в такой же слизи, и зовёт на помощь. А позади Эми виднеется некий замок довольно неблаговидной наружности. Соник сделал ещё шаг по направлению к ежихе, и его ноги очутились на абсолютно сухой поверхности, всё заполнилось сплошным белым светом. Казалось, будто ёж заперт в белой комнате, где возле стены стоит ежиха и всё также зовёт на помощь. Шагнув ещё раз, ёж очутился на поляне, усыпанной цветами, но цветы эти были выше самого Соника. Над ними кружили огромные бабочки. А впереди всё так же стояла Эми. Сделав ещё шаг, Соник почувствовал, что стало невыносимо жарко. Перед его носом полыхало пламя! А в центре пылающего круга стояла Эми. Вид у неё был немного растерянный. Хоть Соник стоял уже довольно близко к ней, казалось, что она глядит не на него, а сквозь него. Сам факт, что ежиха находится в пламени, заставил Соника в три прыжка очутиться возле неё. Во время пути в глазах очень сильно рябило, и ёж испытывал довольно противоречивые ощущения. Добравшись, наконец, до ежихи и взяв её за руку, Соник вновь очутился в кромешной тьме.
- Эми! Ты же только что стояла посреди пламени! – удивился ёж.
- Я? – не менее удивлённо переспросила Эми. – Я была вот здесь. И тут очень темно. Пошли отсюда.
- Пойдём, - Согласился ёж. – Пока не случилось чего...
На этот раз Соник решил идти не прямо, а вбок. После этого шага ёж и ежиха очутились в старом коридоре. Видимо, они были внутри того замка, который видел Соник. Стены коридора были сплошь усеян дверьми.
- Куда мы пойдём? – спросила Эми ежа. Но ответил совсем не Соник. Голос, раздававшийся «из ниоткуда», был похож на Адитин.
- Откройте первую попавшуюся дверь, но прежде, чем зайти, подумайте, где и с кем хотели бы оказаться.
- Эми, постарайся ни о чём не думать, -попросил Соник. Доверься мне!
- Конечно! – закричала ежиха. – Ведь ты же мой герой!!!
Ёж толкнул дверь, находящуюся справа от него и вошёл. То, что увидела Эми, это яркий свет, поляна, заполненная солнцем, и Адита.
- Адита, расскажи, где мы? Как выбраться отсюда? – завалил её вопросами Соник. – Это ты нам помогла?
Крыса усмехнулась и ответила:
- Всё, что ты видишь – лишь иллюзия. На самом деле вы находитесь всё в том же кругу. Вы как будто уснули. Главное – вовремя проснуться...
- Но как, как, как? – торопил её Соник. – Как это сделать?
- Ты знаешь ответ и сам, - сказала знахарка. – На уровне подсознания... А теперь мне пора. У меня здесь остались дела.
- Но разве тебя не похитили? – спросила Эми.
- Похитили. Но мне это только на руку. Захочу – уйду. А сейчас мне необходимо вернуть кое-что...
Знахарка начертила в воздухе круг своим жезлом, и в результате образовался проход. Он вёл в тот коридор, где недавно были Соник и Эми.
- Адита... А можно с тобой? – спросил Соник.
- Да чего же нельзя-то?
Ежи скользнули в коридор вслед за старой крысой. Они долго блуждали между дверей и комнат, закоулков и разветвлений коридора-лабиринта, как вдруг Адита остановилась посреди одной из комнат. Здесь было почти пусто. Вокруг – только каменные стены без какого-либо намёка на окна. Темно? Нет. Свет исходил от небольшого пьедестала, стоящего посреди комнаты. Все трое подошли поближе. На пьедестале лежал старый и засаленный листок бумаги формата А4 с потрёпанными краями. На нём старинными буквами было выведено всего две строчки. Какие, Соник и Эми не узнали: Адита быстро схватила светящуюся бумагу и сунула под подол. Видимо, эти небольшие сведения были чрезвычайно важны для неё.
- Теперь мне здесь больше нечего делать. Я возвращаюсь. – Сказала довольная крыса. – Вы со мной?
- Конечно! – закричала Эми.
- Идите, я вас догоню, - сказал Соник, который что-то усиленно рассматривал на крохотном столе, втором и последнем значимом атрибуте этой комнаты.
- Хорошо, - ответила Адита. – Пойдём, Эми.
Ежиха послушно побежала за знахаркой, поминутно оглядываясь на Соника, пока он не пропал с её поля зрения. Соник же и не думал сейчас идти за крысой. Он нашёл то, что очень заинтересовало его. Перед ним лежал документ с Того мира, заголовок которого гласил: «Список душ преступников и ведьм, определённых в преисподнюю». Он отчаянно перелистывал страницы. Имена были расписаны в алфавитном порядке, а с правого края имелся особый столбец, куда ставились галочки в случае безапелляционного отправления души в ад. В некоторых случаях под именем располагались краткие сведения, подтверждающие тот или иной приговор. Наконец, взгляд Соника остановился. Перед ним красовалось имя «Hunter Hyena witch-ХІІІ». Значит, в её родословной было 12 ведьм. Она – тринадцатая. Боковым зрением Соник уже видел, что в столбце справа стоит пометка. Но ёж не хотел верить в то, что Хантер – зло. Набрав в грудь побольше воздуха, он перевёл взгляд вправо и увидел жирный вопросительный знак. На сердце сразу как-то полегчало. Да, Соник знал, что Хантер не идеальна, в чём убедился на практике, и неоднократно. Но не настолько же она плоха, чтобы отправлять её в ад! Теперь Соник возложил на себя миссию предупредить Хантер, что судьба её души под вопросом, что ещё не поздно всё исправить, и этим заработать хотя бы уважение в её глазах, прекрасных синих глазах.
- Адита, можно тебя спросить? – робко сказала Эми, пользуясь тем, что осталась со знахаркой наедине.
- Спрашивай, - неохотно ответила крыса.
- А ты умеешь заглядывать в будущее?
- Говори конкретно, что тебя интересует, - сухо сказала Адита.
- Скажи, Адита, Соник... Соник женится на мне?
- Конечно. Я тебе это и без магии скажу.
- Я знала!! – завопила ежиха на весь замок. – Я знала, что он меня любит!!!!!!
- Замолчи. Не любит он тебя.
Выражение лица Эми сразу же изменилось.
- Но ты же сказала, что он женится на мне...
- Да. И была права.
- Но тогда как же...
- Вот скажи мне, ты влюблена в чашку кофе, которую выпиваешь по утрам?
- Не-ет... А причём здесь это?
- Да притом, что Соник твой в тебя тоже не влюблён. Он к тебе привык. Казалось бы, никаких особых чувств, но если ты вдруг уйдёшь из его повседневной жизни, для него это будет настоящая катастрофа. Привязанность – более крепкая и верная основа для союза, чем переменчивая любовь, которая рано или поздно разбивается об обыденность буден и элементарные житейские проблемы...
- А Хантер? Её он любит?
- Вот тут ты оказалась права. Бедняжка Хантер... Если бы она открылась Сонику с самого начала, он бы не обратил на неё внимания. Но нет же! Она постоянно убегает, прячется от него, пытаясь претворить в жизнь поговорку «с глаз долой – с сердца вон». Но с Соником этот номер не проходит. Наоборот, эффект получается самый что ни на есть противоположный: вечная загадка, нерешённый вопрос только притягивают ежа, создают излишнюю заинтересованность. Также Хантер – первая девушка, которая отвергла Соника. И именно это послужило началом к зарождению в его сердце чувства. Насколько это чувство сродни любви, я не знаю. Возможно, если Соник добьётся ответной любви, по крайней мере, увидит проявления того чувства у Хантер к нему, он тут же охладеет. Но, видно, этому не бывать...
- А сама Хантер? Она его любит или нет?
- Не знаю, - неуверенно сказала Адита.
- Как не знаешь? – удивилась Эми. – Ты же всё знаешь? Ты же умеешь читать мысли?
- Понимаешь, - начала объяснять крыса, - Хантер тоже превосходно читает мысли. А те, кто может это делать, также имеют способность блокировать доступ ко всем или некоторым собственным мыслям. Вот у Хантер, например, просмотр всего раздела, связанного с Соником, не доступен.
- Значит, она его всё-таки любит...
- Не знаю... Видишь ли, она не держит в тайне как самые хорошие, так и сааме что ни есть дурные мысли. А это редко у кого встречается. Обычно плохие думы стараются скрыть от всеобщего обозрения. А она этого не делает, хотя и может. Редкая честность! Давай не будем гадать по поводу отношения Хантер к Сонику, раз она не хочет, чтобы другие знали об этом.
Крыса остановилась. Ежиха вслед за ней сбавила шаг. Перед ними начинался какой-то туман.
- Вот здесь и находится один из выходов, - сказала Адита. – Это самый простой и доступный из них.
- Стой-ка, - вдруг сказала Эми. – А разве мы не должны были встретить Их?
Глаза Адиты чуть не выскочили из орбит. Она схватилась за голову и закричала:
- Зачем же ты это сказала? Ведь Они не могут навредить нам, пока мы не вспоминаем о Них!!!
В это время прямо сзади начал расти какой-то силуэт.
- Но я не знала... – оправдывалась ежиха. – А почему ты сразу не предупредила об этом?
- Если бы я это сделала, сама бы вспомнила о них... – Адита схватила Эми за руку. – Бежим!
- Но там же Соник!!! – вспомнила Роуз.
- Он справится, - говорила крыса, увлекая Эми за собой в туман. – Соник знает, что делать. На уровне подсознания. А в критически ситуациях такие знания всегда всплывают наружу. Учитывая, что сейчас ситуация как раз критическая, то за него не стоит волноваться.
«Если Адита так уверена, что Соник справится, значит, у неё есть причины так полагать», - заключила Эми, но всё ещё переживала. Да кто на её месте остался бы равнодушен? Бучер, разве что...
Адита уводила Эми всё дальше от мерзкого силуэта. Туман стал совсем густой, и дороги не было видно. Через пятнадцать минут ходьбы крыса изрекла: «Тебе – сюда, мне – сюда», - и с силой толкнула Эми в бок. Ежиха упала, а когда встала, увидела, что лежит на поляне возле Магического круга. К ней тотчас же подбежала Хантер, помогла подняться и спросила:
- Эми! Почему ты одна?
- Соник... он остался там...
8) Ежи
Перенесёмся немного назад во времени, начиная с того момента, как Соник и Эми пропали в Йог-Сотхотхе. Хантер упала на колени и начала вглядываться в круг, из которого больше не исходил красный свет. Потом она вновь взяла в руки книгу магии и стала искать заклятие, которое может ей помочь. Но такового не было. Гиена со злостью отшвырнула книгу в сторону и стала перебирать все известные ей заклятья, чтобы добиться хоть какого-то эффекта. Но ничего упорно не происходило, врата Йог-Сотхотх не открывались вновь. Даже Азатота, Их повелителя, она призвать не смогла. Отчаявшись, Хантер тяжело вздохнула и тупо уставилась в землю, решив ждать здесь, пока ситуация не переменится. Не важно, в какую сторону – лишь бы она смогла открыть Врата. Это ужасно – знать, как помочь, хотеть помочь и быть лишённым возможности это сделать. Конечно, Эклипс бы сказала, что самое ужасное – это когда стоишь на посту или сидишь в засаде, а тебе приспичило... Тяжёлое молчание было прервано голосом, которого Хантер никак не ожидала. «Неужели?. . »
- Что, доигралась?
Гиена обернулась. Её догадка оказалась верной. Она не заметила, как и когда появился Шэдоу, но факт был налицо: ёж стоял перед ней и мерил её взглядом. Не возможно было понять, то ли это жалость, то ли презрение, то ли что-либо ещё...
- Дилетантские эксперименты с вратами обычно и заканчиваются чем-то подобным, так что ничего удивительного.
- А ты можешь открыть их сейчас?
- Без изумрудов – нет. А они, как известно, на острове Ангелов.
- У меня тоже есть один, - сказала гиена и протянула Шэдоу чёрный камень. Тот взял его и осмотрел с нескрываемым любопытством.
- Странно... Если судить по энергии, то камень настоящий... Удивительно то, что даже я, как совершенная форма жизни, не знал об этом... А откуда он у тебя?
- Длинная история. Расскажу после того, как ты откроешь коридор.
- Сейчас, минутку! Запомни: главное - не наличие изумруда, а умение им пользоваться!
Но сколько бы Шэдоу не пытался, эффект был тот же, что и у Хантер.
- Надо же, какой мощный барьер! – сказал ёж, вытирая пот со лба и возвращая изумруд хозяйке. – Надеюсь, ты сможешь применить его в других целях. – Ёж собрался уходить.
- Подожди. Кстати, о других целях: я хотела попросить тебя о помощи.
- Какой именно? – спросил Шэдоу, но без энтузиазма.
Хантер вкратце рассказала ему Таинство гармонии.
- Я подумаю, – ответил Шэд. В его голове проносились мысли: «Да, вообще-то, судя по тому, что рассказывает Хантер, она права. Но мало ли что можно ожидать от чёрной ведьмы. Хотя похоже на то, что эта гиена говорит правду... С другой стороны, потеря изумрудов лично мне не выгодна...»
- Не беспокойся, я в долгу не останусь, - заверила его гиена. Она уже давно придумала, как отблагодарить ежа. И эта мысль очень ей нравилась, тем более что для осуществления данного плана всё было уже продумано.
Шэдоу недовольно посмотрел на неё и сказал:
- Будешь лезть в мои мысли – точно не соглашусь.
Слегка обиженный ёж развернулся и пошёл прочь, постепенно растворяясь в воздухе по мере удаления от Хантер. В тот момент, когда его силуэт окончательно скрылся из виду, из Магического круга вывалилась Эми.
Вернёмся к Сонику. Ёж закончил изучения документа, где решалась судьба Хантер, и развернулся, чтобы пойти вслед за давно ушедшими Эми и Адитой, но путь ему преградили какие-то бесформенные существа, больше похожие на сгустки эфира. Соник не испугался. Напротив, небольшое количество адреналина в крови ему даже нравилось. Когда одна из странных фигур перешла в наступление, а именно перетекла поближе, Соник свернулся в клубок и на высокой скорости прошил врага насквозь. Но образовавшееся отверстие тут же затянулось, и от дыры след простыл... Синий ёжик понял, что таким образом Их не одолеть. Напротив, проникновение через Его тело причинило вред самому Сонику: вещество, из которого состояло тело Древнего, имело щелочную среду, поэтому ужасно разъедало кожу. Древние сомкнулись вокруг ежа плотным кольцом, которое всё сжималось и сжималось...
«Всегда есть решение... Всегда есть решение... – думал Соник. – Нужно только найти его. Что говорила Адита? Это только иллюзия, поэтому я могу изменить ситуацию в лучшую для себя сторону. Если я не могу избавиться от Них, пусть мне поможет тот, кто способен на это!»
После того, как Соник подумал это, рядом с ним возник зелёный мальчик в тоге. Увидев его, Древние бросились врассыпную, а их уродливые лица стали ещё более отталкивающими. Мальчик повернулся к Сонику лицом, засмеялся, потом хлопнул в ладоши, и после этого прямо в воздухе образовалась своеобразная «дверь», за которой виднелась известная ежу поляна. Соник хотел поблагодарить неизвестного мальчика, но прежде, чем он успел раскрыть рот, ребёнок растворился в воздухе. Ёж пожал плечами и последовал в магическую «дверь». Когда он вышел на поляну, его ждали Эми и Хантер.
- Соник!!! – закричала Эми и бросилась обниматься, - Я так за тебя волновалась! Какое счастье, что ты жив!
- Спокойно, Эми, всё нормально... – Кряхтя, ответил ёж.
- Адиту видел? – спросила Хантер.
- Да! – в один голос ответили ежи.
- Она вернулась, - продолжил Соник.
Хантер резко развернулась, схватила свою книгу и побежала.
- Какая она чёрствая! – сказала Эми, нахмурившись.
- Может, дело в том листочке, который взяла Адита... – предположил Соник.
- И вечно ты её выгораживаешь! – обиженно сказала Эми. – А она ведь на тебя даже и не смотрит!
- А почему? – Соник, задавая этот вопрос, так посмотрел на Эми, будто она и вправду знала ответ, но по какой-то причине держала его в тайне.
- Почему, говоришь? – зло огрызнулась ежиха. – А потому что ты грубиян!!
Обиженная Эми побежала прочь, а Соник не знал, стоит догонять её или нет.
В конце концов он побрёл в совершенно другую сторону. Ему вдруг стало интересно, почему Эггман так долго не даёт о себе знать. Когда он пришёл на то место, где должна быть база, то увидел следующую картину: посреди ландшафта красовалась огромная яма. И всё! Как будто база провалилась под землю. Соник прыгнул в эту яму, которая оказалась довольно глубокой, но с покатыми склонами, то увидел на полу и на стенках остатки мерзкой слизи.
Вот так Они устраняют конкурентов...
Вряд ли злодей погиб вместе со своими роботами. Скорее всего, он теперь находится Там, где недавно побывали Эми и Соник, и бесконечно блуждает из пространства в пространство...
- Адита! Ади-ита! – кричала гиена.
Крыса развернулась и увидела Хантер, которая мчалась ей навстречу. Лицо гиены, обычно не богатое на эмоции, было очень взволнованно.
- Адита!!!
- Что ты так кричишь, Хантер? – спросила знахарка. – Аль случилось чего?
- Адита, ты запечатала коридор, через который выходила?
- Нет... – тихо ответила крыса, которой тоже стал передаваться испуг Хантер.
- Так Они же теперь возвратятся!
- Знаю... – ещё тише ответила Адита. Она поняла, что только что поставила под угрозу жизнь на Мобиусе... Одно лечишь – другое калечишь.
9) Осложнения
Последние два дня прошли для острова Ангелов тихо и спокойно. Даже на небе – ни облачка! Лёгкий и приятный ветерок шаловливо копошился в зелени и приятно ласкал щёки. Щадящие солнечные лучи светили более приглушённо, отчего не было той жары, которая обычно царит здесь в июле месяце. Июль ведь уже прошёл... Да, лето подходило к концу. И в эти последние деньки оно пыталось оставить о себе наилучшее впечатление, чтобы запомниться тёплым и ласковым и быть долгожданным. Наклзу нравилась такая погода, и он целыми днями валялся на травке и вдыхал сладковатый аромат отцветающей флоры. Ему казалось, что жизнь снова вернулась в своё обычное русло, что всё уже позади, что теперь уже никто и ничто не может нарушить драгоценный покой. Бедный, он же не знал, что это – затишье перед бурей...
Всё началось на третий день. Наклз проснулся оттого, что вместо запаха цветов в воздухе витал другой, от которого появлялась тошнота. Только из особой вежливости можно было сравнить его с ароматом ботинка рабочего-ударника, который служил этому трудоголику верой и правдой лет двадцать, не меньше, или с благоуханием ноги, которая всё это время в нём обитала. Терзаемый сомнением, Наклз стащил с себя носок, понюхал и, зашатавшись, понял, что всё-таки вонища была не такая. Вернув носок на прежнее место, ехидна, догадавшийся, что добра ждать нечего, встал прямо перед изумрудом, загораживая его собой, и выставил вперёд кулаки. Так продолжалось минут пять, и Наклзу, ожидавшему драки, такая перспектива не нравилась. Тем более смрад стал усиливаться, и от него слезились глаза.
- Да кто здесь развонялся? – громогласно рявкнул хранитель, - посмотри мне в глаза!!! - Вместо ответа перед ним начало сгущаться чёрно-серое туманное облако, которое никак не могло приобрести конкретной формы и всё время перетекало из одной плоскости в другую.
«Да, такому посмотришь в глаза...» - грустно подумал ехидна, одновременно прикидывая, как же можно справиться с туманом. Внезапно среди беспокойного облака прямо по центру обозначился одинокий красный глаз, взглянув в который, ехидна застыл на месте.
«Чёрт, я не могу пошевелиться! – досадовал Наклз. Хотя «досадовал» - это мягко сказано. – Пусть лучше он сменит тактику! Хоть что, но лишь бы я мог атаковать!!»
Одноглазое облако подчинилось.
В первую секунду Наклз... не заметил ничего. Но потом, решив набрать полную грудь воздуха, чтобы атака была более успешной, понял... что не может это сделать. Ехидна пытался сделать вдох, но воздух не доходил до лёгких, а проваливался в какую-то чёрную дыру, находящуюся, наверное, в трахеях. Но хранителя в эту минуту, точнее секунду меньше всего волновал вопрос, где находится оная дыра... Дышать, дышать! Наклз схватился обеими руками за грудь и бессильно повалился на землю... Увидев, что атака прошла успешно, недоброжелатель двинулся прямо на изумруд, но был остановлен окриком.
- Вот тебе кукиш!
Одноглазое чудо и впрямь увидело перед собой кукиш. От неожиданности Древний забыл о контроле над дыханием Наклза, и тот, жадно глотая воздух, встал на ноги и прыгнул между изумрудом и нарушителем спокойствия.
- Пошёл вооон!!!! – завопил ехидна что есть мочи, то есть на сколько хватало воздуху, потому что дыхание у него ещё не нормализовалось полностью. Одноглазый послушно растворился в воздухе. После этого Наклз перевёл взгляд в сторону и увидел Эклипс, которая всё ещё не разжала кукиш.
- Эклипс? – удивился хранитель. – А ты что здесь делаешь?
Дикарочка помахала перед носом ехидны сидюшником, батарея которого была почти полностью заряжена.
- Ты что, от изумруда плеер заряжаешь? – удивлённо спросил ехидна.
- Нет, блин, пластмассовые какашки пересчитываю! Кстати, давно хотела спросить: а здесь есть специальное помещение под туалет? А то в алтарях обычно такового не наблюдается...
- Нет.
- А тогда как...
- Понимаешь, - нервно ответил Наклз. Ему ужасно хотелось сменить тему. – Остров Ангелов – это как бы один большой сортир.
После непродолжительного молчания до Наклза, наконец, дошло, какую кощунственную фразу он только что изрёк, и ехидна безнадёжно пытался исправить положение.
- Нет, я не то хотел сказать!
- Не – не, как раз всё правильно!
- Как хранитель, я официально заявляю, что...
Эклипс нагло перебила его:
- Что если остров – сортир, то я – дежурный по горшкам!
- Замолчи сейчас же, или я за себя не ручаюсь!
- Вот тебе и благодарность! – Эклипс типа сменила тему.
- За что?
- За изумруд.
- Это я его спас, а не ты!
- Вот как? – Эклипс начала загибать пальцы, перечисляя свои подвиги, - Я показала кукиш, сама же была и спонсором показа, а ты только акустику испортил!
- По крайней мере, это после моей реплики Древний обратился в бегство!
Так это или нет, оппонентам не суждено было выяснить, потому что прямо перед ними выросло шесть скоплений неизвестного вещества, которые начали изменяться в пространстве...
Джевел сидела на поляне одна. Она в первый раз за последний месяц вышла из лаборатории, чтобы просто прогуляться. Киска здорово похудела. Под глазами появились мешки. Было видно, что она недоедает и недосыпает. Времени она зря не теряла: киска осуществила свою заветную мечту. Теперь после того, как она защитила докторскую по биологии, учёные мужи признали, что глупость блондинок – миф, и стали наименовать данную светловолосую кису не иначе, как Доктор Пусси. Но не докторская диссертация вымотала новоявленного официального учёного. Джевел уже месяц как работала над каким-то проектом в своей лаборатории. Скажу только, что он назывался «Affected-Em». (Может, кто-то уже догадался, на что отважилась эта смелая киска). Решив передохнуть, Джевел отправилась именно на ту поляну, где встретила Соника. Нет, Соник здесь действительно ни при чём. Дело в том, что на этой поляне растут самые красивые цветы. Доктор Пусси, нет, Джевел сидела напротив куста шиповника, да-да, того самого, и любовалась им. Блокнот, который она вечно носила с собой, сейчас лежал в стороне, а карандаш и вовсе затерялся в траве.
- Привет, Джевел! – послышался тоненький детский голосок, а рядом – «Чао, чао!»
- Привет, Крим! А что ты здесь делаешь?
- Я решила нарвать цветов и сплести из них огромный венок! А ты?
- Просто отдыхаю.
- Какой красивый кустик! – Крим показала пальцем на шиповник, дотронулась до него и отдёрнула руку. – Ай, какой колючий! Наверное, это плохой цветок!
- Да, колючий. Голыми руками его не возьмёшь. Но это только защита, которая очень нужна в наши дни. А под шипами скрывается очень чувствительная и ранимая натура... Прям, как Соник.
- Почему? – спросила Крим, не поняв перехода и от удивления захлопав глазками.
- Секрет противоречивого характера Соника прост. Дело в том, что в нём одновременно уживаются две личности: Супер-ёжик и, скажем, просто Соник Хейджхог. Первого пронять не так-то просто. Он отлично знает эту жизнь и уже успел подмять её под себя. У него почти нет чувств, так как это невыгодно, мыслит логически. Второй же – полная противоположность первому. Он подвержен случайным чувственным порывам, минутным настроениям, плохо противостоит психологическому давлению. Имеет слабую психику. Только обычно второй сидел где-то очень далеко и глубоко, за первым, и находился в спящем состоянии.
- А теперь? – спросила девочка, не готовая к такой информации и так и не разобравшаяся в ней до конца.
- Теперь он проснулся.
- А кто его разбудил?
- Хантер. Не знаю, как это у неё получилось, но факт остаётся фактом: чисто случайно она сделала то, что Эми пытается совершить уже долгие годы. И мне страшно.
- Почему?
- Потому, что я не знаю, что будет, если тот второй возьмёт верх над первым...
Разговор прервал звук мотора и крик Тэйлза:
- Джевел! Крим!
Самолёт приземлился на поляне, случайно наехав на шиповниковый куст и сломав его.
- Тэйлз, что случилось?
Из самолёта высунулась Эми.
- Беда на острове Ангелов!
- Адита почуяла плохую энергию, - добавил голос Соника, донёсшийся из хвостовой части Х-Торнадо.
Джевел схватила блокнот и прыгнула в кабину рядом с Эми. Самолёт взлетел ввысь и оставил Крим и Чиза на поляне. Девочка поправила колючие ветки, подставила палочку, зарыла её в землю, оторвала лоскуток от платья и привязала им шиповник к опоре. Желания рвать цветы заметно поубавилось. Чиз тоже пищал без прежнего энтузиазма.
- Хоть бы всё было хорошо! – сказала Крим. Она не хуже Адиты чувствовала, что с камнем что-то не так.
10) «Каменный гость»
- А в нашем лесу большеротых бьют!
- Замолчи, хуже будет!
- Да хуже уже некуда!
Действительно, шесть древних были куда хуже, чем один! Но Клюша ошиблась: хуже было куда! Рядом с шестью чёрными сгустками материи появился один красный, превосходящий их в объёме и, как выяснилось, в статусе. В отличие от предыдущего нападения, Древние не атаковали первыми. Они ждали.
- Чёрт, чего они стоят? – злился хранитель. – И что теперь делать?
- Постоим тоже, - оптимистично сказала Вайлдкэт. – По-моему, это лучше, чем драться с тем, что даже потрогать проблематично.
То, что было проблематично потрогать, задвигалось и приняло сферическую форму, только красный сгусток остался недвижим. Чёрно-серые «мячики» покатились в сторону Наклза и Эклипс. Сначала они ехали медленно, потом всё быстрее и быстрее... Атакуемые машинально отскочили, когда шары пролетели прямо над их головами, а те, воспользовавшись случаем, построились вокруг изумруда Хаоса, слившись в единую сферу, содержащую изумруд внутри себя.
- Просто замечательно!! – отреагировал на это Наклз.
- Прикольный шарик, - сказала Клюша.
В это время красный сгусток материи начал трансформироваться. Он распался на более мелки части субстанции, которые тоже приняли сферическую форму, а сверху с хрустом покрылись плотной оболочкой. Они начали на бешеной скорости летать вокруг чёрной сферы, изолируя её таким образом от постороннего вмешательства.
Небо стало постепенно заволакивать тучами. Солнце скрылось за ними, и становилось очень темно. В небе то и дело происходили электрические разряды, напоминающие грозовые, только молнии не возникали внезапно и не тянулись к земле, а непрестанно копошились там, в небе, среди свинцовых туч.
- Я это в ужастиках видела, - прошептала Эклипс.
Наклз молчал. Отчаянно соображая, что предпринять в связи с таким поворотом событий, ехидна никак не мог разработать нужную стратегию. В конце концов, он выставил кулак вперёд и приготовился к удару. Эклипс преградила ему дорогу.
- Стой! Гляди, как красные вращаются! Там же, как в вентиляторе: сунешься – изрубит на куски! А я против.
Наклз и сам не был сторонником перспективы быть шинкованным, как лист салата. Но другого плана у него не было. Отстранив пантеру, ехидна кинулся в центр событий, но тут же, поколоченный, отлетел в сторону. Не взирая на предостережения Эклипс, Наклз вновь поднялся на ноги и повторил попытку. Она оказалась такой же результативной, как и предыдущая.
- Я не отдам вам изумруд!! Не отдам, слышите!!! – кричал хранитель, кидаясь на Древних в третий, четвёртый и пятый раз. На шестой сил уже не хватило. Наклз уже просто полз по земле в Их сторону, истекая кровью тихонько повторяя «не отдам!». Эклипс не зная, как остановить виновников происшедшего и происходящего, просто выкатила свой мотоцикл, на котором, собственно, и прилетела, взвалила обессилевшего Наклза на заднее сиденье, завела мотор и улетела в неизвестном направлении. Как раз ей навстречу двигался самолёт.
- Хоть Соник здесь. Слава Богу! – подумала Клюша, подбавив газу и скрывшись вместе с Наклзом из поля зрения.
Соник, стимулируемый кольцом, уже мчался «на всех ногах». Но пробить шар из древних ему не удалось, как и Наклзу, хотя первый прошёл намного глубже, чем второй, и не сразу был выброшен вертушкой красных шариков. И снова на коже появились маленькие следы щелочных ожогов. Прежде, чем ёж бросился в повторное нападение, Джевел взяла пробу едкого вещества, поразившего кожный покров Соника.
Вторая попытка ежа снова оказалась безрезультатной. Ну, если не считать того, что в воздухе появился восьмой Древний грязно-коричневого цвета. Этот был точно сделан из камня, причём очень твёрдого. При помощи второго кольца, вовремя предоставленного Тэйлзом, синий ёжик кинулся на врага, пробив в нём четыре отверстия. Но... через пару секунд они заполнились новой порцией породы. «Каменный гость» размахнулся и дал сверхзвуковому ежу с правой. Удар был достаточно сильный и точный, поэтому Соник полетел куда-то за пределы острова Ангелов. Тэйлз вовремя среагировал и полетел спасать своего лучшего друга.
- Я тебе покажу, как бить Соника!!! – раздался гневный голос Роуз. – Ты у меня ответишь!
Ежиха полетела на коричневого врага, но, как можно было догадаться, атака провалилась. В отличие от Соника, Эми не получила оплеуху, а просто была галантно убрана с дороги, типа «не лезь».
- Так не на врагов нападают, а зарплату требуют! – съязвила Руж, которая когда-то успела появиться на острове. Неподалёку маячила фигурка чёрного ежа. Ещё дальше виднелась чуть заметная точка, напоминающая собой гиену. Летучая мышь поднялась в воздух, изобразила коловорот и попыталась просверлить «каменного гостя» насквозь. Ей это удалось, но при этом повторился печальный опыт Соника: дыра заросла сама собой. В игру вошёл чёрный ёжик. Он уже успел сбегать до Хантер и обратно, и теперь в руке Шэдоу, а точнее, Супер Шэдоу светился чёрный изумруд Хаоса. Бесстрашный ёж надвигался на Древнего. Но тот нисколько не выглядел испуганным. Наоборот, его уродливое подобие лица расплылось в ехидной улыбочке. Недруг щёлкнул пальцами, сжал кулак и вновь разжал его. На каменной ладони появилась стеклянная призма с неким красным светящимся кристаллом внутри.
«О нет, заземлитель!» - только и успел подумать ёж, как начал терять свои супер-способности. Он познакомился с такого рода субстанцией уже давно, но не думал, что встретится с ней вновь. Шэдоу бессильно рухнул на землю, выронив драгоценный изумруд. В это время, сопровождаемый побудительными возгласами Эми, Тэйлз уже вернулся на Торнадо вместе с Соником, который приготовился атаковать.
- Соник, подожди! – окрикнула его Джевел. Ёж приземлился на землю рядом с доктором Пусси, которая протянула ему склянку с распылителем.
- Что это?- поинтересовался ёж.
- «Царская водка». Смесь серной и азотной кислоты. Проанализировав состав неизвестного вещества, входящего в структуру Древних, я обнаружила щелочную среду. Кислота нейтрализует щёлочь, и проблем станет гораздо меньше.
- Понял.
- Только осторожно: химикаты не разбирают, где друг, а где враг.
- Понял.
- И не разбей.
- Понял.
- Используй экономно.
- Понял.
Понятливый ёж бросился в атаку, распыляя страшную смесь кислот. Конечно, серная кислота легко переходит в парообразное состояние, почему могла бы спокойно выжечь глаза, но мелкие её капельки хорошо адсорбировались на Их поверхности. После соприкосновения с кислотами субстанция исчезала. Это воодушевило всю команду: Руж, отчаянно работая крыльями, а Тэйлз – хвостами, распыляли царскую водку с высоты, стараясь не задеть при этом Соника, отчаянно драпающего посреди исчезающих Древних, и Шэдоу, который никак не мог прийти в себя после встречи с заземлителем. Даже Эми, и та бегала с маленькой баночкой.
Но Их становилось всё больше. Когда исчезали одни, их место занимал другие, всё более и более отвратительные. Соник и друзья не успевали, а у Джевел кончались реактивы...
На помощь подоспели сёстры-дьяволицы. Свит Темптейшн распыляла кислоту вместе с остальными, а Льюэрид Марс и Круэл Фрей дрались по-своему: Марс превращалась в огонь, а Фрей выбивала красные крутящиеся шарики около изумруда своими косичками. На поле битвы появилась Лунар Иллюжн. Изумруд на неё не действовал, потому что его влияние компенсировалось защитной оболочкой из Них, через которую в тот момент пыталась пробиться Фрей.
На миг сопротивление прекратилось. Все собрались вокруг Джевел, чтобы получить новые порции «царской водки», но в руке у киски виднелся только один маленький флакончик. Последний!
- Нужно опрыскать всех Их одновременно, тогда они больше не смогут появляться, - заключила киска.
- Джевел, дай его мне! – попросил Соник. – Я смогу распылить его во многих точках почти одновременно!
Доктор Пусси уже протянула было кислоту ежу, как раздалась фраза:
- Дай его мне, Джевел.
Все обернулись на голос. Он принадлежал Хантер, в руке которой светился чёрный изумруд, который обронил Шэдоу. Киска удовлетворила просьбу подруги. В тот же миг Хантер исчезла вместе с драгоценным реактивом. Послышался чей-то голос, сетующий на Джевел, Хантер и Древних. Но перебила его сама Хантер. Внезапно на земле образовался бугорок, который стал подниматься всё выше и выше, в конце концов, достигнув метровой высоты. Лишние куски почвы обсыпались, и выпуклость приобрела форму гиены с пробиркой в руках. Точно таким же образом по всей территории острова появились сотни подобных гиен. Все они разом выпустили жидкость из флакончиков, и нарушители и почти состоявшиеся похитители изумруда начали корчиться в предсмертных агониях.
- Смотрите, феминистка Хантер изобрела новый способ размножения! – донеслось сзади. Обернувшиеся увидели, как Эклипс балдеет от собственной фразы и как Наклз, весь в бинтах и повязках, изучает ситуацию на острове. Те же, кто продолжал следить за полем боя, заметили, как Джевел ринулась в центр событий, чтобы помочь Шэдоу выбраться.
Ёж лежал в полузабытье. Всё вокруг казалось ему смазанным и расплывчатым. И вдруг ему почудилось, из этого туманного пространства навстречу к нему выплывает... Мария! Ёжик широко раскрыл глаза от удивления, но через минуту его взгляд потух. Мнимые Машины черты плавно перетекли в фигурку Джевел. «А ведь как похожа! – думал совершенная форма жизни, пока его волокли на горбу, - Даже причёсочка такая же! Вот только глазки изумрудного цвета...»
Древние начали рассыпаться на куски, создавая мини-камнепад. Только «каменный гость», на которого не действовала кислота, остался стоять на месте, видимо, оценивая ситуацию.
Тучи на небе начали медленно рассеиваться.
- Все вышли из опасной зоны? – крикнул Соник. И вокруг «задакали».
- Смотрите! Лунар! – крикнула Фрей, переживающая за сестру сильнее всех.
Лунар Иллюжн действительно осталась там, где было опасно. Но не камни так взволновали Круэл Фрей: Те, чьи тела закрывали изумруд, исчезали, и на тело младшей из дьяволиц начали попадать лучи от камня. В тот момент, когда все посмотрели на Лунар, девушка завопила дурным голосом, попыталась вскочить и убежать, но было уже поздно... Соник и команда стали свидетелями того, как тело Лунар стало удлиняться, вытягиваться и изменять окраску. Вскоре дьяволица превратилась... в огромную зелёную змею с рогами на голове, притом ещё крылатую и одноглазую. Чёрный глаз чудища был стыдливо прикрыт. Из него стекла мутная слеза. Было видно, что Лунар ужасно нервничает.
- Раз уж так вышло, прихлопни его, - Марс указала на «каменного гостя».
Лунар, то есть чудовище размахнулось хвостищем и ударило Древнего, отчего тот рассыпался на куски подобно своим товарищам.
Тэйлз тревожно смотрел на модифицированную Лунар. «Нет, нет, что ты! – Я такая же, как все! Самая обыкновенная девушка на свете! – вспомнилось лисёнку. И потом, - Когда кто-то хоть на самую малость, но отличается от всех остальных, никто не пытается понять его натуру. Общество как бы выбраковывает беднягу. И его жизнь превращается в ад».
«Так вот почему она это сказала!» - заключил Тэйлз.
Чёрный луч коснулся тела змеи, и она вновь превратилась в Лунар. Свет исходил из восьмого изумруда, снова покоящегося в ладони Шэдоу. Ёжик помог дьяволице обрести стандартную форму.
- А изумруд... – заволновалась она.
- Уж я – то придержу его энергию, - пообещал Шэдоу, лукаво подмигнув младшенькой.
Все остальные вопросительно уставились на Лунар Иллюжн, требуя объяснений. Их не последовало ни через одну, ни через пять минут. Тогда речь начала Льюэрид Марс. Сначала она обратилась к виновнице сией ситуации.
- Теперь уже нет смысла скрывать, Лунар. – Экс-змея покивала головой. – Лунар – одна из нас. Она может менять свою форму под действием лунных лучей. То, что она проделывает подобные вещи от света изумруда, я узнала впервые. Но факт остаётся фактом.
- Лунар, почему ты сразу ничего не сказала? – спросил Соник. – Придумала какую-то аллергию...
- Я боялась, что вы будете ненавидеть меня... – из чёрных глаз девушки закапали слёзы.
- Какая разница, как ты выглядишь! – успокоил её синий ёж.
- Главное, что ты представляешь собой внутри! – добавил лис.
Все дружно обступили Лунар. Никто и не собирался упрекать, прогонять, а тем более ненавидеть её. Иллюжн снова заплакала. Только на этот раз от радости. Она не глядя обнимала всех подряд и звонко смеялась от счастья.
- Сюда!!! Скорее!!!
Все отвлеклись от Лунар и обернулись. На помощь звала Эми. Когда друзья прибежали к ней, то увидели, что на руках ежихи находится Крим. Крольчиха была без сознания. Никто не заметил, когда и как малышка попала на остров Ангелов, никто не знал, что она здесь делает.
- Крим! Очнись, Крим! – тревожно повторяла Эми.
Крольчиха огляделась. Тьма, тьма кругом! Ни движения, ни звука.
- Крим, иди сюда! – позвал далёкий голос. Малышка пошла на него и увидела, что посреди черноты прорисовывается крохотная светящаяся точка. Она двигалась ей навстречу. Вскоре точка превратилась в фигурку, которая впоследствии приобрела форму зелёного мальчика в тоге.
- Привет, Крим! – обратился к ней незнакомец. – Пойдём со мной.
- А кто ты? – спросила малышка.
- Я – Эмеральд, изумрудный мальчик. Да не бойся ты, - с улыбкой сказал он, хватая Крим за руку. Та подалась навстречу и пошла за ним.
- А куда ты меня ведёшь? – поинтересовалась Крим.
- В рай. – Сказал Эмеральд. – Там тебе будет очень хорошо.
- Но я не хочу, - крикнула девочка и выдернула руку. – У меня дела!
- Какие ещё дела? – удивился Эмеральд.
- Я должна помочь изумруду!
- Изумруд?! – возмущённо переспросил изумрудный мальчик и топнул ногой. – Снова этот изумруд!! А ты знаешь, сколько жизней было отдано за этот проклятый камушек?! А сколько судеб искалечено?!
Крим отрицательно помотала головой.
- Миллионы, нет, миллиарды. Этот камень – источник всех бед на планете! И ты хочешь помогать ему?
- Да.
- Точно?
- Да.
- Ну, смотри сама...
Мальчик щёлкнул пальцами, и незримая опора выскользнула из-под ног Крим. Девочка полетела куда-то вниз, во тьму вниз тормашками и... подскочила на руках у Эми.
- Где этот мальчик? – спросила она.
- Какой ещё мальчик? – в свою очередь поинтересовалась Эми.
- Изумрудный. Его зовут Эмеральд.
- Зелёный такой? В тоге? – сказал Наклз.
- Да. А ты его знаешь, Наклз? – спросила детка, на что хранитель ответил:
- Нет. Только видел один раз. И то мельком. Странный тип...
- Я тоже видел зелёного мальчика в тоге, - добавил Соник. – Только тот мне не представился.
- А почему ты видел его, а я нет? – спросила Эми, ревниво поглядывая на ежа, хотя причину её ревности найти было довольно сложно.
- Это произошло, когда ты ушла с Адитой. Помнишь, там, в странном мире?
- Ага. Он что, напал на тебя, этот мальчик?
- Напротив, помог.
- А меня он звал в рай, - тихонько вставила Крим.
- Не так уж он плох. По крайней мере, он не против нас, - прокомментировала Льюэрид Марс.
- То же самое я думаю о вас четверых, - совсем не в тему вставил Шэдоу, обращаясь к Марс. – Гораздо лучше, когда вы помогаете...
- А вы что, уже знакомы? – поинтересовался Соник, поочерёдно смотря на Шэдоу и дьяволиц.
- Встречались, - лениво ответил ёж. – Правда, совсем при других обстоятельствах.
- Должно быть, это интересно, - побудительно заметила Руж.
- Расскажи, расскажи! – заладила Роуз. И ёж, видимо, не хотевший распространяться об этом случае в его жизни, всё же поддался и начал повествование.
Шэдоу рассказал всё то же самое, что будет изложено ниже, только опуская наименее выгодные для себя моменты и разбавляя речь разнообразными словами – паразитами, придававшими повествованию разговорно-бытовой характер.
11) Трубопровод
Давным-давно, а, если считать, то полтораста лет тому назад правительство постановило захоронить радиоактивные отходы в толще горной породы Поднебесного Хребта. Мол, на карте в этом районе заселённых мест не значится. Да мало ли, что на оной карте обозначено. Забыли-таки учёные мужи про маленькую деревушку у подножия этого хребта. «Горный народец» - так называли себя её жители. Смотрели они, да думали: чего же за работы на их земле ведутся. Смотреть-то смотрели, да что толку? Слухов понаплодили, а узнать – не узнали. Первое время никто ничего даже и не заметил... Но потом...
Многим жителям досталось от радиоактивного подарочка... Но настоящую его цену узнали тогда, когда в этой деревушке начали рождаться дети... Таких уродов ещё белый свет не видывал!
Вот и в одной ничем не выдающейся деревенской семье среднего достатка у молодой мамки родился сынок. Сам с вершок – голова с горшок. В прямом смысле! Зеленоглазенький. Вот только глаз у него был один, располагался посреди огромного бородавчатого лба, и веки смыкались не горизонтально, а вертикально. Пальцы у малыша были «музыкальные»: длинные и гибкие. Вот только на правой руке их было три, а на левой – два. Но это же мелочь! Да и сами руки были короткие – прекороткие. Как, впрочем, и ноги. Ввиду всего вышеперечисленного огромный горб на спине не так уж и сильно бросался в глаза. Мать, конечно, погоревала, попричитала. Но делать нечего. Пусть он не такой, как все, зато свой, родной, любимый!
Сызмальства мальчик имел тягу к науке. Родители выписывали ему дорогие научные журналы, покупали умные книги, а ребёнок читал их взахлёб. Мать смотрела на сыночка и не нарадовалась: пусть он и не красавец, зато какой умница! Наверное, вырастет – учёным станет...
А у чада были свои планы на этот счёт. Бедняга устал от постоянных насмешек и упрёков! Да, у его соседки-сверстницы локти сгибаются в другую сторону, у знакомого мальчика четыре глаза, да и те сетчатые. Но всё равно это не то, что у него! Парень завидовал всем. Даже своему шестирукому братишке! Второе «радиоактивное» поколение состояло из одних уродцев. Но среди всех них главным уродцем был именно он.
Зачем, спрашивается, мальчик изучал генетику? Уж не за тем ли, чтобы исправить свои дефекты? Нет, что вы! Повторяю, у чада были свои планы, злобные, страшные планы! Он уже в детстве решил построить гигантское орудие, с помощью которого он смог бы разом облучить весь мир, чтобы сделать потомство его жителей похожим на себя. Конечно, он мог бы развязать ядерную войну и добиться того же эффекта, но он не хотел никого убивать. Нет, смерть иногда бывает в радость! Пусть все вокруг мучаются, глядя на своих детей, а те в полном объёме прочувствуют то, что чувствует он. Планы будущего злодея зашли так далеко, что малыш придумал себе имя. Конечно, у него уже было имя, то, которое дали ему родители. Но оно никоим образом не отражало его сущности и не повлияло на дальнейшую жизнь. Мальчик назвал себя Serpent.
Так появился Доктор Серпент, величайший гений в области генетики и генной инженерии.
Шэдоу стоял на берегу кратерного острова. Жители Мобиуса прозвали его Островом Демонов из-за странных существ, обитавших в недрах спящего вулкана. В сущности, они были не исчадиями ада, а мутантами, созданными искусственным путём. Просто слишком уж много потустороннего, дьявольского присутствовало в их облике: рога, заострённые хвосты и холодный, мёртвый взгляд. Эти элементы были во внешности каждого «демона». Но не только это объединяло их: все мутанты были женского пола и имели чёрные глаза. Это делало их похожими на Ту, которую так горячо и так безответно любил их создатель. Времена «красавиц и чудовищ» давно прошли. Если они когда-нибудь и были... Вопреки сказкам, в реальной жизни вряд ли Мисс Мобиус, высокая черноокая шатенка, станет губить свою молодую жизнь рядом с последствием неудачного решения властей.
Ёж подошёл к подножию спящего вулкана, откуда выходила труба диаметром полтора метра. Все боялись её пуще смерти: именно отсюда выходили на свет очередные дьяволицы. Всё новые и новые... Сколько бы их не уничтожали, количество демонов, казалось, не убывало... Да и встреча с подобным мутантом сама по себе была равносильна смерти: когда девушка нападала на бедолагу, чтобы взять у него ткань на образец ДНК ля создания новых сестёр, она могла просто-напросто свернуть ему шею. Многие, многие храбрецы, пребывающие в постоянных поисках приключений и славы, отправлялись в адский трубопровод, но ни один из вошедших назад уже не выходил...
Шэдоу сунулся в трубу, но, не успев сделать и одного шага вперёд, выскочил наружу, зажав нос. Спертый воздух был пропитан смрадами гниения и разложения, которые вполне оправдывали дурную репутацию этих мест.
«Теперь понятно, почему сюда никого и силком не затащишь!» - подумал ёж и, сделав глубокий вдох и задержав дыхание, твёрдо и уверенно вошёл в проклятую трубу. Скоро воздушный запас кончился, и Шэдоу ничего не оставалось, как дышать местной атмосферой. Делал он это очень неохотно, через раз, но другого способа жить дальше не было.
«Последний раз в жизни занимаюсь альтруизмом! Всё, слово даю!» - с такими мыслями Шэдоу брёл неизвестно куда по лабиринту из труб. Временами откуда-то доносилось зловещее бульканье и клокотание. Но ёжик ничуть не боялся этого: что может случиться с совершенной формой жизни?! Поэтому Шэдоу был уверен в собственной победе и уже заранее предвкушал её.
Путь был достаточно длинный, и чёрному ежу уже порядком надоело бесконечное путешествие по проклятому трубопроводу, не знающему ни конца, ни края. Поэтому Шэдоу просто размахнулся и выбил отверстие в стенке трубы. Выйдя через него, он оказался в небольшой естественной пещере, освещённой слабым электрическим светом. В центре неё стоял некий прибор непонятного назначения, а вокруг него озабоченно бегал виновник заварушки, Доктор Серпент собственной персоной. Он так нежно, по-отцовски заботливо обихаживал машину, что за этим занятием не заметил появления нежданного гостя.
«М-да, это вам не Роботник!» - насмешливо подумал Шэдоу. И правда: когда ёж соглашался помочь по вопросу о мутантах, он представлял себе кучу опасностей, множество различных роботов, выполненных по последнему слову техники, уйму всевозможных препятствий и преград. А на деле что? – Уродливый старикашка и какая-то ржавая машина...
- Серпент! – начал ёж.
Доктор вздрогнул и, не оборачиваясь, пропел своим мерзким голоском:
- Девчата!
- Да, властелин! – послышалось со всех сторон. Тут же Шэдоу был окружён уймой дьяволиц, а на передний план вышли трое из них.
- Останемся только мы, - сказала старшая из троих, та, что стояла в центре. Её кожа была красного цвета. Дьяволица замахала рукой, и остальные мутанты удалились. – Он нам не соперник.
- Кто не соперник??!! – возмутился ёж. – Я не соперник??!! Да я же совершенная форма жизни!!!
- Да ну? – продолжала всё та же дьяволица, смерив Шэдоу взглядом чёрных глаз, весьма презрительным взглядом.
- Ну, я тебе!!! – Шэдоу завёлся не на шутку.
На помощь девочкам пришёл сам Серпент. Он вытащил из кармана рваного халата малюсенькую коробочку и кинул её красной дьяволице. Она зло посмотрела на Шэдоу, раскрыла коробочку и предоставила ему лицезреть её содержимое. Внутри находился красный светящийся кристалл, взглянув на который, Шэдоу почувствовал лёгкое головокружение.
- Что за штука? – спросил он, недоверчиво разглядывая кристалл.
- Заземлитель, - голосом победителя ответила дьяволица. – Пока он у меня, ты – обычный ёж.
- Я – совершенная форма жизни! – не поверил Шэд. – И никакие камушки меня не остановят!!!
Шэдоу перешёл в наступление, но тут же убедился, что красная мутантша была права. Все супер-способности, присущие исключительно совершенным формам жизни, как будто испарились. Заземлитель исправно выполнял свою работу.
«Ладно, я и так справлюсь, - успокаивал себя ёж. – Что мне стоит уложить на обе лопатки каких – то девчонок?»
Миф о женской слабости развеяла зелёная дьяволица. Она размахнулась одной из своих косичек и полоснула Шэдоу прямо по лицу. Ёжик взвыл от боли, но сдаваться не собирался. Он неоднократно пытался нанести удар, но прежде его снова подкашивала боль, причиняемая косичками зелёной мутантши. Она знала, куда нужно бить, чтобы эффект был максимальным. Шэдоу понял, что не справится, и юркнул в трубу. Нет, он не спасался бегством. Ёж решил завести зелёную монстриху куда-нибудь подальше в лабиринт из труб, а самому в это время незаметно вернуться.
Дьяволица помчалась за Шэдоу, а оставшиеся две подошли к Серпенту.
- Доктор, пора? – спросила красная.
- Пора, Марс, - ответил Серпент, нажав на одну из кнопок на машине, после чего у неё появились крошечные колёсики.
- Помощь нужна? – спросила голубенькая, та, что всё время молчала.
- У меня к вам особое поручение. Марс, Темптейшн! Придержите этого ежа, пока я не проверю своё изобретение на практике!
- Есть! – единогласно ответили обе и вошли в трубопровод.
- Викки, Филс! – крикнул доктор. – Помогите мне выкатить эту штуку!
Из темноты возникли две фигурки. Викки, она же Wicked Angel, выглядела шестилетней девочкой. Её кожа была бирюзового цвета, сама же она одета в алое платьице чуть выше колена. На голове красовались два алых бантика. Филс, она же Beauty Filth, была женщиной лет тридцати. Кожа её окрашена в светло-коричневый цвет, а тело обтягивал закрытый купальник защитной окраски. На бедре висел огромный лазерный пистолет. Девочка и женщина взялись за машину доктора и по трубопроводу покатили её наверх.
Шэдоу, казалось, оторвался от погони. Дьяволицы с ужасными косичками не было видно. Тогда ёж окольными путями стал возвращаться обратно, в комнатку, где видел доктора Серпента. По пути он столкнулся с Темптейшн. Она не била его, подобно Фрей, а просто следовала по пятам и неустанно что-то шептала. Но Шэдоу уже был информирован о тактике этой дьяволицы. Он знал, что нельзя ни в коем случае слушать то, что она говорит, иначе коварная мутантша запутает, переубедит и заставит служить Серпенту. Поэтому Шэдоу, закрыв уши ладонями, бежал без оглядки и постоянно напевал какие-то песенки детсадовского уровня, читал стишки, болтал всякую ерунду, лишь бы заглушить шепоток Темптейшн. Вскоре дьяволица поняла, что ничего не выйдет, и отстала. Только Шэдоу облегчённо вздохнул, как за ним вновь появился «хвост». На этот раз обе дьяволицы, и Льюэрид Марс, и Круэл Фрей гнались за ним по пятам. Ёж бежал вперёд, туда, где видел Серпента. Но, пробегая мимо отверстия в трубе, которое сделал сам же, увидел, что ни доктора, ни машины там уже нет, и пустился куда глаза глядят. А глядели они строго вперёд. Чисто случайно Шэдоу выбрал именно то направление, куда действительно ушёл доктор.
Викки, Филс! – торжественно начал Серпент. – Запомните этот момент! Сейчас перед вами предстанет самая совершенная Сестра! (Всех мутантш он называл «Сёстрами»). Луна, находящаяся на небосклоне, поможет продемонстрировать способность, которой я её наделил!
Доктор нажал на кнопку, находящуюся на неком пульте дистанционного управления, и из недр машины появилась капсула, содержащая девушку.
- Встречайте: Лунар Иллюжн!
Дьяволицы затаили дыхание. Серпент приготовился нажать на следующую кнопку, чтобы освободить Иллюжн, но пульт был вырван из его рук прежде, чем доктор успел произвести данную манипуляцию.
- Не знаю, что ты затеял, Серпент, но тебе не удастся это сделать, - сказал Шэдоу, сжимая в руке пульт. Он стоял спиной к докторову шедевру и, разумеется, не имел счастья лицезреть его.
- А ты обернись – увидишь! – предложил Серпент.
Шэдоу с опаской повернул голову и замер, изучая обнажённую Лунар. Ёж не знал, отворачиваться ему в данной ситуации или нет: хотя по мерам приличия следовало бы сделать первое, Шэдоу решил, что случай исключительный, и вышеуказанными мерами можно пренебречь.
- Нравится? – спросил Серпент так заискивающе, как это делают детсадовцы, даря матери на восьмое марта собственноручно наклеенную аппликацию с восьмёркой и розочкой. Шэдоу не ответил. Доктор решил, что молчание – знак согласия, и не обиделся. Вместо этого он повернулся к Марс, Темптейшн и Фрей, которые уже прибежали и стояли рядом, и тихонько прошептал:
- Нужно вернуть пульт.
В голове красной дьяволицы возникла идея. Она поделилась своим планом с сёстрами, и те начали действия.
- Шэдоу, мы сдаёмся, - Начала Свит Темптейшн. – Что нам теперь делать?
Пока ёж поворачивался, Фрей пролетела сверху, ударом косички разбила стекло капсулы, что-то шепнула выпавшей оттуда Лунар и возвратилась, предварительно поддав ежу хорошего пенделя сзади.
- Значит, так? – вскипел ёж. – Ну я вам сейчас...
Он не успел договорить. Совершенную форму жизни перебил женский голосок сзади.
- Шэдоу, обернись...
Ёж повиновался и обомлел. Перед ним стояла Мария, купающаяся в лунных лучах.
- Шэдоу, я люблю тебя... И если ты относишься ко мне так же, то передай мне пульт...
Шэдоу не заставил себя упрашивать и сделал так, как велела девушка. После того, как пульт оказался в её руках, ёж почувствовал, как его скрутили. Кто-то сунул ему под нос огромный кристалл заземлителя, и Шэдоу ощутил ужасную слабость во всём теле. Он непонимающе смотрел на Марию. А она под действием лунных лучей начала изменяться и приняла облик той девушки, которая ещё недавно была в капсуле и которую с таким энтузиазмом разглядывал ёж. Рядом с ней обозначилась фигурка Серпента. Он обнял Лунар за талию, а она подалась к нему и, закрыв глаза, засмеялась.
Чёрный ёж потерял сознание.
Шэдоу очнулся прибитым к стене с помощью каких-то железных оков. Руки и ноги затекли, голова кружилась и болела, в душе осела какая-то горечь. Он начал вспоминать, как оказался здесь, и, когда дошёл до того момента, где Лунар перевоплотилась в Марию, ему стало грустно. Из памяти всплывали те картины, которые он тщетно пытался забыть. Но ёж не долго предавался воспоминаниям. Реальность взяла своё: ёж почувствовал ужасный зуд между лопаток, а возможности почесаться не было. Но это, как видно, была не самая ужасная проблема.
Шэдоу огляделся. Он находился в неком подобии тюремной камеры без окон, по углам которой были натыканы заземлители. Перед решётчатой дверью маячила малышка, которую Серпент назвал Викки. Она была приставлена сюда, чтобы воспрепятствовать Шэдоу, если вдруг он помыслит о побеге. Но таковой возможности ёж не видел, поэтому просто попытался поговорить со стражницей.
- Тебя зовут Викки, не так ли? – обратился ёж.
- Да, - коротко, но весьма дружелюбно ответила она.
- Значит, ты Виктория? – уточнил Шэдоу.
- Нет, - сказала девочка и захихикала. – Моё полное имя Виккед Энджел.
- Это тебя доктор так назвал?
- Да! – гордо ответила она. – Властелин говорит, что у девушек должны быть красивые имена. Поэтому почти у всех нас они двойные.
- Властелин... – протянул ёж. Ему не нравилось это слово по отношению к Серпенту, особенно в устах маленькой девочки. Неожиданно для себя он радикально переменил тему. – Выпусти меня.
- Не могу, - всё так же дружелюбно ответила Викки. – Доктор сказал, что будет лучше, если ты побудешь здесь.
- Но вдруг он неправ?
- Как так? – искренне удивилась девчушка. – Доктор всегда прав!
«Да, это действительно не Роботник! У этой девочки нет собственной воли. Серпент гораздо хуже, чем Роботник!» Шэдоу вновь отвлёкся от своих мыслей и заговорил:
- Скажи, Викки, а ты любишь доктора?
- Я не знаю... – протянула она.
- Не знаешь что? – не понял ёж.
- Не знаю, что такое любовь. Если доктор хотел бы, чтобы я это знала, то я бы это знала, а раз не знаю – значит, так оно и надо. Так лучше.
- А тебе самой не интересно?
- Нет. Если доктор не хочет, чтобы мне было интересно, значит это мне не нужно.
«Это бесполезно», - с грустью подумал ёж. Ему было искренне жаль Викки. И жаль себя. И Марию. Ах, Мария... Опять эти мысли, которые никак не удаётся вышвырнуть из головы!
Шэдоу вернули к реальности шаги, эхо от которых гулко раздавалось в коридоре. Перед Викки возникла Филс.
- Властелин сказал: сторожи его, не уходи и охраняй территорию, - Филс ткнула пальцем в Шэдоу и удалилась так же быстро, как и пришла.
- Что? – переспросила Викки, но ответа не последовало. Ёж понял, что это его шанс и, воспользовавшись тем, что девочка не расслышала приказа, пояснил:
- Доктор попросил тебя выпустить меня, освободить и провести в его лабораторию.
- Спасибо! – радостно поблагодарила Викки. Она запрыгала от счастья и принялась выполнять те указания которые дал ей Шэдоу. Ёж думал, что она откроет камеру ключом, но ключа у девочки не было, поэтому она, не меняя счастливой мимики, разогнула железные прутья решётки и, отряхнув алое платьице, проникла внутрь. Железные оковы она сняла тоже при помощи невероятной физической силы. Казалось бы, маленькая девочка – и что умеет! Через минуту она уже вела ежа по коридорам. Шэдоу смотрел на неё и думал: «Ведь я всё делаю правильно... Мне просто необходимо обмануть Викки, чтобы освободить мир от Серпента. Но всё-таки... так стыдно! Чёрт возьми, почему мне стыдно, если я прав?!» Викки послушно привела Шэдоу в главную лабораторию, где доктор проделывал опыты над Лунар Иллюжн. Её уже успели приодеть в светло-розовый открытый купальник. На голове бело-розовой девушки была какая-то железная каска с проводами, идущими к неким датчикам, замерявшим непонятно что, но что-то принципиально важное для Серпента. Чуть позади стояли три уже известных дьяволицы. А ещё дальше, у стен, сплошь усеянных камерами, подобными той, в которой только что находился Шэдоу, стояла целая армия из мутантш.
- Викки, почему здесь так жарко? – спросил ёж.
- А потому, - мило объяснила она, - что она находится прямо над кратером. Вулкан спящий, поэтому опасаться не стоит. Видишь большую яму посреди комнаты?
Шэд покивал.
- Там внизу бурлит лава. Туда не ходи.
«Именно туда я и хотел пойти!» – с иронией подумал ёж. После этого он вышел, чтобы его заметили, и громко произнёс:
- Кончай свои фокусы, Серпент! Тебе не победить меня!
Доктор обернулся. Он не ожидал появления Шэдоу. Положение было чрезвычайное: все заземлители остались в бывшей камере Шэдоу. Серпент начал рассеянно отдавать приказания.
- Марс, Фрей, Темптейшн, Лунар! Оставайтесь на месте! Все остальные – за мной!!!
Доктор решил, что массовая атака сломит ежа, и побежал на Шэдоу. Но случайно споткнулся и упал... в кратер. И Шэдоу стал свидетелем того, как сотни тысяч, нет миллионы девушек умирают в лаве только лишь потому, что их властелин неудачно споткнулся... В этот момент Шэдоу не чувствовал ненависти ни к одной из дьяволиц. Он пытался их удержать, хватал за что попадалось, но всякий раз девушка вырывалась и бросалась в яму вместе с остальными... Но вот последняя из них навсегда скрылась в кратере. Ёж опустил голову и закрыл глаза. Жаль... Они же не были виноваты в том, что не понимали, что хорошо, что плохо... Шэдоу почувствовал, что в его руке что-то есть. Разжав кулак, он увидел алую ленточку на ладони. Это всё, что осталось от Викки... Она совершила акт самоубийства вместе с остальными безвольными демонами...
- Ван властелин мёртв, - обратился Шэдоу к оставшимся четырём сёстрам-дьяволицам. – Теперь вы свободны.
- Свобода... – задумчивым полушёпотом сказала Марс. – Спасибо.
Остальные сёстры поблагодарили ежа вслед за ней. А Лунар Иллюжн даже повисела у него на шее. Потом дьяволицы ушли. В лаборатории стало тихо и пусто.
- Свобода... – Повторил Шэдоу вслед за Марс и, сжимая в ладони алую ленточку, пошёл прочь.
12) Как Клюши байк чинили
После того, как Шэдоу закончил рассказ, все начали потихоньку разбегаться. Первыми исчезли дьяволицы. За ними – сам рассказчик и Руж, Соник же с Эми и Тэйлзом немного замешкались. Когда испарилась Хантер, никто не заметил, потому что все были увлечены историей Шэдоу, а к концу повествования гиены уже не было. Эклипс вскочила на свой байк, Джевел по привычке разместилась позади неё, и тут случилось непредвиденное... Мотоцикл не заводился. Джевел соскочила и принялась копаться в моторе. После пятнадцатисекундной паузы киска изрекла:
- Двигатель отказал!
На это дикая кошка ответила:
- Тебе?
Доктор Пусси не обратила внимания на подобную мелочь и принялась думать, что делать.
- Тебе помочь, Джевел? – заботливо поинтересовался Тэйлз.
- Спасибо, но, думаю, поломка небольшая, и я справлюсь сама.
- Но как ты будешь чинить без инструментов? – удивился лис.
- А у меня есть волшебная заколка! – Эклипс вытащила из причёски что-то маленькое и блестящее. – Многофункциональная!
В действительности же заколка была самая заурядная, но в руках дикой кошечки она превращалась во что угодно: мини-парикмахерскую, набор столярных инструментов, связку ключей и, наконец, в страшное оружие.
- Тэйлз, оставь мне инструменты, пожалуйста, - попросила Джевел, - а то у меня дурное предчувствие. – Киска косо поглядела на улыбающуюся Эклипс и неодобрительно покачала головой.
- Джев, не сердись! А то румяна отвалятся! – невинно ответила пантера.
Лисёнок закатил глаза, поставил тяжёлый ящик возле Джевел и удалился на Торнадо, прихватив с собой ежиную парочку. Обе кошки, и домашняя, и дикая, остались на острове Ангелов чинить антигравитационный мотоцикл и попутно скрашивать одиночество Наклза. Джевел трудилась исправно, а Эклипс заинтересованно рылась в ящике, оставленном лисёнком, и развлекалась, как могла. В конечном итоге доктор Пусси что-то неправильно сделала, и из двигателя повалили клубы чёрного дыма.
- Мать твоя гайка, отец твой шуруп! – закричала киска, обращающаяся, как видно, к мотоциклу.
- Мать его ты, если не забыла, - прокомментировала дикая кошка.
Джевел отряхнулась, поднялась на ноги и укоризненно посмотрела на подругу.
- А ты сама-то знаешь, как работает этот двигатель?
- Хочешь, расскажу? – уверенно ответила Клюша.
- Валяй! – одобрила Клуша.
- А можно своими словами?
- Валяй.
- Вжжж. Вжжж...
Наступило молчание. Джевел с убитой физиономией вновь засела за инструменты.
Прошло пять минут.
- Ску-учно! – протянула Экл в сторону Джевел.
- А ты не пробовала работать? – поинтересовалась она.
Эклипс пофигистски махнула рукой и процитировала:
- Работа не волк...
- А произведение силы на расстояние! – добавила умная киска и отвернулась, чтобы продолжить работу. Через пять минут она всё-таки повернулась к Эклипс, чтобы вновь воззвать её к труду.
- Может, всё-таки поможешь? Для приличия?
- Не мешай! – шёпотом перебила та. Эклипс сидела наверху одной из полуразвалившихся колонн, держа в одной руке молоток, а в другой – топор, и морщила лоб. – Я философствую!
Джевел недоумённо взглянула на подругу, потом на Наклза, который также заинтересовался, какие же умные мысли могут возникнуть в голове Эклипс, а затем снова перевела взгляд на кошку, требуя подробного отчёта об умственной деятельности.
- Смотрите, - начала Эклипс, демонстрируя аудитории предметы, которые держала в руках. – Молоток и топор! Казалось бы, простые инструменты, и нельзя сказать, что один из них – хороший, а другой – плохой. Но вот если тебе говорят «ты молоток», то это хорошо, а если «ты топор», то плохо. Ладно, это только начало! Если же в твой адрес сказано «ты рубишь» (ботву, например), это плюс, ну а если «ты забиваешь», то в большинстве случаев это минус. Тут же напрашивается аналог типа «ты косишь». Это понятно, но ежели проводить параллель с существительными, то интересно, как отреагирует собеседник, если ему сказать «ты серп»? – В знак того, что не имеет понятия по этому поводу, Эллипс развела руки в стороны, в результате чего молоток и топор, которые она держала, ударили по колонне, и та с треском развалилась, предоставив юному философу возможность упасть на каменные осколки.
- Клюша, если б тебе имплантировали жопу, то через неделю она бы тебя отторгла! – прокомментировала Джевел.
Наклз заулыбался.
- Думаешь, я дура? – вспылила дикая кошка, уставившись на Джев, как на врага.
- Количество ума – величина постоянная. А население растёт. Так что смирись.
- Я же не специально! – начала оправдываться пантера.
- Знаем мы вас! – отклонила подруга. – Когда в руках молоток, всё вокруг кажется гвоздями! Дай мне сей предмет, и всё сразу образуется!
- Не дам! – визгнула Клюша, прижав молоток к себе. На это Клуша ответила так:
- Чужого жалко. Сверхжадность!
- Не-ет! – протянула улыбающаяся Эклипс. – Сверхжадность – это когда испортишь воздух под одеялом и потом накроешься с головой!
Наклз тихонько захихикал и отвернулся. Джевел приняла эту усмешку на свой счёт.
- Ты бы лучше помог!
Наклз повернулся к кисе, и его лицо вновь приняло каменно-серьёзное выражение, через которое изредка, но пробивалась слабенькая улыбочка.
- У тебя тут на острове есть, чем руки вытереть? А то я как свинья.
- Это точно, - добавила Эклипс, сопровождаемая недовольным взглядом лучшей подруги. Ехидна удалился. Дикая кошка, оправившись после падения, начала приставать к домашней с претензиями.
- Джев, давай быстрее! А то у меня дома новая приставка...
- А у меня на даче старый суффикс! – недовольно буркнула Джев.
- А я даже радио забыла...
- Держи! – и киска кинула пантере приёмник с антенной.
- Спасибки, - ответила она и начала с огнём в глазах искать нужную волну. Когда, наконец, таковая обнаружилась, Джевел представился шанс увидеть, как оскверняется то, что проигрывает только лёгкий рок. Воздух наполнился плоскими шутками и идиотским смехом, источником которого была сама Клюша.
- Что это? – с каменным выражением лица спросила Джев. Эклипс досмеялась и ответила:
- Слушай, детка, радио «Кирпич»,
Если не ботаник и не бич.
Вместе с этим нашим «Кирпичом»
Все проблемы будут нипочём!
- Да, тут и о проблемах забудешь! – прокомментировала киса.
- Чего??!! – возопила поклонница данной радиостанции.
Назревающую ссору остановило внезапное появление Наклза. В руках ехидны была пачка чистых листов бумаги.
- Подойдёт? – спросил он у Джевел.
- Что, не запасся отвагой – запасись бумагой? – парировала Эклипс.
Злой Наклз кинул ношу неподалёку от киски и обиженно удалился. Кошки переглянулись. «На его месте я бы тебя убила», - дружелюбно заметила Джевел.
- Как мило, - ответила Клюша. – А, главное, по-товарищески!
На этом кошачья беседа окончилась. Следующие пятнадцать минут подруги провели молча. По истечении вышеуказанного времени Джевел с возгласом «всё!» вскочила на заднее сиденье и жестом пригласила Эклипс занять место перед собой. Во время прыжка у кошки задралась юбка.
- Ы, ы! А у тебя трусы в горошек! – заметила Клюша.
- Это лучше, чем горошек в трусах, - ответила Клуша, после чего подруги улетели с острова, оставив разобидевшегося Наклза придумывать план мщения.
Искусство погибать
1) Перед Той Ночью
Адита стояла на склоне невысокого пригорка и смотрела вперёд. Перед ней открывался вид на старое кладбище, где некогда был пожар. Покосившиеся надгробия, обугленные кресты... Что-то связывало знахарку с этим местом, и это что-то не желало её отпускать. Из глаз старой крысы то и дело стекали мелкие слёзки, которые она тут же размазывала по щекам. Но на их смену приходили другие, ещё более солёные и горькие. Адита неслышной поступью спустилась с возвышения на место былого пожарища и начала тихонько ходить между могилками и нашёптывать что-то. Вдруг за её спиной раздались более громкие и отчётливые шаги. Крыса обернулась и увидела перед собой гиену. Хантер была настроена решительно.
- Адита, медлить больше нельзя! Они...
- Тсс! – Адита погрозила ей пальцем. – Не кричи. Им сейчас и так тошно.
Хантер схватила Адиту за руку и потянула за собой.
- Пойдём-ка лучше со мной. У меня важное дело. И нечего тебе снова с мертвецами разговаривать.
- Как же с ними не разговаривать? – искренне удивилась старуха. – Скоро ведь соседями станем.
Разговоры о смерти были для неё привычным и даже любимым делом.
- Не болтай ерунды, - нервно отрезала Хантер.
- И, девочка моя! – заулыбалась крыса. – Смотри на меня. Сколько мне годков-то? Столько и не живут! Всё, детынька, на покой пора, на покой!
Гиена уже давно её не слушала. В её голове неустанно кружилась одна и та же мысль, от которой грива на голове вставала дыбом, а глаза полыхали синим огнём газовой горелки. Обычно спокойная и рассудительная, Хантер начала паниковать, что очень напугало Адиту. Беспокойство гиены передалось и крысе, которая, покинув кладбищенскую зону, резко остановилась, с силой дёрнула Хантер за руку, притянув к себе, и вопросительно уставилась на гиену.
- Адита, - начала Хантер. – Они больше не будут ждать. Недавнее нападение показало, что Они настроены решительно.
- Детынька, в тот раз Они просто пробовали нас, чтобы понять, кто мы такие и чего от нас можно ожидать, - поправила Адита.
- Тем более! Значит, нужно осуществить то, зачем я, собственно, родилась на этот свет.
- Но полнолуние ещё не скоро.
- Не важно! Крим готова?
- Вполне. А ты сама-то готова?
- Почти. Я уже нашла в Книге кое-что интересное. Теперь только осталось вызубрить пару страничек и применить знания на практике.
- А изумруды Хаоса?
- Один у меня, - Хантер показала крысе чёрный изумруд. – Остальные будут.
- Уверена?
- Нет. Но обещать - обещаю.
- Значит, всё готово? – спросила знахарка.
- Почти, - ответила юная ведьма. – Нужно найти кое-кого и всё согласовать с ним.
Диалог гиены и крысы был прерван фразой, внезапно раздавшейся позади них, со стороны кладбища.
- Кое-кто сам нашёл вас!
Шэдоу слышал весь разговор от начала до конца, сам оставаясь незамеченным. Ёж подошёл к ведьмам и внёс свою лепту в беседу:
- Хантер, я подумал и решил, что согласен. Всё равно мне теперь уже терять нечего: если мы не вернём изумруды, то их заберут Они. Их нельзя недооценивать: нам с Ними не сладить.
- Вот именно! – подтвердила гиена. – Они вышли на Мобиус лишь потому, что изумруд находится именно здесь. Если не будет изумрудов, то и им здесь делать нечего.
- Что ж, эффект 2 в 1. Неплохо, весьма неплохо, - сказал Шэд, но как-то грустно и без энтузиазма. – А когда начнём?
- Этой ночью, – сказала гиена.
- ЭТОЙ НОЧЬЮ??!! – единогласно воскликнули Шэдоу м Адита. Такого поворота событий они не ожидали.
- Да. Адита, пожалуйста, информируй его, - Хантер указала взглядом на Шэдоу, - и Крим. Всё остальное я беру на себя. Встретимся в полночь.
Гиена развернулась и собралась уходить, но её задержал вполне разумный вопрос Шэдоу:
- А где мы встречаемся?
- Увидим. – Отрезала Хантер, - Я подам знак.
- Какой?
- Поймёте.
И ведьма быстрым шагом удалилась прочь. Шэдоу и Адита долго следили за тем, как уменьшается её фигурка, а после вновь возобновили беседу. Первым заговорил ёж.
- Адита, объясни мне ещё раз, почему нам так необходима эта дурацкая Гармония? – Крыса охотно удовлетворила его просьбу.
- Каждый изумруд Хаоса обладает большим запасом энергии, что крайне невыгодно им самим. Для того чтобы высвободить лишнюю энергию, нужно скомпенсировать её противоположным энергопотоком. То есть, пары противоположных по энергии камней должны объединиться. Очень похоже на спаривание электронов с противоположным спином. Если же семь камней собираются вместе, то они тут же рассеиваются по всему свету. И это не случайно. Ведь когда камни оказываются вместе, скапливается слишком много потенциальной энергии, которая не может высвободиться из-за белого изумруда, не имеющего пары, и общая система не может обрести равновесие. Очень похоже на свободный радикал, имеющий семь электронов на внешнем энергетическом уровне. И изумрудам энергетически выгоднее находиться порознь, так как количество энергии, приходящейся на каждый отдельный камень, гораздо меньше, чем на все семь. Нерешённый вопрос с изумрудами плохо сказывается на энергетической оболочке Мобиуса, поэтому как бы ни было внешне выгодно наличие здесь изумрудов, в глобальном же масштабе от камней только вред. А если ввести в неустойчивую систему изумруд, который есть у Хантер, то белому камню найдётся необходимый противовес, и лишняя энергия высвободится наружу.
- Так какова же моя задача? – снова поинтересовался ёж.
- Пойдём, я проведу тебя к Джевел, - предложила Адита. – Там ты всё и узнаешь.
- Но почему к ней?
- Она сейчас изучает одну занимательную книгу и распределяет роли, если можно так выразиться. Так что все вопросы к ней. Одно могу сказать: главной в этом деле будет Хантер.
- Хантер?!?! – ёж не хотел никому подчиняться. – Но почему не я?! Всё-таки, я – совершенная форма жизни, и могу гораздо больше, чем какая-то там ведьма! Тем более что ей всего-навсего четырнадцать лет, а за мной будет побольше...
Адита рассмеялась своим неподражаемым скрипучим смехом, вызывающим либо страх, либо жалость, и всё ещё хихикая, ответила ежу:
- Ей четырнадцать, говоришь, да? Знаешь, что я тебе скажу? Это я не всякому говорю, нет не всякому, потому что наша Хантер не любит таких разговоров. Знаешь, почему я так её люблю? Нет? А потому, что у неё очень, ну очень древняя душа! Даже древнее, чем моя! Став ведьмой, Хантер получила возможность использовать опыт, приобретённый в своих прошлых жизнях. А твоя душа ещё совсем молода... И ещё скажу, скажу ещё... Не в радости взрослеют, не в радости! Многочисленные травмы, полученные ею в детстве, заставили нашу гиену взрослеть внутренне очень быстро. Наши предки говорили, что жизнь состоит из десяти седмиц (по 7 лет). Так за первые семь лет жизни Хантер набрала такой опыт, будто она прожила семь с половиною седмиц. Сейчас ей уже четырнадцать. Если учесть, что она уже почти прошла всё то, что припасла для неё жизнь... Мне становится страшно.
- Страшно?
- Да, очень страшно.
- ???
- !!!
Дальше ёж и крыса шли молча. Но эта тишина не казалась им гнетущей: каждый из них сосредоточенно думал о чём-то своём.
Бучер сидел на поляне один. Он знал, что есть такие часы, когда Адите просто необходимо побыть наедине со своими мыслями, и не следовал за ней по пятам. В грубых руках крота красовался крошечный василёк, который грустно склонился, будто прощался с той поляной, где ещё недавно рос и радовался жизни. Бучер внимательно смотрел на погибающее растение и не мог понять, что же такое прекрасное они находят в том, чтобы рвать цветы. Вот она, маленькая жизнь: был василёк – не стало василька. Рвать цветы – разве это не убийство? Адита говорит, что всё на свете живое – и река, и камень, и хотя бы вот этот василёк. Интересно, что чувствует цветок в вазе? Наверное, то же самое, что и заключённый, приговоренный к смертной казни. Почему, поему они говорят, что это прекрасно?
- Красивый цветочек, - послышалось совсем рядом. Бучер настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как около него опустилась летучая мышь. Хмыкнув что-то в ответ, Буч поднял, наконец, глаза, и внимательно рассмотрел собеседницу. «Взгляд у неё недобрый», - это единственное, что подумал крот. Руж надоело стоять, и она плавно опустилась на камень рядом с кротом, положив ногу на ногу.
- Бучер, кажется, так тебя зовут, да? – после кивка со стороны слушателя мыша продолжила. – А где же твоя Адита?
- Вышла. – Отрезал крот.
- Бросила тебя одного? Как нехорошо! – Руж демонстративно покачала головой и изобразила соответствующую мину. Актриса!
- Не обижай Адиту! – ревностно завопил Бучер. – Тем более что я и один справляюсь.
- Вот и хорошо! Подумай, Буч, зачем тебе она? Ты ведь можешь сам добыть изумруд и стать его единственным владельцем! – сказала Руж, а про себя добавила: «Ну, на счёт единственного это я вру».
- Мне не нужен изумруд. Мне Адита нужна. – Так же лаконично ответил он.
- Ах, Адита? – Руж пододвинулась к Бучеру вплотную, показательно сменила положение ног, приспустила кофточку и шёпотом заговорила: - Ну не век же тебе с ней оставаться! Посмотри на себя: ты же такой молодой и сильный! – В доказательство своих слов Руж пододвинулась ещё ближе, так, что при желании Бучер мог бы заглянуть в вырез её кофточки и увидеть там всё вплоть до талии, и провела по рукам крота, ощупывая мускулы. Какого мужчину не тронет подобное внимание со стороны платиновой блондинки? Бучера не тронуло. Он следил за действиями Руж так, будто его попросили наблюдать за тем, как прорастает пшеница. Сначала летучая мышь подумала, что крот просто сдерживается, потому что в действительности уже без ума от неё и не хочет показывать эту непростительную слабость. Поэтому мышь перешла в решительную атаку:
- Для тебя ведь ничего не стоит украсть изумруд! Если что, я могла бы помочь...
Крот лениво посмотрел Ружке в глаза и так же лениво ответил:
- Адита не позволит.
Терпению Руж приходил конец. Надо же, какова наглость: променять её, молодую, обворожительную, сексуальную на какую-то старую развалину, которой ещё повезёт, если она протянет года три! Свергнутая королева красоты не могла взять в толк, что особенного в этой Адите, которой так слепо подчиняется Буч. Неужели он её любит?
Да. Бучер очень любил Адиту. Как друга, как мать, как наставницу и даже как девушку, если этот термин применим к особе, возраст которой перевалило за 100. И крыса была единственной, к кому крот испытывал светлые чувства. Бучер ясно помнил тот день, когда впервые встретил Адиту.
Летнее солнечное утро. Шум, суета, пение птиц, жужжание пчёл. Супруги Моул с шестилетним сыном отправлялись в поход. Решено было всей семьёй устроить пикник на природе – отпраздновать день рождения Агаты Моул, матери Бучера. Она неторопливо собрала необходимые вещи, сложила продукты в специальную корзинку, а сын выхватил её из рук и отнёс в багажник небольшой легковой машины, после чего со всей щенячьей грацией, присущей малолетним пацанам, запрыгнул на заднее сиденье и раскрыл переднюю дверцу машины перед спустившейся матерью. Агата поблагодарила Буча за помощь и звонко чмокнула в щёку. Мальчик отвернулся. Бучер с детства не любил всяческие подобные проявления родительских чувств и считал, что это только для девчонок. Отец, внимательно наблюдавший за этой картиной, усмехнулся и сел на переднее сидение. Два оборота ключа – и двигатель машины приятно заурчал. Счастливая семья тронулась в путь. Дорога была каменистой и неровной, поэтому отец семейства выжимал скорость не более шестидесяти километров в час.
- Гемстоун, - обратилась Агата к мужу. – Какой чудесный вид!
Муж на секундочку отвлёкся от дороги и перевёл взгляд туда, куда указала Агата. Ехали они по навесному мосту, соединяющему два холма, между которыми красовалась огромная расщелина, на дне её было темно. Вид отсюда был действительно прекрасен! Водитель так засмотрелся на красоты природы, что и не заметил, как навстречу ему двигался другой автомобиль. Когда отец вновь посмотрел на дорогу, то автомобиль, несущийся на огромной скорости, был уже совсем рядом... Мост был довольно узкий, по крайней мере настолько, что двум машинам на нём было не развернуться. Всё ещё надеясь, что незнакомец успеет затормозить, Гемстоун инстинктивно развернул свою легковушку вправо, да так, что передняя часть её корпуса свисла с моста. Водитель же встречной машины не успел вовремя сориентироваться и сбавить скорость, поэтому налетел прямо на машину семьи Бучера, сильно толкнув её в бок, и бесследно унесся куда-то вперёд. От столкновения легковушка закружилась волчком, не удержалась и полетела с моста прямо в пропасть... Через несколько секунд раздался грохот. Потом был взрыв. Из чёрной бездны повалил дым... Из всего, что произошло во время и после падения, маленький крот запомнил лишь крики и слёзы матери, ругательства отца и собственную бесполезность. Когда машина упала, какая-то сила вытолкнула крота из салона, и он кубарем покатился куда-то в сторону. Его прижало чем-то большим и тяжёлым. Что это, крот не видел: было темно. Но потом вдруг стало как-то очень светло. Бучер видел, как что-то яркое и горячее летит ему прямо в лицо. Потом эта ужасная боль в области глаз... Больше крот ничего не помнил.
Бучер очнулся в каком-то прохладном и сыром месте. Ощупав пространство вокруг себя, крот обнаружил, что лежит на соломе или на чём-либо ещё в таком же роде около холодной каменной стены. Другой рукой он провёл по лицу и обнаружил повязку на глазах. Крот попытался подняться и только сейчас почувствовал, как же болело всё тело... Бессильно рухнув на подстилку, он услышал хрипловатый женский голос:
- Лежи, лежи! Тебе полезно лежать.
- Кто ты? – бессмысленно мотая головой, спросил озадаченный Бучер.
- Меня зовут Адита. Я здесь, чтобы помочь тебе.
- А где мама и папа?
- Уехали.
- Куда?
- На небеса. Там им светло и хорошо.
- Но почему они не взяли меня с собой?
- Наверное, потому, что ты слишком мал для этого.
Адита вздохнула. Мальчик понял, в чём смысл того, что она сказала. Через несколько минут молчания повязка на глазах Бучера стала влажной. Он вновь дотронулся до неё и неожиданно спросил.
- Эта повязка... Зачем она? – после молчания крысы крот заговорил вновь. – Адита, скажи мне, пожалуйста, правду. Я должен знать!
- У тебя больные глаза.
- А я буду видеть?
- Не знаю, Бучер, не знаю... – сказала крыса, сопроводив свою речь печальным вздохом, из которого крот уяснил одно: скорее «нет», чем «да». В этот момент его не смутило даже то обстоятельство, что Адита назвала его по имени, хотя он ей и не представлялся. С трудом задавленные рыдания вновь подступали к горлу.
- Значит, я никогда больше не увижу солнца, неба, цветов? И мамы с папой тоже? – Бучеру стало так жалко себя, что вопреки собственным принципам, он отвернулся к стене и разрыдался. Адита опустилась на солому, где лежал маленький крот, и гладя его по сотрясающейся спине, прошептала:
- Не говори так. Ты всех их обязательно увидишь!
- Но как? - повернувшись, спросил немного успокоившийся крот.
- У тебя ведь остались сны! Во сне к тебе и мама придёт, и папа! И ещё: есть такая прекрасная страна – страна твоих грёз. Попадая в неё, ты становишься всемогущ! Там ты тоже сможешь увидеть и солнце, и цветы, и своих родителей!
- А ты не обманываешь? – с некоторым недоверием спросил Бучер.
- Нет, ничуть!
С той поры прошло уже целых тринадцать лет. И вряд ли во всей Вселенной найдётся такая сила, которая способна заставить Бучера отвернуться от Адиты!
- Мы пришли! – сказала Адита, предоставив Шэдоу возможность разглядеть его теперешнее местоположение. Перед самым носом ежа возвышалась монолитная скала. Иных достопримечательностей в ближайшей округе не было. Старая крыса, кряхтя, нагнулась и три раза нажала на какой-то маленький камушек, вплотную примыкавший к скале, после чего последняя начала раздвигаться, образуя дверной проём. За ним виднелась маленькая лесенка, миновав которую, Шэдоу уже без сопровождения Адиты оказался в просторной освещённой комнате, сплошь уставленной включенными механическими установками непонятного назначения, лабораторными принадлежностями и всевозможными реактивами. Посреди всего этого безумия стояла Джевел, которая развела здесь кипучую деятельность. Судя по количеству дел, которые она вершила одновременно, киска пыталась переплюнуть Юлия Цезаря. Доктор Пусси держала в правой руке пробирку, которую неустанно взбалтывала, и изредка отливала получающийся раствор в другие пронумерованные склянки, в левой же её руке находился пульт дистанционного управления, с помощью которого она направляла деятельность металлических сооружений в нужное ей русло. Этот пульт изредка клался на стол, чтобы удобнее было подливать реактивы во взбалтываемую пробирку, затем снова брался в левую руку, большой палец которой с удвоенной скоростью начинал бегать по кнопкам. Правой ногой Джевел возила по полу тряпку, чтобы вытереть капельки жидкости, то и дело падающие из пробирки в правой руке, левая же нога изредка становилась на педаль, после нажатия которой из центрального механизма всей лаборатории слышались урчание и потрескивание. Глаза киски были также заняты: она внимательно изучала какую-то толстую и пыльную книгу, видимо, ту, которую упоминала Адита. Оценив ситуацию, Шэдоу почувствовал себя лишним. Не зная, стоит ли вмешиваться в данный трудовой процесс, Шэдоу решил дождаться, когда у киски освободится хотя бы одна рука, и отошёл к стене. Она была вся увешена чертежами и расчётами ниже последних, вникнув в которые, ёж случайно вспомнил несколько анекдотов про блондинок. Стереотипы не срабатывали...
- Надо же... – невольно произнёс ёж. Вопреки его ожиданиям, эта случайная реплика никак не повлияла на занятия Джевел. Пробирка всё так же находилась в её руке, впрочем, как и пульт, тряпка продолжала лихорадочно скользить по полу, а из центрального механизма вновь раздались чревовещательские звуки.
- И как, что-нибудь понял? – спросила киска, имея в виду свои чертежи. Видимо, уши и рот у неё были свободны, ввиду чего она спокойно могла вести беседу.
- Не всё, - честно ответил ёж. На самом же деле ответ должен был звучать «почти ничего».
- Знаешь, Джев, ты только не обижайся... Но когда я увидел тебя в первый раз, мне показалось, что ты – легкомысленная дурочка, с которой не о чем поговорить. Но ты оказалась...
- Отталкивающей интеллектуалкой, с которой и можно только разговаривать, - заботливо подсказала Пусси. – А ведь всё из-за цвета моих волос!
- Пожалуй, на счёт волос ты права, - откровенно признался ёж. – А на счёт первой фразы я с тобой не согласен.
- Это твоё личное мнение. Слушай внимательно: буду давать инструкцию по поводу завтрашнего.
- И ты уже прочитала всю эту книгу? – удивился ёж.
- Нет, не всю. Хантер прошлась по ней ещё задолго до того, как сия рукопись попала в мою лабораторию, и заботливо подчеркнула карандашиком нужные аспекты, чем гораздо облегчила мою работу.
- Я весь внимание! – с готовностью отчеканил Шэдоу.
Ёж действительно внимательно выслушал Джевел, не перебив ни разу. Он делал это не столько потому, что был заинтересован в результате очередной попытки возвращения камней на родину, сколько потому, что ему нравился голос киски. Точнее, он почти полностью копировал тот голос, который Шэдоу последний раз слышал очень давно и больше не надеялся услышать наяву. Буйное воображение рисовало ежу всё более и более реальные картины. Мало того, что Джевел была блондинкой и сегодня она надела голубенькое платьице, - киска стояла спиной к Шэдоу, и, как следствие, не было видно её лица. Ввиду всего перечисленного, размечтавшемуся ежу стало казаться, что с ним разговаривает совершенно другая девушка...
- Всё понял? – спросила киска, посмотрев, наконец, ежу прямо в глаза. Для этого ей пришлось совершить акробатический трюк: так как доктор Пусси в данный момент стояла на проклятой педали, которую ни в коем случае нельзя было отпускать, то она прогнулась и встала «на мостик», опершись при этом об пол только левой рукой, где содержался пульт, а правой умело перевернув пробирку так, чтобы жидкость не расплескалась. В эту минуту визуальный обман ежа рассеялся по двум причинам: во-первых, глазки, с которыми он встретился взглядом, были красивого изумрудного цвета, а во-вторых, ему никогда не доводилось видеть Марию в позе, подобной этой.
- Вполне, - со вздохом ответил Шэдоу.
- Вот и отлично, - констатировала Джевел, с облегчением подумав о том, что можно, наконец, разогнуться.
- А сама-то ты придёшь? – поинтересовался Шэдоу, наблюдая за тем, как киска совершает тот же трюк, только в противоположном направлении.
- Нет. Не могу оставить свой проект, - киска указала на центральный механизм правой рукой, которая и во время сией манипуляции продолжала отчаянно взбалтывать пробирку, уже пополненную новым реагентом.
- Проект? А что за проект? – полюбопытствовал совершенная форма жизни.
- Потом увидишь! – загадочно сказала Джев. – Пусть это будет для всех неожиданностью!
Заинтригованный ёж вплотную подошёл к механизму, пробившись-таки через тучи более мелких машин. Увиденное им устройство по форме напоминало бетономешалку, только усыпанную миллионом кнопочек и лампочек, последние из которых то загорались, то затухали, то опять начинали светиться разноцветными огнями. В центре оного сооружения виднелась небольшая призма из затемнённого стекла, из-за которого невозможно было увидеть её содержимое. Шэдоу осторожно коснулся этой детали механизма, после чего машина неодобрительно заворчала, и ощутил необычайный прилив сил и лёгкость во всём теле.
- Не знаю, что там у тебя, - обратился он к киске, - но эта штука очень мощная.
Увидев, что мысли Джевел уже опять заняты чем-то другим, и на его реплики ответа не последует, ёж вышел из помещения по-английски. Дверь, через которую вошёл Шэдоу, отворилась сама собой (видимо, фотоэлементы), и сама же захлопнулась после того, как ёж оказался по ту сторону лаборатории. Там его поджидала Адита.
- Ну что, всё уяснил? – спросила она.
Ёж кивнул и ответил:
- Теперь нужно только ждать сигнала Хантер.
Вместо ответа старая крыса ткнула костлявым пальцем в небо и задумчиво произнесла:
- Тучи сгущаются... Не к добру это... ох, не к добру...
2) Свет и тьма.
Поздним августовским вечером было темно и холодно. Сквозь затянувшие небо непроглядные свинцовые тучи сочились мелкие капли студёной мутной воды. Падая, они оставляли на развалинах алтаря странные чёрные точки. Многоточия... Кап-кап. Чего-то они недоговаривают. Кап-кап. Или пытаются расставить мокрые точки над «I»? Кап-кап. На всей поверхности изумруда Хаоса накопились мелкие капельки, тучины слёзы. Эти слёзы сливались воедино и стекали вниз мутными струйками бесполезной влаги.
Уй, как холодно то!
Пытаясь противостоять хлыстам сурового ветра и плачу безутешного небосвода, Наклз стоял прямо и гордо, стараясь думать только о хорошем. Как же сейчас хотелось сжаться в комок и уйти куда-нибудь в тёплое уютное местечко, где нет этого дождя, этого вихря, изумруда, ничего нет! Но Наклз был не такого склада, чтобы потакать любым своим желаниям. Он будет стоять до конца. А когда же конец? Когда?
Темнота. Шум дождя. Свист ветра. Шелест травы. Нервное жужжание в правом ухе. Продрогшее стучание зубами. Задавленный вздох, который всё-таки вырвался наружу. Шаги. Чужие!
Ехидна вгляделся во тьму. Ничего не было видно. Но стойте... Где-то совсем близко замаячила полуразмытая фигурка. Фигурка двигалась. Двигалась навстречу изумруду Хаоса. Или Наклзу?
Ехидна приготовился к атаке. Фигурка на секунду замешкалась, а потом вновь стала так же плавно и невозмутимо приближаться к нему. Хранитель замер в ожидании, тягостном, бесполезном ожидании. Ах, нервы...
Наклз зарычал. Фигурка продолжала надвигаться на него. Ближе... Ближе... Шалят нервишки-то!
Призрачная тень, кто же ты?
Фигурка поднялась на две ступеньки алтаря и замерла. Молча. Наклз не решался нарушить тишину. Не знал, что сказать? Тянул время?. . Боялся?! Нет, что вы, и совсем это ему не страшно, и с чего мы взяли, что ему страшно! Всего лишь лёгкий зеленоватый румянец...
- Наклз... – произнёс незнакомец, рассекретив свою личность. Кто же мог не узнать резкий, грубый, но в то же время пропитанный загадочностью голос Хантер?
- Хантер? Это ты, Хантер?- сказал Наклз как можно громче, чтобы звук его слов прорвался через шумы природы и достиг ушей гиены. В голосе ехидны звучали и остатки лёгкого испуга, и облегчение, и волнение, и тень беспокойства, и недосказанный вопрос, и, наконец, глубокая ненависть ко всему, что окружает его, мокрого, продрогшего, уставшего и вконец обессилевшего от постоянного недосыпания и нервного перенапряжения.
Силуэт гиены кивнул. Молчание возобновилось. И первым нарушил его Наклз.
- Чего тебе? – несколько недружелюбно спросил хранитель. Хотя чего я хочу от того, кто просто-напросто зол?
- Наклз, пожалуйста, отдай мне изумруд Хаоса.
Эта просьба звучала так легко и непринуждённо, будто речь шла о сущем пустяке. Ехидна, конечно, ожидал чего-то подобного, но не так прямо и не так сразу! Бедная, бедная нервная система... За что ей это, за что?. .
- Ээ... – это всё, что смог выдавить из себя Наклз. Сам не зная, почему, в эту минуту он не мог сказать «нет»! Не то, чтобы он смирился с мыслью расстаться с мастер-изумрудом, просто эти три простые буквы застряли где-то в горле и никак не могли пробиться наружу.
- Поверь, так будет лучше для всех, - вновь заговорила гиена.
- Да? – кое-как ответил Наклз. Многочисленные слова, которые он так хотел сказать, терялись где-то по дороге, будто в горле находилась чёрная дыра. Голова шла кругом. Тошнило. Противная гиена, что ты делаешь со мной?!
- Пожалуйста, - почти шёпотом повторила Хантер и... плавно и грациозно опустилась на колени.
Наклз был наслышан о Хантер. Даже видел её пару раз. Но и этого хватило для того, чтобы понять: эта гиена – один из тех великих воинов, который никогда не склонится ни перед чем. Но теперь она стоит на коленях и попрошайничает, будто нищенка. Наверное, свинство так цепляться за какой-то там изумруд ради её унижения.
- Где же твоя хвалёная гордость? – с иронией спросил ехидна.
- А нету её у меня. – Ответила Хантер. – Слишком дорогое удовольствие. Отдай мне изумруд, Наклз!
«Шиш тебе, не отдам!» - думал ехидна. Он ещё сильнее сжал кулаки и лихорадочно искал в себе силы выставить наглую гиену с острова. Силы очень хорошо играли в прятки.
- Пожалуйста, - сказала Хантер ещё раз, совсем тихо. И сразу же после этого случилось то, что окончательно сломило хранителя. Прямо за спиной гиены сверкнула огромная молния, которая своей костлявою ручищей на секунду рассеяла сумрак, царящий повсюду. В этот миг взгляды оппонентов встретились. Наклз уставился в глаза Хантер, как зачарованный. Что говорить, эти глаза многих сводили с ума, причём в прямом смысле. Когда ехидна перестал их видеть, откуда-то сверху на него обрушился страшный грохот. Обычный гром. Но Наклзу он казался чем-то иным, мистическим, враждебным... Потом снова молния, но на этот раз яркая ломаная линия возникла чуть в стороне, но от этого картина не стала более привлекательной. Половину лица Хантер скрыла чёрная тень, контур которой проходил прямо по шраму, полученному при разрыве бомбы, и сквозь эту черноту блеск синего глаза казался ещё более выразительным. Второй же глаз не уступал первому. Потом снова чернота и грохот... Глаза, глаза... Где-то Наклз уже видел их, вот только где? Ехидна силился припомнить это, но не мог.
Молнии полосовали несчастное небо одна за другой. Взгляд Хантер... Наклз то видел его, то не видел, то видел, то не видел, - но даже во втором случае синие бездонные глаза сами собой рисовались в его воображении. Последняя молния задержалась на небосводе особенно долго. С головой нырнув в пойманный взгляд и обжегшись об его дьявольский огонь, ехидна, наконец, вспомнил тот день, когда Эклипс похитила изумруд Хаоса. В голове замелькали картины минувших событий. Дикая кошка, изумруд, кофточка... Ах, кофточка... Потом чернота, молнии, ураганный ветер, мутная вода... Всё такое же, как и сейчас! Кажется, это был сон? Но почему же тогда там тоже были эти глаза? Да, точно, это глаза Хантер, её уникальные синие глаза. А после что? Пробуждение, вновь эти глаза, потом снова темнота, потом опять пробуждение, чёрная птица и... Господи!! Наклз только что понял, что сейчас перед ним стоит на коленях та, которая когда-то спасла ему жизнь... В довершении ко всему снова полыхнула молния, и бездонная пропасть синих глаз ещё раз поглотила ехидну на короткое время. Больше Наклз не мог выносить это. Уж лучше бы эта гиена била (а бить Хантер умеет) или оскорбляла (что Хантер тоже делает замечательно), но не так же!! Ах, бедная, бедная, никуда не годная нервная система. .
- Забирай!!! – не своим голосом закричал Наклз. – Всё забирай, только уходи, убирайся, оставь меня в покое!!
Под аккомпанемент диких звуков, то и дело вырывавшихся из груди, Наклз побежал без оглядки в неизвестном направлении. Он понимал, кто он, понимал, что сейчас сделал, но одного он не мог понять: почему он не сделал этого раньше, ещё много лет тому назад? Что связывало его с этим изумрудом, одним большим куском зелёного стекла? Долг? Память? Нет, что-то другое. Но сейчас это было не важно.
Наклз бессильно упал на мокрую, грязную землю, покрытую редкой порослью травы, и замер. Глаза у него оставались сухими, но в груди клокотали рыдания, и, хотя он и не пытался удержать их, они никак не могли прорваться наружу и лишь вызывали какую-то странную икоту. Дождь колотил хранителя по спине и с ног до головы прополоскал комочками слипшейся мокрой пыли, которая, оседая не то на теле, не то в душе, оставляла ощущение того, что ты – мразь. Тьма, тьма кругом, и даже электрические молнии были не в силах рассеять этот мрак. Их резкий, но неверный свет сам являл собой воплощение кошмарной ночи. Когда-то Наклз думал, что там, где есть тьма, обязательно появится свет. Но сейчас ему было всё равно. И это самое страшное.
Свет! Он пришёл, он добрался сюда а виде лёгкой позолоты, которая рождена, чтобы ласкать взгляд, но на самом деле режет его. Наклз поднял тяжёлую голову и увидел такое сияние, которое не вписывалось в погодные условия, а скорее спорило с ними. Свет спустился на остров Ангелов в виде мерцающего огненного шара, в центре которого сияла фигурка маленького зелёного мальчика. Эта фигурка приближалась к Наклзу так же, как совсем недавно это делала Хантер, но при этом ехидна не чувствовал никакого внутреннего дискомфорта. Наоборот, когда хранитель очутился по ту сторону сферы, которая, казалось, могла обжечь, но лишь из сострадания к нему не сделала этого, Наклзу стало так легко и светло на душе, что он забыл, какая причина заставляла его проникаться грустью всего несколько минут назад! Эмеральд смотрел на него по-дружески и ни капли не осуждал его за то, что тот отдал изумруд Хаоса какой-то гиене с сомнительной репутацией. Изумрудный мальчик протянул ехидне руку. Наклз было протянул навстречу свою, но внезапно отдёрнул её. «Эмеральд... - подумал хранитель. – Он такой чистый... Кто же он? Почему же этот мальчик хочет помочь мне? И достоин ли я его помощи после того, что натворил?»
«Правильно!» - раздалось в голове у ехидны. Наклз чётко осознавал, что не сам это подумал: слово изрёк чей-то незнакомый голос, детский голос.
«Что?» - мысленно спросил Наклз, и голос ответил: «Правильно, ты всё сделал правильно!»
Наклзу показалось, что из его сердца вынули огромный камень, который давил так беспощадно, и ехидна, улыбнувшись в ответ изумрудному мальчику, позволил взять себя за руку и поднять на ноги. Наклз чувствовал, что каждая клеточка его тела пропитана этим чудесным светом, и его кожа тоже начала излучать сияние. Силы физические и силы духовные вновь вернулись к нему, и он покинул волшебную сферу совершенно другим, изменившимся, обновлённым, готовым жить дальше и, главное, созидать.
«Интересно, что сейчас делает Хантер? – подумал ехидна, а после добавил, – Может, ей помощь нужна?»
Хантер же, встав совсем близко к изумруду Хаоса, вгляделась в мелкие сколы, следы огранки камня, и чётко и ясно увидела то, что некогда так привлекало Крим. Стараясь прогнать видения, как назойливых мух, гиена замотала головой и замахала руками. Помогло. После этого она вынула из-за пазухи маленький чёрный камушек, и с мастер-изумрудом начали происходить изменения. Изумруды, слившиеся воедино, вновь разделились, и каждый из них превратился в прекрасную птицу. Чёрный «собрат» последовал их примеру. Все восемь модифицированных камней направили пучки энергии на гиену, отчего та тоже начала изменяться и превратилась в чёрного ворона с огромными не по-птичьи синими глазами. Эта птица взметнулась ввысь, как стрела, и семь других последовали за ней, отчего там, где они летели, по небу тянулась разноцветная сияющая полоска. Чёрный изумруд же полетел в совсем ином направлении.
Наклз не заметил восьмой камень. Его внимание привлекла та чудесная сверкающая стая, которая уносилась вдаль, за горизонт. Хранитель узнал этот свет. Ему вновь стало немного грустно, но на этот раз грусть была светлая. Да, Наклз, настала пора отпустить на волю этих прекрасных птиц, которых ты так долго держал в золотой клетке под названием «Алтарь»...
- Сигнал! – сказала Адита, ткнув пальцем в небо. Бучер и Шэдоу синхронно посмотрели в указанном направлении. Ёж попытался определить, куда направляется Хантер.
«Так, посмотрим, направо, ещё направо... О, Господи! Мёртвые Солончаки? Не может быть! ...Ну что ж, Солончаки так Солончаки. Лишь бы всё это, наконец, закончилось, и как можно скорее!»
Закончив рассуждения, ёж заметил, что остался совсем один: Бучер и Адита не стали его дожидаться.
«Ах, так! Не хотите – как хотите! Всё равно я буду первым, я же само совершенство», - и Шэдоу, закрыв глаза, растворился в воздухе.
3) Magic Hunter & Miracle
- Спокойной ночи, мама! – донеслось из детской.
- Спокойной ночи, солнышко! – ответил приятный и ласковый женский голос. Маленькая крольчиха легла в кроватку и укрылась лёгким розовым одеяльцем. На подушке рядом с ней тихонько посапывал чао.
Крим не спала. Какая-то сила заставляла её сердце сжиматься и биться всё чаще и чаще. Девочка что-то чувствовала. Ей было очень страшно, и в основном от того, что она не знала, какая беда поджидает за углом, но чётко и ясно понимала, что опасность существует, и судьбы не избежишь. «Адита... – вспоминала она. – Что мне говорила Адита сегодня днём? Она сказала, что ночью все наши кошмары кончатся, потому что именно сегодня мы совершим вторую попытку вернуть изумруды на родину. На этот раз всё должно получиться, так считает Хантер. Если всё настолько хорошо, то почему же мне ТАК страшно?» Подумав об этом, Крим перевела взгляд на чао, который спал ангельским сном, потом посмотрела в окно. То, что она увидела, заставило её подскочить так, что ни в чём не повинный Чиз проснулся. В далёком небе горела маленькая чёрная искорка, которая постепенно обретала форму птицы. Птица приземлилась на подоконник раскрытого окна и кивком головы пригласила Крим выйти во двор. Девочка послушно повиновалась, чао же последовал за ней.
- Пора? – спросила зайчиха у чёрного ворона. Тот замигал. Хотя Крим не разбиралась в азбуке Морзе, но она поняла, что ответ утвердительный потому, что ворон вырос в размере и сел на землю рядом с ней, приглашая взобраться к себе на спину. Крим приблизилась к птице, но перед ней выросла маленькая фигурка Чиза.
- Чао, чао!! – недовольно пищал последний. Крим и только Крим понимала его язык.
- Нет, маме я говорить не буду.
- Чао – чао – чао??!! – не утихал маленький друг зайчихи, на что последняя ответила «не узнает» и, отстранив Чиза, всё-таки уселась верхом на птицу, которая тотчас взметнулась вверх подобно стреле. Чао полетел вслед за ними.
«Как прекрасен ночной Мобиус! – думала малышка, находясь высоко в небе. – И почему раньше я боялась темноты? Теперь мне кажется, что не такая уж она и страшная, темнота-то, а, наоборот, красивая! В сказках пишут, что темнота – это зло. А Адита как-то рассказывала мне легенду о том, как раньше люди поклонялись и свету, и тьме, но потом они отвергли тьму и стали населять её своими врагами: всякими чертями, демонами, лешими... Адита говорила: это делалось так, поскольку людям легче было поверить, что это какой-то злой дух соблазняет их и подвигает на дурные поступки, чем осознать, что они сами – источник зла на земле. Теперь они знают это, но всё равно не любят темноту. Почему? А вот Бучер хороший, но он очень любит, когда темно. Почему так? А почему чёрный цвет считается плохим? Вот, например, этот изумруд... Он же не плохой. Если чёрный противоположен белому, это не значит, что белый – добро, а чёрный – зло. Ведь так? Чёрный цвет... Раньше я не любила его... Но люблю ли теперь? Не знаю, нет, не знаю...»
- О чём задумалась? – спросил резковатый женский голос. Крим вздрогнула от неожиданности и, вернувшись в действительность, обнаружила, что птица уже сидит на земле, на сухой, растрескавшейся земле, а рядом с ней стоит Хантер. Кожа гиены излучала потрясающее сияние, глаза горели синим огнём, а грива приобрела объём. Сама гиена была одета полностью в чёрное. На шее – чёрная лента, от которой отходили нити, усыпанные жемчугом всё того же цвета, соединявшие ленту с открытым топом, который больше напоминал бюстгальтер. Нижний край последнего окаймляли всё такие же жемчужные нити, концы которых свободно болтались, а одна, центральная, тянулась по животу и прикреплялась к длинной юбке на бёдрах. По правому боку этой широкой юбки протянулся разрез. Он был настолько велик, что юбка больше напоминала полотенце, скреплённое булавкой за два соседних уголка. На ногах у Хантер – лакированные тупоносые ботфорты на высокой платформе. Естественно, чёрные. Магический образ гиены завершали необычные напульсники. Незаурядность же их заключалась в том, что от каждого из них отходили многочисленные чёрные нити, вставленные по шву. Длина этих нитей была около двух с половиной метров. Начинаясь на одой руке, они заканчивались на другой, но из-за своей длины ничуть не сковывали движения. Удивительно, как они только не путались? Видимо, энергия изумруда мешала им это сделать. Да перед нами не просто Хантер, а суперформа - Magic Hunter!
- Хантер, привет... – робким писклявым голоском сказала крольчиха.
- Привет, Крим. Пора бы тебе стать Miracle!
- Миракл... – задумчиво протянула Крим. Крольчиха боялась. Но она уже давно смирилась с мыслью о том, что это должно когда-то произойти. Чему быть – того не миновать. Так ей говорила Адита. Об этом же думала Хантер. И только Соник постоянно спорил с судьбой. Ведь разве могут ёж и гиена быть вместе? Мудрая природа не подумала об этом.
- Закрой глаза, Крим, - ласково шепнула Хантер. – Расслабься. Позволь чистой энергии проникнуть в твоё сердце. Почувствуй эту энергию, слейся с нею и сама превратись в неё!
Крольчиха крепко зажмурилась и сжала кулачки, как она обыкновенно делала при необходимости использовать энергию изумруда. Но секунды шли, а ничего не происходило. «Расслабься», - повторила она про себя. Крим последовала совету Хантер и начала мысленно проговаривать то, чему её научила Адита.
«Я светла и чиста, как вода из горного ручья. Мои мысли искренни и непорочны, как слёзы новорожденного. Хрустальный храм моего сердца открыт и готов впустить в себя свет. Энергия созидания и разрушения, я хочу вобрать тебя!»
Крим почувствовала, как что-то мягкое и тёплое обволакивает всё её тело, которое, казалось, стало таким же лёгким и невесомым, как воздух. Крольчихе было ужасно интересно, что же с ней происходит, но она никак не решалась открыть глаза. А Хантер с нескрываемым восхищением следила за тем, как изменяется Крим. Теперь всё тело крольчихи излучало ослепительный свет, не золотой, а кипенно-белый с лёгким голубоватым оттенком. Сама же малышка «перекрасилась» в белый и светло-розовый цвета. Оранжевое платьице растворилось в воздухе, а вместо него тело Крим накрыла невесомая накидка из какой-то лёгкой и светящейся ткани. Её особенность заключалась в том, что несмотря на прозрачность, она не позволяла лицезреть то, что находилось под ней. Может быть, такой эффект достигался из-за невероятного сияния материи, а может... волшебство?
- Можешь открыть глаза, - сказала гиена, отведя восхищённый взгляд от Миракл и переведя его на силуэт, медленно прорисовывающийся около ближайшей трещины в почве.
- Я уже решила, что ты передумал нам помогать, - обратилась к пришедшему Мэджик Хантер.
- Совершенная форма жизни всегда держит слово! – ответил Шэдоу.
- Так чего ты ждёшь? Превращайся в суперформу.
- Потом, - лениво отмахнулся ёж.
- Успеешь? – с недоверием спросила гиена.
- Я всегда всё успеваю!
Мэджик Хантер поняла, что дальнейшая дискуссия бесполезна, и просто уставилась в тёмную даль.
- Ты кого-то ждёшь, Хантер? – спросила зайчиха. Девочка уже привыкла к своему новому облику и настроилась на исполнение роли Миракл.
- Да. – Ответила гиена, не переставая бороздить глазами сумрак. – На нашу церемонию приглашены Бучер и Адита. Также обещала завалиться Эклипс. Её присутствие здесь, возможно, излишне, но ты же знаешь нашу неугомонную Клюшу... Как же ей откажешь?
- А Соник? – Миракл встала прямо перед Мэджик Хантер и заглянула в её глаза. – Разве его ты не пригласила?
- Не пригласила, - отрезала Мэджик Хантер и отвернулась. – Сам прибежит.
Миракл молча посмотрела ей в затылок, а затем тоже уставилась в темноту. Свет, исходящий от неё, стал заметно тусклее. Шэдоу же нетерпеливо переминался с ноги на ногу в ожидании гостей и, как следствие, начала церемонии. Внезапно позади него с грохотом упало что-то большое, тяжёлое и отчаянно ругающееся. Этим комком металла и эмоций оказалась Эклипс на своём антигравитационном мотоцикле, у которого в самый неподходящий момент закончилось топливо. Выковыривая себя из останков кропотливой работы Джевел и всем своим видом выражая недовольство, вместо приветствия она обронила: «Джевел меня препарирует!» - и встала неподалёку от Мэджик Хантер. Характерное только для Клюши появление никоим образом не повлияло на настроение окружающих. Все так же тупо смотрели в темноту, силясь разглядеть в ней ещё две фигурки. Но вместо двух показалась одна. На фоне мрачной и безжизненной дали стал чётко вырисовываться силуэт крота. Бучер медленно приближался к команде. В его глазах было некое беспокойство.
- В чём дело, Бучер? – спросила Мэджик Хантер, чей вопрос подкрепили внимательные взгляды Шэдоу, Эклипс и Миракл.
- Адита... Она сказала, что хочет уединиться на немного, а потом она к нам присоединится. Адита просила начать пока без неё.
- Хорошо. Крим, покажи нам, на что способна! – пафосно изрекла гиена.
Миракл приложила ко лбу средний и указательный палец правой руки и приподнялась над землёй. Изумруды хаоса выстроились вокруг неё так, чтобы противоположные камни оказались друг напротив друга, а пересечение мнимых линий, соединяющих пары изумрудов, приходилось на сердце Миракл. Крольчиха полушёпотом заговорила, обращаясь к изумрудам.
- Огонь и лёд!
Красный и синий изумруды засияли что есть мочи и направили поток лучей навстречу друг другу. Эти лучи соединились и образовали прямую линию, которая, казалось, насквозь протыкала Миракл. Но девочка не чувствовала никакого дискомфорта, скорее наоборот. Она продолжала:
- Земля и вода!
Эфир и электрическая дуга!
Свет и тень!
Жёлтый и синий, розовый и зелёный, белый и чёрный изумруды последовали примеру своих собратьев. После этого камни стали быстро вращаться в горизонтальной плоскости, вследствие чего образовалась энергетическая окружность. Затем эта окружность задвигалась. Она очень быстро обращалась вокруг диаметра, а затем замирала на какую-то долю секунды и двигалась вверх-вниз. Из-за этого вокруг Миракл образовалась сияющая сфера, а в воздухе вертикальный – коридор, который уходил высоко в небо и глубоко в землю, что, казалось, соединял рай и ад.
- Молодец, Крим! – кричала Мэджик Хантер. – Теперь, главное, думай только о хорошем!
Да крольчиха и не могла думать о плохом. Ведь ей было так легко и тепло! Сфера образовала некий барьер, из-за которого Миракл не слышала ни крика Хантер, ни писка Чиза, который всё-таки долетел до Солончаков и, видимо, очень волновался за свою подружку.
- Готов? – спросила Мэджик Хантер, обращаясь к Шэдоу, а, вернее, Супер Шэдоу.
- Ещё бы! – согласился тот.
Ёж и гиена стояли по разные стороны от энергетического коридора. Внезапно они синхронно двинулись навстречу друг другу и прыгнули в поток чистой энергии.
- Ну, теперь держись! – сказала Мэджик Хантер и схватила Супер Шэдоу за руку. При этом над ладонью гиены образовался некий барьер, который делал её рукопожатие обычным. (о необычности оного уже было сказано гораздо выше и ещё будет сказано ниже)
Полосатый ёж невозмутимо ухмыльнулся, всем своим видом показывая огромное превосходство над ведьмой. Эта ухмылка тотчас же испарилась: Шэдоу и Хантер стали на огромной скорости вращаться против часовой стрелки в плоскости горизонта. От этого энергетические лучи коридора приобрели спиралевидную форму. Образовалось две противоположно закрученных спирали, соединённых крохотными лучиками света. Образовавшаяся конструкция напоминала ДНК. Скорость, с которой вращались ёж и гиена, всё увеличивалась, и оба они всё сильней и сильней сжимали друг другу руки. Главное – не расцепиться! И только когда две спирали выстроились целиком, Мэджик Хантер и Супер Шэдоу разлетелись в разные стороны. Заметьте, ёж первым разжал руку.
Шатающейся походкой оба они подошли к компании, стоящей неподалёку. Я употребила этот термин потому, что к пантере и кроту присоединились пришедшие неизвестно откуда дьяволицы.
- Ну, как вы? – поинтересовалась Клюша.
- Меня тошнит, - честно призналась Хантер.
- А со мной всё в порядке! – соврал Шэдоу. Его выдала кислая физиономия.
Хантер о чём-то пошепталась с дьяволицами и после этого пошла прочь, кинув на прощанье:
- Я сейчас вернусь. Поищу Адиту. Шэдоу, останься за главного и наблюдай, чтобы свечение не угасало, и не позволяй порталу открыться до моего возвращения. Марс, твою просьбу выполню обязательно.
Все присутствующие (кроме Миракл) проводили взглядом фигурку гиены. Шэдоу обернулся и увидел, что портал уже начал открываться, и понёсся исправлять положение, сёстры разговаривали о чём-то своём, Клюша заворожено наблюдала за действиями Шэдоу, а Бучера волновал лишь один вопрос: где же Адита?
Хантер нашла старую крысу на не менее старом кладбище. Теперь Адита не просто разгуливала между могил, а остановилась над одной из них. Из её глаз текли слёзы. А может, на её щеках были мелкие капли, которые недавно начали падать с небес и увлажнять землю?
- Адита, почему ты не пришла вместе с Бучером? – спросила гиена, побудительно дёрнув знахарку за рукав. Рывок оказался настолько сильным, что из-под полы халата, в который была облачена крыса, вылетел пожелтевший от времени листок бумаги, тот самый, за которым Адита спускалась в мир Азатота. Хантер из любопытства подняла его и остолбенела: перед ней была последняя страница книги, которую она читала много лет тому назад, когда ещё обучалась тайнам магического мастерства. На странице было написано всего одно предложение, но сила этих слов была настолько велика, что Хантер тут же бросилась назад, к Миракл, совершенно забыв об Адите...
4)Чужое горе
В эту ночь Сонику не спалось. Весь предыдущий день его терзало предчувствие чего-то нехорошего. Стремясь разогнать дурные мысли и восстановить эмоциональное равновесие, Соник с утра бороздил Зелёные Холмы, пытаясь отыскать Хантер. Ему ничего не нужно было от неё, кроме как увидеть хотя бы издалека и убедиться, что с ней всё в порядке. Но, как назло, гиены нигде не было. Под вечер забежав к себе и перекусив чем-то печёным, вероятно, оставленным Эми специально для него, ёж понёсся дальше. Темно... Ни зги не видно. Начал накрапывать мелкий дождичек. Погода была очень похожа на ту, когда Соник бежал на «свидание» к Хантер, чтобы на некоторое время стать обладателем чёрного изумруда Хаоса. Наверное, именно поэтому наш ёжик повернул в сторону кладбища, того самого, где и произошла его встреча с гиеной. Мгновение – и вот они, кривые кресты, покосившиеся ограды и склонённые временем каменные гробовые плиты. Где же то надгробие, под которым две пары глаз – зелёные и синие – на несколько минут встретились друг с другом? Да вот же оно! И рядом кто-то стоит. Неужели Хантер? Нет, не она. Соник не мог не узнать силуэт Хантер, поэтому ясно понимал, что перед ним кто-то другой. Некая сгорбленная фигура... ночью... на кладбище... Может, кто другой пустился бы во весь дух от этого места, но только не Соник! Ёж медленно подходил к силуэту и по мере приближения узнавал в нём знакомую фигуру крысы. Да, перед ним – Адита! Но что она делает ночью на кладбище? Плачет.
Соник подошёл совсем близко и легонько тронул знахарку за плечо. От неожиданности крыса вздрогнула.
- Извини, Адита, я не хотел тебя напугать, - начал оправдываться ёж.
- Теперь мне уже нечего бояться... – ответила крыса куда-то в сторону, больше не обращая внимания на Соника. Её мысли были полностью заняты чем-то другим, более важным, чем появление сверхзвукового ежа.
- Что случилось? – полюбопытствовал Соник. – Почему ты такая грустная? И чья это могила?
Адита не заставила себя долго упрашивать и раскрыла перед ежом всю свою душу. Видимо, ей давно хотелось выговориться, но вместо этого другие исповедовались перед ней. Адита – пример для подражанья. Адита – идеал. Значит, ей не нужна ничья помощь и совет, напротив, это у неё можно просить помощи и совета. Как бы не так. Иногда сильному так хочется стать слабым...
Крыса начала издалека.
«Я родилась сто четыре года назад в крохотной деревушке под названием Хейв («улей»). Народу в ней – тьма тьмущая! Но семья наша была самой бедной на всю деревню... То есть, как сказать... Одворица у нас... Одворица... Эх, каких только слов в деревне не придумают! Знаешь, что такое одворица? Нет? Одворица – это участок, где возделывается земля; огород, если можно так сказать. Так о чём я? Да... Одворица у нас была не меньше, чем у других. Вот только те, у кого было один – два ребёнка жили припеваючи... То есть, как сказать, припеваючи... Покушать всем хватало, а одёжку мамкину и батькину донашивали. А в нашей семье было двенадцать детей – мал мала меньше. Точнее, тринадцать, только вот младшенькая умерла всего в четыре месяца: мамка наша сама недоедала, и у неё перестало вырабатываться молоко. Ходили, просили помощи. Да вот только у кого просить-то? Богатый не даст из скупости, а бедным и самим на жизнь едва хватает. Вот и опочил ребёночек. Если не считать той девочки, была я в семье младшенькая. Старшие-то дети, как подросли, ушли восвояси счастья искать, так с той поры мы с матерью и братиком их и не видели. Да, отца-то мы и не знали... Говорят, ушёл на фронт, да так с фронта и не вернулся. Война была... Как же мы голодали! Лебеду ели. Торф ели. А уж если пробьётся где молодая зелёная травушка – так через пять минут её и не станет! А уж если пронесёт мать под полой сарафана с поля пару колосьев – праздник в семье начинался!
Закончилась война. А что за война была – не знаю. Одно знаю – закончилась. Да и мы с братиком подросли. Ему уж осьмой годок пошёл, а я на год младше. Тогда решила наша мать обучить нас грамоте. Школа находилась в городе, а город от деревни – за пятнадцать километров. Ходили пешком. Да ведь и не пойдёшь же в город в наших лохмотьях! Последние силы мать отдала, но заработала нам с братиком на одежду! Как сейчас помню: приходит она домой, в хату, усталая, но такая счастливая! Щёки румянцем пышут, а глаза так и светятся, так и светятся! Как сейчас помню: купила она мне бордовое ситцевое платьице и брезентовые сапожки с коричневыми вставочками на носках. Как я их одела, так прямо королевой себя почувствовала! Так и захотелось пуститься в пляс! Очень я берегла эти сапожки – по дороге из деревни в город в лаптях, а то и босиком шла, а сапоги в тряпочку заворачивала. Как подойду к городу – тут же их и надену. Хороши были сапожки, что сказать... Да только всё равно у городских девушек одёжа была лучше... Смеялись они надо мной и братиком, ох, смеялись...
Закончила я школу с отличием, да на университет денег е было. Пошла я в город работу искать, где бы мои знания пригодились. И тут встретила я Его. Подходит Он ко мне, такой весь добрый, ласковый, и говорит так нежно, шёпотом: «Ты, красавица, зря из села своего ушла, родное гнездо покинула. Беда поджидает твою маму и старшего братика». Испужалась я, ой как испужалась! Ведь ближе и роднее мамы с братом и нет у меня никого! И сказала я ему: «Милок, так кто ты такой будешь? И пошто меня так пужаешь?» Тогда ответил он мне: «Меня, - говорит, - Скар зовут, - говорит. – И есть у меня сила великая. Могу горе издалека почуять. Беги же, красавица, домой, возвращайся в родное гнёздышко, и говори всем: скоро распустятся алые цветы». «Что, - говорю, - за цветы?» «Не знаю, - говорит, - вижу цветы. И не мёдом – бедой они пахнут. Иди же в деревню и всех упреди, чтоб к несчастью готовились». Послушалась я его. В каждый двор заглянула, всех упредила, да вот никто мне не поверил. «Дурочка, - говорят, - Какие ещё цветы?» Поняли они потом, что за цветы такие: через неделю был страшный пожар. Вся деревня сгорела, живого места не осталась. И сказали мне соседушки: «Это ты, злая, беду накликала. Убирайся вон из деревни нашей, да чтобы и духу твоего здесь не было!» Поплакала я, погоревала, да делать нечего. Пошла я в город Скара искать. Да вот только он сам меня и нашёл. «Пойдём, - говорит, - Со мной. Я тебя, - говорит, - мастерству своему обучу». И пошла я за ним, и учил он меня. Три месяца учил. А потом однажды подошёл ко мне и сказал так тихо, полушёпотом: «Теперь некому будет тебя учить, красавица. Ухожу я на покой». «Как же так, - спрашиваю, - Ведь ты ещё так молод и силён?» «Не знаю, - говорит, - Вижу только, как смерть на моём теле острой иголочкой вышивает да мутную воду из чаши пьёт». Напужалась я, ой, напужалась! Всю ночь очей не смыкала! А наутро встаю – а Скар уж мёртв лежит! (из глаз крысы покатились крупные слёзы, и голос её начал дрожать) Осмотрела я его – а на теле ранка от змеиного укуса. Вот, значит, что за игла и что за водица мутная!
Пошла я по городам да по деревням, только отовсюду меня выгоняли. Потом ушла в пещеру на острове Демонов, да так и осталась в ней. А дальше ты и сам знаешь. Вот теперь стою здесь, над Его могилкою, да и думаю: зачем все эти годы жила-то? Много ли добра сделала? Нет. Много ли мне добра сделали? Нет. Стою и думаю. А Скар лежит себе спокойненько и уже не думает ни о чём»...
Крыса медленно опустилась на колени, а потом и вовсе легла на землю, прислонившись щекой к могиле. Соник не решался нарушить создавшегося молчания. Конечно, его сильно потряс рассказ Адиты, но он не убил в нём странную тревогу, которая была как-то связана с Хантер. Ёж хотел спросить, не знает ли Адита, где сейчас гиена, но понимал, что этот вопрос не к месту. Но чётко сформулированное предложение так и вертелось у него в голове. А ведь Адита умеет читать мысли. Именно поэтому она, не поднимая головы, ткнула пальцем в сторону Мёртвых Солончаков и вновь неподвижно замерла, сдерживая подступавшие к горлу рыдания. Соник понял, что означает этот жест, и понёсся в сторону, показанную крысой, чувствуя ужасный стыд потому, что дал знахарке понять: чужое горе так и остаётся чужим.
5) Боль не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха.
Когда Хантер вернулась, Шэдоу уже закончил построение ответвлений коридора, которые должны были сокращать пути в пространстве. Следуя по одному из них, можно было в два счёта оказаться на Земле... Хорошо, что Соник и команда однажды угодили именно в этот портал: некоторые ведут на планеты, где просто нет кислорода, а некоторые заканчиваются на раскалённой поверхности звезды. Да, Соник везучий, ничего не скажешь.
- Вот, я уже открыл все порталы, какие можно! – с гордостью отчеканил полосатый ёж.
- Неужели? – спросила Хантер, тотчас же продемонстрировав, как глубоко заблуждается совершенная форма жизни. Гиена вплотную подошла к энергетическому коридору, вытянула руки вперёд так, чтобы они по локоть заходили в поток энергии, соединила ладони тыльной стороной и развела руки врозь. В результате этого в воздухе образовалось круглое отверстие диаметром около двух метров, которое исчезло сразу же после того, как в нём исчезли дьяволицы. Эх, Лунар Иллюжн! Сбылась твоя мечта! Этот коридор приведёт тебя и твоих сестёр в мир, где вы будете такими же, как и все! Проводив дьяволиц взглядом, Хантер перевела его на нахмурившегося ежа.
- Подумаешь, - бормотал он, - Забыл один несчастный коридоришко. Зато все остальные открывал я! И главный портал удерживал от открытия тоже я! И вообще, я здесь пахал, как ломовая лошадь, пока ты где-то прохлаждалась! Адиту-то, поди, так и не нашла! Ну а я провернул за тебя всю работу!
- И за это тебе моя благодарность! – громко сказала гиена, проделав манипуляции для открывания портала. Как следствие, маленький побочный коридор открылся.
- Ещё один? – искренне удивился ёж.
- Иди, - побудительно сказала Хантер, указав рукой на портал.
- Не надо мне от тебя ничего! – сухо отрезал ёж.
- Ведь не знаешь, от чего отказываешься! – укоризненно заметила ведьма и почти силой затолкала Шэдоу в коридор, добавив напоследок:
- У тебя только пять минут. Потом портал откроется вновь. Обязательно вернись!
Что это за коридор такой? – спросила Эклипс. Дикая кошка и крот наблюдали за действиями Хантер сначала издалека, но потом подошли ближе.
- Путь в другой мир.
- Параллельное измерение? – поинтересовалась кошка.
- Именно.
- А ты нашла Адиту? – в свою очередь спросил Бучер.
При слове «Адита» Хантер вспомнила о том, что прочитала на последней странице книги. Взгляд ведьмы стал растерянным, и она заходила из стороны в сторону по растрескавшейся солончаковой почве.
- Адита... – начал было Буч, но Клюша остановила его, перебив фразой:
- Видишь, ей сейчас не до Адиты.
Хантер и впрямь было не до Адиты.
«Бедная Крим, - думала гиена. – Я должна что-нибудь придумать, нет, просто обязана. Не может же ни в чём не повинная девочка... Что же делать? Подожду, когда вернётся Шэдоу, а потом – была не была! – открою главный коридор. Чувствую, сердце подскажет, как же быть. Оно меня всегда выручало
Спроси у чувств своих совет.
Вернее сердца друга нет».
Через пять минут из вновь открывшегося портала появился Шэдоу. Никогда в жизни он не выглядел таким счастливым! Ёж прямиком направился к гиене.
- Ну что, видел? – спросила Хантер.
- Видел, - ответил Шэд.
- Поговорили?
- Поговорили... Столько ведь всего важного хотел сказать, а разговор получился вообще ни о чём. Чуть ли не о погоде... Пять минут – это мало.
- Ничем не могу помочь. Это максимум.
- А я ведь не смог найти этот портал...
- Кто бы искал, - сухо отрезала гиена.
- Хантер..., - запинаясь, начал Шэдоу, - мне бы хотелось... я хочу сказать...
Гиена поняла, что Шэду трудно говорить на глазах у Бучера и Эклипс, ввиду чего по взмаху руки ведьмы она и ёж оказались в крохотном замкнутом пространстве желтовато-белого цвета.
- Хантер, - начал заново Шэдоу, теперь уже более уверенно, - Спасибо тебе, Хантер. Я хочу сказать, что, возможно, ты и лучше меня... (ёж потупил взгляд) не во всём, конечно... а по части открывания тоннелей между измерениями... Но всё равно... Хантер... Я хочу сказать, что... что ты очень, очень хороший друг!
Последние слова ёж произнёс с особенной эмоциональной окраской. Гиена улыбнулась и протянула ежу руку. Он дотронулся до её ладони, и в тот же миг на секунду всё в его сознании перевернулось вверх дном, а потом вновь встало на своё место.
Рукопожатие с Хантер – это не просто дружеский знак. В нём скрыто гораздо большее. Сейчас ёж и гиена на секунду проникли в подсознание друг друга, постигли мысли друг друга и слились на уровне верхней энергетической оболочки так, что если бы в тот момент одному из них причинили боль, то другой бы обязательно почувствовал её так, как будто это было его тело. Хотя такое состояние длится недолго, но для Хантер, как для ведьмы, и для Шэдоу, как для совершенной формы жизни, оно значит очень много.
- Хантер, - обратился ёж, разжав руку. – А не могла бы ты ещё раз открыть этот коридор?
- Исключено, - отрезала гиена. – Энергии хватит лишь на одностороннее путешествие. Попав в тот мир, ты не сможешь вернуться в этот. По крайней мере, таким способом.
- Плевать! Я и хочу остаться там.
- А о «Destruction Team» ты знаешь?
- А то как же! Вот только они мне не помеха! ...Стой-ка, а ей они могут навредить?
- Вряд ли. Суди сам: она переместилась туда естественным путём, через смерть в этом мире. Вывод: частичную промывку мозгов она прошла и им никак не мешает.
- А почему частичную?
- Ведь тебя-то она помнит.
- Пооомнит! – лицо Шэдоу расплылось в счастливой улыбке.
- Ну и вот. А ты не должен там находиться, если не прошёл очистку памяти, а её ты не сможешь пройти потому, что она делается лишь душам умерших. Но ты же у нас бессмертен. В этом измерении.
- Ай, перестань! Дистракшенов я не боюсь. Я вообще ничего не боюсь. А теперь, когда я знаю, где она, мне нет смысла оставаться в этом измерении... Хантер... Ты же можешь...
- Ну ладно, - согласилась гиена. – Дело твоё. Но учти: попадёшь в переделку – выручать будет некому.
Хантер вновь развела руки, и коридор открылся, вот только не там, где ожидалось: до портала было несколько десятков метров. Круг начал быстро сужаться (видно, энергии на его поддержание осталось маловато, да и Миракл начала выдыхаться), и Шэдоу застыл, понимая, что добежать не сумеет. Хантер же не растерялась: достала свою огромную булаву с шипами, раскрутила её и ка-ак треснула ею Шэда! И ёж полетел в портал навстречу судьбе и Марии...
«Да, счастье требует жертв!» - подумала гиена и вновь возвратилась к Бучеру и Эклипс.
- А где Шэд? – первым делом поинтересовалась Клюша.
- В другом измерении, - удовлетворила её любопытство Хантер. – Буч, Экл, вам лучше отойти!
- Почему... – начала было пантера, но Бучер оттащил её перед тем, как она успела закончить фразу.
Хантер начертила рукой в воздухе некие знаки-печати, и главный коридор... ОТКРЫЛСЯ! На солончаковую почву хлынул чистый свет, и доселе безжизненная земля начала цвести и зеленеть! От Миракл исходил ровный кипенно-белый свет. «Теперь главное – не упустить момент, когда начнётся Это!»
Хантер сосредоточенно наблюдала за тем, как восемь камней медленно поднимались вверх по коридору. Вот они совсем скрылись из виду.
ОНО! Хантер чувствовала ЭТО каждой клеточкой своего тела. ЭТО надвигалось...
На удивление кошке и кроту гиена прыгнула в энергетический шар и вытолкнула из него Миракл, которая тут же была подхвачена вовремя отреагировавшим кортом. (События, описанные в следующем абзаце, несмотря на кажущуюся длительность, произошли за одну секунду).
Хантер, оказавшись в центре сферы, почувствовала дикий страх, и свет энергии стал густо-чёрным. «Я же погублю весь мир!» - подумала гиена и постаралась перестроиться на что-либо более приятное. Увы, она так и не смогла найти в своей жизни «белых моментов»: из сферы стремительно вырывались яркие лучи энергии. Иногда среди них были и чёрные. Чей-то голос отчаянно шептал гиене о том, что она хочет оставить в живых тех, кто убил её отца и мать, да и саму Хантер сделал несчастной. «Пусть! – отвечала гиена. – Возможно, раньше я не мстила лишь потому, что обещала не делать этого, но сейчас... сейчас Я ПРОЩАЮ ТЕХ, КТО ПРИЧИНИЛ МНЕ ЗЛО! Они не заслуживают смерти! И пусть дети тех, кто сделал меня несчастной, не узнают, что такое остаться одним на всём белом свете! Пусть те, кто не дал мне жить полной жизнью, сами живут ей! Мне делали зло... Но я не вобрала его в себя. Я никого не виню. Да будет всё так, как должно быть!» В следующую секунду Хантер уже явственно почувствовала ЭТО. ОНО было уже совсем близко. ОНО неслось на огромной скорости, стремясь причинить зло. До сих пор Миракл познала энергию созидания. Но вот и она – ЭНЕРГИЯ РАЗРУШЕНИЯ! Хантер казалось, что она похожа на шевелящийся комок, и что она страшно кричит, хотя этот крик существовал только в воображении гиены. В третью секунду чёрная молния, похожая на большую костлявую руку, пронзила тело Хантер.
Боль не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха. Боль имеет власть. Хантер казалось, что сама она очень громко и пронзительно кричит от этой неземной боли, но этот крик, опять же, не вышел за рамки её воображения. Боль, ужасная боль... Только она существует в этот миг. Остальное – не для тебя, Хантер. В голове гиены вертелась последняя фраза книги: «Но тот, кто превратит Хаос в гармонию, должен будет принести... себя в жертву, ибо жизнь познавшего тайны двух и более измерений опасна для того измерения, где он находится»...
Ещё секунда – и молния исчезла. Но жуткая боль осталась. Каждое движение, да что там, каждый вдох многократно усиливал эту боль.
- Хантер! – кричала Миракл, а, вернее, Крим, бежав навстречу ей. Гиена превозмогла боль и поднялась на ноги, потому что знала: эта боль скоро кончится. Скоро всё кончится.
- Хантер, что с тобой? – с тревогой спросила девочка.
- Ничего, - с силой выдавила Хантер. – Это так надо. Можешь не волноваться. Буер, Эклипс, проводите Крим домой.
- Чао, чао! – раздалось неподалёку. Хантер же показалось, что этот невинный звук создан для того, чтобы окончательно добить её.
- Чиз! – обрадовалась Крим. – Пойдём домой!
После того, как крольчиха, чао, дикая кошка и крот скрылись из виду, Хантер позволила себе упасть, но была подхвачена чьими-то руками. Синие глаза вновь встретились с зелёными.
- СООНИК! – истошно вопила Эми. – Соник, ты спишь?
Ежиха открыла дверь, но в комнате синего ежа не оказалось.
- Соник, ну где же ты? – с новой силой закричала она.
- Эми, в чём дело? – спросил неизвестно откуда взявшийся Тэйлз.
Ежиха охотно объяснила причину столь позднего визита:
- Смотри, Тэйлз: там какой-то странный свет! – ежиха ткнула пальцем в окно, и лисёнок смог лицезреть источник её беспокойства.
- Полетели, выясним, что это! – предложил лис.
- А Соник же?
- Наверное, он уже там.
Через несколько минут друзья уже летели на Х-Торнадо.
- Хантер, что с тобой, Хантер? – шептал Соник, встав на колени и нежно держа гиену на руках. Хантер с трудом посмотрела не небо и ткнула пальцем в соответствующее направление.
- Изумруды... Они ушли. И мне тоже пора...
- Куда? – не понял ёж.
- К маме...
- Как к маме? Ведь твоя мама...
Тут до Соника дошло, что пыталась сказать ему Хантер.
- Ты не можешь умереть! – решительно сказал он, отчаянно тряся Хантер за плечи, причиняя ей при этом невыносимые страдания, но, естественно, не зная о них.
- Почему...? – чуть слышно прошептала гиена.
- Потому что я тебе не позволю!
На глаза ежу начали наворачиваться слёзы, но они не текли вниз по щекам, а только придавали его взгляду мутный блеск.
- Соник...
Ёж был весь внимание.
- Должок...
- Что?
- За мной остался должок...
Соник увидел, как рука Хантер мелено движется навстречу ему несмотря на страшную боль и отсутствие сил. Стараясь не делать резких движений, синий ёжик так же медленно тянул свою руку. Ближе... Ближе... Совсем близко... Казалось, их ладони уже ощущают тепло друг друга... Но внезапно рука Хантер недвижно остановилась на месте, так и не коснувшись ладони Соника. Ёж посмотрел гиене в лицо и замер... Хантер превратилась... в камень. Нет, синий ёж, против судьбы не попрёшь! Если не суждено случиться этому рукопожатию – значит, не суждено!
Через несколько секунд камень-Хантер растрескался, рассыпался на более мелкие камни, которые, в свою очередь, превратились в песок, просочившийся сквозь пальцы Соника и унесённый ветром.
Ёж опёрся руками о землю и наклонил голову. Всё, что было в нём – боль, отчаяние, грусть, сожаление, скорбь, жалость к Хантер и к себе – превратилось в чёрные мокрые точки на земле.
«Если бы у меня была возможность умереть вместо неё, я бы непременно воспользовался этим», - думал Соник, услышав вдруг звонкий детский голос.
- К сожалению, а может, к счастью, такой возможности у тебя нет.
Ёж посмотрел вперёд и чуть выше и увидел изумрудного мальчика, повисшего в воздухе.
- Эмеральд, помоги! – взмолился Соник.
- А я смогу? – поинтересовался тот.
- Ты ведь сможешь выполнить только одну мою просьбу?
- Да. Только сформулируй её правильно!
- Я хочу, чтобы Хантер осталась на Мобиусе! – выпалил ёж.
Мальчик нахмурился, топнул ножкой и буркнул «будет исполнено», после чего исчез. Сразу же после этого ёж увидел перед собой белое облачко, напоминающее по форме гиену. Среди кипенной белизны синими каплями прорисовывались глаза. Неповторимый взгляд Хантер! Он рассказал Сонику о том, какую же он совершил страшную ошибку, а затем исчез вместе с облачком.
- Эмеральд!!! – дико взревел ёж. – Я ведь не этого хотел!!!!!! Где ты, Эмеральд!!!! Выходи!!! ТРУУУС!!!
Устав от бесполезного крика, ёж застыл на месте и тупо уставился вдаль. Слёзы больше не текли. Соник не чувствовал, как к нему подбежала Эми, как обняла его за шею. И Эми не было интересно, что же произошло несколько минут назад. Для неё самым главным было то, что любимый ею ёж просто живёт на этом свете...
Наклз стоял на перроне с кислой физиономией. «Была бы моя воля – придушил бы эту билетёршу!» - с досадой думал ехидна. Плавный, но безрадостный ход его мыслей прервал истошный вопль Клюши.
- НААКЛЗ! Привет!
- Привет, - сухо ответил он.
- Чего грустим? – поинтересовалась кошка.
- Билетов нет. Остров Ангелов скоро рухнет (ехидна печально вздохнул и сделал паузу), и я не хочу оказаться на нём в этот момент.
- СЮРПРИИЗ! – не менее истошно заорала Клюша, помахав перед носом Наклза билетом на поезд и всунув оный в ладонь ехидны.
- Откуда???! – поинтересовался бывший хранитель, - Чем ты подкупила эту билетёршу?
- Я действовала через посредников... – загадочно ответила Эклипс.
-???
- Через сына её! Мимолётный флирт – и билет получен! Счастливо!
- Знаешь, Клюша, - с блеском в глазах сказал Наклз, - порой ты порядочно портила мне нервы... Но всё-таки ты... Ты мой самый лучший друг!
- Спасибо, - Эклипс смущённо заулыбалась. – Вот портила тебе нервы, портила... Когда-то же и восстанавливать надо...
Простившись с пантерой, ехидна пулей вскочил на поезд, который уже был готов к отправлению. Поезд шёл в Соловьиные Рощи.
Джевел нажала на педаль в последний раз и отошла в сторону. Из центрального механизма повалил дым, а призма из тёмного стекла начала медленно подниматься вверх, оголяя то, ради чего так старательно горбатилась Доктор Пусси.
«Если даже ничего и не выйдет, - думала Джевел, - То, по крайней мере, из-за этого проекта я похудела!»
Наконец, призма отъехала, и взору ликующей киски открылся первый в истории Искусственный Изумруд Хаоса. Первый в мире синтезированный в лаборатории изумруд, который и станет виновником следующей части истории!
Крим стояла посреди большой поляны, усыпанной разноцветными цветочками. Девочка плела венки для себя и чао. От этого занятия её отвлёк скрипучий голос Адиты.
- Крим, детынька, подойди сюда!
Крошка повернулась и подошла ко кроту и крысе.
- Уходим мы, - тихо сказала Адита.
- Куда же? – поинтересовалась Крим.
- Не знаю... – ответила знахарка. – Вот тебе мой подарок! – и крыса протянула зайчихе большую и толстую книгу. Крим принялась рассматривать переплет, украшенный ангелами и диковинными цветами. Когда она подняла голову, Бучер и Адита были уже далеко. Скоро они и вовсе превратились в две едва заметные точки, которые постепенно исчезли. С той поры Бучера и Адиту никто не видел...
Крим, вздохнув, перевернула книгу лицевой стороной наверх и прочитала по слогам заголовок:
«Би-бли-я»...
Говорят, на остров Демонов за молитвой не ходи! И, правда, где её здесь найдёшь, молитву-то? Кругом только пыль да зола, пыль да зола... Даже воздух и небо – и те серы. А волны, разбивающиеся о берег недоброго острова, - и вовсе чёрны. Говорят, слава у острова недобрая.
Не ходи на остров Демонов днём, а ночью – и подавно!
Говорят, когда последний лучик солнца скрывается за горизонтом, когда полуночница-луна заливает и остров, и озеро, и лес на противоположном берегу неверным жёлтым светом, иногда перемешанным с кровавыми бликами, когда леший идёт осматривать свои владенья, когда обнажённые ведьмы с дикими воплями вьются в бешеной пляске под лунным диском, когда старый вий готовит в своём ржавом котле очередное смертоносное зелье, когда болотные черти выходят на поверхность, чтобы потешиться, когда нечистая сила вселяется во всё сущее, - вот тогда-то и появляется на берегу острова маленькое белое облачко, которое, полуплача - полухохоча, точно душевнобольной, тычет пальцами в небо и падает ниц, чтобы разразиться новым, всё более и более душераздирающим смехом, присущим только гиенам...
А ещё говорят, что на противоположном берегу видели ёжика, который всё смотрит, смотрит на привидение и тихонько просит прощения у души, которую приговорил остаться на Мобиусе и так и не найти успокоения до конца Эона...
Многое говорят. Чему верить – решайте сами!
Конец части 1.
Пожалуйста, оставляйте свои комментарии.
Грядёт вторая часть:
«Да, Амбрэе. Ты рождена, чтобы убивать, а не любить!»
«Если Мобиус – центральный разум вселенной, то Земля – сердце вселенной!»
«В мире уже есть Мона Лиза. И Мона Лизза ему ни к чему!»
«Вредно нас, девушек, баловать! Привыкаем быстро... Хочешь печеньку?»
«Чертяка языкастая! И откуда только берутся эти рыжие девки?»
«Не принесёшь изумруд – не получишь наркотик! Выбор за тобой!»
«Этот гроб – самое святое, что у нас есть!»
«Эмеральд, как я тебя отравлю? Ты же бессмертен! – Ты права, Люциферрита, - ответил Изумрудный мальчик, выпивая содержимое стакана. – Деймос, Фобос, ко мне! – скомандовала крошка Лю, и два огромных трёхголовых пса рысью побежали к хозяйке».
«Нокс увлекала Шэдоу за собой. ... Девушка разжала ладонь, на которой оказался белый порошок, и дунула в сторону ежа. «Только не дышать!» - подумал Шэд, но всё-таки вдохнул».
«Ты не знаешь, что такое носить в чреве дитя и знать, что оно умрёт страшной смертью!»
«Настоящая анти-Миракл это...»
«Я знаю, как помочь Хантер! – воскликнул синий ёж».
(ну вот ещё... излишки творчества... кому не интересно, может не читать...
Последняя сцена части 1:
В тебе бурлит, бушует страсть.
Прекрасна и безумно страстна,
Но вихрю страсти неподвластна,
Сама над ним имеешь власть.
Атлас волос и шёлк плеча
Как угольки на поле снежном,
И речь твоя зловеще-нежно
Течёт слезою палача.
Твоё дыхание, как шторм.
Но жизнь твоя мелькнула быстро,
Как затухающая искра
У опаленных кистей штор.
Тебя с ним нет, и он не рад.
Твой взгляд потух во мраке ночи.
Он помнит, помнит эти очи,
Где поселилась боль утрат.
Зачем, зачем они даны,
Зачем они даны такие,
Как будто впадин морские
Сверхмарианской глубины?
А где теперь её душа?
Полу-Лючия – полу-Фрея,
Живёт, сияя, но не грея,
Не поземному хороша.
Она парит в своём раю,
Перебирая арфы струны
И палкой в колесе Фортуны
Нещадно бьёт судьбу твою...)
Коридоры миров
1) Чужая кровь
- Шевелитесь! – нервно командовал Зеус. – Мы можем опоздать.
Носорог и скунс прибавили шагу и старались не отставать от гордого льва.
- Как ты думаешь, Хорнс, почему он такой злющий сегодня? – тихонько спросил первый.
- Стинк, не лезь не в своё дело, - буркнул второй. – Он всегда нервничает, когда идёт на очередное задание. – Носорог ухмыльнулся. – Он думает, что никто этого не видит... А я-то знаю...
Лев резко остановился. Зеус стоял спиной к собеседникам, поэтому Стинки и Хорнс не смогли лицезреть, как смертельно побледнело лицо великого война, когда он увидел то, за чем пришёл сюда. Лев включил рацию и тихо спросил у кого-то:
- Это и есть цель? - Его голос заметно дрожал.
Льву ответил детский голосок:
- Да, Зеус. Это она.
Лев спрятал рацию и, сделав спутникам знак, чтобы те следовали за ним, начал медленно приближаться к крохотному дрожащему комочку.
- Не бойся! Как тебя зовут? – присев на корточки, спросил он у комочка, который неуверенно, но преобразился в маленькую девочку, как выяснилось, киску.
- Я Ники, - ответила малышка. – А это Тедди! – сказала она, показав белого и пушистого плюшевого мишку. На секунду игрушка перекочевала в руки к Зевсу, а по возвращении к хозяйке была заботливо прикрыта полой розовенького платьица.
- Красивая игрушка, - ласково шепнул Зеус. – А что ты здесь делаешь?
- Маму ищу... – на глаза Ники начали наворачиваться крохотные слёзки, и её нежный певучий голосок задрожал. – Я помню... Помню такой большой коридор... Там было много дверок. Мама пошла в одну из них и сказала, чтобы я следовала за ней... А я не послушалась! – слёзы потекли по щекам киски. – Уж очень мне было интересно, что же находится за другими дверками? И я открыла одну из них и вошла. Потом вышла, открыла вторую, потом третью...
- Так сколько всего дверок ты открыла, солнышко? – ещё более дружелюбно спросил Зеус.
- Восемь, - протянула девочка, поправив платьице и притянув любимого мишку к себе.
- А потом?
- А потом я стала искать маму. Звала, звала... – малышка лихорадочно вытирала ладошками потоки влаги, льющиеся из её глаз. – А мамы нигде нет... Зачем я не послушалась маму?! Зачем?
Ники упала на грудь Зеусу, прижавшись к нему всем своим маленьким тельцем. Лев осторожно, дабы не поранить стальными когтями, погладил её по головке и утешающее произнёс:
- Ники, я знаю, где твоя мама!
- Правда? – лицо девочки просияло. – И где же?
- Вооон там! – лев указал вперёд. – Беги туда, беги и не смотри назад!
- Хорошо! – сказала девочка, прижав к себе игрушку и побежав вперёд. Когда она оказалась на расстоянии около десяти метров от команды, Зевс поднял вверх правую руку. После этого сигнала в руках Хорнса появился пистолет. Грянул выстрел. Маленькая девочка камнем упала на землю, и не белый, а красный мишка выпал из её рук...
- Она ничего не почувствовала? – осторожно спросил скунс, выглянув из-за спины носорога.
- Шутишь? – с долей обиды в голосе произнёс тот. - Даже испугаться не успела!
В такие моменты Зеус ненавидел цель, ненавидел Хорнса, ну а больше всего – себя. Убивать межпространственных преступников – одно, а ни в чём не повинных детей, случайно спутавших измерения, - совершенно другое. Пуще всего Зеус ненавидел себя именно тогда, когда вынужден был «убирать» стариков и детей... Лев плотно закрыл веки, тем самым пытаясь хоть как-то отгородиться от внешнего мира. Он надеялся, что больше ни одна маленькая девочка никогда не забредёт в другое измерение... Никогда? Ну ладно, хотя бы сегодня... Пусть в этот день не будет никаких заданий!
Лёгкую паутину иллюзии сдуло детским голосом из рации:
- Дистракшн Тим, приём! Дистракшн Тим!!! Дистракшены, вы что, оглохли?!
- Зеус слушает, - убитым голосом сказал лев.
- Все на базу! Срочно! – скомандовал неизвестный.
- Приказ слышали? – обратился Зеус к Стинки и Хорнсу.
Те утвердительно покачали головами. Лев молча развернулся и зашагал назад. Скунс последовал за ним, оглянувшись на носорога, заботливо прячущего пистолет. Когда выстреливший в Ники догнал двоих товарищей, Стинки заговорил с ним.
- Да, ты прав, Хорнс. Зеус ужасно нервничает. Но я его очень понимаю. Нелегко брать ответственность на себя за подобные деяния. И ещё, мне кажется, что ты относишься к убийству слишком легкомысленно.
- Я отношусь к убийству, как к работе, - сказал носорог. – И вообще, Стинк, не лезь не в своё дело.
Эта короткая фраза поставила точку, и диалог не возобновлялся.
Через полчаса члены команды «Разрушение» подошли к невысокому белому зданию, излучающему ровный свет. Зеус постучал в деревянную дверь, затем, распахнув её, вошел, так и не дождавшись разрешения. Стинки и Хорнс последовали за ним.
Внутри постройка выглядела не так дружелюбно, как снаружи: дерево сменил металл. Единственная вещь, сделанная не из железа, - огромный меняющий цвет шар, зависший в центре комнаты, куда вошли разрушители, между полом и потолком, и излучающий сияние, пропитавшее весь домик.
- Команда «Дистракшн» на месте, - спокойно доложил Зеус. – Жду указаний.
После фразы льва в воздухе сформировался мальчик с зелёными глазами и волосами, одетый в тогу. Эмеральд жестом подозвал льва к себе, указав на чуть заметную полоску на стене, уличающую раздвижную дверь.
- У вас в команде будет пополнение, - пояснил изумрудный мальчик, следя за тем, как открывается дверной проём.
- Но зачем? – недоумевал вожак. – У нас есть всё: Хорнс – сила, Стинки – полёт, и я, наконец, - скорость. Тем более что мы отлично справляемся!
- Нет, ты не понимаешь, - ответил Эмеральд. – Это проводится в качестве эксперимента. Сейчас ты сам всё поймёшь!
Зеус внимательно вгляделся в очертания силуэта, скрывавшегося за недавно закрытой дверью. Фигурка была явно не мужская... Невероятно... За всю историю Жизни Вселенной разрушителями были только мужчины! Нет, невозможно! Чёрные колючки с фиолетовыми полосками, розовые шлёпанцы, короткое кружевное платьице того же нежного цвета, изящные браслеты на запястьях... Но каково же было удивление льва, когда он увидел лицо нового члена команды. Это совершенно не входило в планы лидера...
- Амбрэе, - обратился Эмеральд к вошедшей чёрной с фиолетовыми полосками ежихе, - Знакомься с ребятами. Тебе с ними предстоит ещё многое сделать... Зеус, проинструктируй новенькую.
- Амбрэе, выйди. – Отрезал лев. – И все остальные тоже! Нам надо поговорить! – яростный взгляд дистрактора скользнул по Эмеральду.
Парни молча переглянулись, но приказ выполнили. Ежиха последовала за ними.
- Ну и о чём ты хотел со мной поговорить? – иронично спросил мальчик.
- А ты не догадываешься?! – гневно ревел лев. – Как, как ты мог подослать к нам Амбрэе?!
- Она сама попросила, - спокойно ответил Эмеральд.
- Но это... Это как же? Зачем? Ведь женщины никогда... Ладно, не о том речь. Как ты можешь? Это же... опасно! Почему именно Амбрэе?
- А что? Она для тебя что-то значит?
- А то ты не знаешь! Ты же у нас всё знаешь! – и лев в исступлении схватил мальчика за шиворот левой рукой, размахнулся правой и воткнул в стену прикреплённые к тыльной стороне ладони длинные стальные «когти» так, что шея Эмеральда оказалась точно между ними и вертикальной поверхностью. Лев начал вонзать металлические штыри глубже в стену, так, что, казалось, он передавит изумрудному мальчику горло. Когда Зеус воткнул когти до конца, мальчика рядом уже не было. Растерянный, глава команды оглянулся назад и увидел спокойного и улыбающегося Эмеральда.
- Успокойся, Зеус, - сказал он и приблизился к слушателю. – Если я что-то делаю, значит, так лучше... А теперь иди...
Лев вздохнул, опустил голову и, не поднимая её, вышел из комнаты туда, где находилась вся команда. Изумрудный мальчик остался один. Он тоже был не весел.
«Бедняга Зеус, - думал зеленоволосый. – Как мне жаль его».
Мысли мальчика прервал другой детский голос. Согласно его оповещению, Эмеральд взглянул на один из мониторов, прикреплённых к стене, и замер.
Тем временем за пределами покоя Эмеральда царила не менее напряжённая атмосфера.
- Зеус, не хочешь познакомиться с нашей новенькой? – спросил скунс, тыча пальцем в сторону Амбрэе, стоящей в стороне и не слышащей разговора.
- Мы знакомы, - сухо отрезал лев.
- Она что, твоя девушка? – нагло поинтересовался чёрный с зелёными полосами носорог.
- МЫ ЗНА-КО-МЫ, - повторил по слогам Зеус, подчёркивая интонацией последнее слово. – А теперь подождите меня здесь. И не смейте подслушивать!
Глядя в спину уходящему льву, Хорнс констатировал: «Он к ней не равнодушен», - а Стинки вздохнул и предпочёл промолчать.
Амбрэе тихо стояла в стороне и слушала тихое дыхание тёплого ветра.
«Ты сможешь, Амбрэе!» «Давай, подружка, не подкачай!» «Ты – наша единственная надежда!» - Голоса подруг никак не могли покинуть тяжёлую от недостатка сна голову ежихи. Нет, нелегко даётся ей новая роль... Но разве она может подвести девчат? Никогда!
Ежиха плотно сомкнула веки, пытаясь отогнать картины, всплывающие перед её глазами, но от этого они стали только чётче и яснее. Кровь... Чужая кровь... Как много её...
Но вдруг чёрные мысли улетели прочь, словно стая вспугнутых птиц: чья-то сильная рука больно сдавила плечи Амбрэе и резким рывком развернула её на 1800. Открыв, наконец, глаза, ежиха увидела перед собой лицо взволнованного Зеуса. Взволнованного – это ещё мягко сказано. Девушка даже и не помнила, когда в последний раз видела его таким...
- Дура!!! – прокричал лев. – Полная дура!! Ты хоть знаешь, на что идёшь, идиотка?!!
Ежиха потупила глаза, на которые начали наворачиваться слёзы. Вот уж чего Зеус так не любил... Как и большинство мужчин, наверное...
Увидев реакцию подруги, лев решил, что погорячился.
- Зачем? – уже более спокойно, но не менее гневно сказал вожак. – Тебе что, проблем мало? Неспроста это всё... Объясни!
- Видишь... – Неуверенно начала ежиха, - Я всегда мечтала быть воином... Ты ведь знаешь об этом?
Да, конечно, Зеус знал эту истину так же хорошо, как и коридоры миров. Амбрэе была одной из тех редких девушек, которые действительно знают толк в боевых искусствах. Она самая сильная и смелая из всех, кого встречал гордый лев, и именно в этом Зеус находил перед самим собой оправдание за свою непростительную слабость к этой ежихе. Но об этой стороне льва не знал никто... По крайней мере, он так думал.
- Ну и что? – ответил глава Дистракшенов, вопросительно кивнув головой и сопровождая кивок напряжённым взглядом.
- А то, - уже более уверенно отвечала ежиха, постепенно повышая голос, - А то, что я намерена бороться со стереотипами! Меня, нет, всех нас уже достало это пресловутое деление на сильный и слабый пол! Смотри, разве я слаба? (В доказательство того, что это не так, Амбрэе схватила руку льва, по-прежнему лежащую у неё на плече, и резким рывком свободной руки согнула один из двух торчащих стальных «когтей»).
- Нет, что ты... – неуверенно промямлил потрясённый Зеус. Он, конечно, знал, что большую часть жизни Амбрэе провела в тренировочном зале, но чтобы это время оказалось потрачено с такой пользой!
- Вот именно! – не на шутку разошлась ежиха, нежно-розовые глаза которой начали приобретать густой малиновый оттенок. – Так почему, почему, объясни мне, за всю историю существования отрядов разрушителей в их рядах не было ни одной девушки?
Зеус опешил; полосатая подружка не унималась:
- Что, молчишь? Так знай: я исправлю эту ошибку! Службой в вашей команде я открою девушкам всего мира путь не только в Дистракшн – отряды, но и... и...
Последние фразы Амбрэе просто выкрикнула, причём без паузы, и, выдохнувшись, ежиха внезапно замолкла, оборвав фразу, и пока она жадными глотками хватала воздух, переводя дыхание, Зеус, наконец, смог вставить фразу:
- Так что от тебя требуется?
Амбрэе решила не возвращаться к предыдущей реплике и сразу же удовлетворить любопытство друга.
- Я должна выполнить тридцать заданий. После этого – победа феминизма.
Закончив фразу, девушка развернулась и не спеша направилась в сторону носорога и скунса.
- А сколько заданий ты уже выполнила? – напоследок спросил лев, который не последовал за ежихой, а, напротив, даже не сдвинулся с места. Амбрэе резко замерла и, не поворачиваясь, ответила:
- Двадцать девять. Я уже выполнила двадцать девять заданий. Следующее – последнее. А после этого, как я уже говорила, ...
Окончание фразы ежиха сказала очень тихо, можно сказать, прошептала себе под нос.
«... победа феминизма», - самостоятельно закончил лев излюбленную фразу подруги.
2) Эмеральд и Лю.
Изумрудный мальчик внимательно изучал изображение, отобразившееся на мониторе, и, казалось, оно совершенно не радовало Эмеральда. Перед глазами мальчика предстала следующая картина: по тропинке, ведущей к его резиденции, нагло шла девчонка на вид одного с ним возраста. Милый красный сарафанчик в белый горошек, красные босоножки с закрытым носком, белые кружевные чулочки, на правом запястье браслет – цепочка, звеньями которой служили миниатюрные серебряные пластинки, сделанные в виде черепов; иссиня чёрные длиной до лопаток волосы хаотично легли на неестественно белые плечи; холодные чёрные глаза со слегка приподнятыми по-азиатски внешними уголками, правильная надменная улыбка – вот он, образ незнакомки. В каждой руке девочки было по поводку, другой конец поводков делился на три части и заканчивался ошейниками, которые нашли своё место на шеях двух огромных трёхголовых собак ужасного вида. Оба цербера были чёрного цвета, но шерсть одного из них отливала синим, другого же – красным. Мальчик с фиолетовыми волосами, очень похожий на Эмеральда, но чуть более высокий и худощавый, встал перед девчонкой, загородив ей путь. Последняя остановилась, приказав своим питомцам замереть вместе с ней. После этого гостья, осознав, что ей не очень-то рады и что впускать её в ближайшее время не собираются, повернулась в ту сторону, где располагалось скрытое отслеживающее устройство, так, что взгляд девочки будто бы встретился с глазами Эмеральда. Изумрудный мальчик знал, что эта встреча должна произойти, но пытался оттянуть её.
«Не верится, что Лю пришла сюда сама...» – думал мальчик, чувствуя себя припёртым к стене.
- ХОРОШО!! Пусть войдёт, - мысленно распорядился Эмеральд, и сиреневый подчинённый отошёл в сторону. Лицо той, которую мальчик назвал Лю, расплылось в довольной улыбке с примешанной ехидцей. Она что-то сказала собакам, отчего те внезапно сорвались с места и понеслись внутрь резиденции, волоча за собой не ожидавшую такой скорости хозяйку.
Тем временем Эмеральд отошёл к стене и картинно повернулся спиной к двери, из которой вот-вот должны были появиться церберы и Лю. Через секунду именно это и произошло, а именно: трёхголовые питомцы девочки затормозили так же резко, как и сорвались с места, ввиду чего хозяйка, мчавшаяся за ними, перелетела через церберов и растянулась на полу во весь рост. Мальчик же видел всю эту картину в отражении на экране одного из мониторов, но даже не шелохнулся. Лю быстро поднялась на ноги и, оглядевшись по сторонам, изрекла:
- Ну, здравствуй, святоша!
- Приветствую, мой милый дьявол, - саркастически бросил «святоша», всё так же стоя спиной к собеседнице.
- Знаешь, почему я сюда пришла? – обратилась дьяволица.
Эмеральд знал. Мальчик начал нервно теребить в руках первую попавшуюся вещь, коей оказался некий пульт. Да уж, появление Лю его и впрямь не обрадовало.
- И что ты хочешь сказать? – нервно отрезал Эмеральд.
- Не сказать – показать!
Девочка соединила ладони вместе, а после медленно развела их в стороны, и в пространстве между ними образовалось что-то наподобие экрана. На нём ясно высвечивались два контура, в которых можно было различить чёрного с красными полосками ежа и светловолосую девушку в голубом платье. К сожалению, картинка была без звука. Но Лю пояснила Эмеральду, чего же ей так не нравится в этой парочке.
- Знаешь, что это?
Мальчик отрицательно помотал головой, хотя и догадывался, на что намекает девчонка. Эмеральд хотел услышать это из уст самой Лю.
- Нет, не знаешь? – иронично переспросила Люциферитта. – Значит, у тебя за спиной намечается побег в другое измерение, а ты и не в курсе? Так какой же из тебя после этого божок?
При слове «божок» Эмеральда перекосило, а левый глаз начал методично дёргаться.
- Ну, не переживай, - начала «утешать» девица. – Скоро всё закончится! Закончится, после того, как ты дашь маху, и вся власть окажется в моих руках...
- Молчала бы... – Эмеральд поморщился.
Лю хотела съязвить в ответ, но ей помешал крохотный чёрный конвертик, внезапно возникший прямо перед носом дьяволицы. Извинившись за прерванную беседу, девочка неспешно вскрыла конверт и извлекла письмецо, прочитав которое, подозвала своих церберов, доселе спокойно сидевших около входной двери.
- Деймос, Фобос, ко мне! – Скомандовала Люциферитта. Трёхголовые собачки повиновались. – Знаете что, друзья, передайте это письмо в местные судебные органы. Пускай там назначат приговор, а то я слишком занята, беседуя с нашим милым другом Эмеральдом...
- Тоже мне подружка... – буркнул «милый друг», наблюдая за тем, как две чёрные собачьи спины скрываются в дверном проёме. – Что у тебя там стряслось?
- А разве тебе интересно? – Лю недоверчиво прищурилась.
- Нет, - честно признался мальчик.
- Ну, в таком случае я скажу. Ничего серьёзного, просто в ад поступила новенькая. Мобианка. Тигрица. Зовут Тью Тайгербейб. Эта стервозная дамочка настолько погрязла в грехах, что наши перехватили её ещё до того, как она добралась до тебя. Теперь не знают, что с ней делать. Посему донимают меня. А я что, обязана всё решать?
- Конечно, обязана, - «посочувствовал» Эмеральд.
- И кто же меня обязал? – Возмутилась Лю.
- Я, - ответил зеленоволосый. – Что, забыла?
- Такое не забудешь...
- Не надо было нарываться! Ты первая развязала эту войну. Проиграла – умей достойно понести наказание.
Девочка почувствовала, что этот разговор ей не по душе, и решила перевести беседу на более выгодную для себя тему.
- Хорошо, хорошо... Ладно, забыли. Всё-таки, мы так редко видимся с тобой, Эмеральд... Не каждый день такую, как я, пускают в райскую резиденцию... Так что давай выпьем за нашу встречу! Эх, если б ты был постарше, я предложила бы тебе шампанского... Но раз уж так получилось, что мы с тобой весь век были, есть и будем детьми, то из напитков у меня есть только это...
Девочка хлопнула в ладошки, и после этого в воздухе появился поднос с двумя стаканами, заполненными жёлтой пузырящейся жидкостью.
- Что это? – спросил Эмеральд, недоверчиво покосившись на содержимое стаканов.
- Лимонад.
- А вдруг ты меня отравишь? – не уставал сомневаться изумрудный мальчик.
- Травить??!! Тебя??!! А смысл? – Лю искренне расхохоталась. – Как можно причинить вред бессмертному?
- А, ну да, точно... – Эмеральд немного засмущался, но всё-таки взял бокал и сделал пару глотков. Действительно, напиток оказался без нежелательных примесей, которые могли бы негативно сказаться на детском организме. Мальчик посмотрел на Лю и, мысленно восхитившись её красоте, пожалел о том, что визуально ему всего лишь чуть больше восьми...
- Собачья жизнь, - на не менее собачьем языке сказала средняя голова Деймоса, цербера, шерсть которого отливала синим.
- И не говори... – Правая голова Фобоса оказалась солидарной.
- Вот они там, наверное, сидят, романы крутят, а мы за них работаем, - огрызнулась левая голова, размещавшаяся на том же, отливающем красным, теле.
- Поди, пойми их... То ссорятся, то мирятся, - внесла свою реплику правая голова Деймоса.
- Вот люди всё спрашивают: когда кончится война между раем и адом, когда? А им, однако, не интересно, а начиналась ли она вообще... – задумчиво произнесла левая голова Фобоса.
А левая голова Деймоса ничего не сказала, потому что в зубах у неё было письмо, переданное Люцифериттой.
3) Начало побега
Девушка в голубом платье сидела на берегу озера. В её неспокойном взгляде можно было прочитать тревожное состояние, в котором она сейчас пребывала. Неудивительно: всего лишь минуту назад ей посчастливилось немного побыть с другом, которого она вообще никогда не надеялась увидеть. Мария склонилась над водой и внимательно вгляделась в своё отражение.
«Шэдоу, где ты сейчас, Шэдоу? Как ты там? Ведь я толком ничего и не узнала... И разговор у нас вышел такой скомканный... Неужели мы с тобой стали чужими?»
По воде прошли ровные волны, и вот уже на Марию из озера смотрели не светло-голубые, а тёмно-вишнёвые глаза, оттенённые инеем седой шерстки.
- Адита? – от неожиданности девушка отпрянула от воды, но потом вновь склонилась, максимально приблизившись к отображению крысы.
- Не беспокойся, Машенька, Шэдоу относится к тебе так же, как и раньше, если его чувства не стали сильнее после долгой разлуки. Я незаметно следила за ним с того момента, как телепортировала его, когда он с Соником спасал Землю от катастрофы.
- И что же, что? – глаза девушки загорелись, а на лице появился лёгкий румянец.
- Тебе не о чем волноваться, детынька. Живи спокойно.
- Скажи, Адита... А когда... – Мария запнулась, но потом вновь продолжила, - Когда я смогу вновь увидеть Шэдоу?
- Через тридцать секунд, - спокойно изрекла крыса.
Следующие десять секунд Мария просто сидела и переваривала услышанное.
- Но как? – наконец, вымолвила она.
- Очень просто, - в свою очередь, ответила Адита. В этот же миг на лоне озера рядом с изображением крысы возникло изумрудного цвета «пятно», постепенно сформировавшееся и принявшее вид крота.
- Будь осторожна, - сказал Бучер. – Трижды подумай перед тем, как делать то, что кажется вполне простым, но скрывает в себе опасность.
- Что это значит, Бучер?
В ответ и крыса, и крот просто растворились. На Марию из воды смотрело просто её отражение.
- Адита! Вернись, Адита, объясни, что вы хотели мне сказать! – девушка, чуть не плача, выкрикивала что-то в воду и бороздила руками ровную водную поверхность, наверное, инстинктивно пытаясь отыскать источник своих переживаний, но вместо этого видя перед собой только жёлтое пятно. Вдруг рядом с ним выросло такое же чёрное. Мария обернулась назад. И точно, Адита вновь оказалась права: перед мокрой от брызг девушкой стоял Шэдоу, не кто-нибудь, а сам Шэдоу!
- Я думал, что ты удивишься... – несколько обиженным тоном изрёк ёж.
- Я опять разговаривала с Адитой, и она мне сказала. А Адита никогда не ошибается, - начала оправдываться девушка.
- Ну вот, хотел сделать сюрприз – не получилось. Короче, хватит болтать – сразу к делу! Понимаешь, я здесь зайцем...
- То есть?
- То есть мне нельзя находиться в этом мире. Поэтому я предлагаю сбежать на Мобиус вместе.
- Хорошо. Но как ты себе это представляешь?
- Не знаю пока... для этого мне потребуется твоя помощь.
- Я готова! Что нужно сделать?
- Пока ничего. Я просто хочу спросить: ты помнишь, как вошла в это измерение?
- Не всё... так, клочками... Но одно я знаю точно: сеть порталов, по которым можно сбежать, обычно находится неподалёку от тех мест, где пребывает некая команда «Разрушителей», в обязанности которых входит слежка за всеми, кто входит и выходит через порталы. Они отлавливают тех, кто проник в другой мир незаконно...и... Шэдоу, значит, они ищут и тебя?
- Да, наверное... Не знаю... Ищут, если уже узнали, что я здесь. Именно поэтому нам и нужно смываться поскорей... А ты знаешь, закрываются ли порталы?
Девушка призадумалась.
- На моей памяти, нет... Хотя есть один, куда «посторонним вход воспрещён» - вот он всегда закрыт. Но эта дорога ведёт прямиком в ад.
- А нам туда ни к чему. Так вот что, Мария: надо бы сходить туда, разведать обстановку. А потом, если что, можно будет просто незаметно прошмыгнуть в портал – и дело с концом! Видишь, всё просто! Жди меня, я сейчас!
Ёж скрылся.
«Эх, непросто всё это... – Задумалась девушка. – Адита бы не стала предостерегать меня просто так... Но иного выхода я не вижу...»
Мария познакомилась с Адитой ещё в то время, когда крысе было что-то около шестидесяти. Их встреча произошла случайно, даже если это и можно было назвать встречей. Просто однажды медитирующая знахарка уловила грустные мысли одинокой девушки, скучающей посреди холодных железных стен колонии, и ответила. С тех пор Мария и Адита, не видя друг друга, регулярно обменивались мыслями. Девушка рассказывала своей наставнице абсолютно всё, и всегда получала поддержку, а то и мудрый совет, как поступить в той или иной ситуации. (О Шэдоу Адита узнала тоже со слов Марии. )
Девушка ясно помнила, что Адита никогда не давала ей ложных жизненных указаний и всегда заранее предупреждала о беде. Поэтому её тревожило предостережение, которое хоть и было высказано Бучером, но всё-таки исходило от знахарки.
«Прости меня, Бучер, прости, Адита... Но ради Шэдоу я пойду на всё!»
Vova
