Сначала встанем, братья и сестры, и воздадим молитву за заблудшую душу раба божьего Саши, ибо гореть ему за свои фильмы в аду. Шутка. Саша Барон Коэн — не просто мастер художественной смены образа, ибо найти что-то хотя бы визуально общее между актёрами, исполнявшими роли Бората Сагдиева и Бруно, просто Бруно, практически невозможно, он — последний представитель того сорта людей, что во времена оные назывались лицедеями. Ну и что, что хоронить положено за оградой, но насколько же скучнее был бы наш серый унылый мир, если бы не мастера клоунады и ковёрные эквилибристы устного жанра. Один он остался такой, ибо других уж нет, а те далече.
Самовлюблённый, ранимый, жутко талантливый полный придурок — вот амплуа Саши Барона, ключевое слово «талантливый». Потому что там, где обычные городские психи, фрики и содомиты заголяются на людях или бегают за знаменитостями, все только вертят пальцем у виска, но если за этим стоит Саша, то скандал, настоящий, с судебными исками и мордобоем, с анафемой и кипящей смолой, такой скандал просто гарантирован. Потому что в цель, как говорилось в народном фильме «ДМБ».
Что там пишут в своём знаменитом «слушали-постановили» тётеньки-цензоры из братской Украины? «Художественно неоправданная демонстрация половых органов, гомосексуальных половых актов и извращений, а также ненормативной лексики, проявлений садизма, асоциального поведения, способных причинить вред моральному воспитанию граждан». Точка. Ну так вот. Всей этой радости на иных увеселительных мероприятиях за бугром и без Бруны и его «помощника помощника» Лутца навалом, это у нас тут хоругвенесущий флот со стапелей нисходит с частотой парового копера, а у них там вроде всё это должно быть не в новинку? Но нет, звонки в полицию, угрозы физического насилия и даже, кажется, жалобы в спортлото ФБР.
Почему так? Дело ли тут в «гомосексуальных половых актах и извращениях»? Никак нет. То есть, конечно, если бы фильм состоял только из этого и снимался ради этого, то а) его бы не запрещали на Украине, а показывали, в том числе и там, с небольшими «запикиваниями» в светлый день по MTV, и б) не нужно было бы и фильма снимать, ибо Сашины контркультурные акции, приуроченные к премьере проекта, и без того можно было бы провести по всему миру, с демонстрациями шедевральных прикидов, неполиткорректными фотосессиями с ОуДжеем (распятым на кресте, в неиллюзорной топке Холокоста, на вечеринке КуКлуксКлана, далее везде), а репортажи погонь Бруны за очередным губернатором Калифорнии всё также показывали бы как «брейкинг ньюс» на любом из тысяч телеканалов мира.
Ибо суть, повторюсь, не в этом. То есть да, Саша Барон Коэн прекрасно кривляется, он отличный стилизатор и имперсонатор — сидишь перед экраном, и вроде не хочешь, а всё равно ржёшь как умалишённый — у него нет чувства меры, зато есть деньги на охрану, готовую в любой момент вытащить клиента из жарких объятий расовых афроамериканцев, отчего-то невзлюбивших гея-иностранца в майке-сеточке. Но нет, дело не в этом.
Как и в случае с Боратом Садгиевым, в каждом из скетчей документальная камера умудряется наступать вроде бы благополучному, развращённому, буржуазному, политкорректному (продолжайте список эпитетов сами) западному обществу на максимальное количество больных мозолей разом. В этом сокрыта тайна какой-то интуитивной сатиры, сатиры на уровне общественного бессознательного, раз за разом тыкаемого носом в собственную лужу на полу, плохой, плохой пёс!
Что может быть смешнее негритянки явно не гарвардских замашек, доходчиво объясняющей австрийцу, что Африка — это, дескать, континент. Или что может быть смешнее гея, пытающегося помирить арабов и евреев. Ну, и наконец немая сцена охотников у костра, которые переглядываются друг с другом, пытаясь понять, что же делать теперь с этим тирольским парнем, который хочет стать второй знаменитостью после Гитлера — если она не вышибла слезу умиления у покойного Станиславского, то тогда непонятно, что вообще на такое способно.
Это невероятно, каких глубин может достичь сатира. Это невероятно, какая огромная предварительная работа проделана над каждым скетчем. И если Саша Барон Коэн действительно бросит это дело, полагая, что о нём теперь ну совсем все наслышаны и обязательно раскусят, сорвав очередной цирковой номер, то остаётся об этом только пожалеть.
Ибо такого цирка с конями, пусть чрезмерно, запредельно нецензурного, нашему брату киноману предоставить будет просто некому. А потому, будем надеяться, что до встречи в кино.
Vova
