Трудности перевода: Во сне и наяву

«Трудности перевода» в этом отношении бесспорно претендуют на многое. В мировом кинематографе вообще есть негласное правило — претензия на статус, это как прыжок в прорубь — или справишься ил выплывешь, или карьера твоя дальнейшая будет под большим вопросом. В этом вообще сложность жизни в мире Голливуда. Ты должен быть в рамках мейнстрима, иначе тебя не поймут, но должен быть настолько, на грани фола, оригинален в отрицании своей связи с племенем блокбастеростроителей, чтобы тебя оценили. И первый, самый первый, ещё до титров, кадр «Трудностей», где персонаж Скарлетт Йоханссон лежит на кровати, повернувшись к зрителю мягким местом, этак шаловливо нам подмигивает — считайте этот фильм комедией, но я-то знаю, что всё это далеко не так, фильм-то о моём, о личном. Вы только не шумите, хорошо?

Все непривычно коротких полтора часа персонажи едят, выпивают, разговаривают, шутят и грустят, почти не продвигаясь по сюжету, который ой как прост. Билл Мюррей, впервые после «Дня сурка» сыгравший в замечательно ему идущем амплуа грустного человека, который уже ничему не удивляется, ходит по токийской гостинице, среди непонятных ему надписей, среди людей, которых он не понимает, и которые не понимают его. Ему не до понимания, он в гостях, и думает только о возвращении домой. Хотя и не знает зачем. Героиня же Скарлетт Йоханссон сама живёт в мире незнакомых вещей, незнакомых людей, и уезжать из этого мира ей нескоро, да и некуда. А потому нужно найти своё и здесь, в мире чужого.

«Трудности перевода» выходят фильмом о том, как нетрудно потеряться в окружающем тебя мире, но как порой нелегко найти в нём себя, друзей, любовь, завтрашний день. Люди часто говорят так много, когда стоит сказать мало, и молчат, когда нужно болтать без умолку. И такой модный сейчас в Америке антураж «внутренней Японии» служит этому настроению, изображая Токио скоре марсианским, нежели земным городом. Странные люди, странные поступки, в которые вовлекаются и всё-таки познакомившиеся к середине фильма главные герои, виски в стакане, караоке ночного Токио, сигара и джаз за кадром и в кадре.

Не смотрите на афишу, не читайте там подпись под названием — «комедия». Конечно, смеяться на фильме будут, но далеко не так, как на «Тупом и ещё тупее», громко, сквозь чавканье, и даже не так, как на третьем «Терминаторе» — в самых пафосных местах. Пафоса в фильме «Трудности перевода» нет вовсе, а юмор… он там житейский, тихий и очень грустный. Тот юмор, от которого светлеет на душе, за который хочется расцеловать режиссёра с актёрами. Правда, хочется. А вот жевать попкорн на таком фильме — сущее бескультурье, право слово.

Впрочем, хороший мне попался зал для просмотра — никто и не жевал, и мобилами никто не звякал, и даже не разговаривал. Правильные люди собрались, ей-богу.

Такие же правильные люди, по-видимому, заседают и в номинационной комиссии на премию «Золотой глобус» — просмотрев внимательно шорт-листы, я замечаю там «Трудности перевода» в списках «лучшая комедия», «лучший режиссёр», «лучший сценарист», «лучший актёр», «лучшая актриса», что удивления вовсе не вызывает, а напротив, даёт фильму неплохие шансы номинации и на «Оскар». Единственно, достаточно консервативная камера и звуковое сопровождение не позволили филмьу учавствовать в технических номинациях, но ведь добиться уже существующего признания в мире эпических драм и фантастических боевиков ой как непросто даже таким монстрам «авторского» кино, каким является Ларс фон Триер. Софии Копполе это удалось вполне. Влюбить в себя зрителя в зале, а уж тем более — профессионала в жюри — занятие для настоящих творческих личностей.

Так что, если вдруг будет соответствующее настроение, найдите, где сейчас идёт этот фильм, и сходите. Приятный вечер вам обеспечен!