Был когда-то в эпоху постсоветского видеосалонного полуподвалья замечательный термин «эротический триллер». Обозначал он что угодно от «Основного инстинкта» до немецкой порнухи, весь словарный запас которой исчерпывался сакраментальными «о, йа-йа» и «дас ист фантастиш». Нынче примерно та же ситуация обстоит с жанром т.н. «романтических комедий». Написали так на постере фильма — жди подвоха, значит промоутер сам полком не понял, что это за птица и с чем её подают к столу. А если через запятую там написано «драма» — впору кричать «караул!». Потому что никакой определённости в том, о чём же кино, зритель наверняка не получит даже по выходе из зала.
Художественный фильм режиссёра и сценариста Кэмерона Кроу «Элизабеттаун» — он именно такой. Частный случай картины, ни в коем случае не относящейся к зубодробительному до зевоты фестивальному кино, которая однако же заставляет, при всей своей простоте и незамысловатости, долго чесать себя в затылке, повышая процент лысины на голове в поисках разгадки. О чём фильм? Хороший или посредственный? Понравился или нет? Донёс автор свою мысль до аудитории, не донёс, а может той мысли никогда и не было…. Загадка.
«Элизабеттаун», кадры
Славный парень Дрю в исполнении Орландо Блума работает в харизматичной компании по производству спортивной обуви, харизматичный начальник которой верит в талант подающего надежды дизайнера и, видя как отчаянно тот пляшет на корпоративных вечеринках и как редко он уползает домой из офиса раньше 11 вечера, даёт добро на выпуск в широкую продажу новой революционной модели «Коматоз-2005», разработанной упорными трудами Дрю. Кроссовки выпускают грандиозной партией, развозят по всему миру, а их… никто не покупает. Харизматичный начальник толкает философскую речь про убыток в «почти миллиард долларов» и даёт Дрю направление к выходу. Туда же его посылает работающая у харизматичного босса подруга Дрю. Дрю вспоминает посреди пустой квартиры прошедшие в разработке «Коматоза-2005» годы и решает зарезаться с помощью кухонного ножа и велотренажёра. И тут ему звонит младшая сестра, сообщая весть о том, что умер их папа, и теперь Дрю надо срочно ехать в Элизабеттаун, штат Кентукки, дабы привезти его прах, а заодно принять участие в поминках, организованных отцовской элизабеттаунской роднёй.
«Элизабеттаун», кадры
Где в этой истории кроется романтическая комедия, спросите вы? В пустом салоне эконом-класса, в случайном знакомстве со стюардессой Клэр, которая разбирается в именах, в блужданиях по дорожным развязкам в поисках трассы 60B, в поминках, кремации, в разговорах по телефону — с Клэр, с сестрой, с экс-девушкой, с матерью, в воспоминаниях об отце, в гостинице, которая целым этажом отдана под свадьбу, в знакомстве с родственниками по отцовской линии.
Во всех тех мелочах, что наполняют нашу жизнь, делая её абсолютно лишённой какого-либо смысла. Что делают жизнь жизнью, а не бесконечной корпоративной вечеринкой с портретом сына за рождественским столом.
«Элизабеттаун», кадры
Собственно, фильм состоит из перемешанной мозаики воспоминаний, разговоров, переездов, взглядов, пауз и сценок-скетчей, перетянутых поперёк голубой ленточкой фантастической красоты музыки, исполненной сдержанного тонкого юмора и академического, лишённого всяческих элементов кича и балагана актёрского мастерства.
Каждая из сценок многозначительна, степенна, наполнена спокойствием и даже благостью. Даже та, где Дрю выгоняют с работы. Даже та, где он собирается зарезаться велотренажёром. Даже та, где он в тридцать пятый раз навсегда прощается с Клэр. Спокойствие, только спокойствие.
«Элизабеттаун», кадры
И начиная с некоторого момента спокойствие это начинает зрителя потихоньку беспокоить. Поперёк неба встаёт тень Станиславского и заламывает руки в сакраментальном «не верю!». Спокойствие перерастает в аутизм, размеренность — в многозначительность, в голове начинает зреть вопрос «чего, в конце концов, хотел сказать автор?» и прочие философские проблемы кинобытия. К чему эти люди, собаки, стюардессы, мобильные переговоры, свадьбы и похороны. Молчит автор, не даёт ответа.
Так до самого конца и не даёт. Вот такая загогулина. И не сказать же, что есть какой-то откровенный изъян в сценарии или режиссуре, просто не складывается головоломка, и всё тут.
«Элизабеттаун», кадры
Уже гораздо позже, по выходе из кинозала, вашему покорному слуге всё-таки удалось придумать для себя забавную аналогию, всё-таки укладывающую мозаику «Элизабеттауна» в единое целое: и благородное безумие Дрю, и навязчивость Клэр, и даже органичную, но слишком уж аляповатую куншткамеру многочисленных родственников, закончившуюся торжественным развеянием праха по ветру. Вспомните отечественную кинодилогию про Мэри Поппинс. Сама Мэри, мистер Эй, дама с собаками, дети-родители, лопни моя селезёнка. Именно в такой постановке, под таким углом зрения «Элизабеттаун» вдруг неожиданно приобретает нужный накал страстей и нужный градус шизы, а с ней — и смысл. Какой — сами придумайте. Другое дело, что сам Кэмерон Кроу «Мэри Поппинс, до свиданья!», конечно же, не видел, а из западных фильмов на схожие ассоциации наводит разве что «Волшебная страна» Марка Форстера. Что имел в виду автор фильма на самом деле — знает только он сам. Но не говорит.
В любом случае, фильм получился весьма любопытный, во многом благодаря главным героям и замечательному саундтреку, который обязательно попадёт в наш обзор лучших музыкальных дорожек осени. До встречи в кино.
Vova
