Вот перед вами один из главных суперстар того «беззаботного и продажного» Голливуда. Его зовут Уилл Смит, и даже одноногие собачки (тм) знают его. Он сам по себе гарантия, что блокбастер с его участием соберет хорошие деньги. Но Смиту хочется не только шутить и стрелять, хотя это и проще, ему хочется самоотверженно играть в сложных фильмах. И получать за роли авторитетные награды, и в первую очередь, ту золотую статуэтку, которую традиционно раздают в конце февраля.
Уилл пробовал с биографическим «Али» — не дали «Оскар», совершил попытку нумеро дуо — фильм «Погоня за щастьем» — тоже среди киноакадемиков единомышленников не хватило. «Семь жизней» снят тем же Габриеле Муччино, с которым старший Смит работал над «Погоней», но в то, что в этом году фильм попадёт хотя бы в актёрскую номинацию, надежды фактически нет. Их новый совместный фильм оказался столь неоднозначным, что многим критикам проще назвать просмотренное бредом и ликующе удалиться хвалить Бойла и Финчера.
Два часа, наполненные рефлексией, неясными заговорщицкими диалогами и поступками, проникновенными сценами, вышибающими слезу и исполненными мелодраматизма, держатся прежде всего на интриге. Что это за налоговый инспектор Бен Томас, выясняющий хороший вон тот человек или нехороший, щедро помогающий одним, других карающий в силу инспекторских способностей? Какой час Х он готовит? И, наконец, кто все эти люди?
В какой-то момент кажется, Смит играет двенадцатую роль Никиты Михалкова, возведённую в седьмую степень. В какой-то — что фильм нужно отправить в компанию к «Числу 23» с его арифметической одержимостью и травмами психики. Правда, позже всё это выливается в непроизвольный ответ одному из фильмов Алехандро Гонсалеса Иньяритту.
Но в отличие от мексиканца, итальянец Муччино не играет в паззл с историей, лишь оставляя финал козырным тузом, но и все два часа под хвост не пускает, а старается сразить наповал, пробить и заставить утираться слезами. Под мягкие, печальные темы Милли и радующую глаз работу Ле Сурда мы пускаемся в долгое путешествие по сценам, где плачут, страдают, помогают, и где самому иногда трудно сдерживаться — ведь как тут сопротивляться, когда видишь, к примеру, настолько шикарную эпизодическую сцену с плачущей старушкой. Или слепого Эзру, неспособного ответить нападкам Бена. Впрочем, бенефис-то Уилла Смита, так что Харрельсон, Доусон и рыдающий Барри Пеппер — потеснитесь. И Смит старается, как может.
А тут ещё и шокирующий финал. Причём, поражает он не столько неожиданностью (хотя и ею тоже), сколько крайностью происходящего, заставляя вспомнить те неизгладимые впечатления от концовок первой «Пилы» или, если хотите, «Шестого чувства». Только вот упомянутые фильмы — триллеры, и к шоку в них приводят отнюдь не действия главных героев, чего не скажешь о «Семи жизнях», где всё наоборот. Когда герой со всех сторон реалистичной драмы совершает акт абсолютного альтруизма, превращаясь в мученика и героя, тут каждый начинает задумываться «а смог бы я?», «да бывают ли такие люди?» и наконец «что, чёрт возьми, за бред?» Превосходный тест на цинизм.
Печально только, что современная история о Данко немедленно тонет в чрезмерной сентиментальности и море слёз, которые, как известно, при частом употреблении могут вызвать волчанку опошлить что угодно. Ведь нельзя же взять сцену из «В погоне за щастьем», где Смит-старший и Смит-младший ночуют в каком-то туалете на полу, и растянуть её почти на два часа. Как бы великолепно ни играли актёры, какой бы слезоточивой ни была музыка, в таком количестве это всё тронет немногих, большинство из которых — люди излишне впечатлительные и не смотрящие фильмы, чтобы потом скоренько отписать о них в ЖЖ или где-то ещё.
Как итог — прощальное махание носовым платком кинонаградам и всеобщему признанию в качестве драматического актёра до следующей попытки, предлог для долгих споров насчёт психического здоровья главного героя, уровня фальши и фантастичности финала, а также повод любителям поплакать в кино и подарок фанатам Уилла Смита. Ей-богу, одна из наиболее сильных его ролей.
Vova
