1612: Нехорошие излишества

После перемены праздника 7 ноября на праздник 4 ноября у нашего народонаселения назрел вопрос: «Что мы отмечаем?». Вот «1612» и был снят для того, чтобы разъяснить своим зрителям высокий смысл Дня примирения и согласия. Не удивлюсь, если через год выяснится, что его обязаны показывать в средних учебных заведениях с целью ликвидации молодёжной безграмотности и аполитичности.

Владимир Хотиненко, несомненно, входит в десятку самых крупных режиссёров современной России, и он отнюдь не дурак. Когда ему предложили сценарий про смутное время сроком до ноябрьских праздников — он чётко понимал, за что берётся. Так что обсуждать заказанность данного кино — это все равно, что на погоду сетовать. Другое дело, что из пропитанного кровью и запутанными личными счетами сценария Хотиненко сделал такой вот лихой приключенческий фильм, в котором основной действующий персонаж до боли напоминает Волкодава из книг Марии Семеновой.

Фильм начинается с ожившей картины «Бурлаки на Волге», где главный герой Андрейка — строптивый холоп, неправдоподобно тупой и отважный. Когда ему удаётся освободиться от цепей, он бежит не в леса, как того следовало ожидать, а лезет на корабль подглядывать за царевной Ксенией Годуновой. Его, разумеется, ловят и следом в фильме идёт сочная сцена кровавой порки тупоумного холопа.

Пока зритель недоумевает, что за сбой в сюжете — в сознании Андрейки возникают навязчивые флешбэки, где он двенадцатилетним мальчиком подсматривает за купанием царевны Ксении, причём сцена смонтирована с таким напряжением, что ждёшь как минимум утопления красавицы Годуновой и уж точно страшной смерти мальчугана. Но нет, оказывается, холоп Андрейка смертельно влюбился в особу царской крови и именно эта странная выдумка сценариста становится движущей силой всего сюжета.

Вообще в сценарии довольно много странных прорех и пошлых сюжетных ходов. Так, например, буквально все герои связаны замысловатыми личными счетами и их конфликты по степени оправданности больше напоминают мексиканское мыло, чем приключенческий фильм. Самые замороченные отношения между царевной, польским паном и влюбленным холопом. Среди этих троих происходят чередой такие неправдоподобные диалоги, что просто плакать хочется.

В этом смысле нарочитая нелогичность тем больше удивительна, что фильм обошёлся студии «ТриТэ» двенадцать миллионов долларов, и это почти рекордная цифра для нашего исторического кино. У Владимира Хотиненко была полная возможность снимать что угодно, как угодно и где угодно, но его чувство вкуса, одурманенное таким ассортиментом возможностей, видимо совершенно отказалось ему служить. Выходит, он прав, некогда утверждая, что любые рамки стимулируют художника и вседозволенность только во вред искусству. Ведь будь у него всего тысяч двести, он мог бы снять куда более интересный и серьёзный фильм.

В «1612» же полно эффектных, но нелепых и никому не нужных излишеств: испанский пушкарь (очень колоритный актёр, очень красивые костюмы), который после смерти начинает являться Андрейке на манер светящегося призрака-наставника; единорог (очень красивая белая лошадь, повсюду скачет и машет гривой), на которого первые два раза ещё интересно смотреть, а последующие сто раз он уже как-то нервирует; польские крылатые гусары (с безумно прекрасными бутафорскими крыльями), которые гарцуют, конечно, захватывающе, но не пять же минут этого табуна вставлять в картину; взрывы (удивительно правдоподобные, видимо, взрывали взаправду), которые вдруг крушат половину войска; осада крепости, списанная с «Властелина Колец», и так далее, и так далее…

Говорят, что в «Войне и мире» Толстого девочкам интересно только про «мир», а мальчикам только про «войну». Если считать это утверждение верным, то фильм «1612» сделан, безусловно, для мальчиков, которые любят играть в войнушку. Любовная линия невыразительна и девичьего интереса на два часа двадцать минут явно не хватит. Хотя, сказывают, сегодня полно барышень, интересующихся рукопашными боевыми искусствами. Так что, думаю, с публикой у фильма скорее всего сложатся самые нежные отношения, несмотря на то, что его подлинность в историческом смысле более чем сомнительна.

Любите кино.

Комментарий редактора:

Волшебная сила киноискусства иногда поражает самих киношников по самое не балуйся, так что господа творцы заигрываются в нечто своё и в итоге забывают, что до них вот буквально это самое уже кто-то снимал, да и что именно они сами снимают, тоже под конец вспоминается в каком-то тумане. «1612» мог быть стопроцентно историчен и не перебарщивать с этим единорожьим не пойми зачем прилепленным языческим пафосом, он также мог быть идеально увлекательным, приключенческим в лучшем смысле этого слова, не разрываясь каждые три минуты хронометража то на несчастного столпника, то на играющего роль рояля в кустах безымянного воеводу, любителя поговорок. И в том, и в другом, подчёркиваю, случае кино не осталось бы без своей доли нелестной критики по одной простой причине — если мы снимаем не пародию на всё на свете в жанре «очень русского кино» (а, надеюсь, такой задачи перед Хотиненко никто не ставил), то такой суповой набор откровенных до предельной наивности киноцитат — просто непозволителен.

Перечисляю по пальцам то, что всплывает ещё во время первого просмотра: «Властелин Колец» (все три штуки, могу по сценам и персонажам назвать, что и где процитировано), «Дневной Дозор» (плюс «Ночной»), «Маска Зорро» (привет гишпанцу), «История рыцаря» (сама по себе пародийная, что уж совсем никуда не годится), «Царство небесное» (привет Орландо Блуму в кузнице и не только), «Волкодав» (особенно учитывая не разделяемое мной, но существующее явно негативное общественное мнение) и, наконец, изрядная порция «Пиратов Карибского моря» не только в лице всё того же Орланды Блума. Это не считая множества прочих, куда более патриотическо-исторических фильмов и экранизаций.

Что же касается самой патриотичности и историчности, то вся эта вполне антиисторическая и столь же антипатриотическая басня вокруг мебели-Годуновой, холопа-гишпанца и поляка-на-царство (куда в этой повести дели всю западную Русь, ничуть не слишком разделявшуюся тогда с поляками, вообще непонятно) представляется настолько выразительно противоречащей заявленной идее, что остаётся только пожать руку тов. Михалкову, который умудрился продать подобный сценарий тов. Вексельбергу за искомую сумму в $5 млн именно под соусом историческим и патриотическим. Поздравляю, никто другой бы не смог.

Если же это кино рассматривать с исключительно развлекательных позиций то да, вся эта стрельба из кожаных пушек по вражеским пороховым складам («бац-бац — и мимо») смотрится и правда неплохо и вполне себе самобытно, будь оно всё немного покороче и помонолитнее, без дуболомных флэшбэков, нарочитых монахов и рябящих в глазах единорогов. Красивая лошадка, красивая, но зачем же каждые три минуты её везде пихать. Переименовать всё мероприятие в «Дело о польской царевне», убрать все отсылки к реальным событиям, годам, топонимам и персонажам, переместить куда-нибудь туда, к ляхам, и будет вам отличная сказка приключенческого толка, в которой бандиты не за страну радеют (см. Балуев), а обозы грабят, самозванцы воруют княжён ради отправления естественных потребностей, то есть выкупа, в конце концов, русскийъ народъ-броненосецъ (тм) вполне логично сразу выдаёт скраденную царевну вельможному пану, дабы тот не серчал и городок с посадом не палил, и всё это без лишних слов о «за нами Москве». Вот и было бы славно.

Один только минус — под такое никто столько денег не даст, да и не интересно это ни Михалкову, ни Хотиненко. Им интересно про православие, самодержавие и народность, так-то. Интересно ли это зрителю — посмотрим.