По успешно сложившейся традиции, самые интересные фильмы недели мелькают всего на нескольких экранах, норовя совершенно не попасть на глаза зрителей. И, если бы дело касалось какой-нибудь очевидной экзотики, то резон был бы более-менее очевиден, но когда в такую категорию попадает новый фильм Мишеля Гондри, не обделённого народным вниманием и даже любовью, — все догадки сворачиваются в клубок. Потому что «Перемотка» — один из самых смешных и забавных фильмов сезона, если не куда большего подотчётного периода.
Слегка надуманный, но бесконечно простой и лёгкий сюжет, как показывает практика (читай «Наука сна») для Гондри лишь пунктир, обозначающий границы экранного времени. Те, кто уже вылез из танка, знают, что вся прелесть фильмов Мишеля в яркой визуализации, спутать которую нельзя ни с чем. Так и здесь.
Два великовозрастных балбеса околачиваются в прокате видеокассет (это в 2008 году-то), что, конечно, не приводит ни к чему хорошему — балбес номер два, вполне привычный Джек Блэк, размагничивает плёнки. Балбес номер один, авантажный Мос Деф, придумывает при помощи подручных средств переснять утраченные фильмы. Вот такая сага о спасении видеопроката через любовь к кинематографу, прочие важные ценности включены.
Совершенно понятно, что вся эта в меру нелепая история про спасение отчего дома, недаром хозяина играет забронзовевший, почти-почти как Морган Фримен, Дэнни Гловер, если вынуть из неё киноманские признания в любви, развалится, как карточный домик.
Штука в другом — эта нахрапистая картонная киноманщина занимает две трети фильма, изредка пропуская через себя разумное-доброе-вечное и прочие драматургически рудименты. Слава богу, большая часть фильма напоминает капустник с видеокамерой и костюмами — здесь для Гондри совсем родная территория.
После скучного и талантливого предыдущего фильма, меньше всего от Мишеля ожидаешь юмора, но между тем «Перемотка» уже сама себе икона в этой категории. Когда Деф и Блэк наконец заканчивают пререкаться и берутся за дело — фильмы летят, реализация не теряет изобретательности ни на йоту, то и дело проскальзывает ностальгия по эпохе домашнего видео, когда носители были аналоговыми, а съёмки напоминали дружеские посиделки. Этот личный момент, хоть и изрядно завуалированный, наверное, самая искренняя из сквозных линий картины.
Конечно, любой фильм о фильме, тем более о многих фильмах, неизбежно встречается с неумолимым призраком кича и вторичности — и «Перемотка» не исключение, но ведь когда зефирный человечек из переснятых «Охотников за привидениями» оказывается размером с плюшевого медведя и подноготная вылезает наружу, это уже никого не смущает — да и вряд ли оригинальный зефирный человечек как-то отличался в размерах. Фокус в том, что заснятое так и остаётся грандиозным и магическим, даже если приёмы и механизмы создания этой магии нарочно выпячиваются наружу. По сути, весь идеалистический мир «Перемотки» можно свети к нехитрому высказыванию, что кино мы любим не за размеры бюджетов, а за фантазию его создателей. Идея, конечно, здравая и отдающая сентиментальностью, но даже тот видеоклип, который устроил Гондри из переснятых фильмов, с известным проворством её подтверждает.
Взявшись за гимн любительским съёмкам, Мишель намеренно отошёл от помпезности большого кинематографа, начинив картину огромным количеством видеофрагментов. Быть может, без удачного опыта в работе с видеоклипами, эти куски смотрелись бы вычурно и бестактно, но нехитрые картонные инсталляции и забавные костюмы фигурируют вполне на правах студийных изделий. Арт-часть во главе с самим Гондри может гордиться и благосклонно ожидать номинаций по лучшим костюмам и художникам среди любителей. Как, впрочем, и оператор Эллен Курас, с её диковинными движениями камеры, смешной видеопостановкой и растянутой ч/б стилизацией (надо снимать через лопасти вентилятора, это создает эффект старой пленки — как учит Дэнни Гловер). Удивительно другое, что, имея такой разнородный арсенал, Гондри не скатился в какой-нибудь хоум видео эксперимент, а, собрав всё по кусочкам, выстроил очень даже диалектическую картину.
Сложись обстоятельства по-другому, именно «Перемотка», а не известный альманах мог бы называться «У каждого своё кино» — здесь за каждым переснятым фильмом стоит не гордость, а сентиментальность, сродни той, что испытываешь к своим старым фотографиям, и не важно, что фотографировал какой-то дядя с бульвара, они часть личного жизненного опыта. Так же и здесь — поэтому камео Сигурни Уивер — едва ли не единственное чёрное пятно этой нехитрой драматургии: никто не любит, когда портят праздник. Может быть, это слишком претенциозное мнение, но «Перемотка» выглядит прямым высказыванием на тему «кино как религия», хоть и облачённым в форму шутихи, но не снижающим ценность вагонетки, тянущейся за этим локомотивом. К важным вещам надо подходить с легкостью, к малым — наоборот, наверное, как-то так. Впрочем, это из совершенно другого фильма.
Vova
