Кащей Бессмертный зомбёвого трэша, икона ценителей бродячей мертвечины, живой патриарх Джордж А. Ромеро неплохо отпраздновал сорокалетие «Ночи живых мертвецов», принесшей ему славу и раз и навсегда определившей его коронное амплуа. Раз от раза постепенно седеющий триллермейстер все эти годы увеличивал масштабы действа, вроде бы завершив круг живописаний странных существ с характерной походкой на «Земле мёртвых», в которой мертвецы наконец взяли в руки ружжо и поганой метлой выкинули безумное человечество на свалку истории. Но неправы были те, кто посчитал, что караул устал, с юным задором и иронической искрой в глазах бородатый дядька в знакомых очках решил вернуться к истокам.
На место тысячной массовки пришли знакомые нам медлительные зомбаки, история снова сузилась до размеров камерной, не без чувства облегчения были выброшены из головы завиральные теории про вирус. Просто теперь каждый мёртвый, не удостоившийся выстрела в голову, встаёт и идёт, просто теперь с этим надо как-то жить. А заодно, как это водится, заново научиться снимать кино.
Небольшая группа учеников киношного колледжа под присмотром сильно пьющего профессора, в котором прозрачно просматривается фигура самого Ромеро, отправляются в лес с целью поснимать атаку куриных зомби, и режиссёр кричит «не верю», и настоящий режиссёр смеётся над этим в бороду, и звезда марлезонского балета изменившимся лицом бежит пруду, и «мёртвое не бывает быстрым». Одна проблема — новостной репортаж недвусмысленно объявляет, что мёртвые больше не мёртвые, и вовсе не в том смысле, в каком нам об этом вещают тексты о втором пришествии. А потому — надо куда-то бежать, по дороге же — почему не снять о наступлении конца света небольшой видеорепортаж с двух рук. Камера! Мотор! Начали!
В отличие от Джей-Джей Абрамса, Ромеро своей репортажной камерой не рвался за гордым званием новатора, у него присутствуют любительские монтажные склейки, два попеременно сменяющих друг друга оператора то и дело мелькают в кадре с камерой на плече, камеры же эти едва ли раз поднимутся от уровня глаз и дадут нам увидеть картину в целом, то фокусируясь на беспокойном больничном персонале числом три, то переключаясь на зыбкие серые тени, позирующие камерам слежения, но в основном переводя видоискатель с одного незадачливого кинематографиста на другого под речитатив про «ты не сможешь удержаться».
Несмотря на откровенное ёрничанье режиссёра о «социальном подтексте», «Дневники мертвецов» вовсе не про мертвецов и дневники, они всё больше о современных новостях (см. список персонажей, принявших в этом участие) и об интернете, где «70 тысяч просмотров за три минуты».
Западный человек пребывает в таком постоянном ужасе от новостных сводок, что давно уже в них подсознительно не верит. Случись сейчас очередное 9.11, никто даже не взрогнет, а тихо, сомнамбулически поползёт на ближайшее кладбище, завернувшись, согласно наказам, в белую простыню. При этом даже не создаст паники. Зато успеет закачать пару минут домашнего видео себе в блог или просмотреть аналогичное во френдленте.
В «Дневниках» пустые больницы и пустые просёлочные дороги — как символ того, к чему все подсознательно готовы. Были бы мертвецы, а уж лук на них всегда найдётся. Или марсиане, или террористы, или стрелки в очередной американской школе. За весь фильм никто из персонажей толком ничему не успел испугаться, зато все, кому надо, деловито занялись грабежом и мародёрством на дороге.
Персонажи же, напутствуемые монологами не желающего трезветь профессора, отправляются кто куда, заниматься своими делами, кто самострелом, кто видеосъёмкой. В этом смысле «Дневники» вовсе не отличаются традиционным нынче азартом — это такое вполне повествовательное рассудительное полотно о том, какие существуют способы ползти ну и далее по тексту. Собственно даже шуток у автора заготовлено всего две — в начале (см. эпиграф) и конце, причём последняя на русский язык едва ли переводима, поскольку снимать и стрелять (сиречь снять и пристрелить) это только в английском один и тот же глагол.
С другой стороны, автору нам ещё есть, что сказать, а потому и финал таков, и вторая часть намечена на следующий год. Неужели из современного бардака Ромеро нашёл для нас какой-то разумный выход? Вот и поглядим.
Vova
