Роб Зомби снял свой второй фильм — причём сиквел первого. Для человека, вовлечённого в жанр трэш-хоррора, этого недлинного предложения будет довольно, чтобы определиться не только в своём к фильму отношении, но и в некоем общем смысле заранее предсказать, что именно он увидит на экране, а также то настроение, с которым он увиденное потом будет переваривать. Однако если копнуть глубже, фильм получился не таким уж простым в восприятии. Попробую поделиться соображениями.
Да, наш знаменитый в киношных кругах музыкант снова взялся за своё. Собрал вместе занятную семейку уродов и изобразил к своему «Дому тысячи трупов» такой, знаете, эпилог, который в итоге потянул на целый фильм. Действительно, «Изгнанные» — настолько позиционное, закругляющее и даже где-то лирическое (если такой эпитет применим к трэшу) кино, что его никак не получается обсуждать с точки зрения, как это обычно говорится, «нового шага в хорроростроении».
Это именно эпилог, завершение, заключение. Трое безумных убийц сбегают во время штурма милой избушки на Среднем Западе, и отправляются в долгое путешествие навстречу закату… Так пишут в книгах, коротко, пара слов, так снимают кино — одна панорама простора, разрезанного пополам строчкой дороги. Роб же наш Зомби, милый шалун, решает проследить, что же там за путешествие такое у них могло получиться.
И в результате, раздражающие фанатскую общественность бесконечные слэшеры последних лет как основа для пародии выплюнуты и забыты, фильм стремительно возвращается к золотому времени фильмов ужасов — 70е годы, прочь всю мистическую дребедень и детское желание понаразливать побольше кетчупу. Мы видим классический хоррор. Без малейшей примеси, чистейшей пробы. В рамках которого мистер режиссёр сумел порезвиться на всю катушку, вызвав, в итоге, положенную благосклонность публики.
Ну разве не классика жанра — трое едут себе из мотеля в мотель по бескрайним замусоренным просторам американской глубинки, а за ним гонится маньяк. Он обуреваем жаждой мести, ведь трое сбежали из расставленных им ловушек, да ещё и убили попутно брата-маньяка. Трое радуются спасению, шутят и веселятся, пока не приезжают в дом к своему приятелю, где их наконец настигают, и главная цель преследователя теперь — вернуться в исходную точку и закончить незаконченное.
Классика без излишеств и украшательств. Только один, скромный момент: эти трое — и есть маньяки-убийцы, по дороге они продолжают резать и куражиться над беспомощными жертвами, а маньяка у нас зовут шериф Уайделл, и он жаждет эту семейку чудовищ собственноручно прирезать, как их Мамашу Файрфлай.
В итоге, под маской трэша прорисовывается эдакий хоррор наоборот. В нём катарсис, по традиции, наступает посредством выпаривания человеческих душ, и даже финал в том самом доме досконально, с точностью до кадра повторяет известные классические финалы, повторяет с точностью до наоборот. И едут наши трое монстриков, на лицо ужасных и таких же внутри, по пустынному шоссе, чтобы до последнего кадра оставаться в позиции главных героев, а не главных маньяков этого кино.
Отсюда и прочие тонкости — нарочитый, подчёркнутый два раза жирно «несатанизм», чёрный юморок Капитана Сполдинга, который за весь фильм так никого и не убил, и только горько отворачивался, когда начинали резвиться братец с сестрицей. И даже смерть Крохи у Роба Зомби — это такой символ смерти старой сказки ужасов, скромная такая ей эпитафия.
«Изгнанные» — эпилог хорроров, в которых не было чёрной мистики и попыток облагородить маньяка да развести вокруг него психологизма, сделать из него душевную фигуру с ранимой душой, в которых не было места «тупым подросткам» и вообще на которые подростков просто не пускали, где взрослые играли в свои кровавые игры и это было чистое искусство в своей очень специальной ипостаси. Эпилог всем тем классическим фильмам, которые исподволь намекали нам — жизнь, вообще говоря, дерьмо, так сделай хоть что-нибудь, чтобы она такой не оставалась и дальше. Эпилог должен подводить черту. Он и подвёл.
Vova
