Главной проблемой при выборе первоисточника для второго фильма были вовсе не хронологические разночтения (книги писались в одном порядке, а последовательность событий выстраивает их в совсем другом), и даже не выбор самой удачной жанровой привязки для сиквела — повести цикла «Хроники Нарнии» хоть и разные, но давно уже издаются одной толстой книжкой, а не красочным набором с большими буквами и толстыми обложками, каковыми их задумывал автор. Для современного читателя Льюис написал нечто почти неразделимое на составляющие, а потому откуда брать сюжетную основу для конкретного фильма — определяется скорее расчётами кинопроизводственного характера, чем художественного.
На фоне многочисленных эпигонов «Ведьмы и платяного шкафа», вышедших за последние годы, тот минимум, который требовалось удержать Эндрю Адамсону, чтобы остаться на коне — это оставить в кадре четвёрку детей Певенси да выбрать наиболее масштабное полотно из шести оставшихся произведений. «Принц Каспиан» отвечал всем требованиям, а значит «Племяннк Чародея» и «Конь и его всадник» (именно на таком порядке прочтения настаивал автор) пока подождут.
Таким образом «Нарния 2» выходила по канонам голливудского сиквела — всё то же, только больше. Больше битв, больше героев, «больше жестокости» (не выходя при этом из семейного рейтинга PG) и больше истории вообще: режиссёр за три года, прошедших с выхода первого фильма, наконец-то прочувствовал для себя, что же ему делать с предложенным материалом, и с радостью углубился в живописания приключений, не ограничиваясь дословным воспроизведением локаций и сцен оригинала.
В отличие от «Ведьмы и шкафа», в «Принце Каспиане» герои не просто занимают отведённые им по канону места (Эдмунд плохой, Ведьма коварная, бобры милые, мистер Тумнус мятущийся, лев Аслан благородный), но начинают взаимодействовать друг с другом, находя место и интриге, и чуть ли не драке.
Да и сам фильм, начиная с замка тильмаринцев, это не столько приключения британских детей при дворе царя Мираза, сколько действительно история принца Каспиана, который должен стать королём и освободить Нарнию.
В истории этой, как водится, не обошлось и не без неожиданно подростковой тематики (удивительно, при четырёх детях в кадре подростком смотрится именно Каспиан), другое дело что куда больший заявленный масштаб повествования, большее внимание различным приготовлениям и военным действиям как-то отводят очередное «я уйду, я не уйду» на задний план.
Ну и всяческие вкусности вроде обязательного компьютерного мыша Рипичипа, молчаливого медведа, который замечательно улыбается и машет на протяжении всего фильма — тут Эндрю Адамсон традиционно на коне. Компьютерные мулечки вообще очень удачно оттеняют многие провисания фильма, например та же сцена с Ведьмой, где грамотный спецэффект делает приятно глазу, заодно отвлекая от пафоса речей.
В плане последнего отечественный локализатор традиционно дал жару, подобрав для большинства детей Певенси голоса непонятных «племянников монтажёра», умело картавящих под видом британского акцента, а потому педалирующих буквально каждое произнесённое слово. Так христианский подтекст, традиционно приписываемый нарнийскому циклу, хотя и сведённый в «Принце Каспиане» к паре сцен «поисков Аслана в себе», в нашей озвучке оказывается выпячен до чрезвычайности.
Впрочем, повторюсь, за штурмами замков, стрельбой из лука, ожившими деревьями, летающими грифонами и шныряющими Рипичипом со своей героической бригадой всё это актёрское мастерство смотрится с известной толикой стоицизма. Правда тут закралась и ещё одна закавыка. То ли специалисты WETA перестарались, то ли у самого Адамсона в неожиданном направлении сработало чувство юмора, но, помимо многочисленных самоотсылок режиссёра, заметная часть самых ударных сцен фильма настолько явно принимается цитировать трилогию «Властелин Колец», что искушённый зритель начинает подсигивать в кресле.
Атака на Минас-Тирит, почти все фокусы Леголаса, гнев Фангорна, река и Назгулы, можно продолжать довольно долго. Да, метательные орудия в итоге были придуманы непохожими на пи-джеевские требушеты, да и деревья в итоге ходили скорее по воле писателя, нежели режиссёра, но в остальном цитирование получилось настолько явным и настолько необязательным, что на случайность его уже не спишешь.
Будем считать, что это всё-таки была шутка, а не то дело режиссёра Лебедева, выходит, цветёт и пахнет. К этой же версии нас склоняет изрядное количество замеченных там и сям шуток: здесь дети вполне успешно подкалывают друг друга, хихикают над Питерами Великолепными, не забыт и героический рыцарь мышиного племени, эдакий римейк шрековского Кота-в-сапогах. Оригинал таким количеством юмора похвастаться никак не мог.
А вот чего Адамсон поменять не имел возможности, так это финал. Не поняла бы армия фанатов, да и будущие продолжения обязывают. Другое дело, что скороспелое объяснение наличия такого количества «детей Адама» в сказочном мире и поспешное отбытие последних с положенным по тексту предсказанием буквально повисают в воздухе. Если воспринимать фильм как отдельное произведение, вся эта часть, начиная с появления Аслана, выходит лишь таким большим механическим, хотя и красочным озвучиванием оригинального текста. Не более.
Недочёты первой части вернулись к финалу второй, видимо, всё-таки отсылая к тексту Льюиса, от которого никуда не деться, как ни старайся. Такова доля всех экранизаций. Может, поэтому Адамсон, вложив во вторую часть все имевшиеся у него в запасе идеи, от третьей части всё-таки отказался, и в 2010 году нас ждёт «Поспешающий к рассвету» с двумя детьми Певенси, одним кузеном Юстасом, героическим мышом, опять же принцем Каспианом и режиссёром Майклом Аптедом, который покуда известен публике по ничем не выдающейся девятнадцатой части бондианы «И целого мира мало».
Чем именно этот режиссёр привлёк продюсеров «Диснея» — посмотрим, во всяком случае третий фильм будет больше приключенческим, отсылая скорее не к ВК, а второй части «Пиратов Карибского моря». А тут «Дисней» знает куда копать.
Vova
