Светлячки в саду: С жиру беситься - в саду светиться

Дальше описано то, чего в фильме нет, поэтому спойлером не считается. В семье маленького очкарика не было ни финансовых, ни жилищных, ни этнических, ни сексуальных проблем. Мама его любила, несмотря на вечную беременность (как у реально снимавшейся Джулии Робертс). Папа не бил, не насиловал, не лишал удовольствий. Однако всё детство очкарика было глубоко несчастным.

Он злорадно отмечал, что папа при нём смел переругиваться с мамой. Смел воспитывать по понятиям. Однажды, когда пришли гости, очкарик за свои вирши выдал стихи великого поэта Фроста. Папа поаплодировал, однако сам был писатель и позже повёл с целью поговорить. Просто поговорить, без рук, только мама билась у входа. Спасла очкарика от страшной участи остаться наедине с отцом, вынудила того прощения просить.

Но за такую чудовищную подлость очкарик возненавидел папу на всю оставшуюся жизнь. Какая чувствительная душа — как же отец родной смел недолюбить его. И вот, спустя много лет семья собралась на маминых похоронах, и тут очкарик разошёлся. Любопытно, что он тоже стал писателем. Подчеркну, не редактором. Вероятно, годами экспериментировал на красавице-жене, доведя её до беспробудного пьянства.

Но к моменту трагической смерти мамы готова Главная Книга — полное разоблачение папы, семейного тирана. Вот она выйдет, и аз воздам, а пока разберусь с мамиными бумагами, почитаю чужие письма. Страшное дело, вдруг выискал, что у нёе в последние годы была тайная личная жизнь. Видимо, в детстве очкарик запамятовал, что мама папу терпела, пока дети росли. Но неужто, когда они выросли, она такое посмела? «И башмаков не износила», пока очкарик уехал, учился, работал, женился, развёлся (хотя очки Райану Рейнольдсу — как мёртвому припарки) — а всё туда же, кого-то завела.

Он страшно оскорблён, в т.ч., естественно, «за отца». Прямо на улице, без всяких «здрасьте» пытает постороннего: «Зачем ты трахал мою мать? Нет, ты скажи»... Какая чувствительная душа! Единственное хорошее, что за два часа он сделал на экране — прям на поминках трахнул свою, разведённую и протрезвевшую, Кэрри-Энн Мосс. Все должны знать, что он сделал ей ребёнка, и сам фрагмент смешной. Очкарик не настолько глуп, чтобы всё хорошо кончалось без актуальной иронии. Как же, с иронией, только на чужой счёт.

Сам фильм, повторяю, не про дикую жалость к себе самовлюблённого инфанта. Фильм как бы о большой, чистой, общей семейной скорби. Долго длятся два часа скорби, начиная с гибели Робертс — это тоже не спойлер, а точка отсчёта — которую трепетно снял Дэнни Модер, оператор картины и по совместительству муж. К сожалению, Модера в фильм затащил другой член семьи, по совместительству продюсер, и можно себе представить, как попали на площадку все остальные звёзды.

Несчастные. Виллем Дефо признаётся, что так и не понял, кого играл (папу). Из него на бесчисленных крупных планах фильм высасывает глаза. Без шуток, глаза высосаны у всех, кроме Эмили Уотсон, создавшей до боли знакомый вариант «родительской любви».

«Ты заставил детей солгать матери», — заявляет тому, кто учил их не стучать друг на друга. «Не смей успокаивать, ты — не мать», — заявляет в погоне за ребёнком, сбежавшим, когда она собственноручно привела к нему психиатра, чтобы пытать по схеме «трое на одного».

Фильм будет «на ура» воспринят любым, кто согласен с этой схемой. «Отпусти ситуацию». «Отпусти Её», «отпусти Его». Не парься. Рейнольдс — лапочка, скоро женится, хотя не на Кэрри-Энн Мосс, которая старше на десять лет. Но вон, как люди живут. В коттеджах, а не в пример нам высокодуховно.

Любите кино.