Древние греки говорили, что в одну реку дважды не войдешь. Не знаю, зачем их в эти реки несло, а сказано пусть и несколько замороченно, но верно. Впрочем, вечно молодому душой режиссёру Георгию Юнгвальд-Хилькевичу никакие греки не указ. Он и раньше был готов войти в одну реку трижды, поэтому легко вошел и в четвертый раз. Он и прежде снимал детское кино для взрослых, а теперь и вовсе скатился в ясельное творчество. С таким подходом из реки можно просто не вылезать. Что режиссёр с удовольствием и делает. Только брызги летят.
Поскольку за последней книжкой Дюма-отца «Виконт де Бражелон» текста никакого больше нет и не предвидится, режиссер начал действие четвертого фильма с оригинальным названием «Возвращение мушкетеров» с чистого листа, ликвидировав, в соответствии полными инструкциями писателя, всю легендарную четверку. Смерти главных героев нелепы и ужасны в равных пропорциях.
Портос и Арамис гибнут от рук гвардейцев очередного кардинала в какой-то пещере, куда их занесло неизвестно зачем и неизвестно как, зато успели помахать шпагами на прощанье. Д'Артаньян получает прямой наводкой медленно летящее в стиле «Матрицы» пушечное ядро в грудь. Из видимых повреждений у человека-танка Боярского лишь аккуратная вмятина на кирасе. Наверное, поэтому умирает он долго, выразительно и под тягучую трагическую музыку Максима Дунаевского, которой в фильме в наличии ещё полтора часа. Атос отдает концы хоть и дома, но не от старости, а от алкогольного отравления. Это менее эффектно, но не менее несправедливо.
Вопросом: «есть ли жизнь после смерти» — Юнгвальд-Хилькевич не заморачивается, а телепортирует квартет креста и шпаги прямиком в чистилище, где те начинают говорить медленно, хотя и с эхом. После чего на сцене появляются многочисленные «дети мушкетеров», которых «разбросала жизнь».
Вы будете смеяться, но королева — опять Алиса Фрейндлих и ей опять нужно вернуть драгоценности. Правда, не только свои, но и всю остальную казну Франции, которую умыкнул сбежавший кардинал Мазарини. Скарб скромный — всего-то один ларец, но содержавший важную фичу — кольцо бессмертия почему-то тамплиеров. Это ничего, что в исторической реальности кардинала выслал из Франции парламент, мы не историческое кино смотрим, а судя по всему — детский утренник, да и Дюма из документальных подробностей придерживался лишь правильности написания имен.
Призвав на помощь свою фрейлину, дочь Д'Артаньяна Жаклин, которая тут же переодевается в «кавалерист-девицу» Жака, королева собирает всех остальных мушкетёрских детей. Кого из монастыря по месту работы, кого из запоя.
Дети встречаются, по традиции отцов назначают друг другу дуэль, выясняют важность своей миссии, клянутся друг-другу в верности, подвергаются, традиционному наезду со стороны гвардейцев кардинала, но вместо весёлой и бессмысленной драки, сославшись на важные дела, отправляются в полное задорного абсурда путешествие в Англию. Что тоже традиционно, римейк как он есть.
И понеслась — интриги секретаря королевы, убийство Мазарини с помощью чёток и дочери Миледи, посланный на перехват деток монашеский спецназ, чудесное оживление папаш-мушкетёров, а попутно парочки злодеев во главе с Мазарини (зачем было, спрашивается, его убивать, если по действию он был нужен живым?) с помощью целительной молитвы от Д'Артаньяна, далее везде: шпаги, медленно летающие пули, шляпы, перья и прапорщик Задов. Правда, теперь с другой фамилией.
«Но почему — нас жизнь не учит нечему», с надрывом поет в начале фильма Боярский. И вправду, почему? Творчество Юнгвальд-Хилькевича и раньше было восхитительно-бессмысленным, но, по крайней мере, задорным. Теперь же бессмысленность плавно перекочевала в абсурд, а возраст режиссера конвертировался в толстый, как шоколад на «Марсе», слой патетики.
Юнгвальд-Хилькевич, кажется, забыл одну простую штуку — не всё действие состоит из песен и фехтовальных па. Ну, то есть, когда один мужичок втыкает в другого мужичка шпагу, между этим они должны перекинуться хотя бы парой слов, содержащих какую-никакую мысль. Хотя бы «получи, каналья». Но в новом фильме нет и этого. При этом актеры борются с бессмысленностью собственных реплик, ну может, пару минут, после чего у них наступает закономерная истерическая реакция. Молодежь, кажется, с неким недоумением всё-таки пытается понять мысль режиссера и от этих потуг уже к 15 минуте фильма их игра приобретает невротический характер, старики же с ходу плюют на условности и околесицу несут гордо, как знамя.
Монахиня Анжелика, она же дочь Портоса, в миру актриса Ирина Пегова, весь фильм почему-то называемая «мадам» вместо «сестра», нервно смеётся не к месту, а также то и дело совершает акробатические трюки. Сын Арамиса — Макарский — всецело отдается увлекательной задаче отгадывания пола кавалерист-девицы, печальный Рауль — Данила Дунаев делает вид, что озабочен общей теорией поля и на реплики партнеров не реагирует. Внебрачный сын Портоса Нагиев окончательно дает Задова. Зато очаровательно-бездарная Жаклин Лянка Грыу полностью гармонирует со свой ролью. И то, и другое одинаково нелепо.
Тут же ещё вечно молодой заслуженный гардемарин всея Руси Дмитрий Харатьян весело мается в образе Людовика XIV, словно между «Возвращением» и «Секретом королевы Анны» не проходило никаких 15 лет. И даже камзол на нем тот же самый, 15-летней давности. И текст новый ему, кажется, тоже забыли дать.
Впадение же ветеранского контингента «Возвращения» во главе с режиссером в неудачно маскируемый старческий маразм легко видно даже с расстояния в несколько тысяч километров, разделяющих создателей и многочисленных зрителей со всего необъятного пространства бывшего СССР. Наверное, это волшебная сила искусства, но не в лучшем своем проявлении. Сказать, что наблюдать, как убеленные сединами «заслуженные» и «народные» играют «вечную молодость» забавно — так нет. Совсем наоборот.
Отдельно музыка Дунаевского. В соответствии с новыми программными установками маститый композитор меняет попсу 80-х на попсу 90-х. Людовика он заставляет читать рэп в ванне из роз, а в качестве заглавной песни сочиняет футбольный гимн с кричалкой «мы — команда» (4 раза), которая отлично смотрелось бы на собрании бриллиантовых и алмазных сотрудников «Эйвон». Но не в кино. Да еще и по мотивам Дюма.
Тут надо понимать одну простую вещь: предшествующая нынешней опереточно-ясельной буффонаде трилогия Георгия Юнгвальд-Хилькевича стала настоящей легендой. Каковы на современный взгляд эти фильмы — сейчас большой вопрос, но будучи подростком не орать в своё время во дворах при всякой удобной возможности «пора, пора, порадуемся на своем веку…» — было решительно невозможно.
При этом трилогия шла путём пусть и трудным, но верным. Если первых два фильма были отчаянными костюмно-фехтовальными мюзиклами, то «Секрет королевы Анны» был эдакой кафкианско-хармсовской комедией абсурда. Ни одной фехтовальной сцены и ни одной песни в кадре!
Казалось, Юнгвальд-Хилькевич наконец понял то главное, что можно сделать с бульварным текстом Дюма, написанным по заказу газетчиков для парижского обывателя, знакомого с именем Людовик, но путающегося в номерах: это абсурдистская комедия, и не дай бог хоть капля пафоса. «А может, в воду, и покончим с этим?» — обращается Д'Артаньян к Портосу в минуту отчаянья. «Что вы, Д'Артаньян, я же не умею плавать!» — отвечает Портос.
Но оказавшись без поддержки текста Дюма, Юнгвальд-Хилькевича сразу становится похож на карася без воды: кислород есть, но его слишком много, и жабры бесполезны. Если раньше режиссера хотя бы авторский текст держал хоть в каких-то рамках реальности, то тут Остапа понесло. И получается как в анекдоте про напильник и танк: за что у нас не берутся заслуженные ветераны сцены, выходит кустарный капустник.
В финале фильма начинается знакомая по всем нравоучительным фильмам штампованная сцена с дележом нашей прелести — тамплиерским «кольцом бессмертья». Гаджет ценный, кривляться не станем, дарует жизнь вечную, но ресурс имеет только на одного человека. После парада приступов скромности на предмет незаслуженности слово и кольцо получает Д'Артаньян. Произнеся длительный спич о том, что дружба ценней всех прелестей в мире, он берёт, да и… берёт кольцо себе. И вот тут становится по-настоящему страшно: кольцо бессмертия Боярскому? Да у него же уже шляпа есть, куда еще?!
В «30 лет спустя» генерал Джорж Монк, герцог Альбемарль, произносит знаковую реплику: «Вроде и жил много, и многое видел, а все одно: сгораю от любопытства. Что за детская страсть — приключения»? Но, кажется, приключения кончились. Пшиком.
Vova
