Большие буквы в имени Гильермо дель Торо на афише художественного фильма — не просто красочный аттрактор, но и надёжный запасный выход от, не приведи зритель, апокалипсиса бокс-офиса. После «Лабиринта» ему, похоже, можно доверять и экранизацию предвыборных бюллетеней — раз уж так совпало — но хитрость заключается в другом. Дель Торо совсем не режиссёр «Приюта» и даже не сценарист, а всего лишь один из не малого списка продюсеров — так что не все так радужно, как трубят афиши. Более того — это полнометражный дебют некого Хуана Антонио Байоны, до этого сей господин специализировался на клипах, что, признаться, не слишком способствует освоению драматургического опыта. Впрочем, все вышеотмеченное — часть рекламной кампании, и не отменяет самого фильма.
Прелестная дама средних лет, осчастливленная мужем и сыном, через тридцать лет возвращается в приют, где жила девочкой. Красивый пейзаж, огромный дом в неоклассическом стиле, вроде бы, поначалу способствуют благим намерениям — возродить приют для проблемных детей, но, как говорится — хотели как лучше, а получилось как всегда. Сын, и раньше не отличавшийся нормальным психологическим состоянием, начинает заводить невидимых друзей, дом издает крайне напряжённые звуки — становится понятно, что семейного счастья не будет.
Хоррор про мёртвых или не совсем детей — чрезвычайно выигрышное дело, в обществе, где ребёнок — наивысшее благо, зрелище, где детей всячески истязают (не обязательно физически), всегда соберёт большую аудиторию. Вот и множатся представители этого племени, между тем, сценарий Серджио Санчеса — не такое уж гиблое собрание буковок, как может показаться по синопсису. В эту ёмкую коллекцию клише протискивается прародитель всякого хоррора — психодрама, оттесняя работу гримеров и прочих создателей эффектов на второй план, выводя режиссёра и актёров в арьергард.
Вот и шанс для Хуана Антонио Байоны, гордого жителя Каталонии, где, кстати, и происходит действие художественной картины, проявить себя наследником славных испанских кинотрадиций. И, как ни удивительно, он себя проявляет. Начав с изумительно точного кастинга во главе с Беленой Руэдой и заканчивая начальными титрами, Байона — не под многомудрым руководством ли дона Гильермо? — выстраивает поразительно грамотное повествование, старательно истончая каждый штамп, присутствующий в сценарии.
Но, видимо, отсутствие полнометражного опыта даёт о себе знать — первый час за здравие этой самой психодрамы оборачивается вторым за её же упокой. Элегантный сюжет провисает, уступая место всем этим скрипам, шорохам и «Я вижу мёртвых людей», возвращаясь к своему истоку лишь тогда, когда на экране мелькает крупный план Белен Руэды, что происходит не так часто, как хотелось бы.
Она-то, после сеньора Дель Торо, конечно, и является вторым ярлычком картины — после жизнеутверждающих авансов «Море внутри» однополчанина Аменабара, Белена показывает такой класс игры, что создаётся впечатление, будто актриса перепутала съёмочные площадки и снимается, скажем, у Карлоса Сауры. Мэтра же небольшим, но эффектным номером представляет Джеральдина Чаплин — те десять минут, когда её героиня бродит по дому в актуальной ныне эстетике buddy-movie, заставляет всех создателей «Звонков», «Глаз» и прочего азиатского экстрима американской переработки крепко задуматься о настоящем. Впрочем, это не только её заслуга.
Дебютант-оператор Оскар Фаура, наверное, на препродакшен-периоде пересмотрел все мыслимые и немыслимые хорроры. В «Приюте» есть отсылки и на бёртоновскую неоклассику, и на «нон-фикшн» стилистику, есть даже расписочка в любви многоуважаемому продюсеру. Главное, что, несмотря на эти киноаппаратные искания, художественный фильм демонстрирует удивительную целостность картинки, разве что цветокоррекция местами недодержана, в отличие от того, что обещал трейлер. Тут уж не понятно на что пенять — на некачественную копию или на продюсеров, которых, как и всем известных нянек, семеро.
Немного хуже дело обстоит со звуком — история о материнской любви и потустороннем ужасе, коей является «Приют», неизменно ассоциируется с каким-то насыщенным симфоническим саундом. Байон решил далеко не отходить от хорошо протоптанной дорожки и снабдил картину с помощью Фернандо Веласкеса довольно невзрачной помесью Эльфмана и Ньютона-Ховарда. Звукорежиссёр тоже решил не отличаться — поэтому скрипы дверей, нарастающие эмбиентные шумы и прочие радости каждого хоррора можно слышать каждые несколько минут, комментарии, как говорится, совершенно излишни.
В конечном итоге «Приют» при всех его очевидных достоинствах отдаёт какой-то шизофренией — или это нерастраченные амбиции, либо простое незнание режиссёра, что он, в конце концов, хочет получить. Если прибегать к пальцам, то получается не совсем оформившийся гибрид «Других» уже упомянутого Аменабара и — чтобы играть на той же территории — «Всё о моей матери» Альмодовара. Сочетание, конечно, безумное, но более всего подходящее под описание художественного фильма «Приют», с чем, в принципе, дебютанта можно и поздравить. Что же до Дель Торо, то он опять на коне — если так пойдёт и дальше, то мучачо Гильермо узурпирует весь испаноязычный кинематограф — вот до чего доводят съёмки голливудских блокбастеров.
Vova
