Чужие, как известно, прилетают к нам с тремя целями. Захватить мир, спасти от человечества Землю и просто — убить всех людей. Из любви, так сказать, к искусству. Иногда они прилетают с целью вразумления человецех и более гуманитарными средствами, но, сами понимаете, не в современном Голливуде. Непробиваемая стена продюсерских клише и следующего из них затяжного сценарного кризиса идей превратила за последние годы фантастику в зоопарк вымерших животных, где римейки и франчайзы правят бал, а самое серьёзное, что снимается, имеет жанровую дефиницию «комикс».
И пробить эту стену сложнее, чем какую бы то ни было другую, потому что построена она из денег. Фантастика — штука дорогая, очень дорогая, безумно дорогая. Когда инди-комедии с полутора звёздами снимают за 75 миллионов, о каком прорыве в жанре НФ можно говорить. Всё новое может не выстрелить, как в том известном анекдоте про динозавра на улице, с вероятностью один к двум. А деньги-то нужны уже сейчас.
Нет, конечно, можно подождать пару десятков лет вставания с одра Кэмерона или Скотта. Но покуда ждём, ценителю жанра приходится переходить на сушёный кизяк вроде «Пятого измерения» или перебиваться со случайных удач вроде «Пекла» на очередные сиквелы вроде «Терминатора 4». Фантастики, по сравнению с веосьмидесятыми-началом девяностых, стало безумно мало. И не стало бы её вообще, если бы не настигшая и кинематограф цифровая революция.
Что бы ни говорили кино-пуристы вроде меня, которым подавай живой кодаковский целлулоид из убиенных коров, цифровая камера высокого разрешения, однажды ставшая общедоступной, совершила невозможное — позволила настоящим ценителям и самородкам со всего мира стать самому себе режиссёром, снимая за копейки ужасный трэш, который, чудесным образом, вдруг оказался в век вебдваноля куда как востребованным зрителем.
Таким самородком были и старые товарищи Шарлто Копли и Нил Бломкамп. В Южной Африке, где, по их собственным воспоминаниям, кино снимает три с половиной инвалида, они продолжали из года в год снимать свои короткометражки, Копли был продюсером, ассистентом режиссёра и если надо массовкой, а Бломкамп был сценаристом, режиссёром, оператором и если надо массовкой.
С тем же успехом они как-то собрались, взяли камеру, и пошли на улицы родного Йоханнесбурга снимать репортаж о том, как прилетели напланитяни и начали «пить нашу воду». Случайно встреченные прохожие с радостью возмущались на камеру такому обороту событий (ну, спрашивали их, видимо, не про пресловутых напланитян, а про нигерийцев, евреев или просто местных социально неустроенных негров, в стране не так давно побеждённого апартеида этот вопрос не может не вызвать резонанса в душе). Потом клипмейкер Бломкамп подвесил над городом образ летающей тарелочки, были досняты пару сцен с картонным «трансформинатором», в одной из которых мелькнул Шарлто Коупли с ружьём, и вуа-ля, в точности по старику Ромеро, у трэша всегда найдётся зритель и социальный подтекст. Всё это получило название «Выжить в Йобурге» и пошло гулять по Сети.
Дальше Бломкамп переехал себе в Канаду, Коупли снял свой собственный проект «Ложка», где был уже режиссёром и сценаристом, и вся эта история благополучно забылась, если бы не две случайности. Первая случайность — пересёкшись с Питером Джексоном, который в борьбе за дальнейшее существования «Хоббита» потихоньку продюсировал экранизацию шутера Halo, Бломкамп снял для будущего проекта две короткометражки в излюбленной со времён бурной трэшовой молодости реалистичной «репортажной» манере и уже должен был приступать к съёмкам самого фильма. И вторая случайность — проект застрял, не то по причине недостатка финансирования, не то по вине тугодумов-правообладателей из «Майкрософта».
Не было бы счастья, да несчастье помогло, впечатлившийся талантами Бломкампа ПиДжей добывает ему неплохие для новичка, но крошечные для современной фантастики 30 миллионов, и Бломкамп едет обратно в ЮАР собирать старых друзей — сценариста Терри Татчелла, оператора Трента Опалоча, композитора Клинтона Шортера и, самое главное, своего бывшего продюсера Шарлто Копли. То есть практически всех тех трёх с половиной инвалидов, что по-прежнему делают в ЮАР кино.
Так началась история Викуса ван де Мерве, серого неприметного бюрократа транснациональной корпорации ЭмЭнЮ, приглядывающей за «Районом 9», сектором йоханнесбургских трущоб, заселённым пассажирами прилетевшей 28 лет назад бесхозной летающей тарелки. Десоциализированные «креветки» (почему в переводе они «моллюски», ума не приложу) роются по помойкам и выменивают упёртое с корабля оборудование за банку кошачьих консервов. Кадры взаправдашних трущоб (пусть в реальности и давно расселённых) сочетаются с архивными съёмками массовых побоищ вокруг этих же трущоб во времена оные, висящие повсюду плакаты, отсылающие к аналогичным плакатам времён апартеида, сама идея многомиллионного поселения беженцев, внутри которого творится чёрт знает что, позаимствованная из современной африканской реальности. Плюс с первых же кадров отброшенная идея о том, что тарелку и её апатичных пассажиров можно как-то использовать во благо, а не во вред.
Готов собирательный образ антиутопического настоящего, в котором «гуманитарные войны», морские пираты, все друг друга ненавидят, ооновские бюрократы бесконечно и бессмысленно выпускают какие-то циркуляры, осуществляется какая-то гуманитарная помощь, проводятся какие-то более или менее притянутые за уши операции по «принуждению к миру», бродят какие-то мутные банды, по телевизору следуют какие-то общечеловеческие славословия, но в целом ничего не меняется и 28 лет, и, кажется, 128. Потому что правят бал всё равно международные торговцы оружием, армии наёмников, орды полуграмотных условных «нигерийцев» с калашами и вуду, и только самих креветок-моллюсков никто не берёт в расчёт.
История Викуса ван де Мерве в исполнении Шарлто Копли и его визави Кристофера Джонсона (привет принудительному переименованию африканских рабов) — это не история про инопланетные биотехнологии (ценителю «твёрдой фантастики» крошечный контейнер с «топливом» и прочие кунштюки покажутся не совсем уместными), а именно удачно подготовленный и занимательно преподнесённый социальный эксперимент, где креветкообразные «засланцы», оставшись такими же деклассированными мерзкими вонючими помоечными бомжами, покажутся зрителю куда более достойными прощения, чем всё наше современное насквозь двуличное и лживое общество.
Тут нужно добавить и ещё один момент, который в нашем дубляже (кстати, весьма приличном, особенно там, где Викус что-нибудь крушит с криками «суки!») несколько поблек, а именно образ современного безвольного «технократа», заблудшего добродушного паяца, думающего, что он правит миром. В оригинальном звучании колоритный южноафриканский акцент Копли куда сильнее демонстрирует в кадре, что Ван де Мерве вовсе не в диком восторге от своей работы, он вовсе не жаждет рыться по этой помойке в поисках краденных компьютеров или незаконного оружия, он вовсе не гордится собой в сцене с уничтожением абмара с яйцами. Он безумно боится этих тварей, хорохорится перед начальством, которое будет на него косо смотреть по итогам съёмок, и ненавидит всех вокруг за то, что ему приходится этим заниматься.
Сей тонкий момент построен на неуверенных интонациях, которых в дубляже почти нет, и потому, например, сцена, где главгерой по всей логике должен развернуться и начать «мочить козлов», а он берёт и убегает, она в русской версии фильма остаётся вовсе без объяснения — а он просто до жути боится и нигерийцев, и родного ЭмЭнЮ. Как непонятно, почему презирает Ван де Мерве наёмник Кубус. Опять-таки, только по акценту становится ясно, что главный герой — африканер, «коренной» африканский белый, а Кубус — этнический британец, белая кость времён Империи. Видите, какие тонкости восприятия потребовались Бломкампу при всей минималистичности визуального стиля.
Я уже успел услышать упрёки фильму, мол, автор нарочно так увлёкся модной нынче псевдореалистической манерой, мол, в последнее время так только ленивый не снимает. Во-первых, даже я при своей заинтересованности темой, могу назвать ну с десяток подобных проектов, а во-вторых, здесь и сейчас, для рассказа именно этой безупречно оригинальной и главное актуальной истории лучшего способа подачи, чем «корпоративное видео» и псевдодокументальный футадж а-ля БиБиСи с зависшей в сером небе бесхозной тарелкой, придумать просто невозможно.
Для того, чтобы пуля попала в цель, недостаточно иметь ружьё, нужно уметь из него стрелять. Для того, чтобы фильм превратился в знаковое явление, недостаточно поймать модную тенденцию, состряпать глубокомысленный сюжет и набрать неизвестных актёров. Нужно, чтобы это всё ожило не на экране, а в голове у зрителя. И Бломкамп со своей командой сумел не упустить полученный шанс, с одной стороны, продемонстрировав нам за смешные деньги всю мощь технологии развлечений, с другой стороны, удачно уложив это развлечение в канву сюжета с небанальными выводами и чётким послевкусием того, что это фильм — о нас с вами. Последнее всё чаще не удаётся даже маститым каннским лауреатам, не говоря уже об отечественных параграфах 78.
Ведь после просмотра этого фильма хочется, чтобы самородок Бломкамп снимал дальше и как можно больше, нового и разного. А это такая редкость в наше время римейков и сиквелов.
Vova
