Сезон вручения почетных бронзулеток и истуканчиков незаметно пролетел, трофеи собраны — кем, повторять не стоит, вы ведь и сами хорошо знаете. Интереснее теперь обратить внимание на аутсайдеров — ведь речи про закулисные оскаровские интриги не утихают уже несколько десятилетий, и, как водится, много привлекательного остается за бортом.
По всем выходным данным художественная картина «Сомнение» выглядит так, как будто снималась с очевидным прицелом на всякие фестивали и почетные награды: в ролях Филип Сеймур Хоффман (один золотой человечек) и Мерил Стрип (два золотых человечка), ответственный за патефон — Говард Шор, за оптические приборы — любимец братьев Коэнов Роджер Дикинс. Тема самая что ни на есть благодатная, для пущей актуальности есть даже угнетаемый чернокожий ребенок, но — пять номинаций и ни одной победы. После драки, конечно, кулаками не машут — но интересно, куда это подевалась заинтересованность злободневностью у академиков. Не уехала ли в Болливуд за песнями и плясками?
Первая часть ответа — на самой поверхности: в нехитром, но очень уж ловко, с театральной изощрённостью, выстроенном сюжете. В 60-х, когда деревья были большими, а юные темнокожие американцы воспринимались их англо-саксонскими сверстниками приблизительно как мальчик-эмо поздним вечером в Долгопрудном, выбиться им в люди было непросто. Можно было уйти в армию, стать блюзменом или пойти служкой при церковно-приходской школе (или как там, в США, подобные заведения определяются) — Мартин Лютер Кинг так и сделал. Его примеру и последовал мальчик Дональд, подружился с отцом-настоятелем, хорошо учился, но попал в переделку: крайне неприятная директриса школы заподозрила, что святой отец не просто покровительствует мальчику, но проявляет слабость воли, то есть, попросту говоря, трогает за интересные места. И тут ясность заканчивается, а прямая речь переходит в косвенную, потому что каждый из участников конфликта отстаивает свою правду, а режиссер лукаво аппелирует к сомнениям, как героев, так и зрительским.
Для такой заведомо отстраненной режиссерской позиции требуется немалое, как бы это поточнее сказать, профессиональное чутье. Ведь получается, что Мерил Стрип спорит с Филиппом Сеймуром Хоффманом, а постановщику, у которого в активе лишь один — и то двадцатилетней давности фильм, необходимо с этим управиться, да ещё и нарочито не проливать свет на коллизию, которая держит весь фильм. И, надо сказать, к чести Джона Патрика Шейнли, ему это удаётся на удивление неплохо — камерная пьеса за его же авторством как будто врастает в пространственно-временную ось. С одной стороны долгие планы почти бесцветной, выдержанной в постколониальном стиле школы с пуританскими интерьерами — с другой мимолётные статичные кадры осеннего Нью-Йорка, как будто восстановленного по фильмам Вуди Аллена 80-х годов. Но главное — монтажный такт, перемежающий с точностью шахматных фигур главных героев по пространству как школы, так и собственных убеждений. Такая скупая, почти театральная — с акцентом на актёрскую игру, и лишь в редких случаях на детали, постановка — ещё одна часть ответа.
Осталась последняя, самая очевидная составляющая: собственно то, ради чего всё и затевалось, столкнуть лбами Стрип и Хоффмана (хоть в оскаровской номинации он и заявлен как актёр второго плана). У каждого есть статуэтка, у Стрип ещё 15 номинаций — и, будьте уверены, на следующий год у них окажется ещё по одной, таким не вручить железяку, что хорошенькой официантке чаевых. Здесь-то и приключается самое забавное, единственное, пожалуй, забавное во всей картине — они стараются, сверкают актёрской мускулатурой — но переиграть никто не может, а ничья совершенно не предусмотрена сценарием.
В других бы случаях это оказалось бы камнем преткновения, но «Сомнение» строится как раз на такой неразрешённости: сюжет, бесконечно обрастающий деталями, никак не стремится к сути, актёры, пытающиеся обойти друг друга, оператор, выдающий статичные планы, точно у него не километры 35-миллиметровой плёнки, а старенький «Зенит» с лимитом в 24 кадра — и режиссёр, подающий команды откуда-то из-за спины. Который, кажется, понял, что имея на руках такой сценарий и таких актёров — главное не проявлять спешки, не пытаться делать то, что делает Голливуд испокон веков: поставить задачу — и финалом, неважно счастливым или нет, выполнить её, оставив зрителей обездоленными. Потому что самое приятное, это не столько сам фильм, сколько то, что он после себя оставляет.
«Сомнение» может похвастаться, что оставляет после себя многое — может, для неискушённых, даже слишком многое. И зная, каким оказался Оскар-2009, вполне можно предположить, что высокоуважаемые академики оказались теми, кем их можно было полагать меньше всего — просто-напросто неискушёнными кинозрителями. Хотя, зная список их многочисленных проколов — не требовалось никакого «Сомнения», чтобы это понять.
Vova
