Чемоданы Тульса Люпера: Восемь с половиной Люперов

«Чемоданы Тульса Люпера», без сомнения, самый амбициозный проект мэтра, сам автор, в своих интервью высказывающий прямо противоположные мнения — то ли кино еще не родилось, то ли уже умерло — ловко использует обе стороны, что напрямую видно в проекте. Потому, что фильмом, картиной «Чемоданы» назвать не получается при всем желании, да, с формальной точки зрения — есть режиссер, есть актеры, но когда смотришь на экран, приходит четкое понимание — кина не будет. И в данном случае это высочайшая похвала, Гринуэй не заботится о зрителе — котел сюжета кипит, бурлит, подпуская к себе только высочайшего гурмана, для которого распутывать нити повествования — само по себе увлекательнейшее занятие. Создавая свое творение около пяти лет, автор позаботился не только о кинематографической составляющей — есть еще книга «Золото», косвенно дергающая Тульса Люпера тут и там, картины по мотивам, которых мы в России вряд ли дождемся, и еще состав и маленькая вагонетка. В общем, люпероведам скучать не придется, путаясь, кто предмет изучения — Тульс Люпер или сам Гринуэй.

Сделать прототипом главного героя самого себя — шаг конечно, не новый и утвержденный в культурной традиции веками, здесь и Божественная комедия, и Вуди Аллен, но Тульс Люпер никакой не герой — скорее, символ XX века, некая сборная интеллектуалов в одном лице. История его жизни, запечатленная на кинопленке, одновременно и мировая история, отдающая европоцентризмом, — это бесконечное множество деталей и фактов, настоящих и вымышленных, сплетенных автором в нить из 92 чемоданов — некого систематизирования мира — как свидетельство существования героя. Вечный узник — не просто эпитет, это профессия для Люпера, который провел большую часть жизни в тюрьмах, сделав из узилища — Парнас для своих идей. Интерес к стремительно меняющемуся миру заставляет его систематизировать окружающую реальность — создавать тематические чемоданы, набитые свидетельствами времени и собственной жизни.

Сам Люпер, вдобавок к узнику, еще и странник — все 16 эпизодов его жизни, представленные в трилогии, — торжество пространства, населенного пронумерованными персонажами, точно хронологическая таблица в биографии. Все проекты, будь то книги, фильмы или научные изыскания — все творческие метания Тульса в трилогии служат приятным дополнением, гордо приподнимая голову, проносясь мимолетными кадрами или оживая развернутыми панно — неотделимы от личности их создателя, относящегося к ним, как к безделкам. И тут появляются комментарии: многочисленные комментаторы, словно черви проедают полотно картины, то внося ясность, то раздувая мыльные пузыри, и биография героя, и его творчество под зорким наблюдением люпероведов превращается в академическую науку. И чемоданы, которые Люпер собирал всю жизнь, становятся экзистенциальным фетишем для науки. До тех пор, пока не откроется последний, 92 чемодан.

Стараясь объять необъятное, Гринуэй наполнил проект, насколько позволял весь немалый хронометраж, фактами, персонажами, эффектами и ссылками. Его личная страсть к структурированию, созданию герметичных вещей, нашла полноценное воплощение: все необъятные «Чемоданы Тульса Люпера», словно конструктор, делятся на 3 части, каждая из которых представлена как полноценный фильм. 16 эпизодов, как книжные главы, рассказывающие об определенном событии в жизни Люпера, 92 чемодана, отражающие эпохи и личность Тульса и так далее — перечислить все вряд ли целесообразно.

Визуальная реализация не уступает по изощренности повествовательной, непринужденно смешивая жанры и соответствующие им традиции, Гринуэй добавляет медийные элементы, пришедшие не из кинематографических сфер — коллажи, фотографии, графика, визуальные тексты, документальные кадры — все то, что считалось авангардом, представлено здесь и сейчас. Но все же главное — полиэкранность, доселе считавшаяся прерогативой Майка Фиггиса, задает тон всей картине — многократные наложения полностью меняют представления о постановке, как отдельных сцен, так и эпизодов — происходит расфокусирование восприятия — действие на экране дискретно, то есть на одном и том же пространстве функционируют несколько более-менее связанных между собой явлений. В декорациях, разнящихся, как мел и уголь — это могут быть и натурные съемки и театрализованные сцены, как в «Догвилле» или «Мандерлее», и компьютерная графика, и наконец — просто темнота. Так котел повествования накрывается крышкой-картинкой, открыть которую под силу немногим.

История Тульса Люпера начинается в 1921 и заканчивается в 1989, для претворения образа в жизнь потребовалось три актера — от мальчика Люпи до всемирно известного деятеля. В трилогии задействовано более 90 персонажей, которых сыграли актеры из Европы, Америки и, что немаловажно, России, такой вертеп уместил, как и малоизвестных актеров, так и звезд — Изабелла Росселлини, Дебора Харри, Франка Потенте, Орнелла Мути, плюс Алексей Булдаков и Рената Литвинова. Все дело в том, что проект, задуманный английским режиссером, реализован как международный — отсюда и его интернациональный состав, что, конечно, размаху гринуэевского полотна только на руку, а зрителю на забаву.

Что сказать о фильме, точнее, проекте, когда единичный просмотр подобен лишь песчинке в море? Точно, что такого еще не было — Гринуэй переборол как причинно-следственность сюжета, так и представления о визуальной реализации, в итоге получилась, ни много, ни мало — артхаусная эпопея, вещь, повторюсь, доселе невиданная. Все 6 часов трилогии — тот памятник, по которому можно будет судить о кинематографе нашем времени, другой вопрос — у многих ли хватит сил преодолеть этот марафон. В любом случае, те, кто увидят — не забудут никогда, а кто не увидит — потом будет кусать локти. И пусть разговоры самого Гринуэя о смерти или еще не рождении cinema всплывают тут и там — «Чемоданы Тульса Люпера» утверждают совсем обратное и не дают повода беспокоиться о состоянии кинематографа, который, похоже, наконец-то обрел своего «Улисса». Вот он — почерк мастера.

До встречи в кино.