Если видишь в титрах имя некогда режиссёра, а нынче неудержимого продюсера Люка Бессона, жди какого-нибудь подвоха. Мэтр давно уже поклялся самой страшной клятвой, что отомстит Голливуду за поругание его надежд, американскому же, а заодно и прочему зрителю — за то, что его не так поняли.
В его фильмах царит нарочитая, издевательская халтура — по принципу «пипл хавает» в бессоновских проектах то напрочь отсутствует внятный сценарий, зато царит паркур, неистовый и беспощадный, то сценарий всё-таки присутствует, но всю дорогу умело прячется за шуточками-прибауточками и разной околомистической хренью, которую предлагается кушать уважаемому зрителю, но от которой адским смехом сам автор хохочет тихими вечерами на своей вилле на побережье Сен-Тропе. Пипл действительно хавает, а мсье Бессон не разменивается на излишнее искусство, зарекшись метать бисер перед свиньями, да и перед несвиньями тоже. Тридцать-сорок миллионов долларов бюджету, машина кинопроизводства закрутилась-завертелась, и вот, получите. Новый проект Люка Бессона готов к просмотру.
На этот раз око резвящегося мстителя брошено в сторону ближайшего соседа заклятого врага — Мексику, и к традиционному жанру текила-вестерна. Начосы, фахитосы, доны и сеньориты, американо-мексиканские взаимные претензии на почве Калифорнии, бедные пеоны, угнетаемые… ну, в общем кем только не угнетаемые, а также кони, кактусы, злодеи, священники, не хватает только Зорро. Впрочем, какой Зорро в конце XIX века. Минута замешательства, и маэстро выдаёт на-гора идею — пусть у нас вместо Зорры будет одна… нет, две барышни чуждого происхождения, которые пусть заместо почившего от старости легендарного борца совершают немыслимые подвиги ради освобождения народа от гнёта… да вот тех же подлых янкесов. Тем страшнее будет месть!
Сказано-сделано. Два притопа, три прихлопа, барышня-крестьянка Пенелопа Крус разговаривает с лошадьми, а также жаждет отмстить неразумным гринго, в то время как барышня-барышня Сальма Хайек ни с кем не разговаривает, зато тоже жаждет отмстить грекам-отравителям, по причине чего обе берут ноги в руки и едут прямиком в… банк, который и грабят с успехом при стечении и ликовании простого народа, включая управляющего и присных. После чего две новоявленные подельницы решают, что лучше грабить вместе и по плану, чем наступая друг другу на пятки и как пошлёт неверная. Тут же на горизонте возникает Мудрый Учитель по части ограблений банков, Смазливый Сыщик с дипломом, Харизматичный Падре с пятидневной седой щетиной, а также Циничный Гринго, который во всём виноват.
Кто тут вспомнил «Маску Зорро» и ейный сиквел? Забудьте, вам почудилось. Первое и последнее сходство между фильмами — не в фахитосах и кактусах, чтобы написать такой сценрарий, нужен не мескалин и не текила, а добрая порция того самого цинизма. Общее тут в другом — все три фильма, позвольте мне такое в общем-то неуместное сравнение, это бадди-муви наоборот.
В классике «бадди» должно быть двое, и оба они должны быть в штанах. Но у Кэмпбелла это мужчина и женщина, что вместо крепкой мужской дружбы вполне логично заканчивается свадьбой и одним шустрым карапузом, а у Бессона это женщина и женщина, что начинается сварой, продолжается сварой и ею же и заканчивается. Где у Кэмпбелла достаточно ненавязчивый, лаконичный ситуационный юмор и уместные трюки, у Бессона демонстрируется нечто водевильное, рассчитанное, верно, на гомерический хохот и бурные аплодисменты с мест, только никто чего-то не смеётся и не аплодирует. Где у Кэмпбелла в общем-то фэнтэзи, у Бессона с порога начинается канкан.
Бессон давно уже сам не заметил, как перестал творить и начал вытворять. Там и сям надёргаем, красавицы с кольтами — это же круто, регуляторы в плащах на конях — это два раза круто, ограбление банка — это три раза круто. Пипл схавает, вот я вам покажу, приговаривает наш мсье и строчит-строчит, строчит. От каждой строчки этого сценария веет или заимствованием, или цинизмом, или гомерическим хохотом автора. Или всеми тремя ингридиентами сразу. От одного жанра мы без паузы уходим в совсем другой (за чем с трудом поспевает главный пострадавший композитор Эрик Серра, который вынужден повторять все эти выкрутасы), проблематика и цель повествования меняются по два раза в минуту, чудесным образом оживает и тут же растворяется в небытие один из отцов, сыщик становится секс-символом, а потом и консульнантом по вскрытию сейфов, откуда-то возникает американская невеста и радостно хохочет, а за всем этим наблюдает Гринго и гадает, какую мерзость его заставят вытворить в следующем эпизоде.
Впрочем, видали сценарии и побредовее, и посворованнее, хотя, как говорится, всё у нас было украдено, и даже воздух был какой-то спёртый. Но где тут логика взаимоотношений двух барышень, если не считать нежного закидывания ноги на ногу одной ну очень холодной ночью, мне уже не понять никогда. Свара переходит в драку (женская драка с битием мордой об стол, это очень, ну очень смешно), драка переходит в валяние мокрыми на песке, далее следуют французские поцелуи с секс-символом (по очереди), а в конце следует классический уход в закат. Зачем это всё, к чему? Малопонятно. Даже сами авторы после первого же переодевания (а уж тем более — после первого и последнего раздевания) начинают решительно путать антагонисток между собой. Собака, с которой вначале пересекалась у конюха одна из них, переходит к другой, а кто там кого учил тем самым поцелуям вообще не представляется возможным упомнить.
И вот, на фоне суматошного сценария, суматошных персонажих и суматошной, хотя и очень красивой и правильной (хоть и жутко, жутко вторичной по неволе) музыки проистекает некое действие, доставшееся для исполнения любимому бессоновскому оператору Тьери Арбогасту. Он честно делает нам красиво, но с общей картиной бытия ничего поделать не может, ибо править нужно, как известно, в консерватории.
Непонятная ситуация, вроде и актрисы не самые бездарные, хотя и не на пике карьеры, композитор-оператор каких ещё поискать, находок отличных в тех или иных всплывающих по ходу дела жанрах — масса, в нужных местах, стоит только захотеть — смешно и задорно, особенно находка с банджо и верёвкой впечатляет, захоти Бессон — с лёгкостью сделал бы на этом материале замечательное кино. Не захотел. Мессир всё ещё в ярости. Ну и ладно.
На выходе самым близким «Бандиткам» фильмом на небосклоне является… наш «Турецкий гамбит». Там жених, тут невеста, там кидание костей в чайной с погружением в сумрак, тут ган-ката в вагоне с погружением в матрицу, там механик на паровозе, тут банк-роббер на лошади. И там, и там — истеричные, но харизматичные до полной клоноподобности девицы во главе угла, совершающие бессистемные дествия, и сыщики, совершающие бессистемный сыск на потеху публике. И ни малейшего желания создателей отсечь священной корове хотя бы пятую пару ног. Но если буквально каждый наш блокбастер, известно, снимается как последний, то чего себе на самом деле думает народный мститель Бессон, мне с годами понять всё тяжелее. Поговаривают про минипутов, но чем дальше, тем больше подозрений, а вдруг там, в светлом недостижимом будущем, где Бессон бросит месть и займётся режиссурой, будет всё то же самое?
Vova
