Миллионер из трущоб: Город богов

Мировой абстрактный голливуд как символ коммерческого мейнстрима даже самых стойких почти сумел превратить до состояния жупела бесконечных римейков на римейки, и так будет всегда. Но есть на свете созвучный мировому голливуду локальный кинематограф, производящий почти тысячу фильмов и зарабатывающий 20 миллиардов долларов в год. Он не мог не прийти. И он пришёл.

Первым громом среди ясного неба стала новость об уводе Спилбергом из-под носа у «Парамаунта» целой студии «Дримворкс», а деньги ему на это дал… индийский медиаконцерн. И тут же, как второй гром среди ясного неба, небывалый, ошеломительный успех у мировой зрительской и, самое главное, профессиональной аудитории совершенно внеформатого для западной аудитории и по сути абсолютно болливудского проекта Дэнни Бойла «Миллионер из трущоб».

Бойл вообще человек увлекающийся и потому всегда неожиданный. Куда понесёт его очередное увлечение и как увязать все его фильмы в одну логичную цепочку, не знает, наверное, даже сам дядюшка Оскар с топором, гроза всех киноделов. На этот раз бремя белого человека шарахнуло британца из метрополии в далёкую бывшую колонию, где уже толком нет диких обезьян, зато, как оказалось, есть кино. Непривычное глазу того, кто не жил в нашей стране на излёте Перестройки, и кто не знает, что такое «Танцор диско» и кому непонятна шутка про «такая грустная песня, даже не могу переводить». Непривычное, самобытное, и очень, очень привлекательное.

В самом деле, все эти пятьдесят тысяч болливудских фильмов для западного зрителя, если он не специализированный фанат (в ближайшем магазине DVD они так и стоят — стендик с аниме, рядом стендик с болливудом), оставались эдаким нигерийским кинематографом (производящим, к слову, ещё больше фильмов, занимая первое место в мире), который вроде есть, а вроде и нет. Чего вы помните о современном Болливуде, кроме названия? Кстати, формально, после переименования Бомбея в Мумбаи (о чём у Бойла сказано отдельно) он уже вовсе не Болливуд, а Молливуд, получается. Даже об этом мы не подозреваем.

Скромные корейцы с Гонгонгом, да даже вовсе не кинематографическая Мекка мира Иран представлены на мировых киносмотрах десятками названий, самые известные из китайских «континентальных» фильмов идут по всему миру, даже Пакистан знаменит двумя-тремя именами. А что Индия?

М. Найт Шьямалан в роли городского сумасшедшего, Айшварайя Рай в роли красивой мебели там и сям, другой Капур (не однофамилец) выписан в метрополию специалистом по историческим драмам и Арнольд Шварценеггер в камео индийского принца (три раза ха). Кто такой Шакрукх Кхан (Радж Капур уже 20 лет как умер, кто не в курсе) — уже повод для почёсывания макушки, не так ли? Дальше и заглядывать не стоит. Нужно быть сугубым специалистом, чтобы вспомнить хоть какую-нибудь скромную фестивальную награду (да, что там, соседний крошечный Бутан тут даст Индии фору).

В свете этого индийский поход Александра Дэнни Бойла и самое главное его успех — есть такой символ открытия несокрытого, как если бы британец вдруг обнаружил существование египетских пирамид. Стояли тысячи лет, а тут бац, все бросились снимать «Мумию 3».

То есть да, нищета Бомбея до начала эпохи деривативов, бесплатных денег и дорожающей недвижимости потрясает. Как потрясает и тот факт, что это самое «снимусь в фильме ужасов без грима» снято не в павильонах и на компьютерах, а здесь и сейчас, на докризисном ещё пике индийского экономического чуда, и эта стирка в той самой реке, по берегам которой раскинулась грандиозная свалка, и эта кока-кола для бездомных детишек, и эти бюджетные сортиры, и эти очень своеобразные «гонения на мусульман» — всё это никуда не делось и после переименования Бомбея в Мумбаи.

Всё настолько отличается от любой, самой разнузданной игры воображения даже для нас, потомственных «евразийцев», то что же сказать про рафинированных европейцев или политкорректных американцев? Шок, настоящий шок. Представьте себе целую страну «одноногих собачек» — ослеплённые дети-попрошайки, религиозные фанатики, межконфессионная резня, чудовищная нищета и антисанитария, тотальная коррупция и двадцать миллионов рупий (к слову, это почти полмиллиона американских долларов).

Причём главное открытие и Бойла, и его будущих зрителей вне Индии, это даже не горы мусора и шиваиты-садисты, а то, о чём знает любой, кто видел хоть один болливудский фильм. Это открытие — невероятный каждодневный оптимизм простых индийцев. В отличие от западного кино, тут одноногие собачки не плачут, они поют и смеются. Итс рэйнинг, мэн, халлилуйя, как бы сообщают герои Бойла разнесчастному фрустрированно-кризисному западному обществу (куда с головой попадаем и мы, тут пусть господа евразийцы не сомневаются, самый хмурый народ в Европе — мы, русские) и пускаются в пляс.

Другое открытие Бойла, которое стало откровением для всего распрофессионального киносообщества, включая гильдии и академии, это наив и ненаигранность исполнителей в кадре. Даже там, где герои отсылают к бойловскому «На игле» и сразу нескольким корейцам — они всё равно не выходят из своего естественного образа, того самого, который, будучи максимально отпедалированным, и стал для нас признаком болливуда в кино. Любая драма тут максимум — мелодрама, любая трагедия лежит вовсе не в той плоскости, в которой её видим мы, а бремя белого человека здесь — вовремя оставить свою обувь там, где она может пригодиться другому.

Глубинная Индия не ждёт от мира ничего другого, да и никакой мир не может ничего изменить в миллиардной стране, ни деньгами, ни посулами. Любая игра «Как стать миллионером» тут становится чем-то совсем иным, вроде и слова все такие же, а смысл другой.

Это на Западе суть игры — в знаниях, и от вопроса к вопросу они всё усложняются. Тут суть — в финальной песне на железнодорожной станции, а потому умение читать, поверхностное знание Дюма, обладание стодолларовой банкнотой, запоминание единственного номера мобильного телефона и даже сумма выигрыша — не суть игры, а лишь её внешние проявления.

В остальном же — чем больше открытий и откровений для вас нашлось в фильме Бойла, тем с большей уверенностью вы будете говорить, что оскаровский сезон этого года завершается на мажорной ноте и победитель будет отобран объективно.

И только сами индусы, голодающие африканцы и некоторые жители ex-USSR будут посмеиваться на этом фильме о чём-то своём, самые же циничные знатоки назовут «Город бога» и напомнят, что откровения, они бывают не один раз, иногда они повторяются из года в год.

До встречи в кино.