От Спилберга принято ждать открытий. Он сам по себе — открытие. Только снимает блокбастер какой со стрельбой и кровищей — некоторые не особо умные личности тут же начинают рассуждать о Спилберге-бизнесмене, мол, не упустит никогда возможности снять нечто феерически грандиозное, чтобы и о себе напомнить, и другим показать, кто здесь главный. А он возьми да и сними в ответ ещё одно кино — на этот раз тонкое, вовсе даже лирическое. Опять идут разговоры — ага, надоело тянуть лямку, теперь будет фестивальное кино снимать, всех денег не заработаешь. А он вам снова-здорово.
Спилберг за свою карьеру успел снять такое фантастическое множество разнообразнейших по жанрам, стилистике, атмосфере и бюджету картин, что остаётся только удивляться, как этот матёрый человечище умудряется удерживать весь свой багаж — от детской фантастики до исторических драм — в одной-единственой голове. Это ещё не считая десятков спродюсированных им фильмов.
Один только список проектов, над которым сейчас работает великий режиссёр, поражает разнообразием, это и «Война миров» с Томом Крузом, и «Возмездие» о Мюнхенской олимпиаде, а на подходе ведь и четвёртый «Индиана Джонс»! Попробуйте найти логику в действиях мастера, и вам поставят прижизненный памятник. На этом фоне камерная и какая-то очень уютная по самой постановке вопроса картина «Терминал» выглядит не менее удивительно.
Фильм-история, фильм-рассказ о человеке по имени Виктор Наворский из неизъяснимо далёкой и невыразимо маленькой европейской страны Кракозии, который по различным бюрократическим и политическим причинам оказался запертым в живом муравейнике терминала международного аэропорта, чем не анекдот. Что такое могло привлечь Самого в этой современной сказке о добре и зле, о серых волках и красной шапочке?
Это вы спросите у Спилберга лично, когда встретите. Потому что действительно, привлекло, заинтересовало. Потому что неинтересным мастер не занимается. Потому что из неинтересного лично тебе никогда не получится сделать фантастическую конфетку для других, чтобы зритель полюбил этого героя, эту историю.
В зрительном зале по нынешним временам тесновато. Мы видели пылающие миры и разрушающиеся галактики, через это окно в мир нереального мы привыкли к простору, в первую очередь — к простору фантазии, зажатость автора в рамках тут же заставляет поджимать локти и шипеть на соседей. Спилберг не позволил, чтобы нам было тесно в крошечном мирке огромного авиатерминала. Не потому что он огромен, а потому что в нём нашлось место всему.
Герой Тома Хэнкса потерянно бродит и целенаправленно мчится, не знает, что делать, и достигает своего во что бы то ни стало. Он умильно мычит, широко улыбается, плачет, ломано говорит, любит и не очень. Виктор Наворский проделывает перед нами пируэты на мокром полу, сооружает бахчисарайские фонтаны и рассказывает, что «жерэбэц, это как лошадь». Он всегда поступает по справедливости, очень любит свою Кракозию и по русско-американским путеводителям изучает английский язык. У него даже есть, как у того инопланетянина, свой маленький огонёк — железная банка со старыми карточками, в которых — джаз.
Музыка старейшины голливудского цеха кинокомпозиторов Джона Вильямса вообще пронизывает фильм насквозь своей тончайшей вязью, отмеривая каждому герою — свою долю приветливости или сварливости, каждому эпизоду придавая жизни, каждому поступку — отчаяния.
И любимый оператор Спилберга Януш Каминский тоже помогает истории потерять камерность, обрести многомерность не театральной зарисовки — глобального полотна о человеческой дружбе, нечаянной любви, всех и всяческих страстях человеческих, показанных всесторонне, бегло и подробно, крупно и издали, пролетая над муравейником человеческой жизни и заглядывая прямо в душу.
Новый фильм Спилберга снова возродил в кино жанр истории о маленьком человеке, интересном не подвигами или геройством — обычными человеческими качествами, которые у него есть, и которые делают человека человеком.
И который раз после «Фореста Гампа» таким человеком оказался Том Хэнкс. Ему вообще везёт на роли людей не от мира сего, забавно разговаривающих, или вообще молчаливых по причине отсутствия собеседника, как было в «Изгое». Собиратель джаза, строитель из Кракозии, патриот своей страны и борец за справедливость не на всём земном шаре — а вот здесь, в этот момент, в этом месте. Его славянский акцент неподражаем. Редакция КиноКадра, посетив премьеру фильма на английском языке в кинотеатре «Америка-Синема», выходила из кинотеатра в восхищении — редкие, но очень эмоциональные, восхитительно естественные тирады мистера Наворского на его абстрактно-славянском, его оговорки, шутки, гримасы, вот где бездна художественного и эстетического вкуса. Кстати, судя по отсмотренному отечественному переводу ролика фильма, переводчики на этот раз не подкачали, оставив весь этот неудержимый лингвистический колорит практически в неприкосновенности. Что не может не радовать.
Остаётся только пожелать зрителям, которые ждут от кино не грохота и мелькания, кому нравится тонкий юмор и филигранная работа всей съёмочной группы, кто обожает кино семейное, лирическое, без низкопробных шуток, но зато с трогательной историей — милости просим в кинотеатры. И даже заядлых эстетов-синефилов и критиканов от искусства тоже просим. Хотя по большому счёту Спилберг никогда не будет снимать кино для вас. Он снимает кино для зрителя. За что ему огромное спасибо.
Vova
