Карловы Вары: между Европой и Азией

Каннские отборщики, продемонстрировав высокомерное пижонство, не взяли этот фильм, хотя Джармуш всегда был тамошним кумиром. Зато Карловым Варам повезло. Профессионалы и любители увидели чудо: лучшее со времен «Мертвеца» произведение Джармуша. Показав в предыдущей картине «Сломанные цветы», что он может работать и в мейнстриме, а заодно разочаровав своих поклонников, Джармуш на этот раз снял совсем другое кино в стиле абстрактного и вместе с тем конкретного реализма, преисполненного чарующей и классической кино-ногении.

Вместо «полноценного», насыщенного событиями сюжета, он предпочел только сюжетную схему (киллер получает неведомое задание, информацию о котором ему передают разные персонажи по ходу его передвижения по Испании). Каждая встреча с незнакомцами (их играют Тильда Свинтон, Гаэль Гарсия Берналь, Билл Мюррей и другие, не менее знаковые фигуры) представляет собой эксцентричную философическую сценку с минимонологами о кино, науке, музыке и прочих важных сферах, будто бы отвлекающих от реальности. А «эта» реальность запечатлена в крупных планах киллера (изумительного Исаака де Бонколе), в минималистcких, насыщенных воздухом мизансценах, в модернистской чувственности каждого плана и общего ритма.

Заслуженная мода на латиноамериканское кино была поддержана и в Карловых Варах. Три картины: мексиканская («Парк виа»), аргентинская («Петушатник») и чилийская («Служанка») засвидетельствовали незаурядную режиссуру (запомните имена режиссёров этих фильмов — их ждет большое будущее: Энрике Риверо, Себастьян Сильва, Мартин Маца), потрясающие актерские работы, включая непрофессионала Нольберто Кориа («Парк Виа»), который сыграл главную роль в игровом фильме. А был он смотрителем пустого дома в течение тридцати лет, принадлежащего мексиканской элите. Одинокие дни, повседневные рутинные ритуалы разнообразят криминальные сводки по телевизору и встречи с молодой проституткой, к которой он, вдовец на склоне лет, относится нежно и с юмором. Однажды дом продают. Ему некуда деться, хотя хозяйка дает деньги, на которые можно жить долго, счастливо и безбедно. Однако такой финал ему не по нраву…

В программе «К западу от востока» приз «Хрустальный глобус» получил фильм Андрея Хржановского «Полторы комнаты или сентиментальное путешествие на родину». Щемящая и рискованная история о поэте и власти, а точнее, о попытке вообразить биографию Иосифа Бродского, возвращённого по воле смелого режиссёра в тот город, «знакомый до слез», но до слез изменившийся.

В главном же конкурсе лучшим фильмом был наш «Волчок» Василия Сигарёва, получивший высокий рейтинг по оценкам международной прессы, но не заинтересовавший жюри во главе с Клоди Оссар (продюсер «Амели» и «Аризонской мечты» Кустурицы). Триумф «Волчка» на Кинотавре, разделивший публику на два непримиримых лагеря, зафиксировал появление настоящего левого искусства, которое отличить от подделок довольно трудно. Это бедное, но сильное кино, не скупящееся на выразительные средства, на чувства и страсти, поданные в натуралистических подробностях и — образно, обобщенно, зачастую принимается за чернуху. Причем и у нас, и «у них».

Провокационность фабулы о гулящей матери и о дочери, любящей мать, которая ее не любит, — лишь условие для проблематизации тех человеческих отношений, поруганных, но неизменных, на которые пропал спрос в нашем кино, да и в Карловых Варах они были не распознаны. Немотивированному насилию, давно ставшему общим местом в кино, Сигарёв противопоставил немотивированную любовь одинокой девочки к распутной матери, которая хочет «жить, жить, жить», истребляя себя. Девочка единожды называет её, нет, кричит «мама», пытаясь остановить, догнать на пути за бутылкой водки и попадая — плата не за страх, а за любовь — под колеса машины.

Никакой интеллигентской милости к падшим, униженным. Всё тут жестко, а в финале этой трагедии всё-таки катарсис. Но жюри выбрало политкорректное решение, наградив слабейшую иранскую картину «Двадцать» (реж. А. Кахани) спецпризом, к которому прилагаются 20 000 долларов. Режиссёр, представляя картину, без всякого смущения просил поддержать бедный народ, хотя его фильм зафиксировал упадок ещё недавно обласканного иранского кино. Сюжет о работниках столовки, которую хозяин хочет закрыть через двадцать дней, лишив их крова и денег, а себя избавив от зрелища поминок, которые слишком часто устраивают в заведении и которые ему напоминают о смерти жены, снят грубо, почти плакатно. Артисты хлопочут мордами, страдают напоказ, неприлично эксплуатируя чувства зрителей.

Было очевидно, что приз за главную мужскую роль получит Оливье Гурме, каннский лауреат и любимый актёр братьев Дарденнов, за фильм «Ангел у моря» (реж. Ф. Дюмон). Так и случилось. Играет он отца семейства, страдающего маниакально-депрессивным психозом. В период тяжелейшей депрессии он обещает маленькому сыну, что скоро покончит с собой. Жизнь мальчика теперь под угрозой, а в финале самоубийцей оказывается именно он. А Гурме блестяще отрабатывает кошмар своего трагического состояния, но играет в весьма среднем фильме, правда, снятом на привлекательной и даже загадочной марокканской натуре.

Между тем этот фильм бельгийского дебютанта, в прошлом документалиста, получил главный приз. А награду за мужскую роль получил (на равных с Гурме) и Пол Джиаматти, сыгравший самого себя, Пола Джиаматти, в фильме Софи Бартес «Холодные души», где его партнершей оказалась Дина Корзун. Пол репетирует чеховского «Дядю Ваню» в нью-йоркском театре, но чувствует необходимость как-то поглубже проникнуть в русскую душу. И натыкается на объявление про такой «товарообмен». Есть фирма, обменивающая по желанию клиентов души, а перевозчиком ценного товара является героиня Корзун. Пола ждут трагикомические приключения на родине и в Питере, но зрителям невмоготу смотреть пародию на замечательный сценарий Чарли Кауфмана «Быть Джоном Малковичем». У американской дебютантки фильм получился несравненно хуже, чем в свое время у Спайка Джонза.

На приз за лучшую женскую роль была сразу обречена Паприка Стин, звезда датской «Догмы» («Идиоты», «Торжество») за роль алкоголички и театральной звезды в датском фильме «Аплодисменты». По замыслу это — оммаж гениальной Джине Роулендс в «Премьере». Там и тут актрисы на грани нервного срыва выступают на сцене и в жизни в примерно сходном амплуа. Стин играет бесстрашно и довольно разнообразно — на сцене, за кулисами, в сценах с детьми, от которых её отлучили за алкоголизм. Или она сама от них отказалась, а теперь, в период реабилитации, хочет вернуть. Актриса хороша, но фильм — слабое подражание несравненному Кассаветису.

Все критики и журналисты возлагали большие надежды на картину широко известного в узких фестивальных кругах немецкого режиссёра Андреаса Дрезена «Водка с виски». Она, увы, разочаровала, но Дрезен получил приз за режиссуру.

Карловарские отборщики срифмовали несколько фильмов про актеров — избалованных и несчастных. Актерские страсти, внушающие мысль, что артисты — тоже люди, поданы Дрезеном с натужной иронией, вообще-то не свойственной этому нежному и безутешному лирику, знатоку горестей и радостей гэдээровских маргиналов («Гриль-бар на лестнице», «Седьмое небо»). Теперь этот меланхолик почему-то заинтересовался сюжетом о съемках ретро (фильм в фильме), в котором пьющего знаменитого актера, впавшего в депрессию, но не потерявшего сексуального обаяния, дублирует молодой актер, чтобы — в случае срыва звезды — не прогорел продюсер. Смешивать водку с виски — столь же опасно, как и запутывать отношения персонажей снимающегося фильма с актерами. Мысль вполне здравая, а вот режиссура уступает прежним работам Дрезена. Вероятно, он и сам это понимает. Поэтому на церемонии закрытия фестиваля был очень возбужден, во время получения его душил нервный смех — приз за «немецкую комедию». Как бы «хуже некуда»… Впрочем, кроме Сигарёва, давать награду за режиссуру всё равно было некому.