Смерть на похоронах: Неприятности с Гарри

Не так много в мире и людей, которые не посмеялись бы над изворотливостью ума британца, попавшего в весьма затруднительное положение из-за нерадивого шантажиста. Так и появляется у фильма весьма высокий рейтинг на imdb, а Фрэнк Оз на кинофестивалях под бурные аплодисменты получает призы зрительских симпатий. Публике всегда нравятся смешные комедии, а «Смерть на похоронах» (может, и неуместно говорить такое при безутешной вдове), как раз такова — весёлая и не обязывающая ни к чему, кроме улыбки.

Благодаря «Похоронам» мы теперь знаем: не всё то валиум, что в аптечном пузырьке. По правде сказать, мы и раньше об этом догадывались… но ведь смешно же. Пусть кому-то гэги в фильме покажутся излишне традиционными и даже, страшно сказать, заезженными; неизменный смех в зрительном зале оправдывает их в глазах любого сценариста, а значит, им гарантирована вечная жизнь на 35мм. На самом деле, историю пузырька с псевдовалиумом можно рассматривать и под другим углом — это своеобразный мастер-класс Фрэнка Оза и Дина Крейга на тему «много смеха из ничего» или «как сделать смешной фильм, используя самые простые подручные средства»: достаточно выпустить из лондонской квартиры, как чёртика из табакерки, молодого фармацевта — любителя острых ощущений, кое-что поменять местами, что-то потерять, нечто найти — и вот все события фильма уже нанизываются одно за другим на крепкий стержень комедийного сюжета.

В «Смерти на похоронах» есть всё, чем славятся британские комедии: отличная актёрская игра, колкие реплики, выразительные персонажи, абсурд, доведенный до комизма, и комизм, доведенный до абсурда; и, конечно, зелёная лужайка перед домом. Иногда, правда, вспоминаешь, что фильм снят в копродукции с США, замечая сценарно-постановочные уступки Голливуду. В хорошей американской комедии комические и драматические эпизоды чаще всего чередуются; они всегда мастерски соединены, а их эмоциональная окраска очевидна и в своей простоте понятна зрителю. Классической английской комедии, напротив, присуще смешение драматического и смешного, зритель может пережить «смех и слёзы» в одном эпизоде, одновременно испытав всю гамму чувств. Можно сказать, что в Америке предпочитают последовательный монтаж грустного и весёлого, а в Англии — параллельный.

Пока режиссёр следует британской традиции — как в сцене объяснения на крыше — всё прекрасно и гармонично. Как только появляется эпизод вроде финальной надгробной речи героя Мэттью Макфейдена (когда он её наконец-то произносит), то он кажется каким-то натянутым и неестественным, а драматический накал сцены сводится на нет пафосом политкорректности и кажется банальным. А ведь речь Дениэла, да и вся сцена вполне оправданны, более того, необходимы для развития сюжета. И актёры играют её отменно. Что же не так с этим эпизодом? Возможно, именно то, что скроен он по американским лекалам, а после часа чисто британского иронического гротеска сложно быстро переключиться на американский лад и принять как должное сентиментальное морализаторство. Не знаю как вы, а я искренне порадовалась, что эта сцена не оказалась в фильме финальной (ура пузырьку с «валиумом» и дядюшке Альфи!), отчего, кстати, она приобрела — по крайней мере, в глазах зрителей — отчетливо выраженный пародийный характер.

«Смерть на похоронах» в некоторых эпизодах развивает и по-своему продолжает мысли, высказанные когда-то героями «Женщины, не стоящей внимания» Оскара Уайльда: «— Говорят, леди Ханстентон, что после смерти хорошие американцы отправляются в Париж. — Вот как? А куда же деваются после смерти плохие американцы? — О, они отправляются в Америку…» Оказывается, не очень хорошие англичане (правда, ещё при жизни) тоже отправляются в Америку, становятся там известными писателями, а возвратившись домой, не дают ни пенни на похороны родного отца…

А куда же деваются после смерти хорошие англичане? Что случается с обходительными джентльменами и преданными мужьями? «— У меня создалось впечатление, что он не способен оценить всю прелесть английской семейной жизни… — Нет ничего лучше семейной жизни, ведь правда? — На ней зиждется английская мораль, леди Статфилд. Без неё мы уподобились бы нашим соседям». О, эти «скелеты в шкафу»!.. А ведь у кого-то они выбрались из шкафа и незаметно заняли весь этаж…

В построении фильма ощутимо влияние чеховской драматургии: все заняты собою, каждый говорит о своём, не слушая и не слыша другого, а сюжет тем временем развивается полным ходом, и герои, будучи активными протагонистами, неспешно плывут по нему, как по течению, каждый на своей волне. И всё же с британской культурной традицией у фильма связь более глубокая, нежели с русской. В английской драматургии есть закон, противоречащий известному постулату. У нас висящее на стене в первом действии ружьё должно выстрелить в последнем, а у англичан наоборот — ружьё, выстрелившее в первом акте, непременно будет вывешено на стену, где и будет красоваться до самого занавеса. Персонажи ходят вокруг этого ружья, шутят о нём, делают вид, что ничего странного не замечают (тут уж в фильме обязательное, но от этого не менее милое выяснение отношений над открытым гробом). А ружьё — возьми да и выстрели во второй раз! Неужели страшным тайнам прошлого суждено раскрыться?

Семья и отношения родственников друг с другом показаны удивительно живо и правдиво. Они достоверны в той мере, чтобы зритель смог «узнать» своих свекровь, тестя или брата, и достаточно комичны, чтобы каждый человек мог от души над ними посмеяться. Здесь любая, даже сказанная мимоходом реплика подчёркивает характер героя и точно передаёт его отношение к собеседнику и к ситуации. Здесь почти все друг друга недолюбливают, кое-кто влюблён, кто-то стремится соблюсти приличия… «И как же зелено всё вокруг!..» (Заслуга не только «валиума», но и оператора).

Все обычные похороны похожи друг на друга; каждые английские похороны эксцентричны по-своему. Этот фильм не расскажет вам о том, «как важно быть серьёзным», но это картина, стоящая внимания, хотя и не об «идеальном муже».

До встречи в кино.